Здешняя демонстрация 4 мая была прямо-таки грандиозной, и это вынуждена признать даже вся буржуазная пресса. Я был на четвертой трибуне (большая грузовая платформа) и мог охватить взглядом лишь пятую или восьмую часть всей массы. Но насколько хватало глаз, видно было одно сплошное море голов. Присутствовало 250-300 тысяч человек, из них свыше трех четвертей составляли рабочие - участники демонстрации. Эвелинг, Лафарг и Степняк выступали с речами с моей трибуны - я был только зрителем. Лафарг, с его превосходной, хотя и с сильным французским акцентом, английской речью и южной пылкостью, вызвал настоящую бурю восторга.
Степняк также. Эде, говоривший с трибуны, на которой была Тусси, тоже имел блестящий успех. Семь трибун находились на расстоянии 150 метров одна от другой, крайние из них были расположены в 150 метрах от концов парка, так что наш митинг (за законодательное установление 8-часового рабочего дня в международном масштабе) занимал площадь свыше 1200 метров в длину и около 400-500 метров в ширину, и все было битком набито; а по другую сторону находились шесть трибун Совета тред-юнионов и две трибуны Социалдемократической федерации, но народу там не было и половины того, что у нас. Все вместе это было самое грандиозное собрание из всех когда-либо происходивших здесь.
Притом это блестящая победа, особенно для нас. С подробностями ты, вероятно, уже ознакомился из корреспонденции Эде в «Volksblatt». Совет тред-юнионов и Социалдемократическая федерация воображали, что им удалось отнять у нас парк на этот день, но они остались в дураках. Эвелинг добился у председателя комиссии по общественным работам разрешения для нас также на 7 трибун в парке, что в сущности являлось нарушением правил. Но, к счастью, у кормила власти тори, и их удалось запугать: было сказано, что иначе наши возьмут штурмом трибуны, занятые другими. И наш митинг оказался самым многолюдным, наиболее организованным, самым воодушевленным. Широкие массы здесь сейчас уже стоят за закон о 8-часовом рабочем дне. Эвелинг и в особенности Тусси все это дело организовали, и с тех пор у них совершенно иное положение в движении, чем прежде. «Союз рабочих газовых предприятий и чернорабочих» - безусловно, самый лучший из новых профессиональных союзов - здорово их поддержал; без него ничего не вышло бы. Теперь все дело в том, чтобы сохранить комитет, организовавший наш митинг, - в его состав входят делегаты тред-юнионов, радикальных и социалистических клубов, - и сделать этот комитет ядром движения здесь. Этому будет положено начало сегодня же вечером. Несомненно одно: рабочие, буржуа, лидеры старых гнилых тред-юнионов и многочисленных политических и социальных сект и секточек, честолюбцы, карьеристы и литераторы, стремящиеся эксплуатировать движение, знают теперь точно, что настоящее массовое социалистическое движение началось 4 мая. Теперь, наконец, массы раскачались, и после некоторой борьбы и небольших колебаний они покончат с проявлениями личного честолюбия, с эксплуататорскими стремлениями карьеристов, с соперничеством отдельных сект точно так же, как в свое время покончили со всем этим в Германии, и укажут каждому его действительное место. А так как массовое движение всегда очень сильно поднимает интернациональный дух, вы скоро увидите, какого нового союзника вы приобрели. Англичане всей своей манерой действий, агитации и организации нам гораздо ближе, чем французы, и как только здесь все войдет в колею, как только удастся преодолеть неизбежные на первых порах внутренние трения, вы отлично зашагаете в ногу с этими людьми. Чего бы я не дал за то, чтобы Маркс дожил до этого пробуждения; он так зорко следил за малейшими его симптомами именно здесь, в Англии! Вы не можете себе представить ту радость, которую я пережил за эти последние две недели. Но успехи действительно велики. Сначала февраль в Германии, затем 1 мая в Европе и Америке и, наконец, это воскресенье, когда впервые после 40 лет вновь раздался голос английского пролетариата. Я сошел со старой платформы с высоко поднятой головой.
Энгельс, письма
Если Вам было интересно это прочитать - поделитесь пожалуйста в соцсетях!
Поль говорил очень хорошо. В его речи, правда, слышался легкий отзвук грез о всеобщей стачке - эту чепуху Гед сохранил со времен своей приверженности к анархизму (когда мы будем в состоянии осуществить всеобщую стачку, мы будем иметь возможность получить то, что нам нужно, просто потребовав этого, без окольного пути всеобщей стачки). Но говорил он очень хорошо и к тому же на удивительно грамматически правильном английском языке, гораздо правильнее, чем в обычном разговоре. Приняли его лучше всех, а когда он кончил, наградили более восторженными аплодисментами, чем кого-либо другого. Его присутствие было очень кстати, так как с нашей трибуны выступали два или три филистера, которые довели слушателей до того, что они стоя спали, так что Полю пришлось разбудить их.
Успехи, достигнутые в Англии за последние 10-15 месяцев, огромны. В мае прошлого года лозунг 8-часовой рабочий день не привел бы в парк столько тысяч, сколько теперь мы собрали сотен, тысяч. А самое лучшее то, что борьба, предшествовавшая демонстрации, вызвала к жизни представительный орган, который послужит ядром движения, вне всяких сект - центральный комитет, состоящий из делегатов Союза рабочих газовых предприятий и многих других союзов - преимущественно мелких, объединяющих неквалифицированных рабочих и потому презираемых надменным Советом тред-юнионов, представителем рабочей аристократии, - а также радикальных клубов, обработанных в последние два года Тусси. Эдуард - председатель этого комитета. Комитет этот будет продолжать свою деятельность. Он предложит всем другим профессиональным, политическим и социалистическим обществам выделить своих делегатов и, постепенно расширяясь, превратится в центральный орган борьбы не только за закон о 8-часовом рабочем дне, но и за все другие требования - для начала, например, за остальные парижские решения и так далее.
Хорошо, что ваш комитет (Франция) восьмичасового рабочего дня продолжает свою деятельность.
Здесь делают то же самое: Лига борьбы за законодательное установление восьмичасового рабочего дня находится в процессе организации и, главное, комитет будет продолжать функционировать, к нему присоединяются новые общества (среди них секции докеров). Этот чисто практический и элементарный вопрос, может быть, поможет вам вернуть приверженцев, дезертировавших два года тому назад в буланжистский лагерь. Странная ирония истории! Парижане, расстроив себе пищеварение громкими фразами, называемыми «идеями», вынуждены в настоящее время пользоваться только «детским питанием д-ра Риджеса» - восьмичасовым рабочим днем и другими легкими для пищеварения вещами!