Причина — отказ властей от действующей прежде системы тарифообразования, которая была возможна при стабильном притоке валюты и терпимым отношениям с Россией. Сейчас власть предпочитает действовать по принципу собрать налоги со всех, вернуть деньги в виде субсидий немногим.
В гостях у Ющенко
В 1992 году Украина вышла из рублевой зоны, после чего в стране недолгое время установилась фиксированная цена на российский газ в 50 долларов за тысячу кубометров. Вернее, если смотреть детально, средняя цена могла быть и ниже, поскольку в те годы Украине удавалось также договориться о поставках газа из Туркменистана через Казахстан и РФ. Но именно фраза «газ по 50» стал экономическо-политическим мемом.
Цена довольно комфортная. Так 50 долларов в 1996 году, пересчитанные на индекс инфляции, — это 78,6 долларов сегодня. Что ниже текущей внутрироссийской цены. Но все равно на Украине жаловались на дороговизну топлива. «Москва ежегодно перекачивает через нашу страну на Запад 130 миллиардов кубометров газа. Если здесь откачают миллиард кубометров— это же ничтожная доля», — сетовал в 2000 году президент страны Леонид Кучма. Данное высказывание главы государства надолго обеспечило Украине соответствующую репутацию ненадежного транзитера и подтолкнуло ЕС и РФ к строительству альтернативных газопроводов. Так продолжалось до 2005 года.
«В апреле 2005 года президент России заехал в гости к Виктору Андреевичу (Ющенко, президент Украины в 2005—2010 годах) познакомиться. Побыл у него на даче, тот показал ему все и поставил вопрос: прекращаем договор между Украиной и Россией, где записана цена 50 долларов?» — описывал дальнейшие события тот же Леонид Кучма годы спустя, уже находясь на политической пенсии. В итоге с начала 2006 года 1 тысяча кубометров газа стала стоить 95 долларов, хотя контракт, расторгнутый Ющенко, мог действовать еще до 2009 года.
Какой смысл отказываться от выгодной цены? Во-первых, заложить в нее свой интерес, во вторых, — получить союзника. В 2006 году поставками стал заниматься новый посредник — компания РосУкрЭнерго (РУЭ). Половина компании находилась в собственности «Газпрома», половина — у Centragas Holding, подконтрольная Дмитрию Фирташу (сейчас проживает в Вене и его экстрадиции требуют США). Стоит отметить, что на фоне мирового роста цен на энергоносители цена российского газа для Украины уже с 2006 года выросла до 200 с лишним долларов. А держать ее на уровне в два раза ниже удавалось за счет коктейля российского и туркменского газа. Дополнительным сдерживающим фактором цены стало заключение Харьковских соглашений: в обмен на продление пребывания Черноморского флота РФ в Крыму газ стоил на 100 долларов дешевле. Дальнейший рост — следствие пиковых цен на нефть в начале 2010-х.
Хотя на тот момент президент Туркменистана Сапармурат Ниязов требовал от «Газпрома» большей закупочной цены. Соответственно, росла и «коктейльная» цена для Украины. Падение цены в 2010-м — результат заключения Харьковских соглашений: в обмен на продление пребывания Черноморского флота РФ в Крыму газ стал стоить на 100 долларов дешевле. Дальнейший рост — следствие пиковых цен на нефть в начале 2010-х.
В то же время РУЭ перепродавала небольшие объемы в Европу, а большие — промышленным потребителям на Украине. Что позволяло не только сводить баланс по расчетам с РФ, но и получать прибыль.
Плюсом схемы была возможность держать тарифы на газ для населения на очень низком уровне. К тому же РУЭ генерировала денежный поток, которого хватало на приобретение телеканала, политическую борьбу, наконец, на проведение выборов.
Тарифы и политика
Коммунальные тарифы на Украине изначально были смещены из области экономики в сферу политики. Политический аспект тарифов проявлялся в том, что их тема всегда всплывала на выборах. И политики, позволившие бизнесменам взять под контроль водоканалы, облэнерго, электростанции, газовые сети, очень нервно относились к необходимости повышения тарифов — на это плохо реагируют избиратели. Частично эти проблемы закрыли перекрестным субсидированием (за счет тарифа промышленности покрывали планово убыточные поставки электроэнергии населению), частично —субсидиями и дотациями угольной отрасли.
Схема субсидий коммунальных услуг известна украинцам еще с конца 90-х, правда, тогда ей не пользовались в таких масштабах. Количество получателей субсидий сегодня выросло примерно до 45−50 процентов украинских семей. Это примерно в 5 раз больше, чем в конце 90-х. В свою очередь украинский уголь раньше был и дорогим, и дешевым одновременно. Дорогим в добыче: украинские шахтеры поднимают его с глубины 1−1,5 километров. Дешевым — для украинских ТЭС. Нерыночную стоимость продажи для электростанций компенсировало государство.
В итоге на украинской электроэнергии зарабатывал Ринат Ахметов (контролировал примерно 75% тепловой генерации) и собственники облэнерго, на газе — Фирташ.
Социальный коммунизм
Как показывает практика, государство могло удерживать тарифы от повышения даже при очень высоких ценах на энергоносители. Так, газ для населения во времена Януковича в пересчете на доллар стоил 90,6 долларов за тысячу кубометров (при условии потребления не более 2,5 тысяч кубометров в год) в 2010 году и подорожал до 148 долларов за тысячу кубометров в 2013-м. Это в 2,8 раза ниже его закупочной цены у «Газпрома». Электроэнергия поднялась с 0,03 долларов за кВт/ч в 2010 году до 0,035 долларов за кВт/ч (при условии потребления до 150 кВт/ч в месяц) в 2013-м. Удавалось в целом удерживать тарифы за счет газа собственной добычи, а также работающей экономики и экспорта в РФ и страны ЕАЭС.
При этом средний доход жителя Украины в 2013 году был равен 26,2 тысячам гривен в год — около 273 долларов в месяц. Следовательно, среднее домохозяйство из 2 человек располагало 546 долларами дохода, из которых в среднем 10 процентов (оценка Госстата) уходило на оплату коммунальных услуг.
Да, российский газ был дорогим, однако украинские заводы производили из него удобрения. Экспортные поступления позволяли иметь немалые валютные резервы (34 миллиарда долларов в конце 2010 года, 20 миллиардов долларов в конце 2013-го) и компенсировать гражданам часть расходов на коммунальные услуги за счет тарифной политики.
Но поддерживать систему на плаву было возможно при ряде условий: постоянный приток валюты от внешней торговли; стабильный курс гривны; терпимые отношения с РФ, дотирование собственной угольной промышленности, что на втором шаге дает невысокую себестоимость тепловой генерации; отказ от кредитов МВФ.
Жить стало дороже
Госпереворот стал не только точкой раскола украинского общества. 2014-й год, по-видимому, бесповоротно изменил подход государства к политике тарифообразования. Все перечисленные выше условия были нарушены или перестали действовать. Резкий разрыв отношений с Россией привел к обвалу экспорта (с 15,1 миллиарда долларов в 2013-м до 3,6 миллиарда в 2016 году). Это вызвало кратный рост курса доллара, что обрушило все сложившиеся схемы удержания тарифов, а истощение золотовалютного резерва вынудило возобновить сотрудничество с МВФ.
Позиция фонда относительно тарифов известна и состоит из двух постулатов: государство должно субсидировать лишь малоимущих; если количество малоимущих сокращается, значит, тарифы недостаточно высоки.
Таким образом, с 2013 года тарифы на «коммуналку» выросли следующим образом.
Так, на газ с 1 апреля тариф для населения составляет 267 долларов за тысячу кубометров. К тому же тариф дополнили автокорректорм. Дважды в год правительство обязано проверять изменение цены газа на энергетических биржах Европы. При изменении средней цены более чем на 10 процентов тариф для населения также должен вырасти. Насколько это много? Для соседней с Украиной Польши российский газ сегодня стоит в среднем 200−205 долларов за тысячу кубометров. С другой стороны, тариф для населения более чем вдвое выше — 583 доллара.
Что касается электроэнергии, то 1 кВт/ч с марта стоит 0,064 доллара, однако на первые 100 кВт/ч действует льготный тариф — 0,035 доллара. Если принять в качестве среднемесячного расхода домохозяйства 200 кВт/ч, то «коктейльный» тариф составит примерно 0,05 доллара и будет расти по мере увеличения потребления. В соседней Польше тариф на киловатт для населения — примерно в 0,15 долларов.
На отопление цены в регионах колеблются. Если взять Киев, то тариф на 1 Гкал в 2013 году составлял около 35 долларов, в отопительный сезон 2016−2017 годов — 54 доллара. Расходы на отопление считать еще труднее, поскольку переменных слишком много (новизна дома, внешнее утепление, теплосчетчик, погода).
Холодная вода подорожала незначительно — с 0,44 до 0,6 доллара за кубометр. Горячая — с 1,88 до 3,27 доллара.
В сухом остатке, согласно данным Госкомстата на начало года, среднее украинское домохозяйство отдает на оплату коммунальных услуг примерно 34 процента ежемесячного дохода. Для сравнения в РФ сегодня — 10,7 процента.
С другой стороны, это вполне согласуется с «движением в Европу»: среднеевропейская доля затрат на КУ как раз и составляет 20−30 процентов. Единственное, что позволяет украинцам выживать — субсидии, (средний размер — 77 долларов на домохозяйство). Учитывая, что субсидия назначается в случае, если расходы на КУ превышают 15 процентов совместного дохода семьи, получаем и средний доход домохозяйства — 320 долларов. Таким образом, с 2013 года расходы домохозяйства на КУ выросли ровно вдвое: с 54,6 до 109 долларов в месяц.
Хуже всего приходится пенсионерам. Если в 2013 году им нужно было отдавать на «коммуналку» около 8 процентов (14,5 долларов) своего дохода, то сегодня —77 процентов (50,7 долларов).
Однако проблема заключается в том, что к примеру, принцип импортного паритета по газу включили в тарифообразование только в апреле, и в полной мере украинцы его ощутят только в грядущем отопительном сезоне. В то же время действующая власть в принципе отказалась от политики контроля тарифообразования и не задействует для такого контроля ни газ собственной добычи, ни дотирование углепрома (упало с 1,5 миллиарда долларов в 2013-м до 33,5 миллиона в 2017-м).
Зачем власть повышает тарифы
Разумеется, с одной стороны, устанавливать такие тарифы требует от Украины МВФ. Но с другой, Петр Порошенко сейчас делает то же, что и его предшественники. Так, переход с прямых поставок газа на реверс в том числе дал страховку от появления очередного газового олигарха и его неизбежной активности в политике.
Кроме того, за счет прибыли «Нафтогаза» власть получила возможность финансировать масштабную программу субсидий. При этом вместо того чтобы продолжать держать тарифы и субсидировать «Нафтогаз», власть вначале собирает со всех, а потом возвращает некоторым. Удержание не так заметно, как ежемесячные субсидии, хотя первый вариант населению более выгоден.
По схожей логике в 2016 году для ТЭС начали повышать возмещение за выработанную электроэнергию, обосновав это импортом угля по формуле «Роттердам+» (хотя даже в феврале 2017-го и государственное «Центрэнеро» и «ДТЭК Энерго» Ахметова еще получали антрацит из самопровозглашенных республик стоимостью 25−40 долларов за тонну, в зависимости от его качества). Еще весной 2016 года куратором «Центрэнеро» стал один из приближенных Порошенко — народный депутат Александр Кононенко. А «Центрэнерго» начала жечь донбасский уголь под видом «роттердамского».
Национальное антикоррупционное бюро только весной 2017-го приступило к расследованию этой схемы, поэтому следователи еще только выясняют, каковы размеры «прибыли». Учитывая расход угля порядка 4−5 миллионов тонн в год, получится не менее 100 миллионов долларов. Вероятное назначение средств — расходы на политические нужды.
Параллельный же рост тарифов увеличивает доходы госкомпаний: «Нафтогаз», «Энергоатом», «Укргидроэнерго», «Центрэнерго» — все это пока государственное. То есть то, что бюджет недополучает в виде налогов с бизнеса и промышленности, государство берет у населения с помощью «коммунального налога». Более того, тарифная политика и удар по экономике — один из способов заставить покинуть Украину экономически и политически активных украинцев. Это ограждает власть от масштабных проявлений недовольства и гарантирует поток валютных поступлений. Далее: https://news.rambler.ru/articles/37313000/?utm_c...

В угоду политической целесообразности похоронены проекты по строительству завода ядерного топлива в Смолино и достройке блоков Хмельницкой АЭС совместно с российскими партнерами. Иных, нероссийских, партнеров для их реализации «Энергоатом» безуспешно ищет по сей день. Вместе с тем, уже после 2021 года перед энергокомплексом и промышленностью Украины нависает недвусмысленная угроза дефицита электроэнергии, а в 2023 году появятся первые блоки АЭС, продление ресурса которых из-за их технического состояния будет невозможно. Чем будут замещены выбывающие мощности? Ответа ни в «Энергоатоме», ни в профильном министерстве не дают, хотя решать вопрос с учетом длительного инвестиционного цикла в атомпроме необходимо уже.
Пока в Киеве все усилия брошены на программу диверсификации поставок ядерного топлива. В ходе последнего визита в США, президент Порошенко даже пообещал довести долю закупок у Westinghouse до 52%. При этом складывается парадоксальная ситуация. Российский производитель ТВЭЛ готов улучшать экономику работы украинских АЭС за счет поставок новых модификаций топлива, которые уже используются на целом ряде станций не только в РФ, а «Энергоатом» под всяческими предлогами отказывается. Причина проста — топливо «Вестингауз» не предназначено для использования в смешанных зонах реактора с улучшенными российскими сборками.