Интервью Батьки Ольге Скабеевой (телеканал «Россия») 13.06.2023
Нерылик
3 46 20:30 15.06.2023
Читать и смотреть внимательно всем!
О красных линиях, ядерном оружии, отношениях с Зеленским и белорусском обществе. Главные акценты интервью Президента Беларуси Александра Лукашенко ведущей программы «60 минут» на телеканале «Россия 1» Ольге Скабеевой. Она встретилась с Главой государства после посещения им одного из предприятий военно-промышленного комплекса в Минской области.
Об отношениях Беларуси и России — Мы с Путиным как-то спорили, если ты помнишь. Я сказал, придет время, когда спина к спине будем стоять и отстреливаться. Твои коллеги, особенно в России: «Хи-хи, ха-ха. Как отстреливаться?» А сегодня? И второе. Когда началась специальная военная операция, честно признаюсь, никогда передо мной руководство России, Путин в том числе, не ставили вопрос о том, чтобы я ввязался в эту операцию. Это бы намного хуже было.
— Разные были времена, — отметила Ольга Скабеева. — Но у нас в России все бесконечно вам благодарны. Иной раз складывается ощущение, что Россия одна против не просто блока НАТО — 51 государство помогает Украине. И вот есть такой брат, друг, товарищ — это, конечно, дорогого стоит.
— Здесь нет ничего необычного, — ответил Александр Лукашенко. — Мы имеем с Российской Федерацией договор, по которому у нас фактически единая армия. В случае агрессии против нас или какой-то заварухи, как здесь, в этой ситуации у нас есть роль, прописанная в этом плане.
Об угрозах для Беларуси — У нас с Польшей, Латвией, Литвой граница 2,5 тысячи километров. Их надо закрыть. Кто сегодня гарантирует, что у нас нет оттуда угрозы? Оказывается, есть. Очумелые натовцы проводят учения. Нас упрекают, что мы ядерное оружие под совещание НАТО в Вильнюсе подтягиваем, а они учения проводят — десятки тысяч человек участвуют со всего блока НАТО. Поэтому то направление очень опасное. Я не пророк, но в Украине мы закончим эту войну. К этому уже большие предпосылки. Но дальше нам эти очумелые с Запада слишком много проблем создадут.
О том, будет ли третья мировая война — Они (Запад. — Прим. ред.) все пока ведут к третьей мировой войне. Но они ее боятся жутко. Это я знаю точно. Я встречался с людьми, которые не последнюю роль играют в этом и принимают радикальные, кардинальные и окончательные решения в случае «если». Они больше всего боятся (и об этом искренне все говорят) ядерной катастрофы. Они боятся применения ядерного оружия в Украине, что, не дай бог, Россия это сделает. Они задают вопрос: вы знаете руководство России, Владимира Владимировича Путина, вы дружите. Скажите, да или нет. Я говорю: да. Оружие ядерное для того и существует. Нажмет или не нажмет? Нажмут, говорю, кнопку, да еще как. Но в одном случае. Если вы будете совершать опасные для России движения в том плане, что вторгнетесь на территорию России и это будет угрожать существованию России. Словом, если вы Путина поставите к стенке или в угол загоните и другого выхода не будет… С угла же только вперед можно выйти. Вот тогда ждите. Поэтому не делайте этого. Пока еще есть такая возможность, давайте договоримся.
О контрнаступлении — «Контрнаступ» 4 — 5-го числа начался. Мы даже не заметили. Мы наблюдаем, видим, что там происходит. Так вот за это время у украинцев погибло под сорок тысяч и более ста [тысяч] ранено. И «Брэдли» горят, и «Леопарды» горят. Точно так же горят, как наши советских времен танки. Но что удивительно, россияне научились воевать. Контрнаступление: идет кулак в 30 — 50 танков. Люди идут тысячами. Ему ж (Зеленскому. — Прим. ред.) надо перед Вильнюсом (саммитом НАТО в Вильнюсе. — Прим. ред.) продемонстрировать это. И они не доходят даже до переднего края российской обороны.
— Почему? Натовцы разучились воевать? — Нет, россияне научились воевать. Россия (как всегда у нас бывает: и у нас, и у них) медленно запрягает, но потом быстро едет. Так вот, Россия мобилизовалась. Она по всем правилам воюет… Россияне попали в «Леопарда». Весь боеприпас внутри сдетонировал. Он разлетелся на мелкие куски. Их было в первом бою восемь уничтоженных — «Леопардов».
О недовольствах на Западе — Не будут накачивать [Украину деньгами] еще и потому, что ситуация складывается у них (на Западе. — Прим. ред.) непросто. Посмотрите, Европа вся поднялась. Все больше набирает обороты движение «мы плохо живем, а вы в это время миллиарды тратите на Украину». А в Соединенных Штатах Америки плюс еще политическая кампания. То, что Америка уже почувствует, что такое война, — это уже сто процентов. Это того стоит? Нет. Они уже начинают это понимать. И потом, я знаю позицию многих глав государств, которые боятся высказываться. Чуть-чуть Макрон проговорился. Но ему надо проговариваться. Он же остался самым великим в Европе. Там же смотри, мыши какие-то бегают — не больше. А он же уже дай бог… И он вынужден говорить. Во Франции антиамериканская позиция, но они пока боятся по определенным причинам. Американцы их держат.
О размещении в Беларуси ядерного оружия — Вот сел я и думаю: буду я целью, а сейчас я к то? Сейчас я еще большая цель. Цель еще такая, что мне ответить сложно. Видите желтое — это «Полонезы» стоят, которые нацелены туда, куда надо. Но это обычное оружие. Я вот говорил своим журналистам сейчас: я Путина не просто уже просил, я требовал — верни мне ядерное оружие. Не надо стратегическое. Оно мне зачем? С Америкой я же не собираюсь воевать. Тактического вполне достаточно. «Искандер» бьет на 500 километров и больше. А у него боеголовка ядерная. Так вот я ему говорю: если там у тебя проблема с тактическими боезарядами, ты в «Полонез» впихни ядерное оружие. Нет, говорит, нам легче поставить. Я говорю: тогда надо поставлять, потому что мы видим ситуацию. Да, мы договорились. Мы выполняем это. Поэтому целью мы были всегда, нас порвать на куски с 2020 года хотели. Это же не только против Лукашенко вышли, что он такой-сякой, диктатор. Это просто Беларусь хотели расчленить. И поляки об этом говорили в открытую. И все это управлялось с территории Польши. Они это не оспаривают. А Украина и прибалты бешеные поддерживали это. Вот мы с этим столкнулись. Но тогда обошлось с автоматом выскочить, пугнуть. А сейчас? Политически душили, СМИ душили, экономически. Не получилось. Что следующее? Военным [способом]. Но я же не первый год Президент. Я уже видел многое. Поэтому я понимаю, что Беларусь является целью. Она всегда была, со времен Речи Посполитой, Наполеона… Первая мировая [война], Вторая… Все же на нашей территории было. Театр военных действий. Историю хорошо изучал, я это помню. А с другой стороны, против ядерной страны, страны, которая обладает ядерным оружием, никто еще не воевал.
О том, в каком случае Беларусь может вступить в СВО — Мы сильно вступим, если против нас будет совершена агрессия. У нас достаточно уже сейчас мощи для того, чтобы ответить. Многие говорят: «Ну, Батька, вы же знаете, он такой…» Да. Я такой, когда речь идет о моем народе, о моем государстве. И потом, я же не позволю (мы корячились четверть века, вместе с белорусским народом создавали независимое государство) отдать 10 миллионов [человек] на растерзание. А россиян сколько здесь? Еще миллиона три постоянно. Вот 13 миллионов, я за них отвечаю. Поэтому без колебаний, если только будет совершена против нас агрессия.
— Вылазки на границе — это еще не агрессия? Атака в Мачулищах — это еще не агрессия? — уточнила Ольга Скабеева.
— Нет, это далеко еще не агрессия. С такими «мачулищами» мы справляемся и справимся. И с границей тоже. Это провокации. Даже то, что они делают в Белгородской области России, это еще далеко не агрессия против России. Это очень ощутимая, сильная провокация, где мы недорабатываем. Сейчас начали дорабатывать. Впряглись в эту проблему. Противно, неприятно, но это война. И уже боятся заходить группами. И никакие это не партизаны российские…
О красных линиях — Красная линия, само понятие, себя дискредитировала? Вот если бы вы для себя красную линию формулировали — это что? — задала вопрос журналистка.
— Оля, ты очень права. Нутро у тебя такое. Никогда нельзя, говоря о красных линиях, их рисовать. Потому что жизнь меняется и линии двигаются то вперед, то назад. Мы их называли конкретно. Ну не мы, больше вы. Ну и что сейчас? Ты правильно иногда задаешь вопрос там у себя, я смотрю: ну вот, они линии уже перешли. Что дальше? Что, вы нарисовали где-то тайно новые линии? То есть если ты говоришь, что красная линия, а они всегда есть — и у нас, и у них. У россиян и у украинцев. Но политически лучше не озвучивать, какие они. Жизнь это меняет. Но, Оля, правда состоит в том, что, назвав красные линии, не сказали, что вот эту линию перейдешь — будет это. Это перейдешь — тактическое ядерное оружие, это — стратегическое. Вот это не сказали, слава богу. Поэтому не надо никогда влазить в эти детали.
Красные линии для меня — это полномасштабная агрессия с любой стороны сейчас, кроме России. Мы даже не ждем и войска там не держим. А вот Прибалтика, Польша и Украина. Акты агрессии квалифицируются военными: перешла армия границу и так далее. Это не то, что делается в Брянске и Белгороде. Вот если они войсками перейдут границу (не этими отрядиками, убегая обратно) и начнут войну — это агрессия.
— Нет ли ощущения и желания внутреннего, чтобы пожестче наконец ответить им? Как будто бы они перестали бояться. Вам не кажется?
— Они давно перестали бояться. Но это внешне. Они боятся. Внешне только они в СМИ показать, что-то там взорвать. Если говорить об Украине и тех, кто их поддерживает. А ответить… Не должно быть чрезмерного ответа. Потому что это эскалация и это, как ты говорила, ведет к третьей мировой войне. Сдерживает, я так понимаю, руководство России, не создать чрезмерную ситуацию, где мы будем негодяями крайними, которые развязали третью мировую. Это линия, которую мы не хотим переходить. Но мы ее переступим, как только будет совершена классическая агрессия.
О применении ядерного оружия Ольга Скабеева поинтересовалась у Главы государства мнением о том, есть ли возможность остановиться после применения тактического ядерного оружия.
— Мы получили от России ракеты и бомбы. Бомба в три раза мощнее, чем Хиросима и Нагасаки. Но там больше 250 тысяч погибло от одного удара. Это, я не знаю, под миллион человек погибнет сразу. Не дай бог применять это оружие. Но это все-таки ограниченная территория.
— Я тогда прицеплюсь к вашему слову. Вы сказали, уже получили от России бомбы и ракеты…
— Ну не все. Потихоньку. Когда получим, завяжем тебе глаза, завезем в хранилище, приедешь туда без камеры. Как только все завезем, оно будет рассредоточено по Беларуси. У нас ведь хранилищ этих как собак в деревне. Серьезно. У нас было много. Мы 5 — 6 уже восстановили, будем больше восстанавливать. И мы рассредоточим, не будем же их держать в одном месте. Если мы будем видеть момент агрессии, мы подвесим, конечно, бомбы и поставим ракеты на установки. Мы их в складах держать не будем. Как и везде.
О договоренностях с Путиным в вопросе применения ядерного оружия — Часто слышу: «Вот, это российское оружие. Без России ничего он не применит». Если начнется война, я что, буду смотреть по сторонам? Да нет! Сейчас там наш человек, россиянин, охраняет. Я предложил: охранять будем вместе. Российский солдат и наш солдат. То есть мы вместе должны быть. И обучили наших быстро. Ребята схватывают мгновенно. Если начнется война, может, у нас не будет возможности согласовывать что-то. Но если идти этим путем… Мы даже мелкие вопросы без ядерного оружия сейчас [обсуждаем]. Я снял трубку: «Владимир Владимирович, ну ты там как, что?» — «Да-да-да». Он мне звонит. Вы видите, мы в контакте. У нас куча вопросов разных. Но если речь пойдет о ядерном оружии, так что тут за проблемы? Сняли трубку — переговорили. Канал ядерный еще сохранился у нас.
После распада Союза в ядерных странах, в которых было ядерное оружие, стояли специальные телефоны красные. Снял трубку, и где бы он ни был — он снял. Он позвонил — я снял трубку в любой момент. Даже вот сейчас. Поэтому вот что тут за проблема — согласовать нанесение какого-то там удара? Это не вопрос. Тут спорить даже нечего. А тут мы уже договорились. Пусть враги, Оля, трепещут.
Об отношениях с Владимиром Зеленским — Операция (СВО. — Прим. ред.) началась 24‑го [февраля] в 6 утра. Мы с ним разговаривали спустя несколько дней. До них дозвонился Коля. Когда мы были в Киеве, он взял по-дружески телефоны. Все ходил: «Папа, ну надо позвонить, поговори с ним. Плохо это». Говорю: «Да отстань ты». Вечером несет свой телефон. Это вот Зеленский. Он через людей, помощников вышел на него, позвонил на этот телефон, и мы с ним разговаривали. Помню, я ему тогда сказал следующее (как к ребенку, как к сыну относился). Говорю: «Володя, пойми, война на твоей территории». Он: «Вот, они такие». Я говорю: «Ну я все понимаю: агрессоры и я, и Путин. Все агрессоры. Но война-то у тебя. Люди тебя не поймут. Пройдет время, тебя проклинать будут. Остановись».
Говорю: «Давай договариваться!» И он в конце концов (мы долго говорили) согласился на эти переговоры. Я говорю: «Приезжай, вот там, где мы с Порошенко встречались. Прямо на Припяти рядом с украинской границей». — «Нет-нет, я не полечу». В Гомеле договорились. Потом не понравился Гомель, близко Россия. А потом, как я уже говорил, команда — в Стамбул. От одного диктатора к другому полетели. Путин мне передает документ, который был парафирован делегациями. Нормальный, даже по Крыму… По Донбассу, на востоке. Нормальный договор. Я сейчас читаю и думаю: если бы сейчас!.. А сейчас уже невозможно. Сейчас это уже территория России по Конституции.
— А Коля больше не просит ему позвонить? — уточнила журналистка.
— Коля сейчас в Китае учится, в Пекинском университете. Поэтому бедолага мучается там. Все время мне об этом говорит и подталкивает. Говорит: надо, надо это все заканчивать. Я говорю: я все понимаю, но ты еще не все понимаешь. Я рассказываю это в деталях, по-семейному, что по-всякому мы пытались как-то на него выйти.
Как ты понимаешь, я же не просто выходил. Да, я с ним разговаривал. А потом я звоню Владимиру Владимировичу и говорю: «Слушай, надо вот это. Ты как?» — «Да». Постоянно курс на мирное урегулирование. Естественно, веры им нет. Можно было бы остановить на какое-то время, как раньше, эту бойню, развести войска. Но они ж все время врали. И сейчас Меркель и Олланд заявили, что они ж специально делали. Так как им верить? Верить нельзя. Здесь может быть только одно: если мы договариваемся о мирном процессе, о мирных переговорах, война останавливается. Никакого движения: ни танков, ни военных, ни с Запада — из Жешува, там из Польши — не перебрасывают войска. Как только переброшены, я считаю, мы должны применять ядерное оружие. Только так с ними можно разговаривать.
— А вы так сказали: Володя Зеленский. Зеленский, он сейчас Володя или гнида?
— Я сейчас уже ни с Володей, ни с гнидой не разговариваю. Поэтому даже не знаю как
Но у меня нет к нему какой-то озлобленности. Если бы на его месте был Путин, я бы на него был зол, потому что человек соображает, что делает. Он военный человек, знает, что такое война. Володя Зеленский не специалист, не профессионал. Хотя он за это время вырос. Он вкусил этой должности до СВО. Поэтому должен был понимать. Ну, а потом, если ты в эту телегу впрягся, дорогой мой, отвечай. Поэтому он не понимает сам, что он творит. Поэтому можно и Володя.
— А можно и не Володя…
— Слушай, он мне предлагает: давай поговорим. Присылает мне этого Кирилла Буданова (начальник главного управления разведки минобороны Украины. — Прим. ред.) на переговоры где-то. Мы поехали через границу их, министр иностранных дел, в том числе и нынешний, поехали туда. Не первый раз. Сели, во Львове. Ведем переговоры. Вроде бы нормально. Узнали американцы. Пошли какие-то трения. Они нам предлагают: давайте в следующий раз в Стамбуле. Да пошли вы на хрен! Чего мы в Стамбул поедем, мы граничим с вами. Хотите разговаривать — давайте разговаривать. А потом в Эмираты. Вы что, с ума вообще сошли? Мы в Эмираты полетим вести с вами переговоры? Мы рядом живем. Давайте в вашем огороде, если вы хотите, давайте в нашем.
Американцы и западники меня упрекают в том, что я помогаю России и готовлю здесь их войска. Готовлю. Я не скрываю. Шесть полигонов. Все оборудовали. Тысячи, тысячи. Они выполняют двойную функцию. Мы проводим боевое слаживание, на тренажерах учим, кто не умеет оружие держать. 500 — 600 офицеров наших Вооруженных Сил готовят российские подразделения. Мы их здесь обучаем как положено. Это первая функция: слаживание провели — и на фронт. Уже там третий заход. А вторая функция — если вдруг против нас будет развязана агрессия с Запада, они немедленно становятся частью нашей совместной группировки.
22:34 15.06.2023
23:23 15.06.2023
Нерылик (Нерылик) писал (а) в ответ на :
> Интервью Батьки Ольге Скабеевой (телеканал «Россия») 13.06.2023
Смотрел по ТВ, очень понравилось. В дружеской, конструктивной обстановке прошло)
20:06 16.06.2023
16 июн - Sputnik. Россия переместила первую часть ядерных зарядов в Беларусь, заявил президент РФ Владимир Путин. "Первые ядерные заряды доставлены в Беларусь", – заявил российский лидер во время пленарного заседания Петербургского экономического форума. При этом он подчеркнул, что это только первая часть ядерных запасов, но “до конца лета (года) мы эту работу выполним целиком и полностью”. Владимир Путин подчеркнул, что поставки оружия Беларуси – это элемент сдерживания, сигнал тем, кто задумывается о нанесении стратегического поражения России.
