>
>
>
>
>
> Северокорейский поселок Киджондон был выстроен в 50-х годах близ пограничной зоны.
>
> Он хорошо просматривается с территории Южной Кореи, и задумывался как образцово-показательный. Стороннего наблюдателя радуют аккуратные электрифицированные дома с небесно-голубыми крышами.
>
> Правда, с самого начала бросалось в глаза, что свет в Киджондоне почему-то загорается в одно и то же время в одних и тех же частях зданий. А с появлением более мощной оптики выяснилось, что внутренние помещения в домах отсутствуют – это лишь пустые бетонные коробки, и заселять их никто не собирался.
>
> Примерно так же устроены назначенные на воскресенье парламентские выборы в РФ. С виду все на месте: партии и программы, либералы и патриоты, предвыборная агитация и всенародное голосование. А фактически перед нами пустое строение, безжизненная бутафория с запрограммированными результатами, фальшивой конкуренцией и ничего не решающей Госдумой.
>
> Вероятно, парламентаризм – наиболее яркий маркер, отличающий Украину от северного соседа.
>
> Пускай наши выборы не блещут образцовой чистотой и честностью, но это реальные конкурентные выборы в настоящий парламент.
>
> Украинский дом может быть грязным, разбитым, покосившимся, но он всегда был населен людьми. Ни при Кучме, ни при Януковиче, ни в условиях войны у нас не возникло ничего подобного российскому политическому Киджондону.
>
> Возникает закономерный вопрос: а зачем сегодняшней России унылая игра в народных избранников? Какие задачи она выполняет? Нынешний спектакль не сопровождается ни выпуском пара, ни показной заботой о народе: в преддверии выборов открыто декларировалось, что денег нет, а робкие выступления российских работяг жестко пресекались.
>
> Думские выборы никак не сказываются на легитимности власти в глазах подданных. Пресловутые 86% не перестанут поддерживать Путина, если запретить имеющиеся партии, отложить выборы на неопределенный срок или вообще ликвидировать Думу.
>
> Более того, чисто гипотетический отказ от парламента был бы воспринят патриотичными массами на ура, как очередная российская победа.
>
> Стране ни к чему 450 болтунов и дармоедов, гнилые парламентские традиции пришли с Запада и чужды русскому духу, а при Николае I Незабвенном и Александре III Миротворце богоспасаемая Россия отлично жила без всяких выборов…
>
> Таким образом, кремлевское действо лишено внутренней логики. Единственная причина, по которой в РФ поддерживается имитация парламентаризма, – необходимость соответствовать внешним стандартам, выглядеть цивилизованно, быть как все.
>
> Симптоматично, что главной интригой нынешних выборов стала попытка легализовать аннексию Крыма.
>
> В Москве надеются на смягчение западной позиции, и фарс с избранием крымских представителей в Госдуму адресован иностранцам, а не соотечественникам. Это окончательное превращение в Киджондон: фейковый северокорейский поселок тоже предназначен не для внутренней пропаганды, а исключительно для разглядывания извне.
>
> И тут мы сталкиваемся с любопытным феноменом.
>
> Как бы вызывающе ни вели себя страны-изгои, сколько бы ни кричали о "национальном духе" и "особом пути", мнение проклинаемой заграницы для них очень важно.
>
> Чем больше ругани звучит в адрес загнивающего Запада, тем больше усилий прилагается, чтобы произвести на Запад благоприятное впечатление. Одиозные режимы вынуждены натужно имитировать все то, что в западном мире получается естественным образом: маскировать деспотию под демократию, нищету под благосостояние, произвол под соответствие правовым нормам.
>
> Обычно бутафория выглядит на редкость убого и неубедительно, но от нее никто не отказывается: в душе любому диктатору хочется быть респектабельным членом мирового сообщества. Владимир Владимирович, тоскующий в международной изоляции, – не исключение.
>
> Сегодня много говорится о реанимации холодной войны и стремлении Путина вернуться в прошлое. Но при этом нужно учитывать одно важное "но": российский режим вовсе не желает возвращаться в непримиримые времена Трумэна или Рейгана.
>
> Кремлевский идеал – это эпоха разрядки, Хельсинских соглашений и всеобщего оппортунизма. Время, когда страх перед ядерным столкновением с СССР оказался сильнее западных принципов.
>
> Когда никто не оспаривал права Москвы на завоеванную Восточную Европу.
>
> Когда Никсон, Форд, Жискар д'Эстен и Вилли Брандт наперебой жали руки кремлевским вождям.
>
> Когда Советский Союз обещал соблюдать права человека, а на Западе предпочитали делать вид, будто это обещание выполнимо.
>
> Российское вставание с колен предполагает не борьбу с Европой и США, а сотрудничество в духе 1970-х, построенное на страхе, лицемерии и моральном релятивизме. Имитация, принимаемая обеими сторонами как должное, – важнейший элемент этой системы.
>
> По кремлевским понятиям, Россия сделала ряд шагов навстречу зарубежным партнерам: видимость демократических институтов в РФ, видимость свободного самоопределения в Крыму, видимость мирного процесса на Донбассе.
>
> Специально для Запада построены ряды аккуратных домиков с разноцветными крышами и электрическим освещением. От западных лидеров требуется лишь похвалить все это и ударить по рукам с Владимиром Владимировичем.
>
> Достаточно проявить прагматизм, для галочки признать выстроенную бутафорию подлинной – и проблемы исчезнут.
>
> Никакой международной напряженности, никаких санкций и взаимных потерь, никакой угрозы масштабного военного конфликта.
>
> Но русофобы, окопавшиеся в Брюсселе и Вашингтоне, ведут себя возмутительно. Вместо того, чтобы оценить сделанное Москвой, Запад упрямо твердит, что в путинских строениях нет внутренних помещений, и для жилья они непригодны. С российской точки зрения это абсолютно деструктивная и бездумная политика.
>
> Тем не менее, Кремль не отказывается от избранной линии и верит в лучшее.
>
> В Москве убеждены, что вздорные принципы будут рано или поздно забыты, здравый смысл в кремлевском понимании возобладает, и западные политики пойдут навстречу РФ.
>

>

>
>
>
>
>
> Северокорейский поселок Киджондон был выстроен в 50-х годах близ пограничной зоны.
>
> Он хорошо просматривается с территории Южной Кореи, и задумывался как образцово-показательный. Стороннего наблюдателя радуют аккуратные электрифицированные дома с небесно-голубыми крышами.
>
> Правда, с самого начала бросалось в глаза, что свет в Киджондоне почему-то загорается в одно и то же время в одних и тех же частях зданий. А с появлением более мощной оптики выяснилось, что внутренние помещения в домах отсутствуют – это лишь пустые бетонные коробки, и заселять их никто не собирался.
>
> Примерно так же устроены назначенные на воскресенье парламентские выборы в РФ. С виду все на месте: партии и программы, либералы и патриоты, предвыборная агитация и всенародное голосование. А фактически перед нами пустое строение, безжизненная бутафория с запрограммированными результатами, фальшивой конкуренцией и ничего не решающей Госдумой.
>
> Вероятно, парламентаризм – наиболее яркий маркер, отличающий Украину от северного соседа.
>
> Пускай наши выборы не блещут образцовой чистотой и честностью, но это реальные конкурентные выборы в настоящий парламент.
>
> Украинский дом может быть грязным, разбитым, покосившимся, но он всегда был населен людьми. Ни при Кучме, ни при Януковиче, ни в условиях войны у нас не возникло ничего подобного российскому политическому Киджондону.
>
> Возникает закономерный вопрос: а зачем сегодняшней России унылая игра в народных избранников? Какие задачи она выполняет? Нынешний спектакль не сопровождается ни выпуском пара, ни показной заботой о народе: в преддверии выборов открыто декларировалось, что денег нет, а робкие выступления российских работяг жестко пресекались.
>
> Думские выборы никак не сказываются на легитимности власти в глазах подданных. Пресловутые 86% не перестанут поддерживать Путина, если запретить имеющиеся партии, отложить выборы на неопределенный срок или вообще ликвидировать Думу.
>
> Более того, чисто гипотетический отказ от парламента был бы воспринят патриотичными массами на ура, как очередная российская победа.
>
> Стране ни к чему 450 болтунов и дармоедов, гнилые парламентские традиции пришли с Запада и чужды русскому духу, а при Николае I Незабвенном и Александре III Миротворце богоспасаемая Россия отлично жила без всяких выборов…
>
> Таким образом, кремлевское действо лишено внутренней логики. Единственная причина, по которой в РФ поддерживается имитация парламентаризма, – необходимость соответствовать внешним стандартам, выглядеть цивилизованно, быть как все.
>
> Симптоматично, что главной интригой нынешних выборов стала попытка легализовать аннексию Крыма.
>
> В Москве надеются на смягчение западной позиции, и фарс с избранием крымских представителей в Госдуму адресован иностранцам, а не соотечественникам. Это окончательное превращение в Киджондон: фейковый северокорейский поселок тоже предназначен не для внутренней пропаганды, а исключительно для разглядывания извне.
>
> И тут мы сталкиваемся с любопытным феноменом.
>
> Как бы вызывающе ни вели себя страны-изгои, сколько бы ни кричали о "национальном духе" и "особом пути", мнение проклинаемой заграницы для них очень важно.
>
> Чем больше ругани звучит в адрес загнивающего Запада, тем больше усилий прилагается, чтобы произвести на Запад благоприятное впечатление. Одиозные режимы вынуждены натужно имитировать все то, что в западном мире получается естественным образом: маскировать деспотию под демократию, нищету под благосостояние, произвол под соответствие правовым нормам.
>
> Обычно бутафория выглядит на редкость убого и неубедительно, но от нее никто не отказывается: в душе любому диктатору хочется быть респектабельным членом мирового сообщества. Владимир Владимирович, тоскующий в международной изоляции, – не исключение.
>
> Сегодня много говорится о реанимации холодной войны и стремлении Путина вернуться в прошлое. Но при этом нужно учитывать одно важное "но": российский режим вовсе не желает возвращаться в непримиримые времена Трумэна или Рейгана.
>
> Кремлевский идеал – это эпоха разрядки, Хельсинских соглашений и всеобщего оппортунизма. Время, когда страх перед ядерным столкновением с СССР оказался сильнее западных принципов.
>
> Когда никто не оспаривал права Москвы на завоеванную Восточную Европу.
>
> Когда Никсон, Форд, Жискар д'Эстен и Вилли Брандт наперебой жали руки кремлевским вождям.
>
> Когда Советский Союз обещал соблюдать права человека, а на Западе предпочитали делать вид, будто это обещание выполнимо.
>
> Российское вставание с колен предполагает не борьбу с Европой и США, а сотрудничество в духе 1970-х, построенное на страхе, лицемерии и моральном релятивизме. Имитация, принимаемая обеими сторонами как должное, – важнейший элемент этой системы.
>
> По кремлевским понятиям, Россия сделала ряд шагов навстречу зарубежным партнерам: видимость демократических институтов в РФ, видимость свободного самоопределения в Крыму, видимость мирного процесса на Донбассе.
>
> Специально для Запада построены ряды аккуратных домиков с разноцветными крышами и электрическим освещением. От западных лидеров требуется лишь похвалить все это и ударить по рукам с Владимиром Владимировичем.
>
> Достаточно проявить прагматизм, для галочки признать выстроенную бутафорию подлинной – и проблемы исчезнут.
>
> Никакой международной напряженности, никаких санкций и взаимных потерь, никакой угрозы масштабного военного конфликта.
>
> Но русофобы, окопавшиеся в Брюсселе и Вашингтоне, ведут себя возмутительно. Вместо того, чтобы оценить сделанное Москвой, Запад упрямо твердит, что в путинских строениях нет внутренних помещений, и для жилья они непригодны. С российской точки зрения это абсолютно деструктивная и бездумная политика.
>
> Тем не менее, Кремль не отказывается от избранной линии и верит в лучшее.
>
> В Москве убеждены, что вздорные принципы будут рано или поздно забыты, здравый смысл в кремлевском понимании возобладает, и западные политики пойдут навстречу РФ.
>