Владимир177 (Владимир177) писал (а) в ответ на : >
«Полтора века назад трудящиеся крестьяне составляли девяносто семь процентов населения Российской Империи, и народовластие понималось как власть всего трудового большинства. Теперь все иначе. Народу много, а трудового народа всего двадцать пять процентов. Можно ли согласовать интересы трудящихся с интересами капиталистов и массы их прислужников? Надо полагать, что сделать это в рамках буржуазных парламентов невозможно.»
Для социального развития человечества необходимо переустройство общественного сознания. Прежде всего, те кто занят производством материальных благ, строительством, транспортировкой грузов, а так же те кто работает в полезной части социальной сферы потребовали, наконец, достойного места в обществе, их труд на общее благо должен получить оценку соответствующую его значимости, они должны получить право вырабатывать принципы и законы для осуществления своей трудовой деятельности на благо всех. Только трудовая часть общества способна выработать передовые взгляды и предложить их народам, а для этого необходимо создать новый общественный орган, где будут полномочные представители трудящегося населения, на государство надежды нет, ибо «если капитализм помог создать современное государство, то так же — не будем забывать этого — современное государство создает и питает капитализм.» — П.А. Кропокин («Налог как средство обогащать богатых»), а «питать капитализм» это и есть главная и единственная задача буржуазного государства.
11:42 27.07.2019
10:10 30.07.2019
10:38 30.07.2019
Инициаторами Гражданской войны стали именно белогвардейцы, представлявшие интересы свергнутых эксплуататорских классов. А толчком к войне, как признавал один из лидеров Белого движения А. Деникин, был мятеж чехословацкого корпуса, во многом вызванный и поддержанный западными «друзьями России. Без помощи этих «друзей главари белых чехословаков, а затем белогвардейские генералы никогда бы не достигли серьезных успехов. Да и сами интервенты активно участвовали как в операциях против Красной армии, так и в терроре против восставшего народа.
Белые чехословацкие каратели расправлялись с русскими «братьями-славянами огнем и штыком, буквально стирая с лица земли целые поселки и деревни. В одном Енисейске, например, за симпатии к революции было расстреляно более 700 человек — почти десятая часть проживавших там. При подавлении восстания узников Александровской пересыльной тюрьмы в сентябре 1919 года чехи расстреливали их в упор из пулеметов и пушек. Расправа продолжалась трое суток, от рук палачей погибло около 600 человек. И таких примеров — великое множество.
Иностранные интервенты активно способствовали и развертыванию на территории России новых концлагерей для тех, кто выступал против интервенции или сочувствовал революции. Начали же создаваться концлагеря еще Временным правительством. Когда в Архангельске и Мурманске высадились французские и английские войска, один из их руководителей — генерал Пуль от имени союзников торжественно обещал северянам обеспечить на захваченной территории «торжество права и справедливости. Однако почти сразу же после этих слов на захваченном интервентами острове Мудьюг был организован концлагерь. Вот свидетельства тех, кому там довелось побывать:
«Каждую ночь умирало по нескольку человек, и трупы их оставались в бараке до утра. А утром появлялся французский сержант и злорадно вопрошал: «Сколько большевиков сегодня капут?. Из заточенных на Мудьюге более 50 процентов расстались с жизнью, многие сошли с ума….
После ухода англо-французских интервентов власть на Севере России перешла в руки белогвардейского генерала Миллера. Он не только продолжил, но и усилил репрессии и террор. Самым бесчеловечным их олицетворением стала ссыльно-каторжная тюрьма в Иоканьга, которую один из узников охарактеризовал как «наиболее зверский, изощренный метод истребления людей медленной, мучительной смертью. Вот выдержки из воспоминаний тех, кому чудом удалось выжить в этом аду:
«Умершие лежали на нарах вместе с живыми, причем живые были не лучше мертвых: грязные, покрытые струпьями, в рваном тряпье, заживо разлагающиеся, они представляли кошмарную картину.
К моменту освобождения Иоканьги от белых там из полутора тысяч заключенных остались 576 человек, из которых 205 уже не могли передвигаться. Система подобных концлагерей, как показано в книге, была развернута в Сибири и на Дальнем Востоке адмиралом Колчаком — наиболее, пожалуй, жестоким из всех белогвардейских правителей. Они создавались как на базе тюрем, так и в тех лагерях военнопленных, которые были построены еще Временным правительством. Более чем в 40 концлагерей режим загнал почти миллион (914178) человек, отвергавших реставрацию дореволюционных порядков. К этому надо приплюсовать еще около 75 тысяч человек, томившихся в белой Сибири. Более 520 тысяч узников режим угнал на рабский, почти не оплачиваемый труд на предприятиях и в сельском хозяйстве.
