Среди ярлыков, приклеенных к русской истории в XX столетии едва ли не самыми абсурдными были мифологемы о добром дедушке Ленине и о царе Николае Кровавом, хотя все было с точностью до наоборот. Если в России и был кровавый правитель, то им собственно и являлся Владимир Ульянов. Но рассказ о нем ждет нас впереди. Пока в нашей повести идет 1905 год и политическая роль Ленина близка к нулю. На сопках Маньчжурии гремят пушки японской войны, а в России закипает адское пламя революции. И близится недобрый день 9 января – день, породивший чудовищный миф о кровавом царе и добрых народных заступниках революционерах.
Российская империя в 1905 году
Несмотря на колоссальную помощь, оказанную Англией и банкирскими домами с Уолл-Стрит, Япония была не в состоянии выиграть войну. Огромный экономический потенциал империи Николая II начинал сказываться. Только последний штурм Порт-Артура стоил японцам 22 тысяч человек убитыми, среди которых были оба сына японского главнокомандующего флотом адмирала Того. Русская военная промышленность стала набирать обороты. Переброска войск на Дальний Восток шла полным ходом. К началу 1905 года только полевая русская армия на Дальнем Востоке насчитывала 300 тысяч человек и впервые с начала войны стала многочисленнее японской. Общее же число войск на театре достигло 1 миллиона. Сибирская железная дорога пропускала теперь до 14 пар поездов в день, вместо 4 в начале войны. Потери японцев убитыми приблизились к 90 тысячам человек, притом, что русские потери были вдвое меньше. Экономика Японии работала на пределе возможного, несмотря на помощь Шиффа и компании, измерявшуюся суммой более чем в 30 миллионов долларов. В пересчете на сегодняшние деньги эта помощь составила бы не менее 20 миллиардов долларов.
«Время работало в пользу России; должен был сказаться ее мощный организм – более мощный и в военном, и в финансовом отношении» (С.С. Ольденбург «Царствование Императора Николая II»).
Армия была уверена в победе. Император Николай Александрович также не сомневался в поражении Японии, прекрасно осознавая всю разницу в потенциалах только начавшей просыпаться России и надорвавшейся уже к этому моменту страны восходящего солнца. 1905 год обещал быть годом победы и радости, но все вышло по-другому.
Цесаревич
В самый разгар войны в личной жизни государя произошло радостное событие: у него родился долгожданный сын, наследник цесаревич Алексей Николаевич. Радости родителей не было предела, и дело было не только в том, что после 4 дочерей у царя наконец-то родился сын, но и в том, что его рождение укрепляло внутреннее положение в стране, снимало возможную борьбу за престол в случае смерти или болезни Николая II. Однако радость вскоре была омрачена горьким известием – цесаревич оказался болен гемофилией. Любой порез, ушиб, ссадина могли привести к смерти. С те пор в царском доме появился постоянный страх и тревога за маленького ребенка. Тяжелая болезнь цесаревича Алексея, будущего царственного мученика, хоть и приносила неимоверные страдания, но была лишь физической болезнью.
Русское же общество было больнό духовно. Русская элита не желала победы своей стране. Русская интеллигенция слала поздравительные открытки японскому императору, радуясь русским поражениям и русским смертям. Комплекс негативного самовосприятия граничил в обществе с состоянием, сходным с состоянием больного садомазохизмом. Если даже высшие чиновники были больны, по выражению Даниловского, «болезнью чужебесия», то есть нелюбовью к своему Отечеству и преклонением перед всем иноземным, то что уж и говорить о простой интеллигенции, зараженной либеральной идеологией, а подчас даже марксизмом. Ясно, что в такой ситуации японской разведке было на кого опереться в нашей стране.
Подготовка кровавой провокации
Русской разведке стало известно о прошедшей в Женеве межпартийной конференции эсеров и финских радикалов. На ней было принято решение об организации вооруженного восстания в Санкт-Петербурге. Ставка делалась на фигуру так называемого попа Гапона и его популярность среди рабочих Петербурга. Мирных манифестаций не планировалось. Шла работа по доставке в Россию больших партий оружия. К этой задаче активно подключился японский разведчик полковник Акаси. Японский генштаб изо всех сил торопил революционеров.
«Работайте энергично. Найдите способ отправки. Надо кончать в скором времени» (Полковник Акаси)
В 1905 году на горе России готовилась настоящая гражданская война. Заказчиками ее были американские еврейские банкиры, Англия, Япония и собственно Америка. В качестве исполнителей были выбраны революционно-террористические организации и национал-сепаратисты всех мастей. При этом стоит отметить то обстоятельство, что царская Россия, будучи сильной в военном и экономическом отношении державой, была абсолютно не готова к борьбе с внутренними мятежами. Хотя Российскую империю либералы и коммунисты называли полицейским государством, на деле все было не так. Передовая интеллигенция мечтала о западной демократии без полиции, хотя в западных странах полицейский аппарат был куда мощнее, чем в нелюбимой либералами «тюрьме народов».
«На всю Российскую империю было всего 10.000 жандармов. В республиканской Франции, уступавшей России населением в четыре раза, было 36.000 жандармов. Они были обличены такой властью, которая никогда и не снилась нашей полиции. (А.А. Керсновский «История русской армии»).
В конце 1904 года, приблизительно за неделю до 9 января, прозванного впоследствии Кровавым воскресеньем, началась подготовка мятежа в Санкт-Петербурге. 28 ноября под руководством Рутенберга и под председательством Гапона прошло совещание, на котором был выработан общий план выступления, намеченного на 9 января. Эсеровско-гапоновский план заключался в следующем: устроив на Путиловском заводе забастовку, прикрываясь собранием фабрично-заводских рабочих, организовать общее шествие народа к царю. В целях маскировки, демонстрация должна была первоначально носить монархический характер, а петиция, предназначенная для вручения царю, должна была быть чисто экономической; и лишь в последний момент следовало предъявить радикально революционные требования. Тогда, по плану Рутенберга, должны были произойти столкновения и общее восстание, оружие для которого уже имелось в наличии. В идеале, царь должен был выйти к народу. Заговорщики планировали убийство царя. В газете «Искра» была проведена параллель между событиями 9 января 1905 года в России и 5-6 октября 1789 года во Франции, когда манифестанты также хотели видеть монарха:
«Тысячными толпами решили рабочие собраться к Зимнему Дворцу и требовать, чтобы Царь самолично вышел на балкон принять петицию и присягнуть, что требования народа будут выполнены. Так обращались к своему «доброму королю» герои Бастилии и похода на Версаль! И тогда раздалось «ура» в честь показавшегося толпе по ее требованию монарха, но в этом «ура» звучал смертный приговор монархии».
Забастовка на Путиловском заводе
Все началось с провокации на Путиловском заводе. Во время рождественских праздников среди рабочих завода распустили ложный слух об увольнении 4 человек. На заводе началась забастовка. 3 января на завод приехал Гапон с составленной эсерами петицией с заведомо неприемлемыми требованиями. Напомним, что забастовка на Путиловском заводе, выполнявшем заказ для японского фронта, началась в военное время. Попробуйте представить себе забастовку в 1943 году в период Великой Отечественной войны. Что бы было тогда с бастующими? Ответ очевиден – расстрел без суда и следствия. Но в царской России, называемой «тюрьмой народов», с рабочими начинают переговоры. 4 января директор Путиловского завода принимает петицию Гапона и отвечает следующее:
«Для Путиловского завода, выполняющего экстренные заказы для Маньчжурской армии, установление 8-часового рабочего дня едва ли допустимо» (из работы «Начало первой русской революции»).
После этого, используя собрание фабрично-заводских рабочих, эсеры организуют волну забастовок. Забастовки организуются по плану, разработанному Троцким, еще находившимся в это время заграницей. Используется принцип цепной передачи: рабочие с одного забастовавшего завода врываются на другой и агитируют за забастовку; к тем, кто отказывается бастовать, применяются угрозы и физический террор.
«На некоторых заводах сегодня утром рабочие хотели приступить к работам, но к ним пришли с соседних заводов и убедили прекратить работы. После чего и началась забастовка» (министр юстиции Н.В. Муравьев).
Революционная петиция
8 января на общем собрании эсеров была принята новая, чисто революционная петиция, требовавшая отделения церкви от государства и ответственности министров перед народом. Эту петицию решено было перед рабочими не оглашать. Петербургский градоначальник Фулон полностью доверял Гапону и был не против шествия, организованного фабрично-заводским собранием рабочих. Но 8 января в департаменте полиции появляется секретная записка Кременецкого:
«По полученным сведениям, предполагаемым на завтра шествием рабочих намерены воспользоваться революционные организации…Социалисты-революционеры намерены воспользоваться беспорядком, чтобы разграбить оружейные магазины. Сегодня во время собрания рабочих в нарвском отделе туда явился агитатор, но был избит рабочими».
Эпизод с избиением революционного агитатора доказывает, что рабочие были обмануты революционерами и Гапоном и никаких революционных настроений не имели, а собирались идти к царю с чисто экономическими требованиями. Но революционеры готовили народу и власти кровавую бойню на японские деньги.
«На воскресенье Гапон назначил шествие к Зимнему дворцу. Гапон предполагает запастись оружием» (из письма большевика С.И. Гусева к В.И. Ленину).
8 января Гапон передает политические требования министру юстиции Муравьеву. Муравьев приходит в ужас... Но Гапона не арестовывают. На совещании у министра внутренних дел Святополк-Мирского было решено рабочих в центр не допускать и ввести в город войска. Взять под контроль электростанции, газовые заводы, Путиловский завод и фабрику Сыромятникова. Применять оружие войскам разрешили лишь в крайнем случае. Но революционерам нужна была кровь. Гапон заранее знал, на что вел рабочих.
«Великий момент наступает для всех нас, не горюйте, если будут жертвы не на полях Маньчжурии, а здесь, на улицах Петербурга. Пролитая кровь сделает обновление России» (Гапон «История моей жизни»).
Интересно, что и министр внутренних дел Святополк-Мирский, и министр юстиции Муравьев, и петербургский градоначальник Фулон побоялись доложить императору о готовящейся манифестации и о заговоре эсеров.
«Святополк-Мирский обманул монарха. Он счел необходимым убедить Николая II, что в столице наступило спокойствие» (Ф.М. Лурье «Зубатов и Гапон»).
15:16 20.05.2013
9 января 1905 года
Утром 9 января рабочие, отслужив молебен в Путиловской часовне, двинулись в центр города. Шли из четырех разных частей города. Всего собралось до 200 тысяч человек, это притом, что все население Петербурга едва доходило до 1,5 миллионов. Сам Гапон вел колонну к Нарвским воротам. По дороге по его приказу были силой захвачены хоругви из православной церкви.
«Я подумал, что хорошо было бы придать всей демонстрации религиозный характер, и немедленно отослал рабочих в ближайшую церковь за хоругвями и образами, но там отказались дать нам их. Тогда я послал 100 человек взять их силой, и через несколько минут они принесли их» (Гапон «История моей жизни»)
Первая встреча рабочих с войсками произошла у Нарвских ворот. Начальник Нарвско-Коломенской части (частями тогда назывались городские районы) генерал-майор Рудаков вспоминал:
«Сегодня, 9 января толпа рабочих двигалась к Нарвским воротам… Чины полиции напрасно уговаривали не идти в город. Когда все увещевания не привели ни к каким результатам, был послан эскадрон Конно-Гренадерского полка… В этот момент был тяжело ранен помощник пристава поручик Жолткевич, а околоточный надзиратель убит» (из работы «Начала первой русской революции»).
Итак, первые выстрелы раздаются со стороны манифестантов, а первые убитые – чины полиции. В ответ рота 93-го пехотного Иркутского полка открыла огонь.
«Тогда было сделано 5 залпов, после чего толпа повернула назад и рассеялась, оставив более сорока человек убитыми и ранеными. Последним была немедленно оказана помощь, и они все размещены в больницах: Александровской, Алафузовской и Обуховской» (из работы «Начало первой русской революции»)
Нужно сказать, что картина эта разительно отличается от большевистского мифа о расстреле безоружной толпы подневольными солдатами под командованием ненавидящих простой народ офицеров. А ведь этим мифом коммунисты и демократы формировали народное сознание в течение почти 100 лет.
Сразу после начала расстрела Гапон и Рутенберг исчезают.
«Священник Гапон вместе с толпой двинулся к Нарвским воротам…Следует заметить, что отец Гапон, устроив шествие, немедленно скрылся» (из доклада начальника петербургского охранного отделения).
В 12 часов дня две колонны подошли к Троицкому мосту. Вот отрывки из доклада пристава Крылова Санкт-Петербургскому губернатору Фулону:
«По требованию моему остановиться толпа продолжила двигаться, и после третьего сигнала, когда толпа все-таки не остановилась, был произведен один залп… Врач лично сообщил, что доставил в больницу 5 умерших, 10 смертельно раненых и остальных более или менее тяжело раненых, а всего между 50 и 60 человек» (из работы «Начало первой русской революции»).
На Васильевском острове, где было более всего эсеровских боевиков, события с самого начала разворачивались по трагическому сценарию.
«Милые, не надо бояться смерти! Что смерть! Разве наша жизнь не страшнее смерти? Девушки, милые, не бойтесь смерти» Из выступления В.М. Карелиной (одна из видных деятелей социал-демократического движения) утром 9 января в Васильеостровском отделении Собрания
«Около 1 часа дня толпа на 4-й линии значительно увеличилась в числе, стала строить баррикады. Роты двинулись вперед… Во время движения рот из дома №35 по 4-й линии бросались кирпичи, камни и были произведены выстрелы. Во время действия войск были задержаны за грабеж и вооруженное сопротивление 163 человека» (из работы «Начало первой русской революции»).
163 вооруженных человека ну никак не похожи на мирную демонстрацию рабочих. Боевики, вооруженные на деньги, предоставленные полковником Акаси, готовились к свержению власти, и только сопротивление, оказанное войсками петербургского гарнизона, не позволило эсерам завершить задуманное.
В 14 часов на Дворцовой площади также произошло вооруженное столкновение. И здесь так же, как и у Нарвских ворот, первые выстрелы прогремели из запрудившей площадь толпы. На Дворцовой было убито до 20 манифестантов, после чего толпа рассеялась. Войска всюду, где могли, старались действовать уговорами. Там, где не было эсеровских боевиков, удалось избежать кровопролития. Напомним, что в те времена во всем мире, а не только в России, не было ни слезоточивого газа, ни резиновых дубинок, ни даже банальных пожарных водометов. Тем не менее, в районе Александро-Невской Лавры и в Московской части люди спокойно разошлись. К вечеру все беспорядки закончились. По официальной статистике было убито 128 человек и 360 ранено.
Искажение данных о жертвах Кровавого воскресенья
Трагические события 9 января 1905 года вошли в историю нашей страны под именем Кровавого воскресенья. И действительно, в этот печальный день на улицах Петербурга пролилась кровь. Однако, реальное число жертв тех трагических событий существенно отличается от той цифры, которая на протяжении многих десятков лет присутствовала во всех учебниках истории. Например, в «Кратком курсе истории ВКПБ» под редакцией комиссии ЦК ВКПБ указаны такие данные: более 1000 убитых и более 2000 раненых. Откуда берутся эти цифры? В конечном счете, они восходят к Владимиру Ильичу Ленину. И вполне понятно, что Ленин как революционер-практик стремился максимально увеличить число жертв, сгустить краски, чтобы вызвать у читателей своих статей чувство глубокого возмущения, вызвать протестную реакцию.
В своей статье «Революционные дни» в газете «Вперед» Ленин писал:
«По последним газетным известиям, журналисты 13-го января подали министру внутренних дел список 4600 убитых и раненых, список, составленный репортерами. Конечно, и эта цифра не может быть полной, потому что и днем (не говоря уже о ночи) невозможно было бы подсчитать всех убитых и раненых при всех стычках».
Жертв было немало, но виновниками их следует считать тех, кто с холодным цинизмом подставил рабочих под солдатские пули. Независимо от количества погибших 9 января, смерть невинных людей является трагедией. Революционеры не смогли свергнуть царскую власть, но кровавая провокация вполне удалась. Рутенберг, Гапон, Акаси и их заокеанские спонсоры Шифф и Морган сделали свое черное дело – столкнули русский народ с русским царем. 9 января Николай II в своем дневнике сделал следующую запись:
«Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!»
При этом еще раз подчеркнем, что мятеж 9 января происходил во время войны. Забастовки в военное время в любой стране, кроме России были бы подавлены кровавым образом в самом зародыше. Так, англичане в 1916 году подавили Дублинское восстание, подогнав к городу морские мониторы и расстреляв его из тяжелых корабельных пушек. Улице же были зачищены от восставших с помощью пулеметов и только что появившихся в английском арсенале танков. И никто, даже Америка, не кричал о кровавом английском режиме. В 1920 году те же англичане уже в мирное время танками и пулеметами подавили рабочее восстание в Манчестере. Царскую русскую власть, подавившую в военное время организованный японской разведкой мятеж, объявили кровавой. И это притом, что против участников шествия 9 января не только не было предпринято никаких репрессий, но каждой пострадавшей семье из личных средств царя было отпущено по 50 тысяч рублей. В современных деньгах это приблизительно по 200 тысяч долларов.
15:18 20.05.2013
Подавление мятежа
Император отправил в отставку министров: Святополк-Мирского и Муравьева. Новым генерал-губернатором был назначен генерал Трепов, прекративший мятежи в городе без кровопролития. Генерал отдал войскам знаменитый приказ: «Патронов не жалеть!», но при этом он сделал все для того, чтобы об этом приказе стало широко известно. Мятежи прекратились. 19 января государь встретился с депутацией петербургских рабочих.
«Прискорбные события с печальными, но неизбежными последствиями смуты, произошли от того, что вы дали ввести себя в заблуждение и обман изменникам и врагам нашей Родины. Знаю, что нелегка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить» (из выступления Николая II перед депутацией рабочих 19 января 1905 года).
14 января 1905 года с осуждением беспорядков выступил Святейший Синод:
«Вот уже скоро год, как Россия ведет с язычниками кровопролитную войну за свое историческое призвание насадительницы христианского просвещения на Дальнем Востоке … Но вот, новое испытание Божие, горе — горшее первого посетило наше возлюбленное отечество … Преступные подстрекатели простых рабочих людей, имея в своей среде недостойного священнослужителя, дерзновенно поправшего святые обеты и ныне подлежащего суду Церкви, не устыдились дать в руки обманутым ими рабочим насильственно взятые из часовни честный крест, святые иконы и хоругви, дабы, под охраною чтимых верующими святынь, вернее вести их к беспорядку, а иных и на погибель. Труженики земли Русской, люди рабочие! Трудитесь по заповеди Господней в поте лица своего, памятуя, что нетрудящийся недостоин и пропитания. Берегитесь ваших ложных советников … они суть пособники или наемники злого врага, ищущего разорения земли Русской»
Император создал комиссию для решения рабочих вопросов, состоящую из выборных рабочих, фабрикантов и сената. Поддержал царь и идею создания Петербургского рабочего совета, рассматривая его как корпоративно-представительский орган вроде дворянского или купеческого собрания. К сожалению, сам совет оказался полностью в руках революционеров. Его создание и деятельность были профинансированы Парвусом, а его лидером стал человек по имени Лейба Бронштейн, более известный как Лев Троцкий.
Император надеялся, что подавив антигосударственный мятеж в Санкт-Петербурге и улучшив положение рабочих, ему удастся взять ситуацию под контроль. Но государь не представлял, как глубоко зашла подготовка атаки на Россию. Историк Алексей Боровский утверждает:
«Японцы потратили 10 миллионов долларов на диверсионную деятельность на территории России в 1903-1905 годах»
Россия оказалась на краю гибели. Страна подверглась нападению как снаружи, атакуемая Японией, так и изнутри, раздираемая революционерами. В связи с забастовками на таких крупных оборонных заводах как Обуховский и Путиловский, сократилось производство боеприпасов для японского фронта. Стали прерываться железнодорожные перевозки. Власти во всей стране, как и в Петербурге, оказались не готовы к сопротивлению революционному террору. Люди отказывались занимать должности губернаторов и чиновников, боясь быть убитыми.
Агрессия, организованная шиффами, ротшильдами, парвусами и японской разведкой, ввергла страну в состояние полного хаоса. И тут на первый план вышла личность царя – личность человека, которому прикрепили ярлык слабовольного и мягкотелого. Но именно император Николай II спасет страну и подавит железной рукой страшную антирусскую смуту.
15:37 20.05.2013
Имперец:
> Среди ярлыков, приклеенных к русской истории в XX столетии едва ли не самыми абсурдными были мифологемы о добром дедушке Ленине и о царе Николае Кровавом... > ...И близится недобрый день 9 января – день, породивший чудовищный миф о кровавом царе...
Своё прозвище Николай II Кровавый получил не из-за Кровавого воскресенья 1905 года, а из-за Давки на Ходынском поле в 1986 году.
16:07 20.05.2013
Тайфун писал(а) в ответ на :
> в 1986 году
16:43 20.05.2013
Извиняюсь, в 1896 году.
09:55 21.05.2013
Насчет Кровавого воскресения. Я очень давно не понимал, кто все-таки отдал приказ стрелять в людей, пришедших на разговор к Царю Батюшке с иконами. Мне казалось невероятным, что Николай 2-й увидев людей с иконами отдал приказ стрелять. И что же вопрос жил во мне десятки лет и наконец в Ельциновские времена я получил ответ на свой вопрос. Николай 2-й был в тот роковой День в Царском Селе с семьёй, а приказ стрелять отдал его Генерал. Фамилия его на букву Д. Жаль не записал её. И вот после этого понеслось -первая революция провокатор Гапон и Красная Пресня.
