>>> Отличительной чертой типичных русских революционеров — в том числе и Александра Ульянова — был идеализм; основным политическим мотивом Ленина стала ненависть. Взращенный на этом чувстве, социализм Ленина являлся изначально и всегда оставался доктриной разрушения. Ленин мало задумывался о мире будущего, потому что был слишком поглощен — интеллектуально и эмоционально — разрушением мира настоящего.
> Несмотря на то что принято говорить о двух русских революциях 1917 года — февральской и октябрьской, — только первая из них вполне заслуживает названия революции. В феврале 1917 года Россия пережила настоящую революцию в том смысле, что восстание, положившее конец царизму, возникло стихийно, хотя и не без толчка со стороны, а образованное в результате него Временное правительство получило единодушную всенародную поддержку. Не так было в октябре 1917 года. События, приведшие к свержению Временного правительства, развивались не спонтанно, но стали следствием заговора, задуманного и осуществленного хорошо организованной группой конспираторов. Заговорщикам потребовалось три года гражданской войны и массового террора, чтобы подчинить себе большинство населения. В октябре произошел классический государственный переворот, захват государственной власти меньшинством (классика оранжевых технологий — прим. моё), проведенный в угоду демократическим условностям того времени, с видимостью поддержки и участия в нем большинства населения, но на деле без привлечения масс. > > Русская революция, Ричард Пайпс
chasovoi (chasovoi) писал (а) в ответ на сообщение:
> Совок-б/у (Alxan) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Выбранная на демократических выборах всем народом чья власть, неужели олигархов? quoted2
> > Каких ещё выборах, как надо было Кремлю такие результаты и написали. quoted1
Ты явно перепутал эпохи.
"Пока речи идут на этих высотах, Сталин молчит и сосет свою трубку. Собственно говоря, его мнение Зиновьеву и Каменеву не интересно — они убеждены, что в вопросах политической стратегии мнение Сталина интереса вообще не представляет. Но Каменев человек очень вежливый и тактичный. Поэтому он говорит: "А вы, товарищ Сталин, что вы думаете по этому вопросу?" — "А, — говорит товарищ Сталин, — по какому именно вопросу?" (Действительно, вопросов было поднято много). Каменев. стараясь снизойти до уровня Сталина, говорит: "А вот по вопросу, как завоевать большинство в партии". — "Знаете, товарищи, — говорит Сталин, — что я думаю по этому поводу: я считаю, что совершенно неважно, кто и как будет в партии голосовать; но вот что чрезвычайно важно, это — кто и как будет считать голоса". Даже Каменев, который уже должен знать Сталина, выразительно откашливается."
источник — книга бывшего секретаря Сталина Бориса Бажанова
Ради каких-таких идей коммунизма российский народ позволяет коммунякам греть свои седалища в теплых насиженных партийных креслах? — Пора им отвечать по долгам коммунякии!
Спеццано Альбанезе — небольшой городок с населением в 6 тысяч человек. Он расположен в Ла Сила, в Калабрии. В нем живут албанцы, которые еще говорят на своем языке и исповедуют православие. Албанское меньшинство обитает в Калабрии с XIV века. Двое товарищей из швейцарской группы «Черное знамя» были прошлым летом в Южной Италии и взяли интервью у Доменико Лигуоре, одного из ветеранов местного либертарного движения и автора книги об эксперименте в Спеццано Альбанезе… Это интервью дает представление об успехах группы местных анархистов в ее конфронтации с властями, о методах самоорганизации людей и принятия решений местным населением, объединенным в самоуправляющиеся коллективы. Опыт Спеццано позволяет предвосхитить некоторые «элементы» будущего либертарного общества.
Вопрос: Как возникла ваша Муниципальная базисная (т.е. низовая) федерация (МБФ)?
Д. Лигуоре: МБФ стала результатом деятельности местной анархистской группы на протяжении 1972 — 1992 гг. В своих действиях мы всегда ориентировались на местные проблемы, хотя не забывали и о национальных и международных проблемах. Скажем, различные мероприятия в Спеццано были посвящены теме смерти Франко и возрождения испанской CNT. В 70е годы, после убийства на Пьяцца Фонтана1 в стране возникли мощные социальные движения. У нас это выразилось в появлении сильного движения студентов и безработных. Наша группа быстро поняла, что мы не можем ограничиваться только идеологической работой. Наши принципы побуждали нас непосредственно участвовать в развернувшейся в это время борьбе. В группу тогда входили студенты, безработные, строительные рабочие. В этой борьбе возникли первые комитеты безработных и рабочие комитеты, первые массовые структуры, стремившиеся обрести общенациональное влияние. Эти органы были созданы не только анархистами и сохраняли полную автономию по отношению к чисто анархистской группе. Здесь проявлялась двойная концепция организации — чисто анархистские группы и массовые организации, внутри которых эти группы работают. Эта работа продолжалась до 1977 г., когда местные анархисты в Спеццано стали центром притяжения для всего региона. В то время анархо-синдикализм в Спеццано был организован в форме комитетов борьбы, покрывавших широкое географическое пространство и включавших анархистов, товарищей из внепарламентских групп, некоторых членов «Пролетарской демократии» и других марксистских группировок; большинство были рабочими, безработными и т. д. В 1978 г. был создан Зональный Синдикальный Союз (ЗСС), который более 5 лет участвовал в борьбе рабочих, безработных и т. д.; оппозиция против местных властей начала расти. Из этого-то коммуналистского движения и выросла в 1992 г. МБФ. Поясню: ЗСС объединил на региональном уровне различные массовые структуры, занимавшиеся конкретной работой. Развитие шло от классического синдикализма к всесторонней деятельности, к соединению активности на рабочем месте с другими местными гражданскими инициативами. Мы начали следить за решениями местной администрации, которую открыто критиковали за «блат» коррупцию, вымогательство, дискриминаторскую политику и репрессии против недовольных. Развернулась борьба по проблемам здравоохранения, образования, коррупции местных властей. Наше отношение к местной администрации, пытавшейся прекратить наши митинги, было конфронтационным. К нам росли симпатии. В организации состояли 200 человек, в том числе 30 активистов.