В Польше установлены памятники жертвам ОУНовцев, а Украинским властям это очень не нравится
Они говорят, что на самом деле от рук карателей ОУН-УПА и прочих «борцив за вильну Украину» погибло вовсе не 200, а всего-то каких-то 60−70 тысяч
Так какие же они были (и есть, как показывают недавние события), «борци за вильну самостийну Украину»?
Здесь показан один из эпизодов Карпатского рейда знаменитого Украинского партизанского соединения С.А. Ковпака - захват группы украинских националистов. На самом деле (видать, по пресловутой привычке россияньськой / радяньськой пропаганды") они здесь показаны несколько «белые и пушистые»
По теме:
Если Вам было интересно это прочитать - поделитесь пожалуйста в соцсетях!
ТАК КАКИЕ ЖЕ ОНИ БЫЛИ - УКРАИНСКИЕ ГЭРОИ-НАЦИОНАЛИСТЫ? Те самые, которые сейчас прославляются на Украине как «борци за вильну Украину, а також супротыв российському большевызьму»?
Из записной книжки С.А. Ковпака: Уже на третий день Карпатского рейда, 15 июня, Ковпак отметит в дневнике: «вступили в районы, насыщенные националистами». Далее в его записях регулярно будут появляться сообщения о столкновениях если не с бульбовцами, то с мельниковцами или бандеровцами. Выстрелы в спину сопровождали партизан во время всего их похода. 18 июня: «Националисты убили нашего разведчика, двигавшегося одиночкой в стороне»… 21 июня: «Националисты-бульбовцы вели огонь по нашей конной разведке. Конники открыли огонь по националистам, 8 человек захватили живьем с винтовками»… 22 июня: «Под селом Матыювка пять националистов встретились с разведкой… через несколько минут оттуда послышалась стрельба из пулеметов и винтовок. Мы открыли ответный огонь — банда разбежалась»… 25 июня: «Националисты опять обстреляли голову и середину колонны из р (учных) п (улеметов). Поймали. Оказались бандеровцы»… 28 июня: «Националисты обстреляли нашу кав (алерийскую) группу у села Сильне. После перехода в атаку все националисты разбежались»… 30 июня: «В селе Обгув националисты. Вели огонь по колонне, одного нашего бойца ранили. Мы убили сотника, захватили знамя, тело бат (альонного) миномета и разные объявления»… 4 июля: «В районе Матвеевцы вели бой с националистами»."
«Как образовалась банда мельниковцев? С приходом немцев все кулачье вступило в украинскую полицию, потому что можно было грабить евреев. Награбленное у евреев барахло было продано и пропито. Время идет, евреи перебиты, жрать, пить надо, но за что? Немцы посадили полицию на паек — 500 гр (аммов) хлеба, прижали, стали бить. Полиции это не понравилось. Она бежит в лес, организуется в банды (рой, чета, сотня, курень, полк) — и нападают на невооруженных поляков. Жгут села, убивают и режут народ, забирают хлеб, мясо, сало и все имеющиеся продукты и тикают в курень (в лес). Нажрутся и спят. Ходят панами, чего еще?»"
Из записной книжки комиссара соединения С.А. Ковпака Семена Васильевича Руднева от 30 июня 1943-го:
"На дневку остановились в районе леса Любомирка Дубичанского района Ровенской области. Лес замечательный, но при входе в этот лес встретились с таборами местного населения и местной самообороны, т (ак) н (азываемых) бандеровцев, часть их обезоружили, а другой части предложили, чтобы не стреляли, иначе будем уничтожать всех. А в 12 км стоят лагерем человек 400 бандеровцев. Мы решили поговорить с ними, но при условии ни в какие политические переговоры не вступать, а только одно, что они против нас не выступают, наши разведгруппы и диверсионные группы пропускают, а если только тронут, будем бить всех, кто попадется с оружием; они просили их тоже не трогать. Надоела эта комедия с этой сволочью. Собрался всякий националистический сброд, разбить их нет никакого труда, но это будет на руку немцам и противопоставим против себя западных украинцев. Среди них только верхушка идейно сильна, а основная масса — это слепое оружие в руках националистических прохвостов. При первом ударе все это разлетится, и ничего не останется от независимой Украины.»
А вот как описывал их П.П. Вершигора, нач. разведки соединения Ковпака — в книге «Люди с чистой совестью»
«В те же дни из Ровно, Луцка, Владимир-Волынска, Дубно и других центров Западной Украины по сигналу своего руководства ушли многие националисты, дотоле верой и правдой служившие немцам в гестапо, полиции, жандармерии. Ушли в леса, на весь мир разгласив свое желание бить немцев. Немцев они били на словах и в декларациях, в листовках, на одной из них оказалась даже виза немецкой типографии в Луцке»
«Сегодня ночью в одну из небольших польских деревушек, лесной хуторок в тридцать хат, ворвалась группа в полсотни вооруженных людей. Неизвестные окружили село, выставили посты, а затем стали подряд ходить из хаты в хату и уничтожать жителей. Не расстрел, не казнь, а зверское уничтожение. Не выстрелами, а дубовыми кольями по голове, топорами. Всех мужчин, стариков, женщин, детей. Затем, видимо опьянев от крови и бессмысленного убийства, стали пытать свои жертвы. Резали, кололи, душили. Имея порядочный стаж войны и зная хорошо стиль немецких карателей, я все же не верил до конца рассказу разведчиков. Такого я еще не встречал»
«В первой избе, в которую мы вошли, лежало семь трупов. Входная дверь была открыта. В сенях, перегнувшись гибким девичьим станом через высокий порог, лежала лицом кверху девушка лет пятнадцати в одной ночной сорочке. Туловище было в горнице, а голова свисала на пол сеней. Солнечный луч позолотил распустившиеся светло-каштановые волосы, а голубые глаза были открыты и смотрели на улицу, на мир, над которым веселилось яркое солнце. Из раскрытых губ по щеке стекала, уже затвердевшая на утреннем заморозке, струйка крови. В хате вповалку лежали взрослые и дети. У некоторых были раздроблены черепа, и лиц нельзя было рассмотреть, у других перерезаны шеи. На печи — совершенно черная и без следов крови древняя старуха со следами веревки на шее. Веревка, обмотанная вокруг качалки, валялась тут же. Когда я поспешно уходил из дома, представлявшего семейный гроб, увидел на щеколде наружной двери пучок длинных волос. Они запутались в ручке и трепетали под дуновением предвесеннего ветра навстречу солнцу. В других домах повторялась та же картина.»
«За весну и лето сорок третьего года мы встречались с явлением резни мирного населения фашистско-националистическими бандитами. Идет ночью колонна, разведчики впереди, и вдруг автоматные выстрелы вспыхивают на несколько секунд, а затем жители выбегают к нам и встречают, как своих избавителей. А иногда мы приходим поздно… Один раз мы спасаем польскую деревушку от украинских националистов, другой — украинцев от польских полицаев… Не все ли равно? Одно только типично для тех и других: ни разу ни те, ни другие не оказали нам вооруженного сопротивления. Как шакалы по следам крупного зверя, так и эта мразь ходила по кровавым тропам немецкого фашизма и делала свое шакалье дело. И, подобно шакалам, бежала при первом чувствительном ударе палкой по хребту. А затем снова нападала из-за угла.» ( http://militera.lib.ru/memo/russian/vershigora/... )