Человек, которого ненавидела вся Москва
Этого человека, без преувеличения, ненавидела вся Москва. Над этим тщедушным стариком, который ходил в старой одежде, живший в плохой комнате с древней рассыпающейся мебелью, издевались и смеялись в спину из-за его скупости. Его ненавидели люди, а он их боялся. Старик никогда не ходил пешком и ездил в закрытом экипаже.


Кто же он, этот гонимый Москвой старик? Гаврила Гаврилович Солодовников был богатейшим человеком Москвы. Его состояние превосходило состояние Третьяковых, Морозовых и Рябушинских вместе взятых.


Гаврила Гаврилович был сыном серпуховского купца третьей гильдии и был у отца мальчиком на побегушках в его лавках. Он был беграмотен и косноязычен. Но это оказалось для бизнеса неважным. У мальчика была блестящая предпринимательская жилка. От отца он получил 1/5 долю наследства, так как в семье было пять детей. И за дело он взялся с таким рвением, что к 20 годам стал купцом третьей гильдии. А через 20 лет он стал одним из самых богатейших людей Москвы с состоянием в 48 миллионов рублей.


О его скупости знала вся Москва. Он экономил даже на еде и редко оставлял чаевые. Ел практически одну гречку, а на рынке мог что-нибудь стырить. Торговцы знали об этом и внимательно приглядывали за ним, пока он ходил по рынку.


Владимир Гиляровский уделил Солодовникову несколько строк в своей книге "Москва и москвичи": "В Сандуновские бани приходил мыться владелец универсального пассажа миллионер Солодовников, который никогда не спрашивал — сколько (имеются в виду деньги парильщику, который жалованья в бане не получал и жил исключительно на чаевые), а совал двугривенный… Парильщик знал свою публику и кто сколько дает. Получая обычный солодовниковский двугривенный, не спрашивает, от кого получен, а говорит: „От храппаидола…“ — и выругается".


Кроме того, Солодовников дела вёл не очень честно. Это в нынешнее время если бизнесмен кинул другого бизнесмена, то его все уважают. А в то время законы чести были сильны. И сделка с рукопожатием считалась крепкой, даже если один из участников сделки потом обнаруживал, что он теряет какую-то часть денег. Но договор есть договор.


Дадим слово публицисту, журналисту и фельетонисту конца 19 - начала 20 века В.М.Дорошевичу, который описывает, как Солодовников увёл здание пассажа на Кузнецком мосту у своего друга купца Ускова: "- Знаете, как "папаша" пассаж-то свой знаменитый выстроил? История! Заходит это Гаврил Гаврилыч в контору к Волкова сыновьям. А там разговор. Так, известно, языки чешут. "Так и так, думаем дом насупротив, на уголку купить. Да в цене маленько не сходимся. Мы даем 250 тысяч, а владелец хочет 275. В этом и разговор". Хорошо-с. Проходит неделя. Волкова сыновья решают дом за 275 тысяч купить. Идут к владельцу. "Ваше счастье. Получайте!" - "Извините, - говорит, - не могу. Дом уж продан!" - "Как продан? Кому продан?" - "Гаврил Гаврилыч Солодовников за 275 тысяч приехали и купили". - "Когда купил?" - "Ровно неделю тому назад!" Это он прямо из конторы!


- Ух! Лукав!


- Нет-с, как он пассаж свой в ход пустил! Вот штука! Построил пассаж, - помещения прямо за грош сдает. "Мне больших денег не надо. Был бы маленький доходец". Торговцы и накинулись. Магазины устроили, - великолепие. Публика стеной валит. А Гаврил Гаврилыч по пассажику разгуливает и замечает: к кому сколько публики. А как пришел срок контрактам, он и говорит: "Ну-с, публику к месту приучили, - очень вам признателен. Теперь по этому случаю, - вы вместо двух тысяч будете платить шесть. А вы вместо трех и все десять". Попались, голубчики, в ловушку. Он их и облупливает. Стонут!"


А что же с личной жизнью у сего гражданина? И там тоже он "отличился". Дадим снова слово Дорошевичу:


"Над владетелем пассажа


Разразился страшный гром:


Этот миленький папаша


Очутился под судом.


Хоть улики были ясны,


Но твердил сей муж прекрасный:


"Не моя в том вина!


Наша жизнь, вся сполна,


Нам судьбой суждена!"


Так пел лет 20 тому назад в роли Ламбертуччио, в московском "Эрмитаже", у Лентовского, веселый и остроумный Родон. "Боккачио" из-за этого шел чуть не каждый день. Москва валом валила в театр:


- Гаврилу Гаврилова под орех разделывают!


- Щепки летят! Одно слово! Все были в восторге.


И когда Родон кончал, публика аплодировала, стучала палками, орала:


- Браво!.. Бис!.. Бис!..


Куплет про "папашу" повторялся три-четыре раза.


Г.Г. Солодовников тогда только что прогремел на всю Россию всех возмутившим делом с г-жой Куколевской.


Он прожил с г-жой Куколевской много лет, имел от нее кучу детей, - затем ее бросил.


Г-жа Куколевская предъявила иск, требуя на содержание детей.


Солодовников отстаивал законное право бросать женщину, с которой жил, необыкновенно мелочно и гадко.


Он представил на суд все счета, по которым платил за нее, перечень подарков, которые ей дарил, и доказывал, что она ему итак дорого стоила.


Его адвокатом был знаменитый Лохвицкий. Человек большого ума, таланта и цинизма.


В своей речи он спрашивал:


- Раз г-жа Куколевская жила в незаконном сожительстве, - какие же у нее доказательства, что дети от Солодовникова?


Эта речь, этот процесс легли несмываемым пятном на знаменитого адвоката.


А за Г.Г. Солодовниковым, с легкой руки В.И. Родона, так на всю жизнь и утвердилась кличка "папаши".


Это было одно из тех тяжких преступлений против истинной общественной нравственности, которые никогда не забываются.


Этого человека, за гробом которого ехали пустые кареты, знала вся Москва, и вся Москва терпеть не могла".


Казалось бы, совсем отвратный человек, этот Солодовников. Но в 1895 году он неожиданно дал 200 тысяч рублей на строительство Большого зала Московской консерватории. А когда он пришёл в городскую управу с просьбой профинансировать какой-либо проект, то ему издевательски сказали, что в городе всё есть, но вот только клинику венерических болезней построить бы надо. Поначалу Солодовников отказался от этого дела, так как больницам давали имена меценатов, финансировавших их строительство. Согласитесь, что "Клиника кожных и венерических болезней купца Солодовникова" звучит как-то смешно. Однако через некоторое время он поменял решение, отстроил клинику и снабдил его самым современным оборудованием. Но своё имя больнице он упросил всё-таки не давать. Сейчас в ней располагается Московская медицинская академия имени И. М. Сеченова


А знаете ли вы, что здание, в котором ныне располагается театр Оперетты тоже построено Солодовниковым для своего частного театра. Оно было построено за восемь месяцев, но комиссия его так и не приняла из-за многочисленных недоделок. Из-за этого сорвались гастроли заграничных трупп, несколько антрепренеров разорились, а Гаврилу Гавриловичу эти проблемы были пофиг. В декабре 1895 года "Большой частный театр Солодовникова" всё-таки открылся, а в прессе его назвали "дмитровским сараем". Но именно на эту сцену впервые выйдет молодой Шаляпин.


Скончался Гаврила Гаврилович Солодовников 22 мая 1901 года. И вот тут старик преподнёс такой сюрприз, от которого ахнула вся Москва. Почти всё своё состояние в 48 миллионов рублей Солодовников завещал на благотворительные нужды. Состояние было разбито на три равные части.


Первую часть Гаврила Гаврилович завещал потратить на устройство земских женских училищ в Тверской, Архангельской, Вятской и Вологодской губерниях.


Вторую часть надо было передать в ведение земств для устройства профессиональных школ


Третью часть он завещал потратить на постройку дешёвых квартир для бедных, чтобы стоимость квадратной сажени в них не превышала трёх рублей в год. А преимущество в найме таких квартир отдать приказчикам Солодовниковского пассажа.


А что же дети? Старший сын - Пётр Гаврилович получил 300 тысяч рублей. Младшим - Андреем Солодовников был недоволен и оставил ему только одежду. Сестре Людмиле было завещано 50 тысяч, двоюродной сестре - 20 тысяч, а племянницам тоже по 50 тысяч рублей. Да ещё оставил остальным родственникам, друзьям и знакомым в общей сумме 830 тысяч рублей.


К сожалению потрачена была только часть суммы. В губерниях построили гимназии, в Серпухове родильный дом, в Москве два дома "для бедных". Но революция переиграла все карты и планы.


И вот ещё, что вспоминал Дорошевич: "М.В. Лентовский рассказывал давно, что, смеясь, он часто говорил Г.Г. Солодовникову:


- Ну, куда ты свои миллионы, старик, денешь? Делать с ними что будешь?


- А вот умру, - Москва узнает, кто такой был Гаврила Гаврилович! - отвечал Солодовников"