>>> Levenguk (SergeiB65) писал(а) в ответ на сообщение: >>>> Собственно, первое значимое событие со времен нашествия Бату-хана, Это вхождение Киева под власть Гедеминаса, там были военные походы и династические браки. Типа обоюдный контракт: Киеву защищенность от татар, Гедеминасу - право называться Великим князем. Обычно от этих событий считают началом формирования Украинской и Белорусской национальностей или диалектов, как угодно. >>>>
>>> Национальность - это да, именно тогда.
>>> Язык уже начал формироваться еще во времена могущества Руси. Именно тогда можно отметить появление исконно-украинских черт, типа "и" вместо ятя, переход "ъ" в "ь" и т.д. >>> quoted3
>>Это можно считать поводом скакать и кричать "москаляку на гиляку".
>Каким боком одно к другому? > Это уже желание устроить срач. > quoted1
Желание устроить срач было в создании темы. Ну да, с приходом литовцев и поляков произношение изменилось. Ну и что? Об этом все знают. О чем тема то? Я по опыту знаю, к чему такие темы сводятся.
Клятый москаль (20770) писал(а) в ответ на сообщение:
> Кстати свид, тут по путинТВ, давича сюжет был. Там показали что стеллам на въезде в города Луганьск и Донецьк, вернули нормальные русские названия, Донецк и Луганск. У вас про это казали? > quoted1
Да .Мы уже обсуждали этот вопрос.Не нормальные руськие названия.А москальские.Дело в том что убрав мягкий знак нарушили правила древнеруського языка.Это еще раз указывает на российскую агрессию.Россия ведет войну и физическую и пропагандистскую.То все фигня.Те кто воюет за Россию не знают русского языка.После освобождения все восстановят согласно правил руського языка.
------------- Сообщение было проверено модератором. Нарушений не зафиксировано.
>>> Хитрый Кайл (WILDTRACER) писал(а) в ответ на сообщение: >>>> Levenguk (SergeiB65) писал(а) в ответ на сообщение: >>>>> Собственно, первое значимое событие со времен нашествия Бату-хана, Это вхождение Киева под власть Гедеминаса, там были военные походы и династические браки. Типа обоюдный контракт: Киеву защищенность от татар, Гедеминасу - право называться Великим князем. Обычно от этих событий считают началом формирования Украинской и Белорусской национальностей или диалектов, как угодно. >>>>> >>>> Национальность - это да, именно тогда. >>>> Язык уже начал формироваться еще во времена могущества Руси. Именно тогда можно отметить появление исконно-украинских черт, типа "и" вместо ятя, переход "ъ" в "ь" и т.д.
>>>> >>> Это можно считать поводом скакать и кричать "москаляку на гиляку".
>Желание устроить срач было в создании темы. Ну да, с приходом литовцев и поляков произношение изменилось. Ну и что? Об этом все знают. О чем тема то? Я по опыту знаю, к чему такие темы сводятся. > quoted1
Нет.С приходом поляков и литовцев ничего не изменилось.Это у угрофинов изменилось с приходом староболгарского языка.
>>> Levenguk (SergeiB65) писал(а) в ответ на сообщение: >>>> Хитрый Кайл (WILDTRACER) писал(а) в ответ на сообщение: >>>>> Levenguk (SergeiB65) писал(а) в ответ на сообщение: >>>>>> Собственно, первое значимое событие со времен нашествия Бату-хана, Это вхождение Киева под власть Гедеминаса, там были военные походы и династические браки. Типа обоюдный контракт: Киеву защищенность от татар, Гедеминасу - право называться Великим князем. Обычно от этих событий считают началом формирования Украинской и Белорусской национальностей или диалектов, как угодно. >>>>>> >>>>> Национальность - это да, именно тогда. >>>>> Язык уже начал формироваться еще во времена могущества Руси. Именно тогда можно отметить появление исконно-украинских черт, типа "и" вместо ятя, переход "ъ" в "ь" и т.д. >>>>> >>>> Это можно считать поводом скакать и кричать "москаляку на гиляку". >>>>
>>Желание устроить срач было в создании темы. Ну да, с приходом литовцев и поляков произношение изменилось. Ну и что? Об этом все знают. О чем тема то? Я по опыту знаю, к чему такие темы сводятся. >> quoted2
>Нет.С приходом поляков и литовцев ничего не изменилось.Это у угрофинов изменилось с приходом староболгарского языка. > quoted1
Ну это просто неправда. Вы же до сих пор сами себя хлопцами зовете.
Мы попытаемся, насколько позволяют скудные источники, сгруппировать факты, относящиеся к первому периоду народного призвания нашего города Киева, так как два другие момента борьбы гораздо более исследованы и для уяснения их существует значительное количество цельных и давно приведенных в известность источников.
Первым киевским удельным князем после присоединения его к Великому княжеству Литовскому был один из старших сыновей Ольгерда, Владимир Ольгердович. Князь этот был родоначальником известного своей преданностью руськой народности и православию рода Олельковичей. О тридцатилетнем княжении в Киеве самого Владимира до нас дошло весьма мало сведений, что впрочем естественно, так как более продолжительная, первая половина его княжения относится к тому еще времени, когда руськая народность не подвергалась опасности со стороны правительства великих князей литовских. Владимир Ольгердович не принимал участия в распрях, волновавших Гедиминовичей в других областях великого княжества, и, очевидно, предан был исключительно интересам своей земли. Из дошедших до нас известий видно, что он заботился весьма ревностно о судьбе православной церкви; кроме дарственных и подтвердительных грамот в пользу разных церквей, находившихся в пределах Киевской области, он известен вмешательством в дело об устройстве Руськой митрополии. Желая восстановить митрополичью кафедру в Киеве, Владимир Ольгердович признал и постоянно поддерживал митрополита Киприяна, не признанного Дмитрием Ивановичем в Москве, и, таким образом, первый споспешествовал реальному восстановлению Киевской митрополии; во время смутного периода, случившегося после смерти Московского митрополита Алексия, когда за Руськую митрополию спорило несколько лиц, рукоположенных патриархом, киевский князь постоянно признавал митрополичий сан за Киприяном, жившим в Киеве, и устранил одного из претендентов — Дионисия, задержав его в Киеве, где он и скончался, После возведения на польский престол Ягайла, последний, желая применить к Руси задуманные им планы, обращает особенное внимание на Киев и старается заручиться согласием брата, княжившего здесь; в течение трех лет (1387 — 1389) он три раза присылал киевскому князю для подписи грамоты, заключавшие в себе обязательство верности «regi, reginae et regno Poloniae». Но, очевидно, подписи этих грамот мало обеспечивали верность Киевской земли, потому что уже три года спустя правитель Литвы — Витовт — пошел войной на киевского князя, выставляя как причину похода то обстоятельство, что Владимир, «бывши в Киеве, не всхоте покоры учинити и челом ударити». В 1392 году Витовт занял киевские пригороды: Овруч и Житомир, отклонил предложение мира, сделанное ему Владимиром, и перевел его в ничтожный и отдаленный Копыльский удел, передав Киевское княжение Скиргайлу Ольгердовичу. Владимир Ольгердович уступил Киев не без борьбы; он отправился искать помощи у Василия Дмитриевича московского. Но современные политические отношения не позволяли последнему принять под свою защиту киевского князя, и Владимир должен был смириться; он дожил век в Копыле и только останки его возвратились в город, с которым он был тесно связан при жизни, — он был похоронен в Киево-Печерской лавре. Впрочем, эта первая попытка искать поддержки для Киевской Руси в Руси Московской глубоко запала в память Ягайла и его потомков и сделала в глазах их подозрительным род Владимира Ольгердовича: шестьдесят лет спустя после его смерти, когда его внуки Симеон и Михаил Олельковичи обратились к великому князю Казимиру Ягайловичу с требованием раздела между ними Киевской земли на правах вотчины, Казимир отказал им в этом. Он заявил, что Олельковичи потеряли вотчинное право на Киев, ибо «дед ваш, князь Володимер, бегал на Москву и тем пробегал отчизну свою Киев». Преемником Владимира Ольгердовича на киевском столе был родной брат Ягайла — Скиргайло Ольгердович, в крещении по православному обряду носивший имя Иоанна. Князь этот связан был с Ягайлом теснейшей личной дружбой и оказал ему много услуг на военном и дипломатическом поприщах; владея обширным уделом в Кривичской земле — Полоцком, Минском и т. д., Скиргайло был по убеждению, привычкам и симпатиям всецело предан руському народонаселению, которое и признавало его своим представителем. О преданности ему руських жителей Великого княжества свидетельствуют все источники: Длугош говорит, что «русины в высшей степени преданы Скиргайлу, как своему единоверцу», Стрыйковский замечает, что князь этот «более старался об умножении святыни по греческому обряду, нежели об распространении веры католической, потому что с первоначального возраста он воспитывался среди русинов». Польские и немецкие источники упоминают имя его с эпитетом «Shismaticus», между тем как руськая летопись называет его «чюдный, добрый князь Скиргайло». После вступления на польский престол, Ягайло, предвидя сопротивление своим планам в руських областях и рассчитывая как на личную преданность себе Скиргайла, так и на популярность его на Руси, решился употребить его орудием своей политики, и в 1388 году, не без долгого колебания, назначил его своим наместником в Великом княжестве Литовском. События не позволяют нам судить, насколько Скиргайло оправдал бы расчет короля; во всяком случае, в течение четырехлетнего управления его Литовским княжеством мы не встречаем ни одного ф’акта, свидетельствующего о том, чтобы он изменил свои отношения к руськой народности, и популярность его на Руси нисколько не уменьшается. Вскоре, впрочем, свой пост наместника Скиргайло должен был уступить более сильному сопернику. Двоюродный брат его, Витовт Кейстутович, заявил свои притязания на Великое княжение Литовское. Витовт имел в виду совершенно самостоятельный образ действия, не согласный ни с видами короля Ягайла, ни с направлением представителей руськой партии. Если, с одной стороны, он стремился к обособлению Великого княжества Литовского от Польши и снисканию ему полной политической самостоятельности, то, с другой, он считал необходимым прекращение раздробления государства на уделы и замену их управлением старост и наместников, назначаемых великим князем и зависимых от него непосредственно. Последнее направление нарушало сложившиеся на Руси привычки и те стремления отдельных руських земель в областной автономии, которые находили для себя удовлетворение в удельной обособленности. После долгих усилий Витовт, опираясь на сочувствие коренных литовских земель, на помощь ордена крестоносцев, для которых выгодно было разъединение Литвы и Польши, и более всего на личные выдающиеся дарования, успел одолеть Скиргайла, действия которого были в значительной степени парализованы подозрительностью короля, изъявшего из-под его управления многие области и города и отдавшего их в управление польским воеводам. Но Витовт сознавал, что он может утвердиться на Великом княжении Литовском лишь в том случае, если уступками успеет снискать симпатию или, по меньшей мере, нейтралитет руськой части населения; потому, победив Скиргайла, он заключил с ним договор, по условиям которого, в вознаграждение за уступку великого княжения, он передал ему в удел Киевскую область, в обладании которой руськая партия видела достаточную гарантию для своих интересов. Действительно, около Скиргайла в Киеве стала сосредоточиваться вся западная Русь; области и города присылали ему грамоты с изъявлением преданности и верности. Киев сделался центром Руси, с которым великий князь литовский должен был считаться и принимать во внимание его интересы при установлении общего направления своей политики. Впрочем, княжение Скиргайла в Киеве продолжалось недолго; в 1396 г. он, после пира у митрополичьего наместника, отправился на охоту за Днепр, заболел, вероятно от простуды, и скончался накануне Рождества Христова. Молва приписала его смерть отраве. С большим торжеством и горем похоронили его киевляне в Киево-Печерской лавре, у гроба преподобного Феодосия.