Галутный еврей сгорел в печах Освенцима.

По ходу оккупации немцы создавали на территориях Польши и СССР т.н. гетто - закрытые еврейские районы в больших городах. Для управления внутренней жизнью гетто было решено создать административный орган, состоящий из евреев. Такой орган назывался «юденрат» (нем. Judenrat - «еврейский совет»). В полномочия «юденрата» входило регистрация евреев, обеспечение хозяйственной жизни и порядка в гетто, сбор денежных средств, распределение провизии, отбор кандидатов для работы в трудовых лагерях, а также исполнение распоряжений оккупационной власти. Было создано 101 «юденрат». [2]

Характерно, что члены «юденрата» несли личную ответственность перед немецкими гражданскими или военными властями. В СССР активное участие в создании «юденратов» приняли представители айнзатцгрупп, которые впоследствии и уничтожали евреев по спискам, поданным еврейской администрацией. В СССР глава «юденрата» назывался «старостой». [5]

В члены «юденрата» назначались авторитетные люди. Так, военные власти в Прибалтике, Западной Украине и Белоруссии привлекали для этого бывших руководителей еврейской общины, известных адвокатов, врачей, директоров и преподавателей школ. В «юденрат» Львова входили три адвоката, два торговца и по один врач, один инженер и один ремесленник. В Злочеве (Галиция) членами «юденрата» стали 12 человек со степенью доктора наук. [5] До 1942 года немцы ещё не принимали решения полного уничтожения евреев, поэтому у администрации теплились надежды выжить самим и спасти трудоспособную часть евреев (или тех, кто откупится). Немцы до войны хотели переселить евреев на окраины своей империи. В тоже время члены «юденрата» прекрасно осознавали, что придётся пожертвовать внушительной частью «неполезных» немцам евреев. Веря в спасение части своего народа и «порядочность» нацистов, они призывали евреев подчиняться немцам, выявляли антинацистских подпольщиков. Впоследствии эти «авторитетные люди» стали презираемыми простыми евреями за активное пособничество нацистам

Мириам Харел сочинила стихи и положила их на музыку польской детской песни "Едут дети, едут по дороге" (пол. Jadą Dzieci, jadą Droga). Песня появилась после масштабной депортации из Лодзи в сентябре 1942 года, которая была проведена во время восьмидневного комендантского часа, известного в Лодзи как "великий комендантский час" (groyse shpere). 20 тысяч престарелых и больных людей, а также детей были депортированы. Это событие стало одним из самых трагических в истории Лодзинского гетто. После этого улицы гетто и молодежные клубы опустели, а большинство из культурных организаций прекратили свое существование. Но домашнее и индивидуальное пение, как описывает Мириам, может существовать до тех пор, пока жив хоть один человек.