СТАТЬЯ ОПУБЛИКОВАНА В БРИТАНСКОЙ ГАЗЕТЕ THE TIMES 22 ДЕКАБРЯ 1941 ГОДА
Немцы, судя по всему, никак не могут остановить хорошо спланированные контрудары русских войск. Освобождение Волоколамска – одного из опорных пунктов, откуда немецкие войска собирались наступать на Москву, – свидетельствует о следующем: в настоящий момент идут отнюдь не арьергардные бои, с помощью которых немцы будто бы хотят прикрыть отход своих войск или содействовать концентрации и укреплению своих боевых порядков – сейчас мы наблюдаем энергичное контрнаступление русских войск, которое создает угрозу для всех целиком немецких боевых позиций на данном участке фронта.
После победы под Тихвином, русские начали продвижение в западном и северном направлениях, ослабляя тем самым кольцо, в которое немцы взяли Ленинград. К югу от Москвы русские также добились значительных успехов – им удалось ослабить железную хватку германских войск, и теперь они еле удерживают Орел и Харьков, а ведь немцы надеялись спокойно расположиться в этих городах на зимних квартирах.
В районе реки Донец и Азовского моря успехи не были такими же значительными. Правда, на данном участке фронта русские отбили город Ростов [Ростов-на-Дону – прим. перев.] и тем самым, впервые за всю войну нанесли немецкой армии значительное поражение на суше. Войска Тимошенко [освободившие город – прим. перев.] являются хозяевами положения и поэтому можно с уверенностью сказать, что они смогут полностью реализовать свое превосходство над противником. Ясно, что успехи русских войск на протяжении всей гигантской линии фронта говорят о крупной победе. И значение этой победы еще более возрастает именно в силу того факта, что она была одержана теми же самыми войсками, которых в течение шести месяцев сминала и давила одна из самых мощных и невиданных доселе военных машин, созданных для завоевания мирового господства. Победа была одержана благодаря полководческому искусству и твердой воле русского Верховного командования, благодаря несгибаемому героизму русских солдат и самоотверженности русского народа.
Именно так обстоят дела, если судить по официальным сообщениям и сводкам с фронта. Кроме того, о степени и значимости успехов русских войск свидетельствует и сам Гитлер. Так, вчера он сделал специальное заявление о том, что назначает сам себя на пост главнокомандующего и будет лично руководить сухопутными войсками. Он отправил в отставку Браухича (Brauchitsch), объявив ему благодарность. В некотором смысле Гитлер уже итак занимал в немецкой иерархии пост главнокомандующего. Так, он напомнил немцам, что перед лицом великих планов (собственного изобретения), еще в 1938 году он взял на себя всю ответственность за проведение захватнической войны. Теперь же, принимая во внимание положение дел в России и учитывая необходимость координировать на поле боя и в тылу напряженную работу всей нации, а также руководствуясь своими личными «прозрениями» (здесь чувствуется дух пресловутого мистического и магического «принципа фюрерства» (Führerprinzip), рассчитанного на то, чтобы гипнотизировать широкие массы немцев), Гитлер берет в свои руки целиком всё управление сухопутными войсками.
Этот его шаг можно истолковать по-разному. Одни, например, могут сказать, что «рейхсвер» [вооруженные силы Германии – прим. перев.] только обрадуется (уже не в первый раз) от того, что кто-то со стороны возьмет на себя бремя ответственности за неудачи военной кампании. Однако может быть это решение Гитлера – еще один способ, призванный сконцентрировать и скоординировать энергию германской нации. И коли так, то союзники просто обязаны сделать из этого все необходимые выводы и адекватно отреагировать.
Кто бы что ни говорил, но мы считаем, что назначение Гитлера главнокомандующим, а также его обращение в адрес армии и СС, красноречиво свидетельствует о полководческом мастерстве и доблести русских войск – здесь наблюдается самая прямая связь. Теперь в публичных высказываниях немцев чувствуется нотка тревожности и даже смятения. Теперь Геббельс, обращаясь к немецкому народу, просит выслать любую одежду, какую не жалко, для помощи солдатам, замерзающим на Восточном фронте. Похоже, что даже немецкие военные структуры не могут поставить армии обмундирование, необходимое для защиты от русской зимы. И здесь Геббельс вдруг делает неожиданное признание: на Востоке немцы борются с врагом, у которого имеется превосходство в численности и в технике.
Сейчас положение в корне отличается от того, к чему немецкий народ так привык. Каждую неделю на немцев изливались потоки победной музыки, всем немцам внушали, что, мол, русские войска окружены, уничтожены, истреблены; немцам говорили, что русским пришлось пожертвовать своими последними резервами, бросив их в бой; им говорили, что германской армии остается лишь зачистить территорию от разрозненных групп солдат противника, а затем пожинать плоды своих побед.
Но положение изменилось. И эта новость принесла в Германию уныние, а в Россию – воодушевление. Русские на протяжении всех шести месяцев не виданных в истории жертв никогда не теряли веру в свою окончательную победу. И сейчас они чувствуют, что путь к этой победе для них открыт, хотя и понимают, что он будет долгим и мучительным. Теперь им нужно преодолеть зимние тяготы и справиться с последствиями тактики выжженной земли, которая тоже помешала осуществлению немецких планов. Не следует ожидать, что русские смогут в ходе быстрого контрнаступления отвоевать все, что потеряли, однако есть вероятность, что уже зимой они освободят Ленинград, Крым и отбросят немцев за Смоленск.
Самая главная битва текущей войны – это битва на Восточном фронте. В общем и целом от нее зависит весь исход войны. И если военная мощь Германии будет в России сокрушена, то, рано или поздно, снизятся потери [союзников] на других фронтах. Некоторые успехи мы уже наблюдаем в Северной Африке, однако на Тихом океане союзники все еще платят большую цену за свои просчеты и неподготовленность. Союзники ни в коем случае не должны позволить, чтобы японцы продвигались все дальше и дальше, ведь в этом случае освобождение занятых территорий потребует много времени и сил.
Несмотря на победы на русском и ливийском фронтах, нельзя забывать о положении на Дальнем Востоке; мы должны проанализировать причины, которые привели там к серьезным поражениям. Нам надо больше учиться у врага, быстрее избавляться от излишней самоуверенности – именно это нам сегодня необходимо. Союзники должны как можно более эффективно использовать все свои ресурсы. И здесь нас обнадеживает заявление Белого дома, в нем говорится о мерах, принятых для обеспечения совместного планирования с целью координации действий всех государств, решающих общую задачу – задачу разгрома стран оси [государств гитлеровского блока – прим. перев.]. Именно эта задача сейчас для нас наиважнейшая.
Тему перенес Dieter Hiftler (romulus)
15:57 24.06.2016
Коммент от Vlad5555 28.04.2013 Vlad5555 О танковом превосходстве РККА и причинах разгрома в начальном периоде войны Да, действительно, РККА по танковому парку КОЛИЧЕСТВЕННО значительно превосходила Германию и ее союзников. Да, действительно, танки КВ-1, КВ-2 и Т-34 ЗНАЧИТЕЛЬНО превосходили любой из имеющихся у немцев и их союзников танков. А теперь о том, почему же немцы сумели разгромить танковую мощь Страны Советов. Причин много, есть главные, есть второстепенные, перечислю основные : ГЛАВНЫЕ : 1) Не умение советского командования правильно распоряжаться и управлять мощными танковыми группировками (особенно на уровне командования "танковая дивизия - корпус- армия-фронт", при этом чем выше уровень командования, тем слабее умение). 2) Отличная противотанковая оборона немецких частей, их обученность и слаженность взаимодействия разных родов войск. Наличие у немцев зенитной пушки калибра 88-мм, успешно поражавшей ДО КОНЦА ВОЙНЫ любой из видов советских танков. 3) Слабая техническая надежность новейших советских танков, неспособность без восстановительного ремонта совершать марши на большие расстояния. 4) Неспособность прикрыть с воздуха контрудары советских танковых частей, уничтожение советских танковых частей и подразделений с воздуха частями Люфтваффе на этапе сосредоточения и выдвижения к линии фронта. Второстепенные причины : 5) Отсутствие в штатах танковых полков ремонтных рот, что не позволяло эвакуировать и восстановить технически неисправные танки, даже с незначительными поломками. 6) Отсутствие радиофикации на советских танках, что не позволяло эффективно управлять подразделениями в ходе боя. 7) Отсутствие необходимых боеприпасов для 76-мм танковых пушек Т-34 и КВ-1, способных эффективно поражать броню немецких танков типа T-3 и T-4 а также немецких самоходных установок (причина широко распространенных танковых таранов в начале войны). 8) Неспособность подразделений обеспечения обеспечить своевременный подвоз ГСМ и боеприпасов к наступающим танковым частям. 9) Низкая слаженность и взаимозаменяемость в составе танковых экипажей, неумение правильно эксплуатировать и управлять вверенной боевой техникой. 10) Плохое качество смотровых приборов и прицелов, что не позволяло эффективно распознавать и своевременно уничтожать ПТО и танки противника. 11) Применение танков отдельно от мотопехоты. Этими причинами объясняется то, что имеющие значительное численное и техническое превосходство танковые корпуса РККА были разгромлены частями Вермахта в первые месяцы войны. И именно техническим и количественным превосходством танковых сил РККА, героизмом и самоотверженностью, удалью и самопожертвованием их экипажей, как и подавляющего большинства солдат и командиров РККА, объясняется тот факт, что немцы дошли до Москвы и Ленинграда не мощным Вермахтом, а понесшим большие потери, частично деморализованными и морально надломленными частями, которых наши войска отбросили от Москвы и большей частью уничтожили зимой 1941 года. Сравните Вермахт на пороге Москвы осенью 1941 года и Советскую Армию на пороге Берлина в 1945 году и почувствуйте разницу. Слава Героям, погибшим в боях за свободу и независимость нашей Родины - Великого СССР !
16:09 24.06.2016
Что было до войны В период между двумя мировыми войнами Германия и Советский Союз тесно сотрудничали друг с другом в военной области, и это было полезно для обеих сторон.
======================================== ========
Свен Келлерхофф (Sven Feliz Kellerhoff)
Враг врага есть друг. В международной политике это уравнение верно – так было сто лет назад, так продолжает оставаться и сейчас. Версальский договор 1919 года запретил побежденной Германии разрабатывать и испытывать такие современные виды вооружений как самолеты, танки и отравляющие газы. Одновременно страны-победители в первой мировой войне направили войска в бывшую Российскую империю для того, чтобы решить исход ожесточенной гражданской войны между большевиками и традиционалистами. Несмотря на эту помощь (на самом деле это была агрессия против бывшего союзника), победу одержала Красная Армия под руководством Троцкого.
В этот период демократическая, но отягощенная военными долгами Веймарская Республика, а также диктаторский, отсталый Советский Союз были париями мировой политики.
Первые планы совместной работы
Руководство рейхсвера и даже политически реакционные немецкие националисты, несмотря на наличие других планов достижения идеального состояния, потребовали «осуществить на государственно-политическом уровне совместную работу Веймарской Республики и Советской России для создания фронта против Польши, для оказания давления на Запад по вопросу о разоружении, а также для того, чтобы создать новые условия «для образования союзов», - отмечает боннский историк Клаус Хильдебранд (Klaus Hildebrand).
Первые контакты были осуществлены уже 1921 году – с немецкой стороны это были частные лица, которые имели хорошие личные связи в берлинских кругах. Однако без согласия правительств обеих стран любое сотрудничество было бы основано на шатком фундаменте. Поэтому немецкие дипломаты использовали первую полученную ими возможность для того, чтобы заключить рамочное соглашение с Советским Союзом.
Руководитель восточного отдела в берлинском внешнеполитическом ведомстве Аго фон Мальтцан (Ago von Maltzan) уже с начала 1922 года разработал вместе с советским экспертом по Германии Карлом Радеком основные положения соглашения – при поддержке рейхсканцлера Йозефа Вирта (Joseph Wirth), но против воли министра иностранных дел Вальтера Ратенау (Walter Rathenau) и рейхспрезидента Фридриха Эберта (Friedrich Ebert).
Тайная дипломатия принесла свои плоды к началу международной конференции в Генуе, которая проходила с 10 апреля по 22 мая 1922 года и в работе которой приняли участия делегации всех стран, принимавших участие в Первой мировой войне. В идиллическом отеле на берегу моря, в котором были размещены члены делегаций, прошел слух о том, что между западными державами и Советским Союзом готовится заключение договора, ущемляющего интересы Германии.
«Частные фирмы намерены заключить соглашения»
Так и не удалось выяснить, кто распространял эти слухи – в любом случае «под давлением всех этих сообщений Ратенау уступил нажиму со стороны Мальтцана и дал указание возобновить прерванные переговоры с русскими», - отмечает берлинский специалист Генрих Винклер (Heinrich August Winkler), излагая историю подготовки «Рапалльского договора».
Либеральный немецкий министр и его советский коллега Георгий Чичерин, предпочитавший носить сшитые в Берлине костюмы, официально договорились о взаимном отказе от всех претензий, существовавших в ходе Первой мировой войны. Но по-настоящему важной была другая статья, которая умышленно была сформулирована достаточно туманно. Этот короткий договор состоял всего из 536 слов, а его 5-я статья не содержала на первый взгляд ничего подозрительного: «Германское правительство объявляет о своей готовности оказать возможную поддержку сообщенным ему в последнее время планируемым частными фирмами соглашений и облегчать проведение их в жизнь».
При этом имелось в виду тайное сотрудничество в военной области. Здесь оба партнера по договору оптимально подходили друг другу: в распоряжении Германии были эксперты и опыт, накопленный во время войны, однако она не могла из-за контроля со стороны союзников заниматься дальнейшей разработкой вооружений и обучением кадров. В отличие от этого Советскому Союзу не хватало всего, зато у него было в избытке неконтролируемого, бесконечного пространства.
Спустя несколько лет после Рапалло были образованы школа летчиков в Липецке, танковая школа в Казани, а также школа применения боевых отравляющих газов в Саратове. Все они были скрыты под вывеской «частных предприятий». Кроме того, фирма Junkers из города Дессау открыла в Филях под Москвой завод по производству цельнометаллических самолетов, а совместное германо-советское акционерное общество начало строить установки для производства отравляющих газов. В министерстве рейхсвера координацию этой работы осуществлял полковник Курт фон Шлейхер (Kurt von Schleicher).
Конспиративные адреса в Липецке, Казани и Саратове
Помимо взаимной поддержки в разработке вооружений и подготовке кадров существовал и еще один очень важный взаимный интерес у рейхсвера и Советского Союза. Командующий сухопутными войсками, главный солдат и военно-политический теоретик Ганс фон Сект (Hans von Seeckt) еще в 1922 году сформулировал это весьма недвусмысленно: «Существование Польши недопустимо, это несовместимо с жизненными интересами Германии. Она должна исчезнуть, и она исчезнет в силу внутренних слабостей, и этому будет также содействовать Россия – с нашей помощью. Польша для России еще более невыносима, чем для нас».
Сект, тяжело переживавший поражение 1918 года, дал политической верхушке в Берлине совершенно четкую установку: «Восстановление протяженной границы между Германией и Россией является условием обоюдного усиления. Россия и Германия в границах 1914 года должны быть основой взаимопонимания между обеими сторонами».
Однако приход к власти НСДАП 30 января 1933 года, казалось, привел к пересмотру этой концепции. Резко антикоммунистическая позиция Гитлера привела к тому, что к осени 1933 года все военное сотрудничество между Германией и Советским Союзом было прекращено. Поскольку новое руководство Германии не чувствовало себя связанным положениями Версальского договора, отозванные немецкие офицеры, получившие опыт в Липецке, Казани и Саратове, смогли создать новые предприятия прежде всего в окрестностях Берлина.
Пока конфронтация между национал-социалистической диктатурой и режимом КПСС проходила на вербальном уровне, это не особенно беспокоило немецких офицеров. Но когда гитлеровская Германия с применением значительных сил вмешалась в гражданскую войну в Испании, а сталинский Советский Союз снабдил боевыми самолетами интернациональные бригады, неожиданно прошедшие вместе подготовку в Липецке летчики в этом конфликте оказались по разные стороны линии фронта.
Война чужими руками в Испании
Вначале истребитель-моноплан Поликарпов И-16 намного превосходил все немецкие самолеты, в том числе это относилось и к сравнительно новым бипланам Heinkel He-51 и Arado Ar-68. Только когда глава люфтваффе Германии Герман Геринг весной 1937 года направил в Испанию новейшие машины Messerschmitt Bf-109, ситуация в этом отношении изменилась. Противоречивший международному праву немецкий экспедиционный корпус «Легион Кондор» весной 1939 года внес решающий вклад в победу реакционного путчиста Франсиско Франко над левым правительством Народного фронта Второй Испанской Республики. Так завершилась первая, еще только очень небольшая германо-советская война.
Военная конфронтация пришла на смену предыдущему сотрудничеству, однако принципиальная политическая цель – уничтожение Польши – продолжала оставаться в том виде, как ее полтора десятилетия до этого сформулировал Ганс фон Сект. Гитлер никогда не относился серьезно к договору о ненападении, заключенному с Польшей в январе 1934 года.
С октября 1938 года нацистская Германия стала постепенно усиливать давление на своего восточного соседа. Однако обнародованные в марте 1939 года гарантии Великобритании и Франции в отношении Польши остановили диктатора, хотя он издал следующий внутренний приказ: «Польша должна быть так разгромлена, чтобы ее в ближайшие десятилетия не надо было больше принимать в расчет как политический фактор».
Но для того, чтобы решиться начать войну на востоке, Гитлеру было необходимо либо молчаливое согласие западных держав, которое он бы никогда не получил, либо договоренность с Советским Союзом. В середине июня 1939 года поверенный в делах советского посольства в Берлине Георгий Астахов впервые предложил обсудить вопрос о заключении пакта о ненападении между двумя странами. Внешнеполитическое ведомство Германии согласилось на это, и параллельно с переговорами о заключении германо-советского экономического договора стали обсуждаться также и политические вопросы.
«В случае территориально-политического переустройства»
К удивлению почти всего мира Советский Союз и Германия утром 24 августа 1939 года объявили о том, что они заключили пакт о ненападении, однако подписанный накануне поздно вечером секретный дополнительный протокол не был опубликовал. В нем, в частности, было сказано: «В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Писса, Нарева, Висла и Сана».
Следующее положение только казалось туманным: «Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития». На самом деле речь шла о четвертом разделе Польши. О его цене Гитлер и Сталин смогли договориться – в тот момент это еще было возможно.
21:47 05.01.2024
Основная идея, которую Гофман развивает в своей книге, заключается в том, что у советского руководства (олицетворяемого Сталиным) еще до нападения Германии на СССР имелись планы войны против Германии, причём войны истребительной, войны на уничтожение. Именно доказательству тезиса об осуществлении со стороны СССР истребительной войны, то есть войны не против вооруженных сил противника, а против всего немецкого народа, и посвящен данный труд Гофмана.
«Что ж, если немцы хотят иметь истребительную войну*, они ее получат. (Бурные, продолжительные аплодисменты). Отныне наша задача, задача народов СССР, задача бойцов, командиров и политработников нашей армии и нашего флота будет состоять в том, чтобы истребить всех немцев до единого, пробравшихся на территорию нашей Родины в качестве ее оккупантов. (Бурные аплодисменты, возгласы: «Правильно!», крики «Ура!»). Никакой пощады немецким оккупантам! Смерть немецким оккупантам! (Бурные аплодисменты).» Иосиф Виссарионович Сталин, 6 ноября 1941 г.
Иоахим Гофман, Сталинская истребительная война (1941-1945 годы)
