Российский адвокат об украинских военнопленных и о российской войне
Mikhail2014
49 787 16:32 05.01.2019
Беседа на Эхе Москвы с российским адвокатом Ильей Новиковым, защитником одного из украинских военнопленных.
Передача на Эхе Москвы с участием российского адвоката Ильи Новикова. Он был защитником в деле Надежды Савченко, а сейчас защищает украинского военнопленного Романа Мокряка.
Беседа очень интересная, советую прочесть или послушать ее полностью, здесь приведу только небольшие отрывки. Илья Новиков утверждает, что нет никаких российских обвинений украинским военнопленным в нарушении российской границы. Также он объясняет, что признан факт российско-украинской войны, несмотря на то, что она не объявлена.
********* И. Новиков Был эпизод, который на целомудренном дипломатическом языке называется — «инцидент в Керченском проливе». Эту историю подают совершенно по-разному — это естественно — в России и в Украине.
Россия утверждает, что это была законная акция российских пограничников морского подразделения погранслужбы по пресечению акта нарушения российской границы тремя украинскими кораблями. Причем не все это понимают и не все, наверное, вдаются в подробности. Но, обычно, когда мы говорим о незаконном пересечении границы, мы себе представляем что-то скорее сухопутное и причем, наверное, в духе легендарного Карацупы, что вот ползет шпион, может быть даже с привязанными коровьими копытами, через контрольно-следовую полосу — и вот его ловят, когда он еще не успел (или совсем краешком ноги успел) вторгнуться в священные пределы нашей Родины.
Значит, эта ситуация совсем другого сорта. Что происходило? С утра 25-го числа 3 украинских корабля запросили, как это раньше делалось неоднократно, проход через Керченский пролив. Там было два катера, которые по своим габаритам, в принципе, могли бы лоцмана и не вызывать. И был буксир, который крупнее. И вот как раз для него по правилам требовался лоцман.
Сперва им дали добро на проход. Потом внезапно и без какого-либо объяснения причин по радио стали говорить, что нет, там закрытая акватория, вы не можете туда двигаться, немедленно развернитесь. Хотя по системе, которая отслеживает все навигационные сообщения — сообщения о катастрофах, сообщения о стихийных бедствиях и так далее. По ней было видно, что Россия эту акваторию, через которую они двигались, не объявляла закрытой зоной. То есть гражданские суда…
К. Ларина ― Простите. Важно понимать, это вы говорите со слов вашего подзащитного?
И. Новиков ― Это говорю со слов подзащитного. Но этого не отрицает и российская сторона. И это могут подтвердить, собственно, нейтральные суда, которые там двигались в большом количестве. Потому что все эти сообщения выводятся в режиме реального времени. Сообщение о том, что там что-то происходит, появилось сильно позже, много часов спустя. Видимо, кто-то принял решение с российской стороны, что, а давайте мы их просто не пустим, объявив это закрытой зоной. Но это решение запоздало. Оформить его правильно уже не успели.
К этому моменту, когда они двигались в сторону пролива и в сторону моста, относятся вот эти знаменитые кадры с таранами. К этому времени относится эпизод, когда 2 российских корабля один другой. И официально это назвали, что это было следствием того, что украинский буксир опасно маневрировал. То есть они хотели вдвоем таранить украинский буксир, но тот увернулся, сволочь — вот поэтому они таранили друг друга.
К. Ларина ― Вообще, это видео, которое разошлось по всему миру, оно скорее напоминает какое-то пиратское нападение по своей агрессивности и немотивированности.
И. Новиков ― Знаете, военные, пока они не начинают стрелять, пока это все на уровне таких таранов, навалов и так далее — это все… Ну, я, вообще, замечал, что военные люди довольно легкомысленные. Для них это все что-то типа зарницы такой. Но часто не замечают, как зарницы перерастают во что-то серьезное. Вот серьезное произошло вечером. Все дневное время практически они находились на якорной стоянке, где, собственно, и полагается ждать лоцмана. И очень важно понимать, как эту ситуацию видит российская сторона.
16:35 05.01.2019
Продолжение. ******** И. Новиков Российская сторона не говорит, что они нарушили границу на въезд. Вот никто не говорит, что в тот момент, когда они туда двигались, это они уже пересекли границу на въезд и это было неправильно. Это было точное соблюдение технологии прохода этого пролива. То есть вы сначала должны подплыть туда. Естественно, вы при этом пересекаете 12-мильную зону. Потом вы должны в определенной точке ждать лоцмана — лежать в дрейфе или стоять на якоре. И потом к вам приезжает лоцман, вы его принимаете не борт, и он вашим кораблем управляет, когда вы проходите под вот этим судоходным… проходом моста. В тот момент, пока они ждали лоцмана, там уже подсуетились и поставили поперек этого судоходного пролет моста какое-то гражданское судно со словами, что у нас здесь чрезвычайная ситуация, мы вообще никого не пустим. И к вечеру стало понятно, что лоцмана не будет. И что было делать им? По согласованию со своим командованием — ВМСУ (Военно-морские силы Украины) — они пошли обратно. Вот с точки зрения России, в этот момент началось нарушение границы.
Я приведу аналогию. Она грубая, она, естественно, не точная, как любая аналогия, но она, наверное, позволит многим понять, что происходит. Представьте себе, что вы переезжаете границу на машине. Вот вы подъехали к этой границе, вот вы проехали шлагбаум. Вам еще пока никто не успел в паспорт поставить печать. Но, допустим, вы в этот момент передумали и хотите развернуться. Вот так делать нельзя по правилам. Это я сейчас описываю нормальную ситуацию среди гражданских людей. Вот если вы захотите развернуться и выехать из-под этого шлагбаума, с точки зрения пограничников, в этот момент вы станете нарушителем.
Российская сторона пытается тот же принцип проецировать на эту ситуацию. «Ах, раз вы не дождались лоцмана и самовольно пошли обратно в открытое море, значит, вот в этот момент мы стали рассматривать как нарушителей». Очень важно, что россияне не отрицают, что они понимают, кто перед ними. Перед ними военные корабли Военно-морского флота Украины под флагами соответствующими, на которых находятся военные моряки, которые носят форму, у которых оружие. И для того, что случилось прямо вслед за этим, и для того, что происходит сейчас, это очень важно.
Нам пытаются эту ситуацию подавать российская сторона как-то, что да, мы видели, что они нарушают границу, мы обязаны были это пресечь. Вот это «обязаны пресечь» вылилось в стрельбу из крупнокалиберной пушки. По наблюдениям моего подзащитного Романа Мокряка, было израсходовано что-то типа 1200 снарядов.
16:37 05.01.2019
Продолжение
*** К. Ларина ― То есть вполне серьезно могли люди погибнуть, да?
И. Новиков ― Они чудом не погибли.
К. Ларина ― То есть это был расстрел такой, да?
И. Новиков ― Там сначала начали стрелять. Стрелял пограничный корабль «Изумруд». Это систершип, такой брат-близнец пограничного корабля «Аметист», который действует на противоположном конце Крыма — в Евпатории, который в прошлом году попадал в схожую ситуацию, хотя и гораздо более мягкую, потому что там было с украинской стороны гражданское судно. В общем, подход был один и тот же.
До того, как они пересекли вот эту границу территориальных вод и стали подсвечивать прожекторами, по ним стали стрелять. Украинские корабли стали расходиться, чтобы уменьшить количество мишеней. В итоге, «Изумруд» пошел за катером «Бердянск», на котором находился Роман. По ним попали 4 раза. Как минимум 4 раза. Это то, что заметил экипаж. Может быть, сейчас будет проведена экспертиза, осмотр этого корабля, и мы узнаем, что там было больше попаданий. Но 4 они зафиксировали сами. Из них 2 были неопасных, а 2 были опасных.
Вот одно из этих попаданий — та самая дырка в борту, которая разошлась по всем мировым информационным агентствам. Это было то попадание, которое, собственно, и привело к ранению 3-х членов экипажа. Внутрь снаряд не залетел. Но не залетел по случайности — он наткнулся на… Ну, там броня, во-первых, была. А во-вторых, он наткнулся на определенную техническую железку, которая там находилась. И фактически те ранения, которые они получили — это их собственной броней посекло ноги. Прошла такая волна осколков по низу. Кто сидел ближе всех, тот больше всех пострадал. Кто-то отделался сравнительно легкими ранами, кто-то отделался тяжелыми.
Сейчас все эти раненые моряки находятся не в «Лефортово», где все остальные, они находятся в «Матросской тишине», что является косвенным признанием со стороны российских тюремных властей, что их ранения достаточно серьезные, потому что считается, что в «Лефортово» менее хорошая и менее качественная медсанчасть, чем в «Матросской тишине».
16:39 05.01.2019
Продолжение.
****** К. Ларина ― Они военнопленные?
И. Новиков ― Да, они, безусловно, военнопленные. Россия этого не признает. До военнопленных мы сейчас дойдем. Остался буквально один шаг. После того, как на борту образовалось трое раненых, из которых как минимум один был тяжелым, Роман Мокряк принял решение сдаваться. У них была техническая возможность… Еще не был поврежден корабль настолько, чтобы они не могли уйти.
К. Ларина ― А чьим приказам, простите, они подчинялись? Или они самостоятельно принимали решение?
И. Новиков ― Это решение им пришлось принимать самостоятельно, потому что возможности в той обстановке получить подтверждение от командования у него не было. Он понимал, что даже если он оторвется от погони, даже если он пойдет в открытое море, придет в Одессу — это будет спустя более чем сутки. Они их могут просто не довезти. Вся надежда на то, чтобы спасти людей, заключалась в том, чтобы русские, возможно, им оказали медицинскую помощь.
16:44 05.01.2019
Продолжение. *********** И. Новиков
И вот теперь мы подходим к вопросу о военнопленных. Есть Третья, так называемая, Женевская Конвенция 12 августа 1949 года, принятая вскоре после Нюрнбергского процесса и по результатам, и с учетом того, что выяснилось на Нюрнбергском процессе. Которая, в частности, учитывая опыт середины 20-го века, исходит из того, что далеко не всегда страны, которые фактически между собой воюют, предварительно или даже по ходу этих боевых действий объявляют войну.
К. Ларина ― Вот она и не объявлена. У нас войны нет.
И. Новиков ― Большая часть тех столкновений, которые проходили во второй половине 20-го века (вот сейчас происходят в 21-м) — это необъявленные войны. У нас не так много… По-моему, сейчас вообще, может, даже в мире нет стран, которые официально находятся в состоянии войны и при этом воюют. Есть всякие неоконченные войны типа вот этого неподписанного мирного договора с Японией. Но так, чтобы вот прямо объявили войну и пришли воевать — по-моему, сейчас такого вообще нет. То есть воюют, да, но втихомолку.
И учитывая это, первая же статья этой Женевской Конвенции говорит о том, что эта Конвенция применяется ко всем случаям как объявленных войн, так и вооруженных конфликтов, в том числе и таких, в которых одна из сторон не признает вооруженным конфликтом или войной.
С украинской стороны было немедленно после этого объявлено военное положение. С российской стороны — ну, такой подход немножко упрощенный, который… я это слышал и со стороны следователей, и от судьи я слышал, который рассматривал апелляцию… «Ну, войны же нет. Какие же могут быть военнопленные?».
К. Ларина ― Это нарушители границы. Они на этом настаивают.
И. Новиков ― Да. Они настаивают, что это обычные преступники, это обычное уголовное дело, суд разберется, следствие разберется, все будет хорошо — не тащите сюда политику, ее здесь нет. Она здесь есть. Независимо от того, что думает российское руководство по этому поводу; независимо от того, принято или не принято нашей Госдумой постановление объявления войны и так далее (или Верховной Радой), у России есть четкие обязательства по этой Конвенции.
Она обязана их соблюдать. В том числе и российские судьи обязаны их соблюдать, не ориентируясь на мнение Верховного главнокомандующего по этому вопросу, а исполняя международное право. Если люди были военнослужащие тем более… Там даже необязательно быть военнослужащим. Там на партизан в ряде случаев распространяется та же самая гарантия. Но наш случай предельно простой. Это военнослужащие другого государства, которые были захвачены в результате вооруженного конфликта. По ним стреляли, понимая, что стреляют по военным, и понимая, что могут убить.
К. Ларина ― Что это меняет в статусе?
И. Новиков ― Очень многое. С военнопленными нельзя делать много чего такого… Военнопленного можно держать, собственно, под охраной. Но его, например, нельзя держать в тюремном помещении. Это специально оговаривается. Их нельзя лишать права носить военную форму, знаки отличия и различия.
16:48 05.01.2019
Продолжение. ****** И. Новиков
Меня в данном случае интересует то, что это нарушение международной Конвенции. Мы, безусловно, пойдем и по линии, которая заключается в том, чтобы фиксировать все нарушения внутренних российских законов. Но этот случай уникальный. Из него хочется извлечь, из него хочется по максимуму использовать всю ту его уникальность, которую он нам дает.
Потому что, хотя в просторечии военнопленными называли, в общем, много кого — и с одной стороны, и с другой: и тех россиян, которые сейчас осуждены в Украине за то, что они воевали на стороне ДНР, ЛНР; и кое-кого из украинских политзаключенных. Но тем не менее, вот такой случай, где у нас были бы очень внятные и понятные, и не требующие дополнительных пояснений основания применять вот эту категорию военнопленных и требуя соответствующих гарантий соблюдения их, — это такой первый случай.
Причем изюминкой российской позиции по этому делу является то, что к ним применяется не 1-я и не 2-я часть 322-й статьи про нарушение границы, а 3-я часть — это группой лиц по предварительному сговору. То есть предполагается, что все, начиная от капитана 2-го ранга и до последнего даже не матроса, а курсанта, который там был…
К. Ларина ― Преступное сообщество.
И. Новиков ― Не одни выполняли приказы других, чего можно было ожидать от военных, а они все предварительно договорились друг с другом, все 24 человека, на то, что они вместе, коллективно пересекут границу России незаконным путем. Ну, это было сделано понятно почему. Это упрощало их взятие под стражу, потому что это другая категория тяжести. Но в то же время это еще одно нарушение этой Конвенции. В общем, мы все эти нарушения сгребаем в одну кучу.
16:49 05.01.2019
Продолжение
************ В. Дымарский ― Можно 2 вопроса? Один уточняющий, Илья, по поводу вот самого этого инцидента. Вот, значит, перекрыли пролив. Так? Идти дальше они не могут. Что российская сторона говорит, а что они должны делать? Они должны были стоять?
И. Новиков ― Да. Стоять и ждать лоцмана до посинения. Либо же ждать разрешения, которое им, может быть, дадут на то, чтобы уйти. Такое решение им, конечно, никто не дал.
В. Дымарский ― Но они запрашивали это разрешение?
И. Новиков ― Они запрашивали. Все то время, пока они стояли на стоянке, там непрерывно шел диалог. И только когда стемнело, и только когда стало окончательно понятно, что Россия не будет никак реагировать ни в одном смысле, ни в другом, только тогда командование дало добро на то, чтобы уходить.
В. Дымарский ― Илья, и вопрос такой более существенный — по поводу нарушения международной Конвенции. Какая международная юрисдикция может разрешит в дальнейшем эту ситуацию? Что вы будете делать дальше? Это Европейский суд по правам человека или существует какой-то морской трибунал, условно говоря? Что дальше по поводу нарушения международной Конвенции?
И. Новиков ― Да. Европейский суд занимается не Конвенцией о военнопленных. Он занимается только исключительно Европейской конвенцией. Она в этом случае тоже нарушена по ряду пунктов. И мы этим занимаемся, и наши коллеги эти занимаются, но Европейский суд в данном случае — это инструмент, который просто в силу темпов своей работы не является эффективным. Европейский суд применил прецедентное правило — это срочная мера реагирования.
16:52 05.01.2019
Продолжение.
****** И. Новиков
В рамках этого правила у России запросили сведения о том, где они находятся, в каком они состоянии, медицинские документы относительно раненых и так далее. Но Европейский суд не может напрямую приказать в данном случае России их освободить. Поэтому да, это тоже делается, но это такая более долгоиграющая история. Это не то, чем нужно заниматься прямо сейчас.
Что касается инстанций. Ну, знаете, вообще говоря, никакого специального суда, который занимался бы вот такого рода делами, не существует. Но, во-первых, каждая страна может посчитать в отдельности за себя, что соответствующие действия нуждаются в новых санкциях. Мы наконец-то дошли до этого слова. И если завтра российским военным кораблям или даже вообще всем судам запретят вход в порты какой-нибудь страны или ряда стран — я не хочу в эту тему слишком глубоко вдаваться — это вполне себе будет в рамках ответа на эти действия.
Ну и плюс, я же не случайно упомянул Нюрнберг. Когда совершаются военные преступления, в каких-то крайних случаях, когда это дошло уже до крайней точки, вот такого рода процесс может быть ответом на это. но я думаю, что до этого не дойдет. Я думаю, что мы пока что не должны терять… Я говорю в данном случае не только с позиции своего подзащитного, но и скорее говоря о нас как о стране России. Мы не должны терять надежду, что вся эта ситуация разрешится без того, чтобы перерасти в какую-то совсем уж катастрофическую с точки зрения нарушения Россией международного права. Может быть, мы проскочим и отделаемся легко.
16:54 05.01.2019
Продолжение.
****** И. Новиков
Нет, там есть те, у кого действительно с русским языком проблемы. Они действительно затребовали переводчиков. Это не тот случай. Роман говорит по-русски вполне хорошо, и у нас нет такой необходимости. Мы обсуждали эту позицию — то, какие у него линии поведения есть. И он довольно четко сказал, что даже если у россиян есть какие-то вопросы к моим подчиненным, матросам, к моему экипажу, прежде чем их освободят, я не буду давать никаких показаний, потому что капитан на судне я, все решения принимаю я, за свой экипаж отвечаю я. Если есть вопросы ко мне, сперва освободите моих подчиненных, потом — поговорим.
Мне эта позиция кажется очень достойной. Я уже слышал на этот счет разные мнения, что нет, они себя ведут дерзко, что они рассердят следователя, рассердят судью, что так нельзя, надо обязательно, чтобы каждый как-то каялся, а иначе будет плохо. Но, судя по тому, что я слышал от коллег, каяться там никто не собирается. Все, у кого была возможность поговорить, по-моему, сейчас, на текущий день, на начало января уже у всех была возможность хотя бы один раз увидеть своего адвоката здесь в Москве. Все заявили о том, что они, обдумав свою текущую ситуацию, настаивают на том, что они военнопленные.
Это хотя и упрощает нам адвокатам работу, поскольку у нас действительно нет разногласия в позициях: нет такого, что один говорит, да, я виновен, русские правы, мы все сговорились. Такого нет. И надеюсь, что и не будет. Но я хочу еще раз подчеркнуть, что, вообще говоря, обязанности России по поводу этих людей, они не зависят от того, что сами эти люди говорят и думают. Тот старший воинский начальник на месте, в чьем распоряжении они были сразу после того, как их захватили, он должен был понять независимо от того, что, может быть, кто-то был ранен, кто-то был шокирован, кто-то был недоинструктирован по этому поводу.
Может быть, они сами не понимали, что та ситуация, в которой они оказались, это плен. Но российский командир должен был понимать, что он делает и отдавая приказ стрелять в иностранных военных, и потом захватывая их и передавая их в руки, скажем так, следственных властей. Обязанности России от того, раньше или позже, или вообще кто-нибудь ни заявил бы о том, что военнопленные, никак не меняются, никак не зависят. Россия обязана в первую очередь думать о том, как бы не нарушить международную Конвенцию, в которой она участвует.
16:58 05.01.2019
Продолжение.
****** И. Новиков
Ну, ответных действий против 6 российских кораблей, из которых 3 были сильно крупнее, чем любой украинский и даже украинские вместе взятые. Там никаких ответных действий можно было не предполагать. Я вообще не уверен, что эта история… что к ней применимы такие критерии, как — какая у России была цель. Там, похоже, очень многие вопросы решались сначала на местах кем-то, кто непосредственно на месте. А потом Россия как страна реагировала уже постфактум на ту ситуацию, которая образовалась.
Вот эта несогласованность между тем, что сначала дали добро на проход, потом сказали, что запретная зона, только потом этот запрет спустя много часов оформили. То, что сначала не пускали на север, потом стали не пускать на юг. То, что все это время, пока они стояли на якорной стоянке, к ним не было фактически претензий, их не пытались в это время захватить. Потому что, казалось бы, корабль, который стоит, его, наверное, проще взять на абордаж, чем тот, который двигается и уклоняется.
Вот все это и то, что все первые сутки там не было понятно, куда это повернет, меня приводит к мысли, что фактически российской руководство эту ситуацию пустило на самотек и дало на откуп каким-то своим если не нижнего, то среднего уровня начальникам, а потом, постфактум, когда ситуация уже образовалась, когда надо было как-то реагировать, подумав, сказали: «Ну, наверное, мы из этого сделаем судебный процесс». И потом это все уже вылилось в слова Путина на пресс-конференции, что пусть там следствие разберется.
Я не вижу за всем этим какой-то линии, потому что понятно, что никакой выгоды Россия от этой истории не получила и не получит. Мы можем получить только новые санкции и даже какие-то проблемы, которые выходят за понятие санкций, если уж совсем пессимистично на эту ситуацию смотреть. Никого мы ни в чем не убедим, никому мы ничего не докажем в этой истории.
17:03 05.01.2019
Еще одна тема в этой беседе — об украинских политзаключенных в России. ***** К. Ларина ― Я бы хотела, чтобы Илья рассказал еще о своих подзащитных, которые сейчас отбывают большие сроки — это Карпюк и Клых. Одному дали 22, другом — 20 лет.
И. Новиков ― Это в чистом виде оговор. Их пытали обоих — это очень серьезно. И самое смешное… ну как смешное, это трагикомический такой разворот ситуации. Но то, что это дело, судя по всему, когда уже Януковича не стало, какую из него пользу хотела извлечь Россия в лице, видимо, Следственного комитета, в лице, видимо, Александра Ивановича Бастрыкина. Привет ему большой. Ну, видимо, хотели показать, что нынешняя украинская власть, вот эта хунта, что они тогда еще нам гадили. В результате, по мотивам приговора Карпюку и Клыху, который вынес в 16-м году Верховный суд Чеченской Республики, Яценюка объявили в международный розыск, в Интерпол.
Интерпол тут же, в течение буквально нескольких дней этот запрос скинул в корзину как политически мотивированный. Из дела Яценюка получился пшик. А Яценюка из этой истории, чтобы было понятно, нельзя вырезать. То есть нельзя сказать, что, ну, может быть, Яценюка там и не было, но Карпюк и Клых точно были, потому что так решил суд. Они переплетаются очень тесно. Это цепочка, в которой одно звено уберешь — оно рассыпается, потому что там везде перекрестно. Вот Карпюк и Клых и рядом с ними Яценюк. Вот Яценюк и рядом с ним Карпюк и Клых.
Когда стало понятно, что Интерпол не будет Яценюка разыскивать, потому что это политически мотивированное дело, когда опубликовали материалы, которые Россия, собственно, подавала туда, и оказалось, что там нашли фото очкарика с подписью, что это бойцы УНА-УНСО (запрещенная в России организация) Приднестровье в 93-м году и по нему Следственный комитет провел ответную экспертизу, в которой сравнивал этого очкарика с фото Яценюка уже нулевых годов, и сказали, что да, это Яценюк.
И на следующий день объявляется этот человек, который тогда был этим очкариком и сейчас это уже здоровый мужик. Он говорит: «Ну да, я тогда в 93-м году был в Приднестровье, конечно. Но это я, вообще-то, на этом фото, а не Яценюк». В общем, это дикий скандал, это позор.
К. Ларина ― Но люди-то сидят.
И. Новиков ― Люди сидят. Поскольку система ошибок не признает, поскольку Следственный комитет и особенно его председатель…
17:48 05.01.2019
Новиков, как обычно, молодец. Все разложил по полочкам. Недаром он в Что? Где? Когда? играет.
17:53 05.01.2019
Sceptic (Sceptic) писал (а) в ответ на :
> Новиков, как обычно, молодец. Все разложил по полочкам. Недаром он в Что? Где? Когда? играет.
Уже давно не играет. Его заставили уйти после того, как он стал защитником Савченко. Россия, 21 век, чо.
18:02 05.01.2019
Mikhail2014 (mkrugov) писал (а) в ответ на :
> Sceptic (Sceptic) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Новиков, как обычно, молодец. Все разложил по полочкам. Недаром он в Что? Где? Когда? играет.
>Уже давно не играет. Его заставили уйти после того, как он стал защитником Савченко. Россия, 21 век, чо.
Твари. Ну ничего, в любом случае, опыт интеллектуальных игр сказывается.
18:36 05.01.2019
Mikhail2014 (mkrugov) писал (а) в ответ на :
> Причем изюминкой российской позиции по этому делу является то, что к ним применяется не 1-я и не 2-я часть 322-й статьи про нарушение границы, а 3-я часть — это группой лиц по предварительному сговору.
Ничего удивительного. Помнится, у нас «зеленым», которые пытались проникнуть на буровую, вменяли статью «Пиратство». Потом правда переквалифицировали на «Хулиганство».
