Я никогда не получала отказы в прямом разговоре. Ни разу. Я и сама всегда этот прямой разговор инициировала, настаивала и убеждала, что надо говорить, даже несмотря на самые сложные темы или предвзятое отношение. Каких-только эфиров у меня не было. Начинали с радио, потом ток-шоу на федеральных каналах, затем «Дождь», «Эхо» и битвы с Венедиктовым, «Говорит Москва» с Доренко, стримы, блогеры, BBC, CNN, радио «Свобода»…

Бились, спорили, переходили на эмоции. А какие были собеседники! От Жириновского до Красовского. И наоборот. Бывало, что и в эфир врывалась. Что уж там.

Разные были эфиры.

Но никогда, слышите, никогда и нигде никто не ставил мне условий нахождения в эфире. Кроме команды Навального.

И ведь как изощрённо они начали вчера втягивать меня в свою махинацию. На мое прямое предложение поговорить прямо, онлайн, вдруг откуда-то возникли дебаты. Ну, ладно. Какая разница, подумала я. Затем к дебатам понадобился ещё и модератор. Мне объяснили, что именно модератор-то и может вести дебаты. Зачем? Навальный такой говорливый. Не император же, в конце концов, чтобы через церемониймейстера с ним общаться. Но как в каком-то цирковом номере эти фокусники начали один за другим вытаскивать все новые и новые аргументы в пользу опосредованного разговора.

— А можно я напрямую обговорю все с Навальным? — наивно интересуюсь я.

Нет, конечно. Это нельзя. Он же свободный человек и соответсвенно свободен от прямого разговора.

— Может, мы с ним как-то напрямую пообщаемся? — я не унималась.

Но разговор был как в сетевом бизнесе — ни одного слова напрямую.

Опосредованно всё. Всё только через помощников. Они ведут с тобой разговоры, а при этом его пресс-секретарь пишет в соцсетях, что, конечно, все отменится, потому что Захарова сольётся. А я только и хочу пообщаться прямо!


Театр абсурда. Утром созваниваемся с модератором, чтобы к вечеру обсудить темы, и тут я внимательно читаю сообщение от помощников: тема может быть только одна.

То есть как? Какие же это дебаты?! С одной темой!

Я предложила модератору хотя бы дистанционно со мной записать все вопросы, чтобы Навальный не боялся полемики. На это тоже не пошли.

Никогда в жизни никто и нигде мне не ограничивал тему разговора. Один раз сняли мою статью из журнала, так как был «неформат». Но журнал был частным изданием, негосударственным, имел свою направленность. Никаких иных проявлений ограничений на эфиры в моей жизни не было.

Я категорически против любой цензуры. Но то, что эти люди поставили в качестве условия — обсуждение одного вопроса, ставит крест на всей их устной «приверженности» свободе слова и вообще чему-либо либеральному.

И только когда я публично отказался от соучастия в постановке этого спектакля, написала и позвонила в СМИ, рассказала о творящейся непотребщине, вот тут они забегали.

Как тараканы. Помощницы встрепенулись. Посредники засуетились. Начались переписки и перезвоны. И опять новый формат: уже разговор на Эхе. С Венедиктовым. Нет, без Венедиктова. Нет, уже не на Эхе…

Теперь кричат «о готовности» на всё.

Знаете, что я скажу всей этой гопкомашке: вы только по ТУ сторону экрана сильны. Когда есть камера и вы. Когда можно обзывать и оскорблять людей, не подозревая, что они могут позвонить и сказать: давайте-ка я к вам приду и поговорим. Вы сильны, когда можно говорить в микрофон одному, без лимита и без вопросов. На одну тему, чтобы никто не смел перечить. И тема у вас одна — тема ненависти и злости. Они так и войдут в историю — как люди одной темы. Пропагандисты самих себя.

И Вам, Алексей Анатольевич, с этим жить, вечно доказывая, что теперь Вы готовы без цензуры, модератора и прямо. Мучайтесь своим позором. Теперь все знают, что такое Ваши «дебаты» и как их режиссируют.
https://echo.msk.ru/blog/mzakharova/2635477-echo...