После трех разделов Польши (1773, 1793, 1795 годов) к России вернулась главная часть захваченных у нее в XIII веке земель. Червонная Русь (Галичина) и Черная (Буковина) достались Австрии.
Значительная часть польского общества не примирилась с этим актом, и некоторые поляки начали сейчас же после потери русских земель вести агитацию против варварской, реакционной России и ее императрицы. Польским политическим деятелям в первую очередь необходимо было доказать, что императрица Екатерина Великая — захватчица, отнявшая у Польши нерусские земли, населенные чуждым России народом.
И вот в ненавидевшей Россию революционной Франции появляется на французском языке работа польского эмигранта графа Яна Потоцкого, в которой впервые в истории утверждается, что на берегах Днепра живет не русский народ, а украинский, правда, славянского происхождения.
Этого оказалось недостаточно. Очень скоро другой польский граф Фаддей Чацкий предлагает новую теорию: украинский народ не имеет ничего общего со славянством; его предки — кочевники из орды укров. Нечего говорить, что никаких исторических данных об этой орде никому открыть не удалось.
К слову сказать, этой теорией, но уже вывернутой наизнанку, усиленно пользовались в Польше Пилсудского, чтобы доказать монгольское происхождение москалей. Этим хотели создать расовую пропасть между великороссами и малороссами и установить ближайшую степень родства между поляками и малороссами, к этому времени уже переделанными в не русских украинцев. И сейчас в эмиграции, несмотря на провал расовых теорий” о монгольском происхождении великороссов проговариваются некоторые польские публикации, а также галицкие газеты. По мнению авторов, сторонников расовой теории, монгольская кровь должна служить достаточно убедительным доказательством “подлосьці походзеня” москалей, то есть низости их происхождения, (Например, “Польске Слово” от 18 мая 1946 года, Мюнхен, Фрайманн, “Открытое письмо в редакцию” с датой 27 апреля 1946 года, стр. 8).

Итак, в самом конце XVIII века в революционной Франции двумя польскими графами для борьбы с Россией был создан нерусский украинский народ.

Первым пропагандистом теории графа Яна Потоцкого в России был его родной брат граф Северин Потоцкий. Вопреки деятельности этого графа и его преемников, широкие слои населения Малороссии, а также Новороссии узнали о своем нерусском украинском происхождении лишь спустя около ста лет, то есть после революции 1917 года, когда жители этих стран были переименованы революционерами из русских в чужестранных украинцев.

Что касается интеллигентных кругов великорусской и малорусской общественности, равно и правительственных, то они в течение долгого времени относились к затее польских графов с чисто русской снисходительностью: например, граф Северин Потоцкий вел свою пропаганду, пользуясь положением попечителя вновь открытого Харьковского университета.

Цель восстания 1861 (как и 1830), по крайней мере для поляков, была все та же: восстановление государственной независимости Польши в старых границах с 1773 года, то есть до Западной Двины и Днепра, от Балтийского моря до Черного.

В восстановленной после Версальского мира Польской Республике украинские мечты не только возродились, но даже распространились на земли, лежащие на многие сотни верст западнее, южнее, восточное и юго-восточнее бывшей польской области Украины. К 1935 году эти мечты в головах некоторых наиболее пылких политиков уже достигали скал Уральского хребта. Живущее на этом огромном пространстве население было зачислено в разряд нерусских украинцев, жаждущих получить самостийность из рук братской Польши. (т.е. все \"москали\" имели шанс стать тоже нерусскими украинцами )))

Задолго до появления Польской Республики Пилсудского теории польских графов об украинском происхождении нерусских малороссов были надлежаще оценены и усвоены германо-австрийскими кругами. Это было сделано в связи с планом “Drang nach Osten”, в котором украинскому вопросу отводилось приблизительно такое же место, как и революции: динамита, долженствующего взорвать Россию изнутри.
Чехословацкая республика, копируя австрийскую политику, уделяла настолько серьезное внимание иностранному происхождению малороссов, что при деятельном содействии галицких самостийников устроила у себя в Прикарпатской Руси нечто вроде базы для будущей Великой Украины — наподобие той, которую Польша пыталась создать из принадлежавшей ей части Волыни при помощи самостийников петлюровского толка.

Для уяснения целей, преследуемых сторонниками теорий польских графов, достаточно дать себе отчет в том, что прежде чем скромная польская область с XVI века у Днепра увеличилась в мечтах некоторых поляков до Урала, она сильно видоизменилась еще за несколько лет до первой мировой войны в представлении чинов австрийского и немецкого генеральных штабов. Так, в Вене на страницах газеты “Украинише рундшау” можно было видеть, как Украина распространилась на самые плодородные земли юга, юго-запада и юго-востока России. К историческим границам когда-то действительно существовавшей польской области Украины эта новая Украина не имела никакого отношения.

Вообще, в Галичине теории польских графов нашли самую благоприятную почву для “наукового” обоснования. Одно из таких обоснований дал галицкий деятель ксендз В. Калинка.

“Лучше,— говорит он,— самостоятельная Русь (Малороссия), чем Русь Русская (“Коsyjskа”). Если Гриць не может быть моим,— заключает ксендз,— то пускай, по крайней мере, не будет он ни моим, ни твоим”. (А. Tarnowski, ks W. Kalinka,Krakow 1887, стр. 167—170).