Да если мы восстановим былое могущество армии в течении 10-15 лет Да если мы станем благополучной страной и все в ней живущие будут жить а не существовать Да я стану лучшим Солярисом и лучшим его другом
>> Если уж для России, американцы - дружбанами стали, то для Грузии, сам бог велит! quoted2
>Я тоже думаю иногда как сдаться США мирно все равно они нас победят, но дедовская партизанская кровь во мне бурлит и не дает стать тихим предателем. quoted1
Кровь бурлит – это хорошо! Но, полезнее было бы, если кровь бурлила у первых лиц гос-ва. Тогда они в миг справились бы со всеми российскими проблемами. Но, судя по всему, у них кровь не бурлит, а плавно перетекает из головы в ноги, и обратно в голову. Ваш дед, партизаня, точно знал, за что он сражается, чего не скажешь о «современных партизанах». Увы. Можно, конечно же, сражаться за Россию, но, «Россия» - это ведь не просто слово написанное на бумажке, которую можно сложить, бережно положить в бумажник, любить, хранить и оберегать. Реальное гос-во – это, реальная территория, реальный многонациональный народ, реальная идеология и реальные проблемы. И когда выборы превращаются в фарс с рокировками, а недовольных и обманутых митингующих называют «Госдепом», то, в конце концов, придётся пойти по стопам Вашего деда. (Поищите на чердаке винтовку!)
> Да я стану лучшим Солярисом и лучшим его другом quoted1
Таких друзей, за х....и в музей... (с) Друзья познаются в беде, пацан.... Все будет со временем, и зарплаты, и армия и благополучие... Вот только не у всех. А лишь у тех, кто работает, а не пиз@уна в сети гоняет... Боюсь, тебе не светит...
Путин даже песню про великую Россию запретил . О чём ещё говорить ? Вот послушайте , нельзя Россию прославлять стало... Нет России , о каком празднике идёт речь?
Юрий Александрович Крутков, наш Вольтер, с язвительной физиономией, полной сарказма, оживший бюст Гудона. Всесторонне образованный эрудит и энциклопедист, он очаровывал всех тонкостью своих суждений. В ЦКБ-29 академик Крутков был доставлен из Канских лагерей, где работал уборщиком в бараке уголовников. "Неплохая работа, знаете ли, главное, поражала тонкость оценки твоего труда -- иногда побьют, иногда оставят покурить. Должен заметить, студенты моего университета были менее притязательны и ни разу меня не били, правда, курить давали безропотно и даже не окурки". Он же рассказывал, как получил вместе с уборщиком соседнего барака задание напилить дров. Два пожилых человека, закутанные в лохмотья, грязные, обросшие седой щетиной, медленно тянут пилу. Между ними состоялся такой диалог: -- Ты откуда? -- Из Ленинграда. -- А ты? -- Оттуда же. -- Где работал? -- В Академии наук. -- А ты где? -- Там же. -- Ну уж брось, я там почти всех знал. Как твоя фамилия? -- Крутков. -- Юрий Александрович? Бог мой, я Румер, помните лестницу, Ломоносовскую мозаику, ради Бога, не обессудьте, не узнал. -- Полно, полно, Юрий Борисович, кто здесь узнает. Но не обессудьте, пошел барак топить, а то, сами знаете, побьют, да и только.