Еще недавно на упоминание в открытой печати имени этого человека было наложено строжайшее табу: дела его были совершенно секретны (в книге \"Герои Советского Союза\" ему отвели девятнадцать строк: \"Ком-ру звена гв. истр. авиац. полка гв. ст. лейтенанту Щ. за мужество и отвагу, проявленные при выполнении воин. долга, 13.11.51 присвоено звание Героя Советского Союза\"). А имя это — Лев Щукин — легендарно. В Американской авиационной энциклопедии ему уделено очень достойное место. Там он и его подвиги описаны скрупулезно и с восхищением. А как же иначе, ведь Щукин — прославленный лётчик-ас реактивной авиации, на его счету 17 сбитых самолетов npoтивника. И пусть все эти машины американские, пусть он противостоял армии США в Корее, Америка чтит пилота-виртуоза. Как снайпер, Щукин и поныне не превзойден ни одним летчиком-истребителем в мире: 17 стрельб — 17 побед. Этот результат — 100 процентов! — является в реактивной авиации уникальным. Лётчик-истребитель Лев Щукин… Его знает и уважает весь авиационный мир. Мы же 40 лет (!) прятали подвиги своего Героя под грифом \"секретно\". Весь мир знал, кто воевал в небе Кореи, знал и знает о той войне все. Мы же говорим о лучшем лётчике-истребителе Корейской войны только сегодня... Лев Кириллович Щукин родился в 1923 году. В рядах Вооруженных Сил с 1941 года. Окончил аэроклуб, военную авиационную школу пилотов, военно-воздушную академию. Освоил самолеты По-2, Ут-2, Як-1, Як-3, Як-7, Як-9, Р-63 \"Кинг Кобра\", Як-11, Як-15, Як-17, МиГ-9, МиГ-15, МиГ-17, МиГ-21. Выполнял интернациональный долг в Корее, Египте, Вьетнаме. Совершил 104 боевых вылета, провел 31 воздушный бой. На его боевом счету 5 сбитых F-86 \"Сейбр\", 3 — F-80 \"Шутинг Стар, 5 — F-84 \"Тандержет\", 2 — F-51 \"Мустанг\", 2 — Глостер \"Метеор\". Боевой налёт—89 часов 07 минут. Лётчик 1-го класса, полковник в отставке. Живет в Минске.
Если Вам было интересно это прочитать - поделитесь пожалуйста в соцсетях!
Все начиналось прозаически. Пришли в школу представители Краснодарского аэроклуба, предложили: приходите учиться летать. Эх, кто в те годы не мечтал об авиации?! Вот и он, Лева Щукин, занимался авиамоделиз¬мом, душа томилась от звука мотора в небе. Но одно дело мечты, а другое — реалии. А тут — пришли сами и зовут... Мать ужаснулась: — Куда ты пойдешь? Посмотри на себя — кожа да кости, из болезней не вылезаешь... Никто не верил, что Лева станет лётчиком. Даже он сам думал, что ничего не выйдет: только что перенес крупозное воспаление легких. А его взяли да приняли. Едва освоили молодые летуны По-2 — война. Аэроклубовцев сразу же перебросили в авиационную школу под Тбилиси. Только начали учиться — ее расформировали, людей перевели в Одесскую школу, которая к тому времени была уже в Сталинграде. Что ж, добрались и до Сталинграда. И только взялись за дело — начались массированные бомбежки. Опять в эшелоны, опять в путь — на этот раз в Среднюю Азию. Летали мало — не было бензина. В основном — взлет-посадка. Тем не менее освоил Ут-2, И-16, Як-1, Як-7, Як-9. Лишь в 1944 году Лев Щукин попал ближе к фронту, в 13-й запасной авиаполк, который базировался в Бобруйске. Здесь готовили лётчиков непосредственно для фронта. Щукин старался, очень старался. Начальство заметило лётный \"почерк\", и до фронта Щукин не доехал — за отличную технику пилотирования его оставили лётчиком-инструктором. Великая у всех была радость, когда закончилась война. Радовался вместе со всеми и Щукин: повезло, выжил. Мог ли он тогда догадываться, что судьба приберегала и готовила его для другой войны...
В 1950 году полк получил МиГи-15. Летчики были очарованы этой машиной — сказка, а не самолет: прост в управлении, послушен, летные качества — выше всяческих похвал. Осваивался он очень быстро, летали истребители охотно. Однажды на аэродром прилетел Ил-14 с командующим Войсками ПВО страны. Не успели прийти в себя — генерал приказал собрать полк... в кустах. Оглядевшись по сторонам, высокий визитер не слишком громко произнес: \"Правительство, ЦK КПСС приняли решение помочь братскому корейскому народу и испытать нашу новую технику в бою... Ехать вам...\" — Вот так началась моя корейская эпопея. Никаких добровольцев, все это — россказни. Сказали \"надо\" — и вперед. Под страшным секретом полк убыл на Дальний Восток. Затем был Китай. В Мукдене МиГи собрали, облетали. — Однажды иду по китайскому аэродрому, смотрю — стоят китайские МиГи-9. Подхожу поближе... Батюшки! На передней \"ноге\" одного из них заводской номер 114006 — мой кобринский самолет!
Полку поставили задачу: прикрывать от ударов с воздуха гидроэлектростанцию на реке Ялуцзян, обеспечить перевозки по дорогам Северной Кореи. — Выполнение задачи далось нам очень дорогой ценой... Американцы — лётчики были смелые, часто навязывали бой сами. Порой вдвоем атаковали большие группы наших самолетов. Делали это дерзко, решительно. Воевали мы тайно. Обмундирование — китайское, никаких знаков отличия, никаких документов. У меня в кармане было только фото дочки. И не дай Бог в плен попасть!.. Приказано было \"шпрехать\" на корейском или китайском, глаза щурить, сутулиться, дабы рост был поменьше... На самолетах — корейские опознавательные знаки. С первых боевых дней полк стал прикрывать выдвижение в Корею 8-й китайской армии. Китайская армия... Сплошным потоком она шла полтора месяца! Американцы бомбили и штурмовали этот людской поток с ожесточением. Русские - самоотверженно защищали. В воздухе почти ежедневно сходилось более 200 самолетов одновременно. Все высоты от самой земли и до 14 тысяч метров были заняты. С нашей стороны воевало 6 полков, да 2 — с китайской. — Сплошная круговерть в воздухе. Чуть зазевался — все, сожрут в мгновение. Носились на максимальных скоростях — как только движки выдерживали! Пилотировали с максимальными перегрузками до черноты в глазах. А противоперегрузочных костюмов у нас, увы, не было, не то что у американцев. Да и экипировка у нас слабовата была, со средствами спасения не все гладко. Помню, прибило ветрами к нашему берегу погибшего американского лётчика, а у него снаряжение на все случаи, радиомаячок, непромокаемая карта с ориентирами. В воздухе над морем у них всегда \"висели\" спасательные вертолеты. В лётной книжке американца все было расписано: кто, откуда, наименование части и подразделения, достижения, налет. Так вот, у этого младшего лётчика звена налет был 3,5 тысячи часов! У младшего лётчика звена! Это я к тому, с кем мы сражались. Техника у них тоже была хороша, особенно \"Сейбр\". По тем временам это был отличный самолет.
1 июня 1951 года Лев Щукин дежурил на аэродроме в \"первой\" готовности. Занятие муторное: жара, духота, самолет тоже пышет жаром. С пункта наведения поступила информация: четверка \"Мустангов\" разошлась по парам и ведет разведку на малой высоте. Звено Щукина без промедления подняли в воздух, второе осталось в готовности к вылету. — Вечерело. Мы шли от солнца, и \"Мустанги\" отлично наблюдались. Летят, скорость примерно 500—600 километров, постоянно закладывают виражи. Я дал команду второй паре остаться наверху, а сам спикировал, пошел в атаку на одного. Это была моя первая атака... И немножечко рановато я открыл огонь. Смотрю — все мои три трассы мимо идут: мимо крыльев, мимо фюзеляжа. Второй раз нажимать было некогда — скорость у меня огромная, высоты уже нет. Ручку на себя — выхожу из атаки. На американца стал заходить ведущий второй пары Леша Свинтицкий. Подошел и хорошо ему рубанул — \"Мустанг\" весь аж встрепенулся. Американец стал разворачиваться в сторону моря. Я пошел на вторую атаку — полупереворотом подошел к нему метров на сто и дал из трех \"точек\". Он сбавил скорость и прямолинейно пошел к морю, скользнул по поверхности, как глиссер, и скрылся в волнах. Все.
Справка. Алексей Свинтицкий
Впервые в мире провел лобовую атаку на реактивном самолете против реактивного самолета и сбил его. Был демобилизован из армии в 1960 году по хрущевскому сокращению армии на одну треть численности (1 миллион двести тысяч человек). До военной пенсии дослужить не дали. Жил в Минске. Сорок лет проработал на заводе ЭВМ им. Орджоникидзе токарем. Умер 4 года назад. Его жена, белорусска из Кобрина, умерла летом этого года. Их сын 1947 года рождения, так же как и я, закончил Белорусский государственный университет им. В.И. Ленина, но физический факультет. Кандидат физ-мат наук. Пенсионер
А второго, ведомого, я прикончил моментально — зашел в хвост и снял: \"Мустанг\" клюнул носом и рухнул на побережье. Вернулись на аэродром, сели. Все было буднично, без эмоций. Это была наша работа. Американцев, честно говоря, мы за врагов не считали и ненависти к ним не испытывали.
ЗАПИСЬ В ЛЕТНОЙ КНИЖКЕ: \"1.06.51г. Вылет на боевое задание. Произведен воздушный бой с истреби¬телями противника типа F-51 \"Мустанг\". Один сбил лично, один в группе\".
— Особенно памятным оказался 17-й боевой вылет. Случился он 17 июня 1951 года. Эскадрилью в тот день подняли с задачей отсечь \"Сейбры\" от основной группы, которая состояла из большого количества самолетов F-84 \"Тандержет\" и F-80 \"Шутинг Стар\", — она готовилась нанести массированный бомбо-штурмовой удар. У нашей эскадрильи была особая специфика — она постоянно дралась только с истребителями. Задача бороться с бомбардировщиками и штурмовиками ставилась другим. Особого желания драться с \"Сейбрами\" в тот день не было, хотели поволынить, покрутиться, не доходя до стрельбы. Но они от боя не уклонились. И мы его приняли.
На вертикали, на дистанции 150 метров я одному \"звезданул\". Хочу сказать об одной особенности нашего МиГа по отношению к \"Сейбру\". Наш был полегче, а движок—по тяге — приблизительно одинаковый. Когда мы шли вверх, то американец отставал и быстрее терял скорость, в результате мы могли от него уйти. Закрутишь спираль, да еще с большим креном градусов в 70 —80— американцу приходится тянуться за тобой, а чтобы стрелять на поражение, необходимо еще и \"нос\" выносить вперед, ну, как охотнику по летящей дичи. Вот он идет за тобой, подтягивает, подтягивает свой \"нос\", а скорость падает, падает, и он раз — свалился на крыло. Американец тогда, как правило, идет колом к земле градусов под 90, если позволяет высота, и шпарит от тебя — только пятки сверкают, ни о какой повторной атаке не думая. А если не было высоты, он становился в вираж. Вираж у него был лучше. В том воздушном бою \"Сейбров\" было больше, чем нас. Вижу — сзади заходят, уже \"клювы\" видно. У них на \"Сейбрах\" такой носик был — закрытая пластмассой антенна радиолокационного прицела, который измерял дальность до цели и автоматически вводил данные в прицел. Я обернулся — \"клюв\" уже рядом, сноп огня пошел: американец стал стрелять по мне из пулеметов (их на \"Сейбре\" имелось шесть). А я смотрю на него и пилотирую, только успев крикнуть своему ведомому Анатолию Остаповскому: \"Остап, держись!\" (Говорят, живет где-то в Черкассах, служит попом в церкви. Не знаю, каков он поп, а вот летчик был аховский). Американец тянулся, тянулся за мной, а потом вижу — его \"клюв\" раз, и вниз. Я кладу самолет на \"спину\" — и за ним колом вниз. Чуть-чуть довернул — и со всех пушек накрыл. Высота была тысяч девять. Видел, как от плоскости у него отлетел большой шмат обшивки и потянулся белый шлейф...
После мы опять крутились с ними, и в результате в той страшной круговерти Остаповский от меня оторвался, и я пошел домой один. Вдруг слышу — удар по самолету: тюк. Как будто камешком. Посмотрел по сторонам — никого, все нормально. И тут град пуль как шарахнет по самолету... Фонарь моментально вдребезги, на приборной доске — кровь, ручка управления не слушается — заклинило. Первый раз американец зашел и попал только одной пулькой (\"тюк\"), а второй раз уже врезал так врезал. А почему не врезать, если лопух один летит? Осколок рассек лицо, торчал, дырка была такая, что я пальцем через нос до языка доставал (левую щеку. На фотографии увидите) . Катапультировался, раскрыл парашют. Когда висел, они по мне стреляли. Было четыре \"Сейбра\". Не по-джентльменски поступали все четверо. Сделали по мне два захода и ушли. Я им кулаком грозил, а потом, в госпитале, сам над собой смеялся. Что я им мог сделать? А они могли меня прикончить. В госпиталь к нему приехал комдив Лобов. Спросил: \"Ну что будешь делать?\" Было заведено: если сбили — можешь ехать домой. Лев Щукин ответил: \"Я приехал со всеми и уеду со всеми!\"
Пока Щукин отдыхал, летчики выполняли секретное правительственное задание по захвату неповрежденного \"Сейбра\". Из Москвы прибыла группа асов-фронтовиков, лётчиков-испытателей во главе с генералом А. Благовещенским (Герой Советского Союза А.Благовещен¬ский — белорус, родился в Бресте, прини¬мал участие в операции на Халхин-Голе, в советско-финской войне, в Великой Отечественной, награжден 12(!) орденами) с задачей добыть американский истребитель. Увы, ничего они не смогли сделать. Потеряли два самолета и двух летчиков. Группу отозвали в Союз.
Кобринским (Кобринские - это 18-й гвардейский Витебский дважды краснознаменный ордена Суворова авиационный полк истребителей-бомбардировщиков «Нормандия Неман». Почему \"кобринские? Потому, что после окончания Отечественной войны полк свыше трех лет базировался на аэродроме г. Кобрин, Брестской области Беларуси. Почти все офицеры - холостяки женились на местных девушках -белоруссках) повезло больше. После боя \"Сейбр\" сел на воду и в момент отлива оказался на берегу. Но как его оттащить подальше, на сушу? Решили разобрать. Послали инженеров и техников, но оказалось, что ни один советский ключ к \"американцу\" не подходит. Пока делали слепки, потом ключи — начался прилив. Опомнились американцы, начали самолет и копошащихся рядом людей бомбить. Казалось — все. Но тут за дело взялись китайцы. Впряглись, как бурлаки, и вытащили машину на берег. Очень много людей полегло, но самолет ни одной пробоины не получил. Самолет увезли потом в Москву, отремонтировали, облетали, сняли с него характеристики и прислали инструкцию, разъясняющую, как надо вести с ним воздушный бой. — Мы смеялись над той инструкцией от души. Летчики на своей шкуре все испытали, а они нам — инструкцию.
29 августа гвардии капитан Щукин впервые после госпиталя вылетал на боевое задание. Чтобы сократить время (уже взлетели три зеленые ракеты), пока летчик пристегивался, техник стал запускать двигатель. —Вдруг—что за черт? — слышу какой-то посторонний шум вроде барабанной дроби. Прислушиваюсь. Опустил руки на колени — стихло, убрал — вновь грохот. Ах, вот оно что! Оказывается, ноги сами по себе выплясывают на педалях. Страшно... Было ощущение: вот сейчас взлечу — и все, собьют! С таким дрожанием ног Щукин и взлетел. Но когда увидел противника, когда сбросил подвесные баки, все встало на свои места. В том бою он встретился с английскими самолетами Глостер \"Метеор\". — Мы ворвались в их строй, расчленили, и каждый бил того, кто подвернулся. От меня противник хотел уйти на вираже, резко, аж белые струи пошли с консолей... Стреляю. Вижу — снаряды рядом проходят. Я ножкой немного подправил — и все, срезал его наповал.
ЗАПИСЬ В ЛЕТНОЙ КНИЖКЕ: \"29.08.51. Вылет на боевое задание по прикрытию мостов и переправ через реку Ялуцзян, электростанции. Проведен воздушный бой с F-86 и Глостер \"Метеор\". Лично сбит 1 Глостер \"Метеор \".
— Отчетливо помню и боевой вылет 20 сентября 1951 года. Летели мы с Остаповским на 7 тысячах, видимость отличная. Вдруг на фоне леса видим два белых крестика: самолеты! Я передал ведущему, что буду атаковать, делаю переворот и — колом вниз. Американцы нас не видели и спокойно шли между сопок.
Мы неслись на них с такой скоростью, что пришлось даже прибирать обороты. Два крестика оказались самолетами F-80 \"Шутинг Стар\". Я на них пикирую, вижу ведущего, а ведомого потерял. А когда сблизился метров на 200, оказалось, что ведомый рядом! Что делать? Уходить или атаковать? Ведь американец-ведомый чуть-чуть довернет и \"врежет\" по мне. Я мгновенно оценил ситуацию, поставил себя на его место — как бы я доворачивал? Вывод: ничего у него не получится. И я решительно атаковал ведущего. Крепенько дал ему из всех \"точек\", он клюнул носом и пошел к земле. Ведомый же шарахнулся в сторону, и мы его больше не видели — исчез. Сделали восходящий маневр, посмотрели на приборы, контролирующие расход топлива. О, ужас! Его не хватит до аэродрома. Ну, думаю, будем где-то падать. А небо насыщено самолетами, шныряют туда-сюда—можно попасться. Потихонечку топаем домой, с высоты видим свой аэродром. До него не дотянуть, планируем к соседям, к Кожедубу на Аньдуньский аэродром. Повезло...
ЗАПИСЬ В ЛЕТНОЙ КНИЖКЕ: \"20.09.51 г. Вылет на боевое задание по перехвату самолетов противника в районе Сакусен. Проведен воздушный бой с само¬летами противника. Лично сбил 1 F-80\".
Очень тяжелыми выдались три дня в октябре, когда с 22 по 24 велись ожесточенные бои с большими группами американских самолетов, наносивших удары по строившимся на территории Северной Кореи аэродромам. Со стороны противника пришла большая группа F-86. Началась круговерть. Высота небольшая (3 000 метров), но — за облаками. Ведущий второй пары Свинтицкий передал: \"Командир, справа большая группа F-84, будь внимателен!\" Щукин оглянулся и похолодел: американцы уже заходили на него. — Хотели, видимо, взять нас на испуг. Думали, что мы уйдем, а мы, наоборот, врезаемся в их строй. Это можно сравнить только вот с чем: идет сплошной поток автомобилей, а ты резко разворачиваешься и идешь на них... Ни стрелять, ни маневрировать атакующие не могли. Начали рассыпаться. В этот момент на звено начали пикировать еще F-86 и F-84. —Два выскочили прямо передо мной. Я чуть довернул и с расстояния в сто пятьдесят метров полоснул по одному. Огромный шар огня... Я не успел среагировать и влетел в этот шар. Закрыл глаза и влетел. А Свинтицкий кричит: \"Где ты?\" Отвечаю: \"Живой!\" Открыл глаза — все светло. Остатки F-84, вращаясь, падают вниз.
ЗАПИСЬ В ЛЕТНОЙ КНИЖКЕ: \"22.10.51. Вылет на боевое задание в районе Тайсю. Проведен воздушный бой с самолетами В-29 и F-84. Лично сбит 1 F-84\".
— Очень тяжелым был боевой вылет 30 октября 1951 года. Дело в том, что 29 октября у меня был день рождения. Командир полка дал добро, и я по-нашему, по-авиационному, организовал праздно¬вание. Мы этак крепенько посидели. На следующий день вылет, а у меня в голове бубны играют. Но все же провел бой, сбил один самолет. Прилетел домой, кое-как приземлился (обычно садился без сучка и задоринки). Зам командира полка подполковник Сморчковподходит ко мне после посадки: \"Ну ты, братец, вчера и отпраздновал свой день рождения! Ну и сел!\"
Справка.
Сморчков Александр Павлович
Родился 29 ноября 1919 года в деревне Чекново, ныне Пушкинского района Московской области, в семье крестьянина. Окончил 7 классов неполной средней школы. Работал на заводе в городе Мытищи. С 1938 года в рядах Красной Армии. В 1940 году окончил Качинскую военную авиационную школу летчиков, а в 1943 году - курсы усовершенствования командного состава ВВС ( КУКС ).
Участник Великой Отечественной войны. Службу начал в запасном авиаполку, в котором некоторое время работал инструктором. Затем, в октябре 1941 года, был отправлен в истребительный авиаполк, который вел горячие бои на Южном фронте.
К концу войны Капитан А. П. Сморчков был уже опытным летчиком, командиром 2-й эскадрильи и по - праву считался одним из лучших разведчиков в дивизии. В тех немногочисленных воздушных схватках, в которых ему довелось участвовать, он уничтожил 4 вражеских самолета. Совершил 213 успешных боевых вылетом, многие из них на разведку.
После войны продолжил службу в ВВС. Участник Корейской войны 1950 - 1953 годов, воевал в составе 18-го Гвардейского авиационного полка ( 303-я истребительная авиадивизия ). Совершил 191 боевой вылет, в воздушных боях лично сбил 15 самолетов противника.
13 ноября 1951 года заместителю командира 18-го ГвИАП Гвардии подполковнику А. П. Сморчкову, за успешное выполнение заданий командования и проявленное при этом мужество и отвагу, присвоено звание Героя Советского Союза. Общим итогом его боевой деятельности стали - 482 боевых вылета и 19 личных побед, одержанных в период двух войн.
Умер в Москве 16 ноября 1998 года.
Награжден Орденами Ленина, Красного Знамени ( трижды ), Александра Невского, Отечественной войны 1-й и 2-й степени, Красной Звезды ( дважды ), медалями.
ЗАПИСЬ В ЛЕТНОЙ КНИЖКЕ: \"30.10.51. Вылет на боевое задание в район Дзюнсен. Проведен воздушный бой с F-84. Сбил лично один F-84\".
Заканчивался 1951 год. 30 декабря стояла удивительная тишина — полетов не было. 31 — тоже тихо. У советских было в тот день ощущение, что янки готовятся к Новому году. Все успокоились, расслабились. И вдруг под вечер, в сумерках — зеленая ракета! На взлет! Налет был страшным. Со стороны противника пришло огромное количество самолетов. Наши тоже вылетели навстречу всей дивизией. В той \"тесноте\" гвардии капитан Щукин сбил еще один самолет. Новый 1952-й не принес облегчения: 1 января было сразу три боевых вылета. Шестого января Шукин сбил свой последний \"Сейбр\"— 11 января сбили уже его...