Я шёл и думал: вот я, к примеру, сам мадьяр и живу в Ивановке... Кстати, а почему в Ивановке?! С какого это перепугу мне, мадьяру, и вообще – нам, мадьярам – положено жить в Ивановке? Вот с чего?!
Я даже начал злиться. Понятно, что называйся деревня как-нибудь поприличней... ну, хотя бы, Секешфехервар или Экёритофюльпёш, может, мадьяры б там и не были такими злыми. Может, вообще б добрыми были. А то – Ивановка!
«С чего Гжэгош?! Почему Гжэгош?! Откуда там взяться Гжэгошу, если все Гжэгоши – поляки, а не мадьяры!»
В конце концов я решил, что это был никакой не Гжэгош, а, скажем, Габор и быстро успокоился...
- Иштван! - сказала Оля. - У тебя в Ивановке есть кто-нибудь? - Только дядя Лазло, - ответил мотоциклист. - А ты можешь объяснить человеку (она кивнула в мою сторону), кто живёт в той Ивановке?
Иштван посмотрел на меня, на Олю, на Таньку и покраснел.
- Там очень злые мадьяры, - тихо сказал он с лёгким венгерским акцентом. - Очень. Почти как дядя Лазло и даже хуже...