> Расстрелян конгресс бандуристов в Харькове в 30-е годы
>
>
>
> С древности кобза всегда была украинским национальным инструментом, который согревал душу украинцам. Она рассказывала о тяжелой судьбе порабощенного народа, звала к сабле казаков, грустила и радовалась с сечевыми Стрелками и воинами УПА.
>
> Кобзы и бандуры боялись наши враги, зная ее духовную силу и способность будить украинцев к борьбе с врагом. Ее боялись московские сатрапы, большевистские палачи, фашистские изверги и оккупанты всех мастей.
>
> И вернемся до первых десятилетий печального для украинцев времени. Имеем в виду 20-30 годы ХХ века и утверждения в Украине русского большевизма. Выполняя его волю, на кобзарей набросились и украинские советские поэты и местные партийные манкурты, а впоследствии и НКВД
>
> По всей Украине официально было объявлено, что кобзарей со всех областей приглашают к тогдашней столице УССР г. Харьков на Всеукраинский кобзарский съезд. Все должны были явиться с бандурами, потому что кроме собственно съезда, будут, мол, творческие соревнования.
>
> Кобзари, бандуристы, лирники приехали на конгресс со всей Украины, из маленьких забытых деревень. Было несколько сот их на конгрессе. Это был живой музей, живая история Украины, все ее песни, ее музыка и поэзия. И вот почти всех их застрелили, почти все эти душещипательные певцы были убиты.
>
> 30 декабря 1930 года. Наступил день открытия съезда. Кобзари заполнили один из лучших харьковских театров. У каждого в руках инструмент, каждый одетый в праздничную вышиванку.
>
> Съезд открылся совместным исполнением Шевченкового «Реве та стогне Дніпр широкий...». Представьте, весь зал (а собрались мастера высочайшей пробы) вдохновенно поет!..
>
> Потом были поздравления от правительства Украины, доклад о состоянии кобзарства, пути дальнейшего его развития. Вот уже и сумерки, можно было бы на сегодня закончить... Но кто-то удерживал всех. Какая-то тревога вповзала в сердца делегатов. А тем временем на всех выходах из зала появились парни в штатском, но с явно военной выправкой.
>
> Вскоре ряд за рядом начали поднимать делегатов и под строгим присмотром выводить на двор, а там уже грузовики. Кобзарей, а это были преимущественно пожилые люди, плотно паковали в машины и, прикрыв брезентом, куда-то везли. Никто ни на какие вопросы не отвечал.