Как 40 лет спустя живет пострадавшая от секретной эпидемии сибирской язвы в Свердловске

Эпидемия сибирской язвы случилась в Свердловске в апреле 1979 года — ровно 42 года назад. Много лет она была засекречена, оставаясь одной из темных страниц советского прошлого. Но даже спустя десятилетия в теперь уже Екатеринбурге остается еще не мало тех, кто помнит о тех страшных событиях. В том числе медики, которые принимали участие в ликвидации последствий утечки смертельно опасного вещества. Накануне годовщины катастрофы Znak.com встретился с бывшим медиком Анной Гайнулиной, которая уже много лет живет с хроническими заболеваниями, полученными ею после прививки от сибирской язвы, и все эти годы не может добиться помощи от государства. Ведь в России до сих пор нет ни одного официального документа о компенсации пострадавшим во время теперь уже не секретной катастрофы.

Авария
В апреле 1979 года 23-летняя Анна Гайнулина, работала педиатром в детской поликлинике № 8 Екатеринбурга.

«Когда все случилось, нам ничего не сказали, но с начала апреля люди начали массово заболевать. В 8-ю городскую стали привозить больных с пневмонией, мои коллеги из приемного отделения говорили, что многие из тех, кого начали привозить, очень тяжелые и умирают от пневмонии.

Что это за болезнь, было непонятно на протяжении недели. Лишь 11 апреля приехали врачи из Москвы. Они нам объяснили, что это вспышка сибирской язвы, из-за аварии в 19-м военном городке. По их словам, в Чкаловском военкомате из-за аварии прекратили призыв", — рассказывает Гайнулина.
По словам женщины, 11 апреля для объезда пациентов по адресам в районе аварии ей выделили машину с военными. Но несмотря на работу на территории, попавшей под выброс, Анна чувствовала себя нормально.
«Я же была самой молодой и ничего такого вообще не чувствовала, работала как работала. Но военные обо всем знали с самого начала. И как нам потом рассказали, они выставили охрану и уехали в ту же ночь», — рассказывает женщина.

К произошедшему ЧП оказались не готовы не только врачи, но и городские власти. Не зная ничего о методах дезактивации зараженных территорий, райсовет даже принял решение экстренно заасфальтировать все дороги в частном секторе Чкаловского района, говорит Гайнулина.

Прививка
После аварии среди медиков началась экстренная вакцинация от сибирской язвы. Вакцина, разработанная в 50-х годах, в первую очередь предназначалась для применения в боевых условиях, и ее побочные эффекты были недостаточно исследованы.

«Я сомневалась и не сильно хотела, чтобы мне ее ставили, но в тех условиях наше мнение никто не спрашивал. Потому что был приказ», — говорит Анна.

По словам Гайнулиной, через неделю после прививки ей стало плохо, она даже потеряла сознание. Женщина утверждает, что врачи чудом спасли ей жизнь, но диагноз, поставленный по симптомам осложнений после вакцины, оказался неутешителен: серьезная патология почек — гломерулонефрит — навсегда лишил женщину полноценной жизни.

«До той прививки я была абсолютно здорова, но после нее больше года провела в больницах. Даже когда я забеременела, все врачи говорили мне ни в коем случае не рожать, потому что мои почки не выдержат родов. Они говорили: „Ладно бы у тебя детей не было, у тебя же дочка, о ней подумай“. Но я их не послушала, потому что твердо решила рожать», — рассказывает Гайнулина.

В подтверждение своих слов Анна показывает пожелтевший больничный бланк на плотной бумаге. Это направление на аборт по медицинским показаниям.

«Я его сохранила, чтобы показать своему сыну. Просто для того чтобы он знал, что его могло не быть», — грустно улыбаясь говорит Гайнулина. Роды тогда прошли удачно, на свет появился здоровый мальчик.

Но проблемы со здоровьем у Анны никуда не делись, и со временем стало проявляться больше осложнений. Женщина попросила не писать все имеющиеся у нее диагнозы, но судя по записям в медицинской карте, которую она показала Znak.com, список и динамика их развития неутешительные.

Лекарства
По словам женщины, в советское время государство обеспечивало ее необходимыми лекарствами, но в начале 1990-х, после распада СССР, ситуация с медицинским обеспечением кардинально изменилась.

«Если до 1991 года все необходимые лекарства были, и мне одной из первых их выписывали и сообщали, где забрать, то с распадом Союза начались перебои поставок, потом часть жизненно необходимых препаратов пропала, даже мне — медику с многолетним стажем — приходилось объезжать все городские аптеки», — рассказывает Анна.


«Я перенесла уже четыре операции, все платные, но сейчас врачи уже отказываются меня оперировать, говорят, что операционное вмешательства может стать фатальным. Так и говорят: живите, сколько проживете… Чтобы болезнь развивалась медленней, нужно менять климат», — говорит пенсионерка.
Лекарства для людей с таким диагнозом, по словам Гайнулиной, становятся все менее доступны в России. В качестве примера женщина приводит ситуацию с трехмесячным курсом жизненно необходимых препаратов: «Цена на трехмесячный курс препаратов в РФ составляет 59000 рублей, зато когда я поехала в Египет, на те же лекарства я потратила всего 1600 рублей. В Египте за подделку чуть ли не смертная казнь, поэтому там лекарства не только дешевле, но и качественней чем у нас…» — рассказывает женщина.

Есть ли справедливость
Уже несколько лет женщина пытается добиться официального статуса ликвидатора аварии с сибирской язвой и прибавки к пенсии. Она неоднократно писала обращения на имя должностных лиц, встречалась со свердловскими чиновниками разных уровней, добивалась встречи с полпредом, но ситуация не решилась.

По словам женщины, в подобной ситуации оказалась не только она, но и другие медики, принимавшие участие в ликвидации последствий аварии на оборонном предприятии.

Проблема в том, что в России не существует официального статуса ликвидатора аварии в Свердловске. В 1992 году президент России Борис Ельцин подписал закон «Об улучшении пенсионного обеспечения семей граждан, умерших вследствие заболевания сибирской язвой в городе Свердловске в 1979 году». В этом документе он приравнял уральскую аварию к катастрофе в Чернобыле. Но медики, которые могли пострадать от вспышки, но не умерли, к этой категории не относятся.
Именно об этом говорится в официальном письме министерства социальной политики Свердловской области, который нам показала Гайнулина.