"Как уже многие начали составлять повествование о совершенно известных нам событиях, как-то передали нам это бывшие с самого начала очевидцы и свидетели Слова"…

"истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, чтобы вы поверили" (19:35).

1 В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.
2 Оно было в начале у Бога.
3 Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.
4 В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.
5 И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
6 Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.
7 Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него.
8 Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.
9 Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.
10 В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал.
11 Пришел к своим, и свои Его не приняли.
12 А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими,
13 которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.
14 И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца (От Иоана, гл.1).

"Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего"

"Просила его, чтобы изгнал беса из ее дочери. Но Иисус сказал ей: «Дай прежде насытиться детям; ибо нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам».

"…но и псы под столом едят крохи у детей". И сказал ей: «За это слово — пойди. Бес вышел из твоей дочери»" (Мк 7, 28−29).

17 Такое мнение о Нем распространилось по всей Иудее и по всей окрестности.
18 И возвестили Иоанну ученики его о всем том.
19 Иоанн, призвав двоих из учеников своих, послал к Иисусу спросить: Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?
20 Они, придя к Иисусу, сказали: Иоанн Креститель послал нас к Тебе спросить: Ты ли Тот, Которому должно придти, или другого ожидать нам?
21 А в это время Он многих исцелил от болезней и недугов и от злых духов, и многим слепым даровал зрение.
22 И сказал им Иисус в ответ: пойдите, скажите Иоанну, что вы видели и слышали: слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мертвые воскресают, нищие благовествуют;
23 и блажен, кто не соблазнится о Мне!
24 По отшествии же посланных Иоанном, начал говорить к народу об Иоанне: что смотреть ходили вы в пустыню? трость ли, ветром колеблемую?
25 Что же смотреть ходили вы? человека ли, одетого в мягкие одежды? Но одевающиеся пышно и роскошно живущие находятся при дворах царских.
26 Что же смотреть ходили вы? пророка ли? Да, говорю вам, и больше пророка.
27 Сей есть, о котором написано: вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою.
28 Ибо говорю вам: из рожденных женами нет ни одного пророка больше Иоанна Крестителя; но меньший в Царствии Божием больше его (От Луки, гл.7).

"Мои пожилые родственники, проходя мимо церкви, обычно отворачиваются.
Наверно, им становится неуютно при виде креста, и они нервничают, заслышав колокольный звон.

В детстве я расспрашивал их об Иисусе и получал уклончивые ответы.
Реакция моих теток на разговоры о Христе была такой же, как и на разговоры о сексе: почему бы нам не сменить тему и не поговорить о чем-нибудь более приятном?

Мне было восемь, когда однажды, вернувшись из школы, я поведал бабушке, что Христос был евреем.
Я ожидал немедленного опровержения, но бабушка печально заметила: «Жаль. Тысячелетиями мы, евреи, только и делаем, что платим за те беды, которые сами на себя накликаем».

Еще в детстве у меня возникли смешанные ощущения по поводу «нас» и «них»: я был солидарен с преследуемыми евреями, но и с Иисусом и ополчался против их преследователей — церкви и своих теток.

Спустя много лет, в поездке во Францию, я случайно оказался ночью в одном купе второго класса рядом с двумя католическими монашками.
Когда я сказал им, что родился и вырос в Иерусалиме, они обеспокоенно переглянулись, и одна застенчиво спросила, не нахожу ли я, что в современном Иерусалиме — как бы это сказать? — многовато евреев.
Я сказал, что и я — еврей. Последовало молчание.

Преодолев неловкость, та, что помоложе, сказала: «Он был такой милый… Как евреи могли так с ним обойтись?»
Боль и горе в ее голосе были неподдельными.
Я пробормотал, что мне лично не пришлось участвовать в процедуре распятия: как раз в ту самую пятницу у меня был талон к зубному врачу.

В эту самую минуту я понял, почему мои тетки не желали вступать в разговоры такого рода.

Чем больше я читаю об Иисусе Христе, тем более склоняюсь к согласию с теми двумя монашками — но только в одном вопросе: он действительно был очень милым.
Горькие мысли, которые вызывает его имя у моих пожилых родственников, относятся не к нему, а к его ученикам и последователям.

Горечь прежде всего связана с католической церковью, которая тысячелетиями представляла евреев б-гоубийцами.
Какими страшными, отвратительными воображали евреев поколения простых христиан!

Люди, способные убить сына Б-жия, конечно, должны были сами являться богами и демонами одновременно"