«Я вышел во двор, а я в центре живу, возле здания УВД, и вдруг слышу «Хальт», «Хенде хох!». Я такое только в кино в детстве видел про фашистов. Я руки поднял, а эти подонки-бандеровцы смеются мне в лицо. Это у них типа такое издевательство над нами, над русскими, чтобы приказы нам отдавать по-немецки».

«Я видел, как на тротуаре упал парень с простреленными ногами. Он поднял вверх руки, а его все равно застрелили. Видите, вот его кровь осталась до сих пор на асфальте».

Мы стоим напротив кафе «Арбат» с залитой кровью рекламной вывеской. В городе грохочут взрывы, - это рвется боекомплект брошенного Национальной гвардией БМП. Его со страху подожгли местные жители. Горят баррикады из шин, - безоружным, насмерть испуганным людям кажется, что эти жалкие преграды остановят возвращение черногвардейцев (так здесь называют «Правый сектор»).

«Все началось еще 8 мая, когда у горсовета собрались местные активисты: тогда черногвардейцы обстреляли толпу поверх голов, - рассказывает житель Мариуполя Владимир. - Это было предупреждение. К нам 30 апреля в город прислали нового начальника милиции, ставленника Киева, некоего Валерия Андрощука. Ему дали приказ зачистить город от активистов и не дать провести демонстрацию в честь Дня Победы. А наши милиционеры отказались стрелять в демонстрантов. Тогда этот Андрощук совсем спятил и ранил из пистолета своего подчиненного. Потом заперся в кабинете, начал отстреливаться от своих же сослуживцев и связался с бандеровцами, с так называемой Национальной гвардией, которая сидит в воинской части. Вызвал их на подмогу. Они подкатили на БТРах и стерли здание милиции в порошок. Милиционеры заживо горели в здание, пока могли, отстреливались, звали на помощь, но что они могли сделать. В них били прямой наводкой, а пожарные машины к зданию не подпускали свыше трех часов. А потом черногвардейцы поехали прямо по центру города, расстреливая на тротуарах людей, которые как раз шли на праздник Победы».

Рядом со зданием УВД бьется в истерике седая женщина, которую допрашивают английские корреспонденты: «Это Европа, в которую вы нас звали?! Европа, в которой нацисты убивают наших мальчиков? Да будьте вы прокляты! Вы нашим детям 23 года внушали, что Россия — наш враг, вы посеяли здесь плоды национализма, лишь бы столкнуть два братских народа! Убирайся отсюда, Америка! Обама, слышишь ли ты меня?! Да будь ты проклят!»

Я вижу, как плачут взрослые мужчины. «А где же ваши ополченцы?» - недоумеваю я. «Да нет у нас никаких ополченцев. Откуда им взяться? Есть обыкновенные активисты». «А разве подмога из Донецка вчера 9 мая не пришла?» - упавшим голосом спрашиваю я. «Не пришла», - отвечают мне. «Одно у нас оружие — вот эта георгиевская ленточка! - кричит молодой мужчина на грани срыва, поднимая символ Победы. - А многие сегодня струсили и спрятали ее. Люди, перестаньте трусить! Мужики! Выходите на улицу!»

«Знаете, как они нас там в Киеве называют? - спрашивает совсем молоденькая девушка. - Донбасскими дебилами. А ведь я была за Майдан, за свободу. А теперь мы для Майдана «шашлычки», «копченая сотня». Это после Одессы и после нашей мариупольской сгоревшей заживо и расстрелянной милиции. Как же нам жить вместе после этого?».