Сразу после решения КС России протестов в Ингушетии не было. Но ингушский активист и старейшина Ахмед Барахоев рассказал Настоящему Времени, что сворачивать акцию они не собираются. Вот как, по словам Барахоева, в республике отнеслись к решению Конституционного суда.
— Лично я отнесся, конечно, очень отрицательно: когда Конституционный суд Российской Федерации поддерживает, защищает беззаконие, как можно человеку нормальному относиться к этому? Когда глава региона нарушает Конституцию Республики Ингушетия, на которой он клялся о территориальной целостности нашей республики, он ее нарушает, он не соглашается с решением Конституционного суда Республики Ингушетия и подает заявление на свой народ, на свою Конституцию?
На нас оказывали давление, когда мы были еще в переговорном процессе. Глава Северо-Кавказского округа Матовников Александр Анатольевич, Ярин Андрей Вениаминович, они нам четко обозначили, сказали, что закон вступил в силу и никакой обратной силы он не будет иметь. И начали нам предлагать разные варианты: мы вам это сделаем, мы вам то сделаем. Нам ничего не нужно. Нам нужна наша земля, наша территориальная целостность.
— Я сегодня общался с жителями Ингушетии, мне сказали, что сегодня утром в города Ингушетии стянули военную технику. Что вы знаете об этом, насколько все серьезно?
— Я был сегодня утром вызван в Центр «Э», где нас заставили расписаться в предостережении, что мы не будем делать митинги, не будем выступать против власти, от прокурора предостережение. Конечно, по пути мы увидели, что везде стояли машины, военные. Площадь в Магасе, где раньше митинг проходил, тоже была заполнена военными. Я спросил: «В чем дело? Почему так? В 10 часов, когда начинается оглашение приговора, вы нас приглашаете к себе, стянуты силы. В чем дело?» — «Да нет, это совпадение, какие-то мероприятия у нас там проводятся. Много мероприятий, поэтому вышли». Конечно, мы поняли, что нас специально пригласили в это время туда.
— Ахмед, скажите, каким теперь будет отношение к главе республики Евкурову? Ведь насколько мы все знаем, он и был инициатором рассмотрения этого дела на федеральном уровне.
— Глава республики номинально есть, но в сердцах у каждого ингуша для него места нет, для нас он уже умер. Он не может быть главой, возглавлять эту республику после тех его заявлений, что если бы у него была бы возможность, как у Рамзана, то он убил бы 10 тысяч человек. Одного достаточно было бы для того, чтобы его не воспринимать как главу.