Глубинного государства в России нет, оно все на виду, зато есть глубинный народ.
На глянцевой поверхности блистает элита, век за веком активно (надо отдать ей должное) вовлекающая народ в некоторые свои мероприятия — партийные cобрания, войны, выборы, экономические эксперименты. Народ в мероприятиях участвует, но несколько отстраненно, на поверхности не показывается, живя в собственной глубине совсем другой жизнью. Две национальные жизни, поверхностная и глубокая, иногда проживаются в противоположных направлениях, иногда в совпадающих, но никогда не сливаются в одну.
Глубинный народ всегда себе на уме, недосягаемый для социологических опросов, агитации, угроз и других способов прямого изучения и воздействия. Понимание, кто он, что думает и чего хочет, часто приходит внезапно и поздно, и не к тем, кто может что-то сделать.
Редкие обществоведы возьмутся точно определить, равен ли глубинный народ населению или он его часть, и если часть, то какая именно? В разные времена за него принимали то крестьян, то пролетариев, то беспартийных, то хипстеров, то бюджетников. Его «искали», в него «ходили». Называли богоносцем, и наоборот. Иногда решали, что он вымышлен и в реальности не существует, начинали какие-нибудь галопирующие реформы без оглядки на него, но быстро расшибали об него лоб, приходя к выводу, что «что-то все-таки есть». Он не раз отступал под напором своих или чужих захватчиков, но всегда возвращался.
Своей гигантской супермассой глубокий народ создает непреодолимую силу культурной гравитации, которая соединяет нацию и притягивает (придавливает) к земле (к родной земле) элиту, время от времени пытающуюся космополитически воспарить.
По мне это описание некоей инертной массы, аполитичного большинства. «Мол, чего там этот ящик показывает?! Я белье замочила. Некогда. Без нас разберутся. Там знают как надо. И пр. И пр.»
> Это ниачем. Это можно сказать о ЛЮБОМ государстве quoted1
Швейцария тоже? А я думал там демократия. И в штатах. Трампу там, говорят, денег не дали на стенку. Хоть он три круга вокруг сената на коленях исполнил. Но у каждого своя точка зрения. В том числе на демократию.
> Своей гигантской супермассой глубокий народ создает непреодолимую силу культурной гравитации, которая соединяет нацию и притягивает (придавливает) к земле (к родной земле) элиту, время от времени пытающуюся космополитически воспарить.
> > > По мне это описание некоей инертной массы, аполитичного большинства. «Мол, чего там этот ящик показывает?! Я белье замочила. Некогда. Без нас разберутся. Там знают как надо. И пр. И пр.» quoted1
Как-то не совсем вяжется твое представление с последним абзацем Суркова. Что-то ты недопонял в его тексте. По моему он говорит о некой молчаливой, огромной силе чью волю подсознательно выполняет власть.
> Швейцария тоже? А я думал там демократия. И в штатах. Трампу там, говорят, денег не дали на стенку. quoted1
ну что это за демократия. где ночью стоя ссать нельзя? А про штаты я и вовсе б не вспоминал. Там власть - грызня 2-х малочисленных кланов. Демократией там не пахнет. народ там не при делах. Он даже не выбирает президента.
> Как-то не совсем вяжется твое представление с последним абзацем Суркова. quoted1
Так-то я написал, что думаю я и что Сурков. Вяжутся вроде. С тезисами. И с 1-ым и со 2-ым. Дальше мы расходимся достаточно сильно. Я не вижу глубинного народа. Вижу инертную массу.
ну это можно объяснить избытком самомнения и веры в собственную исключительность, а так же пренебрежительным отношением к людям Вот поэтому вас и не поддерживают.
> ну это можно объяснить избытком самомнения и веры в собственную исключительность, а так же пренебрежительным отношением к людям > Вот поэтому вас и не поддерживают. quoted1
не думаю, что был референдум. Скорее всего ответ на жалобу какой то маразматички. Из-за которой теперь страдают ВСЕ мужики Швейцарии. Это не демократия. это бюрократия на поводу охлократии.
> > В добрые намерения публичных политиков теперь никто не верит, им завидуют и потому считают людьми порочными, лукавыми, а то и прямо мерзавцами. Знаменитые политографические сериалы от «Босса» до «Карточного домика» соответственно рисуют натуралистические картины мутных будней истеблишмента. > > Мерзавцу нельзя дать зайти слишком далеко по той простой причине, что он мерзавец. А когда кругом (предположительно) одни мерзавцы, для сдерживания мерзавцев приходится использовать мерзавцев же. Клин клином, подлеца подлецом вышибают… Имеется широкий выбор подлецов и запутанные правила, призванные свести их борьбу между собой к более-менее ничейному результату. Так возникает благодетельная система сдержек и противовесов — динамическое равновесие низости, баланс жадности, гармония плутовства. Если же кто-то все-таки заигрывается и ведет себя дисгармонично, бдительное глубинное государство спешит на помощь и невидимой рукой утаскивает отступника на дно. > > Ничего страшного в предложенном изображении западной демократии на самом деле нет, достаточно немного изменить угол зрения, и станет опять нестрашно. Но осадок остается, и западный житель начинает крутить головой в поисках иных образцов и способов существования. И видит Россию. > > Наша система, как и вообще наше все, смотрится, конечно, не изящнее, зато честнее. И хотя далеко не для всех слово «честнее» является синонимом слова «лучше», оно не лишено притягательности. > > Государство у нас не делится на глубинное и внешнее, оно строится целиком, всеми своими частями и проявлениями наружу. Самые брутальные конструкции его силового каркаса идут прямо по фасаду, не прикрытые какими-либо архитектурными излишествами. Бюрократия, даже когда хитрит, делает это не слишком тщательно, как бы исходя из того, что «все равно все всё понимают». > …. > Высокое внутреннее напряжение, связанное с удержанием огромных неоднородных пространств, и постоянное пребывание в гуще геополитической борьбы делают военно-полицейские функции государства важнейшими и решающими. Их традиционно не прячут, а наоборот, демонстрируют, поскольку Россией никогда не правили купцы (почти никогда, исключения — несколько месяцев в 1917 году и несколько лет в 1990-х), считающие военное дело ниже торгового, и сопутствующие купцам либералы, учение которых строится на отрицании всего хоть сколько-нибудь «полицейского». Некому было драпировать правду иллюзиями, стыдливо задвигая на второй план и пряча поглубже имманентное свойство любого государства — быть орудием защиты и нападения. > …. > Начать в России можно с чего угодно — с консерватизма, с социализма, с либерализма, но заканчивать придется приблизительно одним и тем же. То есть тем, что, собственно, и есть. > …. > В новой системе все институты подчинены основной задаче — доверительному общению и взаимодействию верховного правителя с гражданами. Различные ветви власти сходятся к личности лидера, считаясь ценностью не сами по себе, а лишь в той степени, в какой обеспечивают с ним связь. Кроме них, в обход формальных структур и элитных групп работают неформальные способы коммуникации. А когда глупость, отсталость или коррупция создают помехи в линиях связи с людьми, принимаются энергичные меры для восстановления слышимости. > > Перенятые у Запада многоуровневые политические учреждения у нас иногда считаются отчасти ритуальными, заведенными больше для того, чтобы было, «как у всех», чтобы отличия нашей политической культуры не так сильно бросались соседям в глаза, не раздражали и не пугали их. Они как выходная одежда, в которой идут к чужим, а у себя мы по-домашнему, каждый про себя знает, в чем. > > Статья целиком. Кладезь информации. И не от кого-то там, а от уважаемого человека.
Начиная с 1917 года все общественные организации (политические партии, профсоюзы, типа ВЦСПС, так называемые объединения работодателей или торгово- промышленные палаты с третейскими судами и пр.) создаются СВЕРХУ.
И в этом отличие советской (большевистской) демократии от демократии западной, в которой народ, в лице наиболее продвинутых своих представителей — хозяев крупнейших корпораций -СНИЗУ создаёт политические партии, избирая их руководство в ходе праймериз (предварительных выборов).
Единая Россия и другие представленные в Госдуме партии созданы под чутким влиянием жесткой вертикали управления и поэтому эта партия мало чем отличается от КПСС.