> Почтальоны в Санкт Петербурге получают зарплату 15 тысяч рублей при том, что работают по 60−90 часов в неделю. quoted1
-- Ну, ещё был случай с шофёром… -- сказал Юра, глядя в землю. -- Что же с шофёром? -- Ехал шофёр зимой и вёз потребсоюзовские продукты. Семьдесят километров ехать, а посредине застал буран. Всё занесло, колёса не берут, мороз, и нет никого. И крутил буран больше суток. И вот он в кабине не выдержал, бросил машину, как была, с продуктами, и пошёл искать ночлега. Утром стих буран, он вернулся с трактором, а ящика с макаронами не хватает одного. -- А экспедитор? -- Шофёр и за экспедитора, так получилось, один ехал. -- Расхлябанность какая! -- Конечно. -- Вот он и поживился. -- Папа, слишком дорого бы ему этот ящик! -- Юра поднял всё-таки глаза. Нехорошее упрямое выражение появилось на его лице.-- За этот ящик он схлопотал себе пять лет. И были там ящики с водкой -- так целы. -- Нельзя быть, Юра, таким доверчивым и таким наивным. А кто ещё мог взять в пургу? -- Ну, на лошади может ехали, кто знает! К утру следов нет. -- Пусть и не сам -- так с поста ушёл! Как это -- бросить государственное имущество и уйти?! Дело было несомненное, приговор -- кристальный, ещё и мало дали! -- и Павла Николаевича возбудило то, что сыну это не ясно и надо ему втолковывать. Вообще вялый, а когда глупость какую-нибудь доказывает - упрямый становится, как осёл. -- Папа, ну ты представь себе: буран, минус десять градусов, как ночевать ему в кабине? Ведь это -- смерть. -- Что значит смерть? А -- всякий часовой? -- Часового через два часа подменят. -- А если не подменят? А -- на фронте? В любую погоду люди стоят и умирают, но с поста не уходят! -- Павел Николаевич даже пальцем показал в ту сторону, где стоят и не уходят.-- Да ты подумай только, что ты говоришь! Если этого одного простить -- все шофера начнут бросать машины, все начнут уходить с постов -- да всё государство растащат, неужели ты не понимаешь? Нет, Юра не понимал! -- по его молчанию видно было, что не понимал. -- Ну, хорошо, ну это твоё мальчишеское мнение, это юность твоя, ты мог кому-нибудь и сказать, но ты, надеюсь, документально этого не выразил? Пошевелил сын потресканными губами, пошевелил. -- Я… протест написал. Остановил действие приговора. -- Остановил?! И будут пересматривать? Ай-я-яй! Ай-я-яй! -- пол-лица закрыл, заслонил Павел Николаевич. Так он и опасался! Юрка и дело губил, и себя губил, и на отца клал тень. Мутило Павла Николаевича от этой бессильной отцовской досады, когда ни ума своего, ни расторопности своей не можешь вложить в губошлёпа. (раковый корпус, солженицын)
Почтальон (м. Чкаловская, 197110) 37000 руб. Почта России УФПС г. Санкт-Петербург и Ленинградская область, Санкт-Петербург Почтальон до 25000 руб./мес. Почта России, ФГУП (Северо-Запад), Санкт-Петербург, Средний пр-кт, А, Василеостровска … Почтальон до 25000 руб./мес. Почта России, ФГУП (Северо-Запад), Санкт-Петербург, Измайловский пр-кт д литер а, Тех … Почтальон (Пулковское ш.) от 22500 до 27000 RUR Почта России, Санкт-Петербург, Пулковское шоссе Почтальон (ОПС 197110, м. Чкаловская) 37000 руб. Почта России УФПС г. Санкт-Петербург и Ленинградская область, Санкт-Петербург
>> Почтальоны в Санкт Петербурге получают зарплату 15 тысяч рублей при том, что работают по 60−90 часов в неделю. quoted2
> > -- Ну, ещё был случай с шофёром… -- сказал Юра, глядя в землю. > -- Что же с шофёром? > -- Ехал шофёр зимой и вёз потребсоюзовские продукты. Семьдесят километров ехать, а посредине застал буран. Всё занесло, колёса не берут, мороз, и нет никого. И крутил буран больше суток. И вот он в кабине не выдержал, бросил машину, как была, с продуктами, и пошёл искать ночлега. Утром стих буран, он вернулся с трактором, а ящика с макаронами не хватает одного. > -- А экспедитор? > -- Шофёр и за экспедитора, так получилось, один ехал. > -- Расхлябанность какая! > -- Конечно. > -- Вот он и поживился. > -- Папа, слишком дорого бы ему этот ящик! -- Юра поднял всё-таки глаза. > Нехорошее упрямое выражение появилось на его лице.-- За этот ящик он схлопотал себе пять лет. И были там ящики с водкой -- так целы. > -- Нельзя быть, Юра, таким доверчивым и таким наивным. А кто ещё мог взять в пургу? > -- Ну, на лошади может ехали, кто знает! К утру следов нет. > -- Пусть и не сам -- так с поста ушёл! Как это -- бросить государственное имущество и уйти?! > Дело было несомненное, приговор -- кристальный, ещё и мало дали! -- и Павла Николаевича возбудило то, что сыну это не ясно и надо ему втолковывать. Вообще вялый, а когда глупость какую-нибудь доказывает — упрямый становится, как осёл. > -- Папа, ну ты представь себе: буран, минус десять градусов, как ночевать ему в кабине? Ведь это -- смерть. > -- Что значит смерть? А -- всякий часовой? > -- Часового через два часа подменят. > -- А если не подменят? А -- на фронте? В любую погоду люди стоят и умирают, но с поста не уходят! -- Павел Николаевич даже пальцем показал в ту сторону, где стоят и не уходят.-- Да ты подумай только, что ты говоришь! Если этого одного простить -- все шофера начнут бросать машины, все начнут уходить с постов -- да всё государство растащат, неужели ты не понимаешь? > Нет, Юра не понимал! -- по его молчанию видно было, что не понимал. > -- Ну, хорошо, ну это твоё мальчишеское мнение, это юность твоя, ты мог кому-нибудь и сказать, но ты, надеюсь, документально этого не выразил?
> Пошевелил сын потресканными губами, пошевелил. > -- Я… протест написал. Остановил действие приговора. > -- Остановил?! И будут пересматривать? Ай-я-яй! Ай-я-яй! -- пол-лица закрыл, заслонил Павел Николаевич. Так он и опасался! Юрка и дело губил, и себя губил, и на отца клал тень. Мутило Павла Николаевича от этой бессильной отцовской досады, когда ни ума своего, ни расторопности своей не можешь вложить в губошлёпа. (раковый корпус, солженицын) quoted1
>> Почтальоны в Санкт Петербурге получают зарплату 15 тысяч рублей при том, что работают по 60−90 часов в неделю. quoted2
> > -- Ну, ещё был случай с шофёром… -- сказал Юра, глядя в землю. > -- Что же с шофёром? > -- Ехал шофёр зимой и вёз потребсоюзовские продукты. Семьдесят километров ехать, а посредине застал буран. Всё занесло, колёса не берут, мороз, и нет никого. И крутил буран больше суток. И вот он в кабине не выдержал, бросил машину, как была, с продуктами, и пошёл искать ночлега. Утром стих буран, он вернулся с трактором, а ящика с макаронами не хватает одного. > -- А экспедитор? > -- Шофёр и за экспедитора, так получилось, один ехал. > -- Расхлябанность какая! > -- Конечно. > -- Вот он и поживился. > -- Папа, слишком дорого бы ему этот ящик! -- Юра поднял всё-таки глаза. > Нехорошее упрямое выражение появилось на его лице.-- За этот ящик он схлопотал себе пять лет. И были там ящики с водкой -- так целы. > -- Нельзя быть, Юра, таким доверчивым и таким наивным. А кто ещё мог взять в пургу? > -- Ну, на лошади может ехали, кто знает! К утру следов нет. > -- Пусть и не сам -- так с поста ушёл! Как это -- бросить государственное имущество и уйти?! > Дело было несомненное, приговор -- кристальный, ещё и мало дали! -- и Павла Николаевича возбудило то, что сыну это не ясно и надо ему втолковывать. Вообще вялый, а когда глупость какую-нибудь доказывает — упрямый становится, как осёл. > -- Папа, ну ты представь себе: буран, минус десять градусов, как ночевать ему в кабине? Ведь это -- смерть. > -- Что значит смерть? А -- всякий часовой? > -- Часового через два часа подменят. > -- А если не подменят? А -- на фронте? В любую погоду люди стоят и умирают, но с поста не уходят! -- Павел Николаевич даже пальцем показал в ту сторону, где стоят и не уходят.-- Да ты подумай только, что ты говоришь! Если этого одного простить -- все шофера начнут бросать машины, все начнут уходить с постов -- да всё государство растащат, неужели ты не понимаешь? > Нет, Юра не понимал! -- по его молчанию видно было, что не понимал. > -- Ну, хорошо, ну это твоё мальчишеское мнение, это юность твоя, ты мог кому-нибудь и сказать, но ты, надеюсь, документально этого не выразил?
> Пошевелил сын потресканными губами, пошевелил. > -- Я… протест написал. Остановил действие приговора. > -- Остановил?! И будут пересматривать? Ай-я-яй! Ай-я-яй! -- пол-лица закрыл, заслонил Павел Николаевич. Так он и опасался! Юрка и дело губил, и себя губил, и на отца клал тень. Мутило Павла Николаевича от этой бессильной отцовской досады, когда ни ума своего, ни расторопности своей не можешь вложить в губошлёпа. (раковый корпус, солженицын) quoted1