- Владимир Владимирович, к вам — Генри Киссинджер.

— По какому вопросу? — хотел было спросить у секретаря Владимир Владимирович, но — передумал. Цель визита этого «динозавра высокой политики», в принципе, была вполне ясна, а разочаровывать 93-летнего старика отказом в аудиенции было как-то не с руки.

— Приглашайте, буду рад побеседовать. И — чайку нам с вареньем и сушками, пожалуйста, организуйте.

Чуть прихрамывая на левую ногу, входит Генри Киссинджер.

— Владимир, я к вам по делу. Это крайне важно для вашего политического будущего и выживания вашей страны в этих суровых условиях.

— Спасибо, Генри, за заботу. Вам с сахаром?

— Владимир, мы с вами взрослые люди, вы должны осознавать, насколько могущественный конгломерат я представляю. У меня от них специальное поручение.

— Специальное поручение? — глаза Владимира Владимировича чуть блеснули, но он смог сдержать это чувство — и продолжил разливать чай по чашкам — Варенье будете? Морошковое…

— Господин президент, в прошлый раз я привозил вам чёрную метку от нашего закрытого секретного клуба правителей и властелинов Планеты. Надеюсь, что вы помните, футляр — из чёрного дерева, сама метка — изумрудная оправа, на аверсе — орёл с хищным оскалом, выполненный из платины, золото 999 пробы, кадмированное по суперсовременной технологии…

— Конечно, Генри, я всё помню, тогда вы ещё сказали, что ЛНР и ДНР должны будут сдаться, за свой счёт поехать в Нюрнберг, подать документы на самоосуждение по форме 54/12 Совета Европы. Генри, у меня прекрасная память, особенно, когда в подтверждение слов мне партнёры присылают различного рода чёрные метки. Вы же знаете, что это — моя слабость. Что в этот раз хотят сообщить уважаемые властелины?

— Владимир Владимирович, что ж вы так, с места и в карьер. Я даже вашего варенья попробовать как следует не успею. Можно вторую розеточку? Эта закончилась.

— Лариса Ивановна, принесите побольше морошкового варенья, пожалуйста — отдал своё президентское распоряжение Владимир Владимирович.

— Господин президент — старик изрядно приободрился, услышав распоряжение — прошу вас сразу же обратить внимание (достаёт коробочку из кармана). Это — натуральное бамбуковое плетение, выдержка — 200 лет в условиях высокой тропической влажности, в болоте. Отсюда — характерный чёрно-черепаховый окрас. При этом, обратите внимание — застёжка и створки — это уже не банальная платина — натуральный высокоочищенный иридий. Кстати, приобретать пришлось у вас, через подставные компании, наши уже давно такой не производят… Вы даже не представляете, чего нам это стоило…

— Владимир Владимирович перестал есть сушку, с явным интересом смотрел на коробочку, можно было сказать, что в этот момент Генри Киссинджер полностью завладел вниманием Президента России. В глазах читался немой вопрос: а что же внутри?

Генри приоткрыл коробочку. В ней, на чёрной кевларовой парче лежала чёрная круглая, выполненная в форме римской монеты, метка…

— Владимир, в этот раз — мы пошли дальше! Это — настоящие желтые и розовые бриллианты! Сорок восемь штук — с каждой стороны. Вы думаете это простое чернение? Даже не догадаетесь что это! Для того, чтобы получился этот характерный оттенок (взгляните на радужный отлив) мы взяли шесть тонн отборного золота, разогнали их в большом адроном коллаэдре, и — вышли на принципиально новый вид металлического вещества. Владимир Владимирович, перед вами — первые 23 грамма так называемого «чёрного золота». Элемент ещё не назван, предлагаем вам согласиться с тем, что, если мы его назовём владимирий — вы будете не против?

— Генри, давайте с этим не будем спешить, передайте вашим миньонам — Владимир Владимирович резко осёкся (сказывалась боевая выучка кадрового офицера) — вашим властелинам Планеты, что металл можно назвать как-то менее помпезно и витиевато, к примеру, россияний…

— Хорошо, Владимир, я передам, что вы, в целом, согласились, но внесли небольшие корректировки. Мне продолжать?

— Да, разумеется, вы сегодня — полон интриг, Генри.

— Обратите внимание на чеканку. Вы думаете, что это — просто чеканка?

— Да, это очень похоже на чеканку, честно говоря…

— А вот и нет, Владимир! Парировал Киссинджер. Это — преднамеренно загрублённая под чеканку молекулярная сборка! Вам — такое и не снилось. Эта метка — уникальная в своём роде. Её не чеканили, а вырастили в условиях адских температур и давления по компьютерному образцу, после чего — преднамеренно загрубили пескоструйкой. Представляете?

— Генри, даже не представляю! Чего это всё вам стоило, мой дорогой друг? Какой в этом смысл? Ещё чаю?

— Владимир Владимирович, о цене — можете не беспокоиться, вы меня приняли, а это значит — миллиарды потрачены не зря. Сейчас я вам официально сообщаю, что я вручаю вам чёрную метку нашей влиятельной группы властелинов вселенной. Вам приказывается в 24 часа — сдать все позиции в Сирии, выйти из Совета Безопасности ООН и Совета Европы.

— Генри, спасибо вам огромное за такую содержательную беседу и ваш ультиматум. (Владимир Владимирович чуть задумался) По существу отвечаю: выйти из Сирии за 24 часа — технически не возможно, требуется 50−70 лет (сказывается русская логистическая отсталость — так и передайте), 50−70 лет нужно навёрстывать отсталость — а уже тогда… Тогда — будет организован выход наших миротворческих сил; из Совета Безопасности ООН — выйти технически и юридически невозможно, т.к. Россия — правопреемница СССР, а СССР — организатор данного Совета Безопасности. По данному вопросу — рекомендую обратиться к предыдущей администрации — Политбюро ЦК КПСС; по третьему вашему требованию — можете передать о консенсусе по этому вопросу, с вашими требованиями согласен, нужно выходить из этого болота.

Генри Киссинджер радостно заулыбался.

— Владимир Владимирович, стало быть, нашу чёрную метку вы принимаете?

— Конечно, Генри, а какой смысл вам, старому человеку, к тому же — умудрённому опытом, отказывать? Это — не по-русски как-то будет…

— Спасибо, Владимир. Я тогда так и передам: по трети позиций Путин уступил, в двух случаях — затруднился с ответом, так как не хватило политического опыта.

— Генри, можете так же сказать, что во время обсуждения чёрной метки — вы просто диктовали мне что и как, а я внимательно слушал, а так же то, что вы мне часто противоречили. А я — просто молчал. В-общем, всё — как в предыдущей резолюции по нашей встрече.

— Спасибо Владимир Владимирович. Какой вы душевный человек, и варенье у вас вкусное. Так и хочется сказать «Служу России», но — гражданство не позволяет…

— Генри, гражданство — дело поправимое, даже не переживайте на этот счёт. А сейчас, если у вас всё — прошу прощения, мне пора, встреча с сотрудниками детского сада в Удмуртии на носу, мне нужно подготовиться.

Генри Киссинджер, чуть расшаркиваясь, но с высоко поднятой старческой головой, уходит.

Владимир Владимирович, подойдя к огромному, в сталинском стиле, шкафу — открывает одну из полок, проходится по её содержимому взором убеждённого филателиста, и, чуть улыбнувшись, кладёт туда маленькую чёрную коробочку.

— 289 чёрная метка. Эта — какая то особенно чёрная. И душевная… — подумалось Владимиру Владимировичу.