А году эдак в восемьдесят восьмом, в составе делегации Союза театральных деятелей, я полетел в Иркутск — провести семинар по сценическому движению в местном театральном училище.
Ну, семинар семинаром, а есть-то надо! Зашел я в кафе-столовку на улице, что ли, Карла Маркса (а может, на проспекте Энгельса? — в общем что-то такое, сугубо иркутское), а еды нет. То есть вот тебе за рупь — раскляканные пельмени с рассыпающейся горчицей, два куска несвежего черного хлеба, кофейный напиток — и приятного аппетита! Из магазинов выпадали наружу очереди за тем же хлебом и молоком. Этот Иркутск и впрямь был на полпути к Северной Корее…
Пару дней живем эдак, а потом директор театрального училища интересуется: как мы в бытовом смысле, все ли нормально, как питание? Ничего, отвечаем, вот в кафе ходим… Директору даже поплохело: какое, говорит, кафе? Мы же вас прикрепили !.
Оказывается, все эти дни мы должны были питаться в обкоме, который к тому времени уже полвека стоял посреди города на месте взорванного храма. И мы пошли пообедать, напоследок, в обком.
Милиционер, пропуская, посмотрел недобро — фейс-контроль я бы у него не прошел никогда, но у меня был волшебный пропуск. Спустились в буфет, сели за стол. Накрахмаленная официантка подошла сразу, накрыто было мгновенно…
И случился у меня обкомовский обед из пяти блюд! Язык с хреном, помидоры с лучком и сметаной, рассольник с олениной, омуль с рассыпчатой картошечкой с #####ом — и компот. Компота потом принесли второй стакан.
И что интересно — все это стоило тот же рупь.
Вернулся я в столицу нашей Родины — а тут как раз какой-то Пленум или уже партконференция, черт их душу знает… Короче, когда товарищ Лигачев, тряся седым чубом, вскричал с трибуны: «Мы не можем отдать наши завоевания!» — я вдруг сразу его понял.
А раньше, признаться, все недоумевал. Все думал: о чем это они?
А тут — как вспомнил обкомовские подвалы, набитые едой, посреди издыхающего города, так в один момент проникся партийной болью. Действительно, глуповато им было бы отдавать эти завоевания…