«Пляска на костях» это своекорыстное извлечение прибыли из чьей-то смерти. Прибыль может быть и финансовая, и политическая. Они легко конвертируются одна в другую.
Именно так, пляской на костях, и должно квалифицировать приписывание Победы народа в ВОВ коммунистической идеологии, и сталинскому деспотическому тоталитарному режиму. Этими плясками коммунисты и прочие сталинисты, с какого-то переполоха не отождествляющие себя с коммунистами, и извлекают политическую выгоду для себя.
А почему народ российский до сих пор терпит их пляски на костях своих предков?
> Чем страна с другого континента может надавить на страны Европы так, чтобы они во вред себе действовали? quoted1
Что за чушь? Что значат какие-то мелкие сделки со страной оккупантом по сравнению с миром в собственных странах и регионе в целом? Это ошибку Европа уже в ВМВ проходила.
> > есть конечно, как может быть человек без фамилии, что он собака чтоль… >
> давай свой следующий свой впорос, ты же не можешь логические блоки держать в башке, обязательно всё подряд проговариваешь- какие это фамилии… > > давай, я в настроении над тобой сталинистом сча поприкалываться… quoted1
Петух, да ты что, правда приколоться хочешь? Ну, тады я тебе маненько подмогну. Большевики, насколько известно всему миру, западным петухам в педре чистили задницу от души, начиная с гражданской. Во Второй мировой все, в том числе и западникам американского континента. В 61-ом Никита Сергеевич показал кое-кому Кузькину мать. До сих пор икается кому-то из петухов. Берлин, Будапешт, Прага, Варшава, Корея, Вьетнам...Тебе еще не плохо, чудо в перьях? Приколоться он захотел над сталинистами. Шавки беззубые, блин.
Валерий Батадзе (ninapeta) писал (а) в ответ на сообщение:
> В 61-ом Никита Сергеевич показал кое-кому Кузькину мать. До сих пор икается кому-то из петухов. Берлин, Будапешт, Прага, Варшава, Корея, Вьетнам... quoted1
....в этом месте вспомнился старый анекдот. Полночь. Сталин звонит Микояну:
«Анастас Иванович, а как так получилось, что двадцать шесть бакинских комиссаров были расстреляны, а ты один остался в живых?».
Заплетающимся от страха языком Микоян в который раз рассказывает, почему именно его не расстреляли.
«Ну хорошо, дорогой Анастас Иванович, спокойной ночи».
Далее звонок Молотову.
«Товарищ Скрябин, вот мы посадили твою Полину Жемчужную. А тебе не кажется, что муж и жена — одна сатана?» — «Коба, ну я же тебе сколько раз доказывал, что никогда не интересовался её гнусными делами». — «Ну хорошо, спокойной ночи».
«Берия, а не сдаётся ли тебе, что в последнее время ты слишком много людей отправил на тот свет?» — «Но это же наши враги, Коба!» — «Враги, говоришь. Ну хорошо, спокойной ночи».
И таким макаром вождь обзванивает всех своих соратников по Политбюро. Потом с чувством глубоко исполненного долга говорит сам себе:
«Вот как-то так: успокоил товарищей, теперь можно и самому спать».