Церковослужители в русских народных сказках. Отношение к Ним и какими Их показывали
pustoi
12 448 14:13 18.11.2017
Делайте выводы
Жирным шрифтом название сказки, косым шрифтом акцент
Беззаботный монастырь
Жили в одном монастыре триста монахов да игумен. Монастырь был богатый, доходов много. И живут монахи припеваючи. Пьют, едят сладко, спят долго, а работы нет никакой .
Прослышал про беззаботное монастырское житье царь Петр Великий и задумался: «Как так? Весь наш народ и сам я все в трудах да в заботах, отдохнуть некогда. Ни днем, ни ночью покоя нет, а тут триста человек живут, как сыр в масле катаются. Пьют, едят сладко, спят долго. Ни заботы, ни работы не знают. Совсем ожирели на легких хлебах».
И послал царь в тот монастырь гонца:
— Поезжай, скажи игумну: приказал-де царь сосчитать звезды на небе и узнать, глубока ли земля, да пусть тот игумен узнает, о чем я думаю, что у меня, у царя, на уме. Сроку дай три дня. На четвертый день пусть сам игумен с ответом ко мне придет. Коли не исполнит приказания, всех монахов и самого игумна велю на работу отправить, а монастырь закрыть.
Получил игумен беззаботного монастыря царский приказ и затужил, запечалился:
— Ох, беда пришла неминучая!
И рассказал монахам все как есть. Монахи головы повесили. Думали, думали, ничего придумать не могли.
А в ту пору зашел в монастырь отставной солдат и спрашивает:
— Чего, старцы, горюете? Жили всегда без нужды, без печали, а теперь головы повесили.
Монахи ему отвечают:
— Ох, солдат, не знаешь нашего горя великого! Велел царь три загадки отгадать и через три дня игумну с ответом во дворец прийти.
— Какие такие загадки царь загадал? — спрашивает солдат.
— Надо сосчитать, сколько есть звезд не небе, узнать, глубока ли земля, и сказать, что у царя на уме, о чем он думает.
Выслушал солдат и говорит:
— Знал бы я, как царю ответ держать, как был бы на вашем месте.
Монахи побежали к игумну:
— Вот солдат берется загадки отгадать и царю ответ дать.
Просит игумен солдата:
— Бери, служивый, чего хочешь, только пособи нашему горю, научи, как царю отвечать!
А солдат и говорит:
— Ничего мне не надо. Давай твою одежу, я вместо тебя к царю пойду.
Обрадовался игумен, и все монахи повеселели:
— Ну, слава богу, та беда миновала! Как гора с плеч долой!
Стали солдата угощать:
— Пей, ешь, чего только душа пожелает.
И сами себя не забывали — так наугощались, что сутки после отлеживались. А тут приспела пора и к царю идти. Переоделся солдат в игуменскую одежу и пошел во дворец.
Спрашивает царь:
— Ну как, отгадал ли мои загадки?
— Отгадал, ваше царское величество.
— Сколько звезд начитал на небе? — спрашивает царь.
— Семьсот сорок две тысячи четыреста восемьдесят девять звезд.
— Правду говоришь?
— Я, царское величество, сосчитал правильно, а коли не веришь, сосчитай сам, проверь.
Царь усмехнулся и спрашивает:
— Ну ладно. А велика ли земная глубина?
— Земная глубина крепко велика.
— А ты как узнал?
— Да вот, мой батюшка ушел в землю, скоро будет тридцать лет и до сей поры назад не воротился — значит, крепко велика земная глубина.
— Ну, а теперь скажи, — спрашивает царь, — о чем я думаю? Что у меня, у царя, на уме?
— Ты, царское величество, сейчас думаешь: «Молодец игумен — сумел он мне ответ дать!»
Царь похвалил:
— Правда твоя! Молодец игумен, все мои загадки отгадал!
А солдат говорит:
— Вот тут-то ты и дал маху, ваше царское величество.
— Как так? — нахмурился царь.
— Да вот так: принял ты меня, своего отставного солдата за игумена.
Удивился царь, стал спрашивать и узнал, кто ему загадки отгадал. Солдат всю правду рассказал. Царь посмеялся и велел солдата наградить, а игумна да монахов приказал на работу послать.
Клад
В некоем царстве жил-был старик со старухою в великой бедности.
Ни много, ни мало прошло времени — померла старуха. На дворе зима стояла лютая, морозная.
Пошел старик по соседям да по знакомым просить, чтоб пособили ему вырыть для старухи могилу. Только и соседи, и знакомые, зная его великую бедность, все начисто отказали.
Пошел старик к попу. А у них на селе был поп куда жадный, несовестливый .
— Потрудись, — говорит — батюшка, старуху похоронить.
— А есть ли у тебя деньги, чем за похороны заплатить? Давай, свет, вперед…
— Перед тобой нечего греха таить: нет у меня в доме ни единой копейки. Обожди маленько, заработаю — с лихвой заплачу. Право слово заплачу.
Поп не захотел и речей стариковых слушать:
— Коли нет денег, не смей и ходить сюда!
«Что делать? — думает старик. — Пойду на кладбище, вырою как-нибудь могилу и похороню сам старуху».
Вот он захватил топор да лопату и пошел на кладбище. Пришел и начал могилу готовить: срубил сверху мерзлую землю топором, а там и за лопату взялся. Копал-копал и выкопал котелок. Глянул — а он полнехонько червонцами насыпан, как жар блестят!
Крепко старик обрадовался:
— Слава тебе, господи! Будет на что и похоронить, и помянуть старуху!
Не стал больше могилу рыть, взял котелок с золотом и понес домой.
Ну, с деньгами, знамое дело, все пошло как по маслу! Тотчас нашлись добрые люди: и могилу вырыли, и гроб смастерили. Старик послал невестку купить вина и кушаний и закусок разных — всего, как должно быть на поминках. А сам взял червонец в руку и потащился опять к попу.
Только в двери, а поп на него:
— Сказано тебе толком, старый черт, чтоб без денег не приходил, а ты опять лезешь!
— Не серчай, батюшка, — просит старик, — вот тебе золотой — похорони мою старуху. Век не забуду твоей милости.
Поп взял деньги и не знает, как старика принять-то, где посадить, какими речами умилить:
— Ну, старичок, будь в надежде, все будет сделано. Старик поклонился и пошел домой, а поп с попадьею стали про него разговаривать:
— Вишь, старый черт! — говорят. — Беден, беден, а золотой отвалил. Много на своем веку схоронил я именитых покойников, а столько ни от кого не получал.
Собрался поп со всем причетом и похоронил старуху как следует.
После похорон просит его старик к себе помянуть покойницу.
Вот пришли в избу, сели за стол, и откуда что взялось! — и вино-то, и кушанья, закуски разные, всего вдоволь.
Гость сидит, за троих обжирается, на чужое добро зазирается.
Отобедали гости и стали по своим домам расходиться. Вот и поп поднялся. Пошел старик его провожать, и только вышли на двор — поп видит, что со стороны никого больше нету, и начал старика допрашивать:
— Послушай, свет, покайся мне, не оставляй на душе ни единого греха — все равно, как перед богом, так и предо мною: отчего так скоро сумел ты поправиться? Был ты мужик скудный, а теперь на поди — откуда что взялось! Покайся-ка, свет, чью загубил ты душу, кого обобрал?
— Что ты, батюшка! Истинною правдою признаюсь тебе: я не крал, не грабил, не убивал никого. Клад сам в руки достался.
И рассказал, как все дело было.
Как услышал эти речи поп, даже затрясся от жадности. Воротился домой, ничего не делает — день и ночь думает:
«Такой лядащий мужичишка и получил эдакую силу денег! Как бы теперь ухитриться да отжилить у него котелок с золотом?»
Сказал про то попадье. Стали вдвоем совет держать. И присоветовали:
— Слушай, матушка, ведь у нас козел есть?
— Есть.
— Ну, ладно! Дождемся ночи — обработаем дело как надо.
Вечером поздно притащил поп в избу козла, зарезал и содрал с него шкуру совсем: с рогами и с бородой. Тотчас натянул козлиную шкуру на себя и говорит попадье:
— Бери, матушка, иглу с ниткой, закрепи кругом шкуру, чтоб не свалилась.
Попадья взяла толстую иглу да суровую нитку и обшила его козлиною шкурою.
Вот в самую глухую полночь пошел поп прямо к стариковой избе. Подошел под окно и ну стучать да царапаться.
Старик услыхал шум, вскочил и спрашивает:
— Кто там?
— Черт.
— Наше место свято! — завопил мужик и начал крест творить да молитвы читать.
— Слушай, старик, — говорит поп, — от меня, хоть молись, хоть крестись, — не избавишься. Отдай-ка лучше мой котелок с деньгами, не то я с тобой разделаюсь. Ишь, я над твоим горем сжалился, клад тебе показал, — думал — немного возьмешь на похороны, а ты все целиком и заграбил.
Глянул старик в окно — торчат козлиные рога с бородою; как есть нечистый.
«Ну его совсем и с деньгами-то, — думает старик. — Наперед того без денег жил и опосля без них проживу!»
Достал котелок с золотом, вынес на улицу, бросил на землю, а сам в избу поскорее.
Поп подхватил котелок и припустил домой.
Воротился.
— Ну, — говорит, — деньги в наших руках. На, матушка, спрячь подальше да бери острый нож, режь нитки да снимай с меня козлиную шкуру, пока никто не видал.
Попадья взяла нож, стала было по шву нитки резать — как польется кровь, как заорет поп:
— Матка, больно, не режь! Матка, больно, не режь!..
Начнет она пороть в ином месте — то же самое. Кругом к телу приросла козлиная шкура.
Уж чего они не делали, чего не пробовали, и деньги старику назад отнесли — нет, ничего не помогло. Так и осталась на попе козлиная шкура.
Поп и работник
Жил-был поп. Уж такой он был скупец и привереда — ни один работник не мог у него ужиться. Накормить забудут, отдохнуть не дадут, а работы — край непочатый .
Разве что не каждый день нового батрака поп искал, но чтоб какой-то неделю выдержал, не было такого смельчака. Не было — не было, ан нашелся. Ему говорят: «Не ходи к попу, с голоду опухнешь». А тот хохочет: «Не умели вы, видно, батюшке услужить».
Нанял поп нового батрака, привел на усадьбу, а тут уж дело к обеду.
— Ну что ж, свет, садись — обедать будем.
Налила попадья по тарелке наваристых щей с мясом.
Только бы хорошенько заправиться, да заплакала во дворе поповская дочка.
Поп кивает работнику:
— Глянь-ка, свет, что там стряслось! Успокой чадо.
Пошел работник во двор, успокоил неразумное дитя, а воротился — поп с попадьей уж отобедали.
— Что ж, свет, — развел руками поп, — два раза стол не накрывают!
Так несолоно хлебавши и пришлось работнику идти на гумно — рожь молотить.
Пришел — уж стемнело на дворе.
— Садись за стол, — говорит попадья, — ужинать будем.
Помыл работник руки, за ложку взялся. Поставила попадья на стол горшок каши, не успела по тарелкам разложить — расплакалась-раскричалась, как на грех, опять поповская дочка.
— Неси ее, свет, на двор! — говорит поп.— Пусть маленько проорется!
Вынес работник крикунью на крыльцо, уговорил-успокоил, а воротился — на столе уже ни горшка, ни каши.
— Что ж, свет, — усмехается поп, — в нашем доме два раза не ужинают. Бог не велит.
«Ладно, — думает работник, — ужо я тебя, жадину, проучу».
Утром встал чуть свет, будит попа:
— Ну что; батюшка, ладно ли я у тебя работаю?
— Ладно-ладно, свет.
— А ежели ладно, давай уговор заключим: я не сдюжу работу — ты меня гони со двора в шею. Без всякого расчета. А коли ты вдруг для меня работы не найдешь — расчет вперед!
Батюшка думает: «Вот повезло, так повезло. Батрак-то, видно, глуповат. Уж я его завалю работой, а не сдюжит — в три шеи со двора».
И в тот же день опять отправил батрака на гумно.
Время обедать, пришли, сели за стол. Попадья ковригу хлеба положила, за ухват взялась — щи из печи достать. А батрак отхватил от ковриги краюшку по себе, сидит, ждет.
Тут опять заревело-заплакало во дворе поповское чадо.
— Поди, свет, — говорит поп.— Успокой дитя. Батрак сунул за пазуху краюху, пошел. Пока был на дворе, весь хлеб съел. Вернулся. Говорит попу:
— Щец-то, батюшка, я не похлебал!
— Ну, свет! У нас щей два раза не варят…
Смолчал батрак, ушел на гумно. Намолотился вдосталь, пришел ужинать.
Попадья положила на стол остаток ковриги, пошла к печи за щами. Батрак сунул хлеб за пазуху, ждет, когда пошлют его нянчить поповскую дочку.
А вот и плач как по заказу. Взял батрак девчонку на руки, ушел с ней на крыльцо. Укачал, убаюкал ее на свежем воздухе и ковригу умял.
Пришел в дом, положил девчонку в зыбку, а сам на печку да и захрапел для вида.
А попадья — в заботе: как быть-то с таким едоком? Если он по ковриге хлеба будет есть, им никаких запасов не хватит.
— Бежать нам с тобой надо, — говорит ей поп.— Мы ведь как с ним уговорились. Коли он с работой не управится — моя взяла, могу гнать его в шею со двора. А если я уговор нарушу — расчет вперед за три года. Где ж такую прорву денег возьму? Бежать надо…
На другой день, пока батрак рожь молотил, попадья насушила два мешка сухарей, поставила в угол.
Приходит батрак обедать — так и шибануло в нос сухарями. Увидел два мешка — смекнул, в чем дело.
Сели за стол. И ребенок поповский молчит, заигрался, а батрак учен — отвалит от ковриги краюшку, ест, пока попадья щи не поставила.
Поели, поп и говорит:
— Ты, свет, потаскай скирды с поля, а я отдохну да тоже к тебе на помощь приду.
— Ладно, — говорит батрак. А сам, только они из избы, высыпал из одного мешка сухари в подпол, а сам в тот мешок залез.
Слышит, ночью будит попадья попа:
— Вставай! Далеко ли уйдем-то? Проснется—хватится, искать станет.
Взвалил батюшка мешок с батраком на плечи, попадья другой и бежать из дому.
Выбежали за деревню, полем бегут, а батрак-то из мешка голос подает:
— Куда вы? Постойте! И я с вами!
Хотел поп остановиться: разве ж убежать от молодого да еще с мешком на плечах? А попадья ему:
— Еще чего? Отстанет!
Бегут дальше.
А батрак опять из мешка:
— Погодите чуток, догоню!
— Остановимся, жена, — говорит поп.— Все одно — догонит.
А попадья свое твердит:
— Не догонит, умается!
Наконец, выбились из сил, свалились с ног на берегу речки. Сбросил поп мешок с плеч, а батрак:
— Ой, батюшка! Зашиб ты меня!
Ахнул поп:
— Так ты здесь?!
— А где ж мне быть? Это вы хотели от меня сбежать. А я от вас ни на шаг.
Делать нечего, разложили на берегу костерок, стали чай пить с сухарями.
Отошел батрак в ближайший лесок за хворостом, а попадья давай попа точить:
— Положим батрака-то с краю, ближе к речке, а ночью и скинем в воду.
А батрак смекнул, в чем дело: очень уж старательно попадья его на самый обрыв устраивала, своего полушалка не пожалела траву накрыть.
Легли спать. Батрак ночью-то и перенес попадью на свое место, а сам на ее место, к попу под бочок лег.
Проснулся поп, будит батрака, думает, что жену:
— Вставай! Пора. А то светать начнет. Размахнулись да и бросили попадью в воду. Хлопнул тут батрак рука об руку и говорит:
— Камень в воду, чертям подарок!
— Это ты, что ль? — ахнул поп.
— А то кто же, батюшка!
Схватился поп за голову, да поздно. Не зря говорят: не ищи дурней себя.
Как поп работницу нанимал В этой сказке поп рассказывает девушке, как она должна выполнить огромное количество дел и потом пойти отдыхать .
Тебе, девка, житье у меня будет лёгкое, — не столько работать, сколько отдыхать будешь!
Утром станешь, ну, как подобат, — до свету. Избу вымоешь, двор уберешь, коров подоишь, на поскотину выпустишь, в хлеву приберешься и — спи-отдыхай!
Завтрак состряпаешь, самовар согреешь, нас с матушкой завтраком накормишь — спи-отдыхай!
В поле поработашь, али в огороде пополешь, коли зимой — за дровами али за сеном съездишь и — спи-отдыхай!
Обед сваришь, пирогов напечешь: мы с матушкой обедать сядем, а ты — спи-отдыхай!
После обеда посуду вымоешь, избу приберешь и — спи-отдыхай!
Коли время подходяче — в лес по ягоду, по грибы сходишь, али матушка в город спосылат, дак сбегашь. До городу — рукой подать, и восьми верст не будет, а потом — спи-отдыхай!
Из городу прибежишь, самовар поставишь. Мы с матушкой чай станем пить, а ты — спи-отдыхай!
Вечером коров встретишь, подоишь, попоишь, корм задашь и — спи-отдыхай!
Ужену сваришь, мы с матушкой съедим, а ты — спи-отдыхай!
Воды наносишь, дров наколешь — это к завтрему, и — спи-отдыхай!
Постели наладишь, нас с матушкой спать повалишь. А ты, девка, день-деньской проспишь-проотдыхаешь — во что ночь-то будешь спать?
Ночью попрядёшь, поткешь, повышивашь, пошьешь и опять — спи-отдыхай!
Ну, под утро белье постирать, которо надо — поштопашь да зашьешь и — спи-отдыхай!
Да ведь, девка, не даром. Деньги платить буду. Кажной год по рублю! Сама подумай. Сто годов — сто рублев. Богатейкой станешь!
Как дьякона мёдом угощали
В старое время жил да был мужичок. У мужичка была пчела.
В той же деревне жил дьякон, больно до меда лаком.
Вот родился у дьякона сын. Пришел он мужичка просить
кумом быть — захотелось это ему попробовать медку. На другой день приходит к мужичку дьякон и просит для крестника меду. Мужичок ему дал.
Не прошло и недели, а дьякон опять за медом. Как ему отказать?.. Стал дьякон весь мед у мужичка забирать, только успевай наливать. Придет и говорит:
— Кум, а кум! Твой крестник просит меду. Еще и выговорить не может, а уже кричит «ме» да «ме».
Не стало терпения у мужичка, решил он проучить жадного дьякона .
— Ладно, — говорит, — дам тебе меду. Только сам за ним ступай, сколько хочешь, столько и набирай.
Обрадовался дьякон. «Вот, — думает, — теперь я поем вволю медку!» Приводит его мужичок к дубку. А на том дубку было осиное гнездо. Приставил мужичок лестницу и говорит:
— Полезай, кум дьякон, угощайся. Вон улей у меня наверху. Только не ругай мою пчелу, а то она от этого злой становится.
Залез дьякон на дуб, а мужичок взял лестницу да и прибрал. Осы налетели, со всех сторон дьякона облепили. Стали его жалить. Он только отмахивается да приговаривает:
— Ну вас, пчелки, к богу в рай!.. А они еще пуще жалят.
Не вытерпел дьякон. Кличет кума:
— Кум, подай ту…
С перепугу забыл, как лестница называется. Подает ему мужик лопату. Дьякон еще громче кричит:
— Кум, не это, а то! Вынес ему мужик долото.
А осы дьякона все жалят и жалят. Кричит он:
— Кум! Больше терпеть нет силы!.. Подает ему мужик вилы.
Не выдержал дьякон, с дуба сорвался. Вниз летел, за сучки цеплялся.
— Ой, какие злые пчелы! — говорит.— Какой плохой мед! С тех пор зарекся за даровым медом ходить.
Поп и дьякон
Жили-были поп да дьякон. Приход бедный был, не во что ни обуться, ни одеться, и в изголовье положить нечего. Вот и придумали они, как на сапожишки разжиться. Дьякон говорит:
— Давай-ка, поп, я буду воровать, а ты будешь ворожить .
Поп спрашивает:
— Чего будешь воровать?
— Лошадей! Буду их прятать. Ты будешь деньги брать — про лошадей рассказывать.
Вот дьякон пошел ночью, тройку увел и в овраг свел.
— Ну, поп, я тройку увел и в овраг свел. Пришлю к тебе мужиков, ты будешь гадать, по черной книге читать, по сотне рублей денег брать. Чур, деньги пополам!
Вот дьякон увидал мужиков, у которых лошадей украл, и сказал им:
— Идите к попу: он вам про лошадей погадает.
Мужики обрадовались, скорехонько к попу собрались.
— Ох ты, батюшка, отец духовный, ты видишь свет: не знаешь ли, где наших лошадей след?
— Ничего, друзья, не знаю, разве в черну книгу погадаю — все узнаю. Придите наутро.
Пришли они наутро, сказал поп:
— Ну, мужички, ваши лошади в лесу: дорогу только я вам не скажу, дайте сотенку рублей!
— Сотенку дадим, только путь-дорогу расскажи, до коней доведи.
Мужики сотенку вынимали, алчному попу в руки давали. Сотенку поп взял, про лошадей им рассказал:
— Идите в поле, лошади в рву стоят, аржану соломушку едят.
Мужики в поле пошли и лошадушек нашли.
Назавтра праздник — воскресенье, к обеденке — дон-дон! Вот пришли добрые люди к обеденке, стали молиться. Обеденка отошла, дьякон лист бумаги берет, нову проповедь читает:
— А послушайте, миряне, что я вам буду читать! У нас приход-от бе-е-дный, корми-и-ться нам не-че-м; дьякон собирал-ся лошадей во-ро-вать, а попу-то велел во-ро-жить. Слышите ли, миряне? Свел дьякон трой-ку ло-ша-де-ей, отвел в о-враг, по-пу-то ска-за-ал; он в черной книге у-зна-ал, а с мужиков сотню рублей взял и про лошадей рассказал…
А поп-то и говорит:
— Сказал ду-р-а-ак, ду-р-а-ак дьякон, не во все лю-ди бя-кай, знай ты да я! И обедня, братие, вся-я!
Попова корова В этой сказке мужик подарил корову попу, получил две коровы, обратно свою и попа, так как его корова взбесилась в хлеву попа и отвязала себя и корову попа, и они обе пришли к мужику .
Крестьянин пошел в благовещенье к обедне с женою. Поп по окончании литургии сказывал проповедь, в которой увещевал прихожан своих к подаянию милостыни. Между прочими убеждениями, что должно подавать ради имени божия, доказывал он, что бог всегда сугубо награждает, подаяние, и этот довод подействовал на крестьянина.
— Жена, — говорил он, выходя из церкви, — вслушалась ли ты, что говорил батько? Коли бог с такою лихвою назад отдает, то я отдам нашу корову ради имени его; она ж нам немного дает молока, как ты думаешь?
— И вестимо, — отвечала баба, — коли мы вдвое получим.
Итак, муженек решился и, отвязав свою корову, повел ее к попу, которого усильнейше просил взять ее.
— Она только одна у меня и есть, — говорил он, — да я отдаю ее тебе ради имени божия.
С этими словами всунул он веревку попу в руки. Поп весьма похвалил такой поступок своего прихожанина и от. всего сердца желал, чтоб казанье его таковое же действие произвело в сердцах всех его слушателей.
Когда ушел крестьянин, то поп велел полученную корову отвести в хлев и связать рогами с его коровою, дабы они свыклись вместе. По исполнении того попова корова покойно ела, но другая, дичась, стала дергаться, чтоб отвязаться. Наконец удалось ей вытащить другую из хлева. Оттуда поволокла она ее из поля в поле домой, до самого прежнего своего хлева. Крестьянин, увидев их обеих издали, закричал жене, чтобы вышла подивиться на чудо. Они радовались оба, что отдали свою корову, и верили, что поп не обманул их, сказывая им, что господь всегда сугубо воздает. Но как хлев их был тесен для двух коров, то они положили сбыть с рук вновь прибылую, и подлинно: крестьянин, не мешкав, повел ее на базар и продал.
Суд Сказка про кумовство. Как поп, дьякон зарезали корову зашедшую в их огород.
Повадилась корова на поповский огород. Надоело попу выгонять; позвал он дьякона на совет. — Что делать? В суд подать — расход.
Порешили они корову зарезать, а мясо съесть — никто не узнает. Порешили и сделали. Запахло вареным и жареным у попа и дьякона. А псаломщика обделили. Вот он и донес мужику, и прошенье написал. Мужик подал в суд. Вызывают попа в суд. Поп — к дьякону: — Выручай, отче. Я, как духовный отец, не могу принять вины: стыд и посрамленье моему сану, а ты еще не дошел до меня, а потом уж постараюсь о тебе.
Дьякон согласился.
Вот и предстали оба в суд. И спрашивает судья:
— Зарезали вы корову?
— Так точно! — выскочил дьякон вперед.
— Так расскажите, как было дело. Дьякон и начал:
— А вот мы сняли шкуру, мясо разделили пополам, стали делить кишки. Натянули их. Поп тянет себе. Долго мы тягались. Стали тянуть еще больше. Кишки как разорвутся, я и полетел, да прямо об чулан головой. Я и проснулся — до сих пор голова болит.
— Что же ты, такой-сякой, — кричит на мужика судья, — на сонных людей жалобу подаешь, да еще на духовное лицо! Белены объелся, что ли?
А мужик и впрямь стоит, как белены объелся. С удивления да и с горя столбняк на него напал. К тому же и вытолкнули мужика вон.
Поп и мальчик Сказка про глупость попа, как он применяет чужие методы охлаждения (плюнуть) ни к тому.
Приехал мальчик к кузнецу лошадь подковать. И поп тоже приехал свою лошадь подковать. Ясное дело, сначала попу кузнец делает. Сковал подковы, бросил их к порогу, копыто стал подчищать.
— Батюшка, подай вон подковы, мерить буду.
Поп схватил подковы и обжег себе пальцы. Ругается. А кузнец тихонько посмеивается и говорит:
— Мальчик, подай подковы.
Мальчик плюнул на подкову — зашипело.
— Еще, — говорит, — нельзя. Горячие.
Поп все это смекнул.
Вот приехал поп домой:
— Матка, дай обед!
Она дала ему щи. Батька как плюнет в тарелку. А матка на него:
— Да ты с ума сошел, батька!
— Нет, — говорит, — это верное средство, чтобы не обжигаться.
Какофей Сказка про парня жестко пошутившего над попом, налившего в воды в шляпу, которую тот потом надел. и как жена попа оругала его
Один поп купил себе на рясу двадцать аршин бархата и позвал к себе портного. Портной пришел. Но так как дело было под вечер, то портной сказал попу:
— Теперь еще, батюшка, темно — неладно скроишь, так я лучше завтра поутру, как только встану, примусь за дело. Поп согласился и спросил портного, как его зовут. — Какофъем, — отвечал портной.
Вскоре все улеглись спать; лег спать и портной. Когда все крепко уснули, он встал, нашел где-то толокна и воды, высыпал толокно в поповскую шляпу и налил туда воды, так что сделалась тяпушка, а сам взял бархатную материю и пошел домой.
Поп утром встал, надел свою шляпу и выбежал на улицу искать портного. Попадается ему навстречу баба.
— Не видала, тетка, Какофъя?
— Вижу, вижу, батюшка. Куда как хорош! Что и говорить!
У попа в это время тяпушка текла по бороде и шляпе. Поп ничего не сказал бабе и пошел дальше. Попадается ему попадья.
— Не видала ли, мать, Какофъя? — спросил у нее поп.
— Вижу, вижу, больно хорош! Где тебя черти-то так выкатали? Поди, дурак, умойся!
Поп провел по лицу рукой и тут только заметил, что по нему течет тяпушка.
Церковная служба Сказка про то как люди приносили в церковь разные дары (еду), а последний прихожанин принёс дубину побить попа .
Говорит поп в церкви дьякону:
— Дьякон, дьякон, посмотри-ка в окошко, нейдет ли кто, не несет ли чего?
— Дьякон, дьякон, посмотри-ка в окошко, нейдет ли кто, не несет ли чего?
— Идет мужик, несет дубину на поповскую спину! — отвечает дьякон.
Тут поп и дьякон как запоют:
— Тебе, господи!
Поп на празднике
Был у нас в Шуньге жадный поп. В праздник пошел с крестом по избам. Войдет, побрызжет святой водой по углам — и давай ему то-сё .
Вот вошел, сам на стол поглядывает:
— Бла-а-гослови бог! (А хорош ли пирог?)
Благословляет, сует крест — кому в глаз, кому в лоб. А сам ногою топ-топ. К столу, значит, ближе.
— Православные, живите дру-ужно! (А к киселю молока нужно.)
— Во имя отца и сына, и святого духа! (А в рыбнике запеклась муха.)
— Бойтеся греха и ада-а! (Покормить попа надо.)
Да и насядет. Только скулы потрескивают. Рыбник — так с костями, кисель — с блюда слизом. Наестся так — едва дышит.
— Мир дому сему, отныне и до века-а! (Накормили человека.)
Да в новую избу.
Пришли вятские в Москву
Пришли вятские в Москву. Стоят перед башней Ивана Великого и говорят:
— Как они туда затащили крест?
А другой стоит и говорит:
— Вот чудо великое! Башню Ивана Великого нагнули да крест воткнули!
Архиерей Сказка про то, как поссорились два попа, что один решил побить другого.
Богатый поп заспорил с бедным попом об одном селе. Стали они жаловаться преосвященному. Вызвал он к себе бедного и богатого. Они приходят к нему. Архиерей и говорит:
— Из попов-то есть дураки! Нашли о чем спорить!
Спрашивает у богатого?
— Какой час?
Тот вытаскивает часы из кармана. Архиерей говорит:
— Двадцать лет ты учен, а оказываешься дураком! Должен был посмотреть на сегодняшнее число и это время, что нужно начинать петь, что в какой час поется: глас первый или глас восьмой! Ну-ка ты, — говорит архиерей бедному попу, — отвечай, голубчик, когда умеешь с богатыми судиться!
— Говорите, ваше преосвященство!
— А что сегодня бог делает?
— А мне сказали, что его дома нет, — я был у него!
— А где же он сегодня?
— Поехал в степь!
— Зачем?
— Пеньку скупать!
— На что ж ему пенька?
— А кнут вить!
— На что?
— А вас бить, зачем небыли спрашивать!
— Молодец! — сказал архиерей. — Село остается за тобой!
Кобылье яйцо. Работник выставляет его глупым. Работник сказал попу сесть и высиживать «яйцо» (гриб).
Был у попа работник. Ходил он в лес дрова рубить. Нашел гриб-дождевик, принес домой и показывает попу. Поп спрашивает:
— Что такое?
— Это, батька, кобылье яйцо!
— Какое такое кобылье яйцо?
— А из этого яйца можно выпарить жеребенка.
— Как же его выпарить?
— А как курица на яйцах сидит: четыре недели надо сидеть на нем.
И посадил попа на печь.
Время уже доходит — четыре недели. А работник и подумывает: «Что делать?» Знает, что из дождевика жеребенка не будет.
Пошел он в лес и поймал как-то зайца. Залез на печь к попу и говорит:
— Батька, поворотись-ко: наверное, скоро выйдет жеребенок!
Поп пошевелился — дождевик лопнул. А он в то время зайца и отпустил (поп не видел), а дверь была отперта: заяц прямо и побежал на улицу. Они оба за ним — ловить его. Поймать не могли: заяц так заяц.
Поп и говорит:
— Ох, работник, Наверно, хороший жеребенок был: задни ноги у него длинные!
— Да, батька, — говорит, — наверное, хороший!
Коза Тарата Сказка про попа убивавшего пастухов .
Жил-был поп, имел много у себя коз и держал работника. Пришла весна, поп и говорит:
— Работник, погоняй коз пасти, да хорошенько накорми!
Работник погнал; пас день по горам, по долам, по темным лесам. Пришло время домой гнать. Восходят козы в ворота, а поп выходит на крыльцо и спрашивает:
Вы козыньки, вы матушки, Вы сыты ли, вы пьяны ли? Вы по горочкам ходили, Ковылочку пощипали, Под березкой полежали?
Отвечают козы попу:
Мы и сыты, мы и пьяны: Мы по горочкам ходили, Ковылочку пощипали, Осинушки поглодали, Под березкой полежали!
Одна коза и говорит:
Я не сыта, я не пьяна: Я по горкам не ходила, Ковылочку не щипала, Осинушки не глодала, Под березкой не лежала!
Поп прицелился — хлоп работника и убил. Был у попа один сын; наутро сына посылает. Сын погнал; пас день по горам, по долам, по темным лесам. Пришло время домой гнать. Восходят козы в ворота, поп и спрашивает!
Вы козыньки, вы матушки, Вы сыты ли, вы пьяны ли? Вы по горочкам ходили, Ковылочку пощипали, Под березкой полежали?
Козы отвечают:
Мы и сыты, мы и пьяны: Мы по горочкам ходили, Ковылочку пощипали, Осинушки поглодали, Под березкой полежали!
Одна коза говорит:
Я не сыта, я не пьяна: Я по горкам не ходила, Ковылочку не щипала,
Осинушки не глодала, Под березкой не лежала!
И сына убил. Была у него одна дочь; посылает он на третий день ее коз пасти. Вот она погнала; пасла день по горам, по долам и по темным лесам. Пришло время домой гнать. Восходят козы в ворота, поп и спрашивает:
Вы козыньки, вы матушки, Вы сыты ли, вы пьяны ли? Вы по горочкам ходили, Ковылочку пощипали, Под березкой полежали?
Козы отвечают:
Мы и сыты, мы и пьяны: Мы по горочкам ходили, Ковылочку пощипали, Осинушки поглодали, Под березкой полежали!
А одна коза говорит:
Я не сыта, я не пьяна: Я по горкам не ходила, Ковылочку не щипала, Осинушки не глодала, Под березкой не лежала!
Поп и дочь зашиб. На четвертый день посылает попадью. Та пасла коз весь день по горам, по долам и по темным лесам. Пришло время домой гнать. Восходят козы в ворота, поп спрашивает:
Вы козыньки, вы матушки, Вы сыты ли, вы пьяны ли? Вы по горочкам ходили, Ковылочку пощипали, Под березкой полежали?
Козы отвечают:
Мы и сыты, мы и пьяны: Мы по горочкам ходили, Ковылочку пощипали, Осинушки поглодали, Под березкой полежали!
А одна коза говорит:
Я не сы-та, я не пья-на! Я по гор-кам не хо-ди-ла, Ковы-лочку не щи-па-ла, Осинушки не гло-да-ла, Под бе-резкой не ле-жа-ла!
И попадье то же было. На пятый день поп сам погнал. Пас весь день по горам, по долам, по темным лесам; зашел вперед и спрашивает:
Вы козыньки, вы матушки, Вы сыты ли, вы пьяны ли? Вы по горочкам ходили, Ковылочку пощипали, Под березкой полежали?
Козы отвечают:
Мы и сыты, мы и пьяны: Мы по горочкам ходили, Ковылочку пощипали, Осинушки поглодали, Под березкой полежали!
А одна коза все свое:
Я не сы-та, я не пья-на: Я по гор-кам не хо-ди-ла, Ковылочку не щи-па-ла, Осинушки не гло-да-ла, Под бе-рез-кой не ле-жа-ла!
Поп козу поймал и половину бока ободрал. Она вырвалась и убежала в поле к суслику в нору. Суслик испугался, из норы убежал, ночь наружи пролежал. Сидит, плачет. Идет косой заяц.
— Я — коза Тарата, полбока ободрата, вот я выскочу, глаза тебе выхвачу!
Волк драла в лес: испугался. Идет медведь.
— Что, суслик, плачешь?
— Кто-то в норе есть.
Подходит медведь к норе, спрашивает:
— Кто там?
— Я — коза Тарата, полбока ободрата. Вот я выскочу, глаза тебе выхвачу!
Медведь испугался, в лес убёг. Ползет еж.
— Что, суслик, плачешь?
— Да кто-то в норе есть. Подполз еж к норе, спрашивает:
— Кто там?
— Я — коза Тарата, полбока ободрата. Вот я выскочу, тебе глаза выхвачу!
А еж свернулся камушком и туды — кубарём. Как раз попал ей колюшками-ти в голый бок! Коза вылезла из норы и в лес убежала.
Поп на Том свете Сказка про попа, который после своей смерти попал в Ад, а его жена занимавшаяся благотворительностью в Рай .
Жил-был поп бездетный: он и матушка. И такой был жадный до наживы… Проповедовал этот поп людям, что они долж- ны делать, чтобы быть им в раю. И между прочим, уговаривал прихожан, чтобы несли ему больше.
Матушка слышала, как он красиво говорит, и решила, что будет батюшка в раю. И все попрекала его, зачем он не протопоп или не архиерей.
Вот умер он… А матушка осталась, после смерти его начала жить добродетельно, чтобы не отстать от попа. Все имущество свое раздала, всем помогала. И когда умерла, повели ее в рай.
Ходит она по раю, ищет она батюшку, а его нет.
Спрашивает ангела:
— А где мой батюшка?
— Не заслужил твой батюшка благодати райской.
— А могла бы я его увидеть? Ангел говорит:
— Для праведной души все можно! Пойдем, покажу.
Идут они и видят муки различные — червь неусыпный, огонь неугасимый и тина невылазная. Подходят ближе, видят — стоит поп по шею в тине и только головой качает.
— Эх, батюшка, батюшка! Надеялась ли я видеть тебя в этом гнусном месте! Ведь я думала, что ты в раю будешь!
А он отвечает:
— Эть, — говорит, — матушка, хорошо, что я тебя не послушал: ведь ты всегда надоедала мне, отчего я не протопоп, не заслужил высший чин… Хорошо, что я простой поп, так я не дюже втоп, а вот ниже меня протопоп, так я на нем ногами стою…
14:43 18.11.2017
pustoi (pustoi) писал (а) в ответ на :
> Делайте выводы
Сделано ! Очередной туповатый тролль открыл дурацкую тему
Позволь с тобой не согласиться… туповатый", это ЧАСтично тупой… это другой случай. Удивляет то, что он умеет читать… хотя…скорее всего он и не читал, что скопирастил.
01:11 19.11.2017
VEGS (606160) писал (а) в ответ на :
> Antimment (125784) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Очередной туповатый тролль открыл дурацкую тему
> > Позволь с тобой не согласиться… туповатый", это ЧАСтично тупой… это другой случай. > Удивляет то, что он умеет читать… хотя… скорее всего он и не читал, что скопирастил.
Я не хотел грубить !
11:42 19.11.2017
Antimment (125784) писал (а) в ответ на :
>> Позволь с тобой не согласиться… туповатый", это ЧАСтично тупой… это другой случай.
>> Удивляет то, что он умеет читать… хотя… скорее всего он и не читал, что скопирастил.
> > Я не хотел грубить !
>
В результате допустил …ну, что бы не грубить… НЕТОЧНОСТЬ. Осталось решить, что лучше, неточность, или грубость.
21:34 19.11.2017
VEGS (606160) писал (а) в ответ на :
> Antimment (125784) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Очередной туповатый тролль открыл дурацкую тему
> > Позволь с тобой не согласиться… туповатый", это ЧАСтично тупой… это другой случай. > Удивляет то, что он умеет читать… хотя… скорее всего он и не читал, что скопирастил.
Народные сказки если бы были тупыми, то никто бы их не пересказывал и никому бы не интересны были. А христанутые кремлеботы даже не читали их, но возомнили себя мудрецами Просто кремлеботы на задании попам и олигархам зады вылизывать
------------- Сообщение было проверено модератором. Нарушений не зафиксировано.
11:13 20.11.2017
Чернобог (Чернобог) писал (а) в ответ на :
> Просто кремлеботы на задании попам и олигархам зады вылизывать > >
Почему у либералов постоянные оговорки по Фрейду?
14:12 20.11.2017
Святогор Сварожич (35093) писал (а) в ответ на :
> Почему у либералов постоянные оговорки по Фрейду?
Это которые на либерала путина молятся? У него там все такие
14:15 20.11.2017
Чернобог (Чернобог) писал (а) в ответ на :
> Святогор Сварожич (35093) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Почему у либералов постоянные оговорки по Фрейду?
> > Это которые на либерала путина молятся? У него там все такие >
