статьи оппозиционного СМИ «Медуза». По некоторым местам в этих текстах от оппозиционного российского СМИ «Медузы» можно создать правдивую картину жизни в ЛНР и ДНР. Вот, информация от российского источника, который беспокоиться за материальное состояние россиян. Поскольку, две сепаратисткие республики живут за наш счёт. Вот, инфа не от государственных украинских СМИ, не от государственных российских СМИ, не от про-Донбасских имперско-российских маргинальных СМИ, не от либеральных оппозиционных российских СМИ.
5 августа 2016
Активная фаза вооруженного конфликта на Юго-Востоке Украины закончилась чуть больше года назад, но ситуация в регионе по-прежнему неопределенная: ДНР и ЛНР так и существуют в статусах почти никем не признанных независимых государств, а на линии фронта все еще стреляют. Специально для «Медузы» журналист и фотограф Нигина Бероева отправилась в Донецк и узнала, как устроена в городе мирная жизнь, на что живут граждане ДНР, как новое государство проводит национализацию, реконструкцию и армейскую реформу, как в Донецке работают и отдыхают — и при чем тут один молодой российский банк. «Боинг»: два года спустя
Boeing-777, который сбили над Донецкой областью 17 июля 2014 года, рассыпался в воздухе на протяжении 17 километров — но официально местом падения было названо село Грабово. Здесь поставили памятник — гранитный камень с надписью «Невинным жертвам гражданской войны», — и сюда же приехали два года спустя проводить траурные мероприятия глава самопровозглашенной Донецкой народной республики Александр Захарченко и глава республиканского парламента Денис Пушилин. Правда, приехали они на два дня раньше формальной даты — 15 июля; может быть, чтобы совместить два митинга в один день — в соседнем селе Снежном 15 июля все того же 2014 года в результате бомбардировки погибли 13 мирных жителей. Молодые люди на жаре распутывали мачты флагов десяти стран, граждане которых погибли в катастрофе. Захарченко произнес речь, пообещав содействовать расследованию и не забывать преступление.
Впрочем, в деревнях, над которыми произошла трагедия, многие и так знают, кто виноват.
«Я на улице еду готовил, — вспоминает день падения „боинга“ житель села Рассыпного Александр (так поступали многие жители, потому что в домах к тому времени были разрушены все коммуникации). — Смотрю, а тут два военных самолета кружат. Потом один резко ушел наверх — и послышался взрыв. И в нашу сторону полетела часть самолета, и из нее посыпались люди. Падали на дома, в огороды, повисали на деревьях…»
«От „Бука“ должен был остаться след в воздухе, — делится своими знаниями в военном деле жительница того же села Людмила. — А следа никакого мы не видели. Да и не было у наших ополченцев „Бука“. Это была провокация, понятно же, хотели, чтобы он над территорией России упал. Чтобы третья мировая началась».
Согласно предварительному отчету Совета безопасности Нидерландов, самолет был сбит именно из «Бука», но стопроцентного ответа на вопрос, чей это был «Бук», расследование пока не дало.
Хорошие новости
Полтора года назад въезжающих в Донецк встречали плакаты с призывами воевать. Сейчас на их месте — портрет Захарченко с бордовым паспортом ДНР в руках («Стань гражданином народного государства»), призывы оплатить коммунальные услуги и бороться с коррупцией. Есть, конечно, и другой въезд в город — но мимо изрешеченного осколками снарядов знака «Донецк» и куска взорванного Путиловского моста, под которым до сих пор лежит танк с телами солдат, местные проезжают на большой скорости; останавливаться тут запрещено. В центре при этом уже практически ничто не напоминает о войне. Здесь малолюдно, уютно и чисто — местные говорят, что такими ухоженными улицы не были даже до войны. Троллейбусы, пестрящие рекламой, ползут по просторным проспектам мимо огромных цветочных клумб, в которых копаются работники коммунальных служб. У фонтанов на скамейках в ряд сидят бабушки в кружевных и соломенных шляпках и обсуждают войну: «Деточка, я вчера слышала три прилета и два улета. Такое у нас перемирие. Жалко, вы не успели на театральный сезон. Такие постановки у нас изумительные!»
Во время войны порядок в ДНР наводили через «подвал» и смертную казнь — так боролись что с коррупцией, что с наркоманией (как рассказали сразу несколько источников в Донецке на условиях анонимности, дилеров просто расстреливали). Теперь с оружием по улицам разрешено ходить только милиционерам. Центральный бульвар города забит модными кафе. В одном из них красивая блондинка за бокалом шампанского рассказывает подруге, что в их семье теперь три машины — одна с украинскими номерами, одна с российскими и одна с номерами ДНР: «Мы готовы к любому развитию событий».
Бизнесмен Роман (большинство донецких собеседников «Медузы» отказывались называть свои фамилии, ссылаясь на то, что у них есть родственники на Украине) говорит, что населению даже начали возвращать автомобили, которые «отжимали» два года назад. «Суды завалены делами, но решения принимаются и исполняются, — рассказывает он. — Моему соседу „лексус“ вернули. Простреленный, в чьей-то крови, но вернули». Правда, жалуется предприниматель, в появлении какой-никакой законности есть и минусы: «Вот у вас в России нарушил правила, дал взятку гаишнику и поехал дальше. А здесь теперь гайцы боятся деньги брать, штрафы выписывают. Вот как работать?»
Настроение официальных медиа ДНР тоже изменилось. Вместо бегущей строки «Минобороны ДНР приглашает на работу танкистов» на главном местном телеканале — программа «Хорошие новости», в которой рассказывают о молодежных фестивалях, новорожденных в зоопарке и велорикшах, которые подвозят людей до блокпостов в селе Марьинка. В новостях — все те же разговоры о коварных планах Киева, нарушениях минских договоренностей и разложении Запада.
Некоторые жители, бежавшие от войны, теперь возвращаются обратно. Семья студентки третьего курса Донецкого университета Марии — одна из них. Боевые действия они поначалу пережидали в Киеве, у родственников; отец, судя по всему, остался дома и ушел на войну. «Когда меня обзывали сепаркой, я терпела, — рассказывает девушка. — Но потом брата в школе побили — мол, твой батя наших убивает. Я знаю, что не все там такие, некоторые мои друзья устроились нормально. Но нам не повезло. И мы уехали в Россию. Но там тоже не медом намазано. Вся семья работала на съемную квартиру. Плюнули и вернулись домой. Тут теперь нормально, наш район почти не бомбят».
Ночью, впрочем, жизнь в городе затихает. В 11 вечера наступает комендантский час, который, по рассказу бармена одного из донецких заведений, стали контролировать особенно строго после попытки взорвать памятник Ленину: если ночью кого-то ловят на улице — сажают на 15 суток. «И это еще не худший вариант, — продолжает мужчина. — Недавно в „Шахтер-плазе“ (один из ночных клубов Донецка — прим. „Медузы“) секретная вечеринка была — так ее накрыли „маски-шоу“. Всех вывезли чуть ли не на передок (передовая — прим. „Медузы“) и заставили золотую молодежь окопы рыть».
На рубли
В переходное время, как его тут называли, в ДНР принимали доллары, евро, гривны и рубли. Даже в магазинах писали ценники во всех валютах. Теперь официально ДНР живет рублями (хотя на крупных предприятиях, которые торгуют и платят налоги Киеву, — например, на заводах, принадлежащих бизнесмену Ринату Ахметову, — по-прежнему выдают зарплату в гривнах).
В 2015 году был создан Центральный банк ДНР. Через него принимаются все коммунальные платежи и платятся налоги. Появились даже банкоматы, в которых можно снять деньги только с карточек ДНР.
У большинства, впрочем, карточек пока нет. В полдень у крыльца отделения республиканского ЦБ в Петровском районе — очередь к кассам, выходящая на улицу. Около 50 человек пытаются укрыться в тени трех деревьев и под навесом подъезда. Стоять придется до вечера. Светлана, поправляя козырек детской коляски, объясняет, что пришла получать пособие на ребенка — две тысячи рублей. «На что их хватит? Мамка сейчас стоит в очереди за гуманитаркой, огород у нас свой. Не сдохнем».
Многим гражданам формально полагались социальные выплаты и от Украины — но чтобы их получить, нужно было ехать на территорию, контролируемую киевскими властями; после начала торговой и финансовой блокады появились разнообразные схемы по обналичиванию этих денег («Медуза» подробно писала об этом год назад). Сейчас официальная киевская власть ужесточает условия оформления пенсии — чтобы ее получать, нужно жить на территории, подконтрольной Украине. В итоге пенсионерам приходится выживать на две-три тысячи рублей в месяц (батон хлеба в городе можно купить за 12 рублей; пакет молока — за 30; месячный проездной на городской транспорт обойдется в 150−200 рублей).
Гуманитарная помощь многим приходится очень кстати (о том, как выживает население Донбасса, «Медуза» подробно писала). Один из главных ее поставщиков — лично Ринат Ахметов: за время войны в регионе было роздано почти девять миллионов «наборов выживания». «Мне раньше было стыдно в очереди за ними стоять, — рассказывает Андрей Витальевич. — Я все-таки доцент кафедры, не последний человек в городе когда-то был. Но человек ко всему привыкает».
Приходит в Донбасс и российская гуманитарная помощь — с начала конфликта в город отправились 54 «белых конвоя» (так их называют в Донецке). Впрочем, сокращаются расходы и здесь — как объяснили «Медузе» в Центре управления восстановления ДНР, по решению Захарченко с недавнего времени изменились категории населения, которым эта помощь полагается. Прежде всего наборы раздаются инвалидам, пенсионерам с минимальной пенсией (2100 рублей) и многодетным семьям. Сами конвои теперь приходят реже, примерно раз в месяц, а в июне КамАЗы до Донецка вообще не добрались по неназванным техническим причинам — помощь отправилась только в Луганск. Июльская колонна, впрочем, до ДНР доехала.
НКО из России: как деньги идут через границу
В Донецк и Луганск вместе с как бы нормальной жизнью возвращается и как бы нормальный бизнес. Предприниматели постепенно приспосабливаются к экономической блокаде.
«Где есть блокада, есть и контрабанда. Идет она и на Украину, и в Россию, — объясняет владелец небольшого бизнеса Василий, который торгует как с Россией, так и с Украиной. — Плати 12 гривен за килограмм на блокпосту и вези сколько хочешь. Два года на этом вояки наживаются. Здесь [на стороне ДНР] стало сложнее давать на лапу на постах. А на Украине все берут. Представьте, целый мясокомбинат работает на контрабандном украинском мясе».
Бизнесмен Роман подтверждает: он спокойно отправляет грузы на Украину по железной дороге (ее, в отличие от автомобильных, не перекрыли, хотя несколько раз работа путей и останавливалась из-за бомбежек и забастовок). Точно так же, рассказывает он, туда идет уголь с предприятий Ахметова и шахт. «Они с нами воюют и покупают наш уголь. Вот вам и вся война», — заключает бизнесмен.
21:47 13.01.2020
При этом между ДНР и ЛНР работает реальная таможня. Игорь из Енакиево, пытающийся возродить свой строительный бизнес, возмущается: «Представьте, чтобы отвезти товар в Луганск или привезти оттуда, мне его надо затаможить и растаможить, пройти две проверки. Власти пытаются со всего стрясти деньги! Дайте бизнесу подняться, отмените все налоги».
Донецкие бизнесмены с радостью переориентировались бы на Россию — но этому мешает ряд обстоятельств. Россия так и не признала самопровозглашенные республики, а банков, кроме собственных центробанков, в них нет.
Через ЦБ в Донецке и Луганске идут все социальные выплаты и зарплаты. Через них же люди платят за коммунальные услуги и перечисляют налоги. Бизнесмены открывают в этих банках счета и свободно переводят деньги внутри системы, то есть другим клиентам банка. Счет нужен и для того, чтобы получить разрешение на внешнюю экономическую деятельность. По рассказам бизнесменов, никто из них не держит все свои деньги в Центробанке, на этих счетах хранятся только средства, необходимые для оплаты заказов. Часть прибыли предприниматели обычно оставляют в банках на Украине и в России.
Легальный путь «внешней» торговли ДНР и ЛНР идет через государство-посредник — Южную Осетию, признанную Россией и признавшую ДНР и ЛНР. Но этот способ долгий, забюрократизированный и неудобный. Более легкий предлагает реклама на улицах Донецка: «Импорт. Экспорт. НКО».
Схема устроена так, объясняет донецкий бизнесмен. Донецкая или луганская компания, чтобы торговать с Россией, должна оформить разрешение на внешнюю экономическую деятельность и открыть счет в Центробанке. У ее российских партнеров должен, в свою очередь, быть счет в «НКО в Ростове». Именно туда переводятся деньги со счетов в госбанках ДНР и ЛНР.
В Донецке все уверены, что аббревиатура НКО расшифровывается как «некоммерческая организация». Называется эта «НКО», через которую идет торговля с Россией, «Центр международных расчетов». Основан «Центр» был действительно как НКО, но расшифровывается аббревиатура в данном случае как «небанковская кредитная организация» — такие компании могут выполнять отдельные банковские функции, но, например, не могут открывать вклады для физических лиц. «Центр международных расчетов» создали в Москве в 2015-м, а в апреле 2016-го он получил банковскую лицензию.
Согласно данным Федеральной налоговой службы, единственный участник «Центра» — ЗАО «Форвард». Учредителем «Форварда», в свою очередь, значатся компании «РБК-ТВ» и «РБК-ТВ Москва», однако летом 2014 года холдинг РБК продал акции «Форварда» офшорной компании Gattico Holding Ltd., которой тогда владел. В декабре того же года Gattico Holding Ltd. выбыла из состава группы дочерних компаний РБК (пресс-секретарь РБК Егор Тимофеев подтвердил, что обе компании вышли из группы РБК во второй половине 2014 года «в рамках общей реструктуризации холдинга»).
Генеральным директором ЗАО «Форвард», согласно документам, с 1 апреля 2015 года является Вячеслав Мазурин. Он же неделей позже, 8 апреля, учредил «Центр международных расчетов» и стал председателем его совета директоров. По образованию Мазурин юрист, в 1981 году он закончил Высшую школу КГБ СССР имени Дзержинского; до того как возглавить «Форвард» и «Центр», Мазурин работал заместителем директора в крымской компании «Южный комфорт», отвечал за обеспечение безопасности компании.
Два других члена совета директоров ЦМР работали в Российском национальном коммерческом банке; там же трудилась половина членов правления компании. РНКБ — это один из главных банков, действующих в Крыму; «Медуза» подробно писала об этом в прошлом году. Изначально РНКБ принадлежал Банку Москвы, но после референдума о присоединении Крыма к России был продан из-за санкционных рисков. С января 2016 года банк стал государственным — теперь сто процентов его акций принадлежат Росимуществу.
Банковские отделения «Центра международных расчетов» находятся аккурат по границе непризнанных республик в России — в Новошахтинске, Гукове, Донецке (Ростовской области) и Таганроге. Центральный офис — в Москве. В Новошахтинском отделении, куда корреспондент «Медузы» позвонила, представившись предпринимателем из России, с вопросом, как возможны денежные операции с контрагентами из Донецка и Луганска, подтвердили, что для этого нужно открыть счет в их банке, на него деньги будут поступать из Центробанка ДНР. Этот же механизм с участием все того же «Центра международных расчетов» описали в ростовской фирме «Зеленый коридор», помогающей наладить торговлю между Россией и непризнанными республиками. При этом если человек или компания не хотят связываться с Донецком и Луганском напрямую, любой товар можно продать «Зеленому коридору», который потом оформит сделку с компанией в ДНР.
Как именно деньги перечисляются из центробанков непризнанных республик в российский банк, точно не ясно. На письменный запрос, отправленный «Медузой», «Центр международных расчетов» не ответил. В банке сказали, что запрос на рассмотрении и если руководство посчитает нужным, то свяжется с корреспондентом; до этого момента просили больше не звонить.
Российские эксперты, аудиторы и юристы предпочитают не комментировать эту тему — по крайней мере под собственными именами.
«Единственный вариант — это перевозка денег наличными, — рассказал „Медузе“ российский финансовый эксперт, пожелавший остаться неизвестным. — То есть если раньше бизнесмены сами перевозили кэш в чемоданах через границу, то теперь это, скорее всего, делается организованно и под охраной».
Это предположение высказывает и Марина Емельянцева, юрист бюро «Деловой фарватер». «Напрямую российский банк вряд ли откроет счет в ЦБ ДНР, но вот открывать счета предпринимателям из ДНР российские банки вполне могут, — рассуждает она. — Деньги же переводить с российских на донецкие счета и обратно получится только через наличность — получить в одном банке и отвезти в другой».
Судя по финансовому отчету «Центра международных расчетов», за восемь месяцев 2015 года активы компании, тогда еще представлявшей собой небанковскую кредитную организацию, составляли почти 11 миллиардов рублей. Аналитик сайта Banki.ru Александр Кудрявцев отмечает, что банк живет за счет межбанковских кредитов, но от кого именно — неизвестно. «Весь объем средств привлечен от банков-нерезидентов, однако конечных контрагентов банк в своей отчетности не раскрывает», — указывает эксперт.
По данным компании «Интерком-Аудит БКР», по итогам 2015 года, когда у «Центра международных расчетов» еще не было банковской лицензии, риск на одного заемщика (норматив Н6) у «Центра международных расчетов» составлял 227%. По правилам ЦБ, он не должен превышать десяти процентов — но это правило касается банков и не распространяется на небанковские кредитные организации.
Национализация
Несмотря на все трудности, на прилавках в Донецке дефицита нет. Ассортимент сравнительно бедный, но купить можно все. Алкоголь идет уже с акцизами ДНР. В Луганске часть продуктов отмечена этикеткой «Сделано в ЛНР». Сигареты завозят из Украины, России и Болгарии (болгарские — самые дешевые). В городе появились государственные магазины — например, сеть «Первый республиканский супермаркет». Забрала себе администрация республики и пустующие магазины международной сети Metro — соответствующее постановление Захарченко подписал 31 мая, вскоре на их месте появится государственная сеть «Мост».
Над развивающимся местным бизнесом — да и над минскими договоренностями — сейчас нависла угроза в виде закона о национализации — Народный совет ДНР его уже принял, но Александр Захарченко документ пока не подписал. По идее, в этом законе должен быть прописан механизм национализации имущества и предприятий, которые до войны принадлежали государству и бизнесменам. Но что именно написано в документе — неизвестно, текст до сих пор не вывешен на сайте парламента, несмотря на то что депутаты его уже приняли.
«Это мощнейшее оружие в руках Захарченко, — объясняет бывший член Партии регионов из Донецка, попросивший не раскрывать его имя. — Власти Украины должны понимать, что, если не пойти навстречу ДНР, это оружие выстрелит. Национализированы будут предприятия олигархов, и претензии бизнес будет высказывать именно Киеву».
Пока национализация происходит под названием «введение временной государственной администрации»: по словам донецких чиновников, она вводится на неработающих предприятиях, владельцы которых покинули республику. С Metro произошло именно так, как и c тремя заводами, двумя автовокзалами, тремя диспетчерскими пунктами, одной стоматологической клиникой и 21 автостанцией. И это только с мая 2016 года. Помимо прочего, временно администрировать правительство ДНР теперь будет Горловский машиностроительный завод, ранее принадлежавший структурам Рината Ахметова, и Донецкий электрометаллургический, актив российской компании «Мечел». На сайте последней говорится, что компания в случае необходимости «предпримет все меры для защиты своих прав и интересов в установленном законом порядке».
Параллельно в республике полным ходом идет национализация рынков, которая предусмотрена законом о рыночной деятельности. До войны в Донецке было более двух десятков рынков. Часть из них уже национализирована, вся арендная плата будет перечисляться в госказну. В Народном совете даже есть отдельная комиссия по этому вопросу, которая должна разработать механизм исполнения и решать спорные случаи.
Продолжается этот процесс уже год, рассказывает Виктор Степанов, директор рынка «Маяк»; отнятые рынки передаются госпредприятию «Рынки Донбасса». «Прежде всего забирали у тех, кто во время войны уехал, — объясняет он. — С нами было сложнее, мы не уезжали, торговали во время бомбежек. Раньше у нас были мелкие рычаги в правительстве, удавалось избежать проблем». Теперь же парламентская комиссия рассматривает вопрос о национализации и рынка, принадлежащего Степанову, — причем самого владельца на заседание не пустили. Он уверен, что его бизнес заберут — несмотря на то что все документы у Степанова, по его заверению, в порядке. «Нам говорят, мол, выплатят компенсацию, — жалуется он. — А кто и по каким ценам будет давать оценку?» Полковник Сергей Завдовеев с позывным Француз, теперь председательствующий в той самой комиссии по национализации рынков, уверяет, что компенсации будут адекватными.
«У нас сейчас идет война, — объясняет Завдовеев. — Формируется молодое государство. Чтобы мы могли функционировать, надо, чтобы заработали предприятия. 80% собственников уехали на Украину и финансируют АТО. Предприятия брошены, разваливаются, их грабят мародеры. Мы существуем на гуманитарные средства. Но эти деньги могут закончиться. Мы не должны быть дармоедами и сидеть у кого-то на шее».
Реконструкция
Человек, ответственный за восстановление разрушенного войной региона, Сергей Наумец, вернулся в Донецк из Сочи — где, по собственным словам, занимался в том числе строительством олимпийских объектов. В России по-прежнему живет его семья.
В ДНР Наумец возглавляет министерство строительства, которое занимается послевоенным восстановлением региона. Как рассказывает чиновник, первым делом ремонтировали коммуникации и объекты социального значения. Сейчас идет вторая очередь восстановления — полторы тысячи объектов. Стройматериалы — тоже гуманитарная помощь, приходящая из России. Наумец отказался называть общую стоимость работ, сказав только, что в среднем строительство квадратного метра частного дома составляет 30 тысяч рублей. (О финансах в Донецке вообще говорить не любят. На письменный запрос в министерство финансов с вопросом, какой у республики бюджет, пришел ответ: «Социально ориентированный».)
Местные бизнесмены говорят, что участие в восстановлении объектов — один из самых реальных шансов заработать в ДНР. Строительством занимается генподрядчик — трест «Донбасстрой» — и его субподрядчики. Работают быстро — скажем, школу №?50 отремонтировали за месяц, хотя повреждения были серьезные. «Мы все стараемся: во-первых, надо город в порядок приводить; во-вторых, за нами наблюдают российские кураторы. А вдруг потом к себе пригласят работать? — рассказывает директор одной из строительных фирм, попросивший не называть его имени. — Сам трест донецкий, а над ним стоит российская компания, которая, по сути, им управляет. Мы же понимаем, что развития не будет. Строится все из российских материалов, на российские средства. На этом зарабатывают российские предприятия, а наша экономика не получает почти ничего. Вот закончится восстановление — и все, строек еще долго не будет. Надо уезжать. У меня сын маленький, гражданином какого государства он будет? Непризнанного?»
21:47 13.01.2020
При всех быстрых темпах восстановления до полного возвращения к нормальной жизни Донецку еще далеко. Например, в Октябрьском районе, который вплотную примыкает к Донецкому аэропорту, почти нет домов, не пострадавших от бомбежек, — и когда власти доберутся до них, сказать трудно. Руины зарастают травой и цветами; на асфальте — чернильные пятна от шелковицы, которую некому собирать. В какой-то момент корреспондента «Медузы» отвлекают молодые люди в военной форме. Дальнейшая прогулка происходит в их сопровождении — они следят, чтобы в объектив камеры не попала знаменитая девятиэтажка, которая стоит у самого аэропорта; самое высокое здание в округе и выгодная боевая позиция. Один из солдат, представившийся Виталием, говорит, что приехал в Донбасс из Челябинска: завел роман с девушкой из Горловки, «приехал посмотреть, что за война происходит», да так и остался.
На улице Стратонавтов в том же районе из жителей остались только две семьи — бабушки-близняшки и брат с сестрой, которые тут же похоронили отца. Остальные приезжают разгр##### развалины и сажать огород — среди разрушенных бомбежками развалин то и дело попадаются ровные выполотые грядки.
Специалисты Донецкой дирекции капитального строительства, которая подчиняется минстрою, уже два года ездят по таким районам, описывают разрушения, считают, сколько стройматериалов требуется для восстановления. Впрочем, как сообщает ведущий специалист дирекции Лариса Пулина, даже когда дело дойдет до ремонта, власти восстановят дома только по периметру — залатают крышу, заделают стены, вставят окна. Остальное гражданам придется делать самим.
Проект «Новороссия»
Регулярную армию, которую здесь официально называют Народной милицией, в ДНР начали формировать еще в конце 2014 года — но на подчинение всех добровольческих батальонов и отрядов новым административным структурам ушло время, окончательно армия сформировалась в 2016-м. По словам бойцов разных подразделений, с которыми удалось поговорить «Медузе», присоединение батальонов не всегда проходило гладко, многие командиры пытались устраивать бунты. Правила для журналистов тоже изменились. Времена, когда можно было просто приехать на передовую, поговорить с командиром и спокойно работать, позади. Приказ не пускать журналистов на передовую без особого разрешения вышел несколько месяцев назад; доступ для независимой прессы в республику затруднен, за последний год репортерам в ДНР неоднократно отказывали в аккредитации («Медуза» писала об этом).
«Надо было навести порядок в войсках, — комментирует армейскую реформу лейтенант с позывным Граница, до войны бывший бизнесменом. — И помогают нам в этом россияне. Только в этом. Присылают своих специалистов. Рассказывают, как правильно делать. У нас многие [солдаты] не подготовлены. Не знают тактико-технических данных оружия, тактики боя. Сейчас мы на полигонах это отрабатываем. Записываем, у нас и планшеты есть. Потом рассказываем своим [подчиненным]».
Разговор происходит в частном доме неподалеку от Донецкого аэропорта, где расквартировано отделение Границы. Когда-то здесь была богатая дача, теперь стоит закопченная буржуйка, в углу возле двери выстроены автоматы. От этого расположения до передовой — не больше двух километров, но днем никто не стреляет: на солнце под 50 градусов жары. «На танке яичницу можно жарить», — смеются солдаты. Орудия просыпаются ночью. Это слышно даже в центре города. Местные по звуку понимают — «прилет» или «улет», аэропорт бомбят или Старомихайловку. На редкие, одиночные взрывы уже никто не обращает внимания, но в последнее время все чаще бывают неспокойные ночи, когда непрерывные канонады не дают заснуть, — и жители Октябрьского района, и солдаты подтверждают, что летом 2016 года стрелять стали чаще.
Еще ближе к фронту — расположение старшего лейтенанта, представившегося Петровичем. Еще чуть дальше — передовая, от которой до украинских солдат всего 400 метров. Рядом с окопами растут огурцы и помидоры — уходить с позиций в ближайшее время явно никто не собирается.
«Вот в Англии „Брекзит“ устроили или как его там, — рассуждает Петрович. — И весь мир решение народа уважает, войска никто не ввел. Шотландцы проголосовали на референдуме — и тоже все нормально. А почему наш референдум никто не уважает?»
Стороны не могут договориться даже о названии войны: в ДНР и ЛНР ее называют гражданской, в Киеве — отечественной. Самый распространенный аргумент в Донецке, к которому прибегают солдаты на фронте, и женщины на лавочке, и политики, — в том, что это киевская власть пришла насаждать в регион свои порядки после «Евромайдана». В Киеве же Донбасс считают оккупированной Россией территорией.
Главный вопрос для населения ДНР — почему Россия не присоединяет к себе Донбасс. Весной 2014 года те, кто выходил на митинги в поддержку независимости, были уверены в том, что регион ждет та же судьба, что и Крым. Даже сейчас таксист пересказывает слухи, что в России уже изготовлены автомобильные номера для нового региона. Но надежды на крымский сценарий все меньше и меньше.
Денис Пушилин, руководитель Народного совета ДНР, дипломатично обходит эту тему. «Да, в 2014 году многие хотели присоединения к России, — говорит Пушилин. — И наверное, это было бы правильно. Но Россия не нарушает норм международного законодательства. Если брать Крым, то с точки зрения норм права все было грамотно. С нами же другая история, поэтому мы с самого начала проводили референдум не о присоединении к России, а о суверенитете».
«Сейчас у нас остаются варианты быть в составе Украины, но в формате не федерации, а скорее конфедерации, — рассуждает Пушилин. — Перед нами стоит цель переформатировать всю Украину. А пока мы строим такую республику, которая будет примером для всех остальных регионов».
Официальные лица ДНР ждут от Киева закона об особом статусе Донбасса, о децентрализации, а самое главное — о всеобщей амнистии. Правда, даже в случае принятия последнего закона мало кто в регионе будет уверен в своей безопасности. «Если придут киевские власти, это для нашего региона смерти подобно, причем в буквальном смысле, — говорит Пушилин. — Я имею в виду и мирное население, а нас, кто находится у власти, сразу можно вынести за скобки».
Основатель движения «Донецкая республика», появившегося еще до событий 2014 года, один из лидеров так называемой «Русской весны», а теперь чуть ли не оппозиционер Андрей Пургин предлагает рассматривать ситуацию в Донбассе как часть «цивилизационного тупика», но считает, что регион не должен отказываться от «мечты о воссоединении с Россией». «Есть такое понятие — коэффициент связи регионов. Так вот у Крыма он был в 8−10 раз меньше, чем средний по Украине, а у Донбасса выше, чем даже у всех остальных, — объясняет он. — Поэтому повторения крымского сценария быть не могло. Да, я подписывал документ с призывом к России о присоединении, но это была декларация».
Главную проблему ДНР политик объясняет афоризмом «либо трусы надень, либо крестик сними». На его взгляд, попытка администрации республики централизовать власть приводит к бюрократическому параличу. «Министерства лишают органы местного самоуправления полномочий, а сами ничего не делают. Вот ничего и получается, — негодует Пургин. — Я даже не могу сказать, что кто-то из министров плохой, потому что плохая — система. Мы, с одной стороны, воюем, а с другой стороны, пытаемся доказать, что у нас мирная жизнь. У людей когнитивный диссонанс: почему у нас не запретят ночные клубы, если мы воюющее государство? Почему между Донецком и Луганском стоит таможня и у тебя дважды проверяют паспорт и сумки? Люди не за этим выходили на улицы. У нас берут кальку российского госаппарата и пытаются реализовать ее на микроскопической территории, где идет война».
Мыслями по поводу «построения парадигмы дальнейшего пути» Пургин делится на всевозможных встречах и форумах, которые проходят чаще всего в России. С руководителями ДНР он общается мало.
Донецкий курорт
От Донецка до поселка Седово — 130 километров, но на машине этот путь занимает почти три часа. Дорога полностью разбита. Так было и до войны, вот только до войны сюда почти никто не ездил — донецкие отдыхали за границей, в Бердянске или в Крыму.
Теперь Седово — главный и единственный курорт в двух непризнанных республиках, выход к Азовскому морю. Почти на каждой калитке тут висит объявление «Мест нет». В бывшем сарае располагается двухместный «номер» — 200 рублей в день за койку, 400 — за все помещение, удобства — во дворе. Сараи, курятники, навесы и чердаки тоже переоборудуют под размещение гостей. Для жителей Седово, где практически не осталось работы, нынешний курортный сезон — спасение.
Фото: Нигина Бероева для «Медузы» Есть в Седово и санатории — но путевка в самый приличный из них, «Металлург», стоит почти 12 тысяч рублей на человека за десять дней; большие деньги для Донецка и Луганска. Можно снять комнату в пансионате попроще — из тех, что только расконсервировали после того, как они годами ветшали без посетителей. Двухместный номер — 600 рублей, душ на этаже, вода по расписанию.
Дети с визгом прыгают в море с проржавевших причалов, в тени прогнивших рыбачьих лодок отдыхают люди. На каждом пляже стоят палатки с мороженым, соком и пивом.
«Это первый раз за два года войны, когда мы смогли выехать отдыхать, — рассказывает поселившаяся в частном секторе Светлана из Енакиево. — Дети заснуть не могли. Говорят, слишком тихо, ничего не взрывается вокруг».
Развлечения здесь тоже сделаны на скорую руку: аттракционы для детей, тиры для взрослых. Популярные мишени — портреты Яценюка, Порошенко, Тимошенко и Обамы. «Видите, живого места нет, — смеется хозяин тира. — Правда, недавно один дед пришел и говорит: а мне портрет Путина повесь, я в него стрелять буду».
Бывшие ополченцы, а теперь народные милиционеры тоже отдыхают в Седово. Дважды сюда приезжал и Александр Захарченко, о чем тут же сообщали местные телеканалы. «Раньше ополченцы устраивали шоу, напивались, стреляли, в общем, безобразничали, — рассказывает официантка одного из баров. — Сейчас все угомонились. Оружия не носят. Бывает, какие-нибудь командиры приезжают, а с ними вооруженная охрана».
Как и в Донецке, в Седово чтут комендантский час. Нарушителей отвозят ночевать на блокпост в Новоазовск, утром отпускают. Поэтому веселиться тут начинают рано.
На закате люди с пляжа перемещаются на улицу, где друг за другом располагаются бары. Рядом загорелые дети жуют разноцветную сладкую вату.
Вход в ночной клуб «Майями» — 50 рублей для девушек, 100 для мужчин. В глаза бьет светомузыка; посетители — девушки в коротких платьях и женщины постарше, молодые люди в гражданском — берут в баре коктейли и пиво; танцуют; кто-то уже пытается залезть на помост. Диджей перекрикивает музыку: «ДНР! Седово! Я не вижу ваших рук!» — и заводит «It?s My Life» Бон Джови.
Отдельно от других танцует мужчина в военной форме, окруженный вооруженной охраной. В такт громыхающего припева он истово выкрикивает: «Дэ! Нэ! Эр!»
21:53 13.01.2020
Пять лет назад в Донбассе началась самая кровопролитная война в Европе XXI века. «Медуза» рассказывает, чем она закончилась для лидеров сепаратистов
26 мая 2014 года с боев в аэропорту Донецка начались полномасштабные боевые действия на востоке Украины. Украинская армия противостояла сепаратистам самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик, пользовавшихся неофициальной поддержкой со стороны России. Активная стадия боевых действий продолжалась до февраля 2015-го, когда были подписаны вторые Минские соглашения. Общая численность жертв, по оценкам ООН, достигает 13 тысяч человек. Сейчас в Донбассе не осталось почти никого из тех, кто возглавил протесты против украинской власти, а потом и вооруженное противостояние; многие из них убиты. «Медуза» поговорила с их знакомыми, а также с очевидцами событий 2014 года — и рассказывает, что произошло с первыми лидерами Донбасса. ГЛАВА ПЕРВАЯ Живы
Игорь Иванович Стрелков, по паспорту Игорь Всеволодович Гиркин. Министр обороны ДНР с 16 мая по 14 августа 2014 года, позывной «Стрелок»
Сергей Карпухин / Reuters / Scanpix / LETA До войны. Родился 17 декабря 1970 года в Москве. Учился в Историко-архивном институте. Увлекается военной реконструкцией и историей белогвардейского движения. Участвовал в вооруженных конфликтах в Приднестровье, Боснии и на Кавказе. В Чечне его, по некоторым данным, отличала особая жестокость. Служил в ФСБ и уволился в чине полковника. Уйдя в отставку, руководил службой безопасности фонда «Маршал-Капитал», принадлежащего бизнесмену Константину Малофееву.
В 2014 году активно участвовал в операции по присоединению Крыма к России, возглавлял роту пророссийского «ополчения», штурмовавшую украинский картографический центр в Симферополе. В бою погибли два человека — украинский военный и один из нападавших.
Во время войны. Еще в период крымских событий Стрелков начал отбор людей для «командировки» в Донбасс. «Стрелков собрал группу из 52 человек из Киева, Харькова, Одессы, самого Крыма, — рассказывает „Медузе“ Александр Жучковский, волонтер из Санкт-Петербурга, координировавший оказание помощи подразделению Стрелкова, автор книги „85 дней Славянска“. — Они перешли границу и направились в Славянск, где находилась группа местных жителей, активно поддерживавших восстание. У него был опыт руководства небольшими вооруженными формированиями, проведения операций и диверсий такого масштаба. В первые месяцы противостояния он смотрелся на голову выше других: полковник ФСБ с хорошим образованием, знанием истории, широким кругозором и четырьмя войнами за плечами. Это позволило ему стать первым лидером „ополчения“ и министром обороны [ДНР]».
Стрелков не терпел дискуссий на совещаниях и жестко наказывал за неисполнение приказов. Для обеспечения дисциплины он шел на крайние меры вплоть до расстрела подчиненных; юридическим обоснованием для этого использовался указ президиума Верховного совета СССР «О военном положении» от 22 июня 1941 года. Life публиковал фотографию соответствующего приказа Стрелкова. «Первыми казнили двух „ополченцев“, ограбивших чужую квартиру», — вспоминает Жучковский.
Многие местные были уверены, что Стрелкова прислали из Москвы для обеспечения «переходного периода». При этом Жучковский считает, что на самом деле его отправили в Донбасс на авось: «Езжай, а мы посмотрим, если создашь условия, если увидишь, что там складывается такая же ситуация, как в Крыму, то мы поддержим, будет нормальная военная группировка». По словам бывшего председателя народного совета ДНР Андрея Пургина (он выступал против украинских властей задолго до 2014 года), первоначально заход «группы Стрелкова» имел «локальную задачу», и он не рассчитывал стать одним из лидеров всего мятежного региона. Пургин напоминает, что «еще две группы зашли со Стрелковым в Донецк»: многие из состоявших в них людей пострадали во время первого боя за городской аэропорт 26 мая 2014-го. Сейчас о них почти никто не вспоминает.
5 июля 2014 года подчинявшиеся Стрелкову силы оставили Славянск, Краматорск и несколько других населенных пунктов — и отступили в Донецк. Там он объявил себя военным комендантом и ввел военное положение. «Донецк — огромный город, в котором процветала махновщина, а руководство еще оставалось наполовину украинским, — вспоминает Жучковский. — Контролировать в таких условиях ситуацию было практически невозможно. Все командиры „ополчения“ были амбициозны, каждый считал себя великим, у каждого были какие-то ресурсы и люди. У многих корона выросла на голове. Оборона города висела на волоске».
«Все тогда было очень сложно и запутанно, замешано на недоверии, вбросах и провокациях, — говорит „Медузе“ бывший глава совета безопасности ДНР, командир бригады „Восток“ Александр Ходаковский. — Мы продолжали решать тактические задачи, но на личностном уровне. Пока Стрелков находился в Донецке, между нами общения никакого не осуществлялось. Я не доверял ему, он не доверял мне».
По словам Жучковского, Стрелков не хотел, чтобы противоречиями между полевыми командирами воспользовалась Украина: 14 августа он подал в отставку с поста министра обороны ДНР и покинул Донбасс. Жучковский поясняет, что уйти из Донбасса от Стрелкова в ультимативном порядке потребовала Россия. Это было условием оказания помощи: опасения якобы вызывала «мегапопулярность Стрелкова наряду с проявлявшейся оппозиционностью».
После войны. Стрелков возглавляет общественное движение «Новороссия», занимающееся гуманитарной помощью и поставками амуниции и обмундирования для военнослужащих ДНР. По мнению Жучковского, вероятность возвращения Стрелкова в Донбасс близка к нулю: «Он себя уже зарекомендовал как стойкий противник власти. Сейчас он жестко и последовательно критикует руководство России и лично Путина. На него смотрят как на врага государства».
«Стрелков абсолютно не умеет работать с кадрами, — рассказывает „Медузе“ бывший официальный представитель движения „Донецкая республика“ в России Евгений Шабаев. — После возвращения с Донбасса к нему присосалось немало проходимцев, пытавшихся попользоваться славой Игоря Ивановича. Они пели ему осанну, называли гением и героем — а сами открывали под его имя сбор средств якобы на помощь ополчению и жителям ДНР. И исчезали. Мы с другими сподвижниками советовали Стрелкову заняться долговременным планированием. Но ему это было неинтересно, ведь в какой-то момент известность Стрелка казалась сопоставимой со славой Путина. И вот в итоге он уже одиноко стоит у МИДа с плакатом про Курильские острова [против передачи Японии]».
Начальник штаба движения «Новороссия» Алексей Сороковой сообщил, что общаться с «Медузой» Игорь Стрелков отказался.
Александр Бородай. Премьер-министр ДНР с 16 мая по 7 августа 2014 года
Шамиль Жуматов / Reuters / Scanpix / LETA До начала войны. Родился в Москве 25 июля 1972 года в семье философа Юрия Бородая. В 1992-м участвовал в военном конфликте в Приднестровье. В 1993-м с оружием в руках оборонял Белый дом от сторонников президента России Бориса Ельцина. Окончил философский факультет МГУ и аспирантуру; специализировался на этнических конфликтах. Работал политологом и военным репортером, освещая для газеты «Завтра» чеченские кампании и войны на постсоветском пространстве. Консультировал по вопросам пиара и политтехнологий предпринимателя Константина Малофеева.
Приехав в Донецк весной 2014 года, Бородай собирал многотысячные митинги под лозунгом «Донбасс — это Россия!» В середине мая верховный совет ДНР утвердил его на должности премьер-министра самопровозглашенной республики; позднее человека в должности премьера называли в республике просто «главой ДНР». «Изначально ДНР должна была стать парламентской республикой, но война привела к вынужденному единоначалию», — рассказывает «Медузе» Андрей Пургин, который был сопредседателем координационного совета по проведению референдума о независимости. На основе совета после голосования был создан верховный совет ДНР (позднее его возглавил Пургин).
Во время войны. «Бородай приехал в Донецк якобы в качестве представителя администрации президента РФ, — вспоминает в беседе с „Медузой“ представитель движения „Донецкая республика“ в России Евгений Шабаев. — Он фактически самоназначился руководителем ДНР. Правда, его власть и интересы распространялись реально лишь на один Донецк, и то далеко не во всех сферах. Так, руководство города долгое время продолжало подчиняться Киеву. При этом разные вооруженные группы людей от имени Бородая и со словами „слава ДНР“ захватывали торговые центры, отжимали собственность и так далее». Шабаев утверждает, в частности, что из нескольких крупных украинских банков в Донецке изъяли несколько миллиардов гривен (гривна в тот момент стоила два с половиной рубля); деньги увезли в неизвестном направлении — якобы после звонка из администрации российского президента.
Роман Манекин, российский публицист, живущий в Донецке с 2014 года, говорит «Медузе», что «мало кто принес столько вреда Донбассу» — и вспоминает распоряжение Бородая о так называемых «налоговых каникулах». «Республика не будет взимать налоги с предпринимателей, — заявил премьер-министр Бородай на публичном брифинге 17 июля 2014-го. — Срок действия этого решения продлится до завершения боевых действий на нашей территории».
По утверждению Манекина, реальная причина была в том, что бывший глава совбеза ДНР Ходаковский добился для своих подчиненных с позывными «Сан Саныч» (Александр Семенов) и «Хорват» (Петр Савченко) ключевых постов в экономическом блоке руководства ДНР — вице-премьера по экономике и министра доходов и сборов. Но оба были задействованы в боевых операциях, и в свои офисы даже не заходили. «В этой ситуации Бородай принял „соломоново решение“: не собирать налоги вообще, — объясняет Манекин. — Это решение Бородая спровоцировало полевых командиров облагать бизнес „налогами“ самостоятельно. В итоге не было — и не могло быть — ни одного начальника или руководителя, который не приложил бы руку к вакханалии тотальных отжимов в 2014-м».
17 июля 2014 года под Донецком был сбит малайзийский «Боинг», против России вскоре ввели первые масштабные санкции. 7 августа Бородай подал в отставку с поста главы правительства ДНР и был назначен генеральным советником и заместителем следующего премьер-министра Александра Захарченко. Бородай утверждает, что сам выбрал себе преемника, рассматривая в качестве альтернативного кандидата Александра Ходаковского.
После войны. Летом 2015 года, окончательно вернувшись в Москву, Бородай основал «Союз добровольцев Донбасса» (СДД). На официальном сайте союза в разделе «Регионы» заявлено о десятках отделений и представительств в различных областях, республиках и краях России.
«Это реально действующая организация, в которой состоит более 13 тысяч человек, участвовавших в событиях в ДНР и ЛНР, — утверждает Бородай в разговоре с „Медузой“. — В СДД входит множество пассионарных людей, объединенных идеей общероссийского патриотизма и верности действующему президенту Путину. Лечим раненых, хороним погибших, помогаем семьям. Оказываем конкретную помощь воинам — медикаментами, необходимыми на поле боя».
Шабаев утверждает, что с помощью СДД самых идейных и «неудобных» бойцов отправляли в Сирию, а сейчас Бородай якобы пытается рекрутировать еще и наемников для частных военных компаний, работающих преимущественно в Африке.
-large.jpg
21:56 13.01.2020
Митинг в Луганске 23 марта 2015
Денис Пушилин. Глава ДНР с 20 ноября 2018 года Максим Змеев / Reuters / Scanpix / LETA До войны. Родился 9 мая 1981 года в Макеевке, городе-спутнике Донецка. Служил в частях МВД Украины. Учился в Донбасской национальной академии строительства и архитектуры, но вуз не окончил. До начала противостояния в Донбассе был лидером украинского отделения МММ. Организовал на его основе политическую партию и баллотировался в депутаты Верховной Рады Украины, но выборы проиграл.
«На момент, когда я его привел в наше подпольное на тот момент движение, Пушилин не имел никакого отношения к донецкой патриотической или пророссийской повестке», — вспоминает Пургин. По его словам, еще в апреле 2014 года Пушилин называл себя «патриотом Украины».
Тем не менее Пушилин быстро стал одним из формальных лидеров протестного движения. «Денис не имел за собой никакой реальной военной силы и серьезных финансовых активов и не мог влиять на происходящие события на фронте, да и в мирной жизни, — рассказывает источник „Медузы“, близкий к руководству ДНР. — Зато он умел убедительно выступать на пресс-конференциях в здании областной администрации».
Во время войны. После провозглашения ДНР стал председателем верховного совета республики (позднее — народный совет, то есть местный парламент). Роман Манекин утверждает, что летом 2014 года Бородай публично обвинил Пушилина в попытке разграбления Макеевского металлургического комбината. «Денис Пушилин 9 июня уехал в Россию и через какое-то время был заочно снят с должности верховным советом ДНР по ходатайству Бородая, предъявившего документы, что Пушилин имел прямое отношение к массовым хищениям, — подтверждает Андрей Пургин и добавляет: — Речь шла не только о Макеевском комбинате, но и алюминиевых вагонах-зерновозах и о других моментах».
Именно с этими обвинениями Роман Манекин связывает убийства помощников Пушилина, один из которых был расстрелян в автомобиле, а другой взорван в микроавтобусе в центре Донецка. Оба случая власти ДНР считают покушениями на самого Пушилина, хотя в момент их совершения его самого не было на месте событий. В июле 2014 года Пушилин приехал в Москву, где, по предположению Манекина и других собеседников «Медузы», обзавелся знакомствами в администрации президента, в том числе с Владиславом Сурковым. Уже осенью он вернулся в Донецк и был избран в новый парламент республики — народный совет.
После войны. Пушилин представлял ДНР на переговорах в Минске о прекращении огня. Осенью 2015 года он стал председателем народного совета (то есть вновь возглавил местный парламент). «В одну из ночей депутатов собрали под угрозой автоматов и они „выбрали“ своим главой Пушилина», — вспоминает Манекин. «Я возглавлял Народный совет с ноября 2014-го по сентябрь 2015 года, — рассказывает об этих событиях Пургин. — Денис Пушилин сменил меня на этой должности при единоразовом отступлении от всех норм и законов, а проще говоря — по полному беспределу. В цивилизованных странах это называется переворотом. Далее, согласно заявлению МГБ [министерства госбезопасности], я находился у них в подвале под их охраной. Я этой охраны не просил» (Пургин, очевидно, имеет в виду, что находился в заключении).
После взрыва 31 августа 2018 года, в котором погиб Александр Захарченко, врио главы непризнанной республики стал вице-премьер Дмитрий Трапезников — в соответствии с конституцией ДНР. Но уже спустя неделю его сменил Пушилин, хотя такая возможность вовсе не оговорена основным законом. «Трапезников ночью был захвачен „специалистами“ и вывезен в Россию», — говорит Манекин, убежденный в том, что «события четко показывают, что этот государственный переворот был тщательно спланирован».
По его мнению, решение о назначении Пушилина принималось на гораздо более высоком уровне, чем республиканский, несмотря на то что он имел «огромный антирейтинг в ДНР». Других кандидатов либо не допускали на территорию региона, либо взрывали, либо похищали. «Члены избирательных комиссий рассказывали мне лично о беседах с целью склонить их к вбросам бюллетеней и другим фальсификациям», — утверждает Манекин, который уверен, что Пушилин остается «личной креатурой Суркова». 11 ноября 2018 года Пушилин победил на выборах главы ДНР (набрав 60,85% голосов избирателей).
Александр Ходаковский. Министр госбезопасности ДНР (16 мая — 16 июля 2014), секретарь совета безопасности (13 ноября 2014 — 13 марта 2015), позывной «Скиф»
Максим Змеев / Reuters / Scanpix / LETA До войны. Родился в Донецке 18 декабря 1972 года. После службы в советской армии работал в силовых структурах — и к 2014-му возглавлял спецназ Службы безопасности Украины (СБУ) «Альфа» по Донецкой области. С началом конфликта перешел на сторону сепаратистов.
Во время войны. Создал и возглавил батальон, а позже бригаду «Восток». Летом 2014 года занимал должность министра госбезопасности, а затем секретаря совета безопасности ДНР. Лично участвовал во многих крупных сражениях, начиная с первого боя за аэропорт Донецка. До сих пор многие силовики ДНР в нарушение устава носят на форме шевроны «Востока».
Очевидцы событий, попросившие в беседе с «Медузой» не называть своих имен, рассказывают, что военнослужащие «Востока» пилили на металл и продавали железнодорожные вагоны и оборудование некоторых предприятий и шахт. Правда, в отжимах и поборах обвиняют все без исключения сепаратистские подразделения. Их командиры обычно объясняют подобные случаи военной необходимостью. В разговоре с «Медузой» Ходаковский подтвердил, что на распил вагонов команду давал лично он: «Это были списанные, проданные и уже частично порезанные вагоны. Хозяева сбежали, а нам нужно было выживать».
После войны. «У Ходаковского были выстроены хорошие связи с криминалитетом, — утверждает Евгений Шабаев. — Это позволило „Востоку“ получить контроль над отдельными коммерческими структурами в Горловке, Макеевке и других городах донецкой агломерации. К 2016 году между Ходаковским и Захарченко начались серьезные разборки на финансовой почве».
В 2018 году, незадолго до выборов главы ДНР, «Скифа» без объяснения причин не пропустили из России на территорию непризнанной республики российские пограничники. Впоследствии Ходаковский говорил, что не оставляет надежд вернуться в Донецк для участия в политической жизни региона. Многие жители Донецка, беседовавшие с корреспондентом «Медузы», считают, что в случае проведения честного голосования именно Ходаковский мог бы набрать больше голосов, чем сегодняшний руководитель ДНР Денис Пушилин.
В разговоре с «Медузой» Ходаковский называет систему управления ДНР порочной и основанной «едва ли не наследственном праве»: «Если бы мы создали парламент, куда вошли бы командиры каких-то вооруженных формирований, люди достойные, то этот парламент был бы очень обновляемым, потому что командиры погибали бы и вместо них выбирали бы других».
По мнению Ходаковского, отчасти в сложившейся к настоящему времени крайне сложной экономической и социальной ситуации виновата и российская сторона: «По слухам, господин Сурков заявил, что подлецов, дескать, мы выбиваем подлецами. Но кем мы будем выбивать этих подлецов?»
Ходаковский возглавляет правление общественной организации «Патриотические силы Донбасса», которая работает в России, где он и живет.
Игорь Безлер. Полевой командир, позывной «Бес»
Сергей Киселев / Коммерсантъ До войны. Родился 30 декабря 1965 года в Симферополе. Гражданин России. Служил в советской, а потом в российской армии. Уволился в запас в чине подполковника. Жил в Горловке — городе-спутнике Донецка, работал в охранных структурах. Весной 2014 года участвовал в операции по присоединению Крыма к России. Вернувшись в Донбасс, возглавил «ополчение» Горловки.
Во время войны. «У „Беса“ с самого начала конфликта сложились сложные отношения с другими командирами и лидерами „ополчения“, — говорит действующий военнослужащий одного из элитных подразделений ДНР Александр Т., попросивший не называть свою фамилию. — Доходило даже до вооруженных столкновений. Так, отряд „Беса“ летом 2014 года захватил здание УВД в Донецке. Были убитые и раненные милиционеры. В итоге урезонить Безлера отправили бойцов „Востока“ и „Оплота“. Александр Бородай тогда публично заявил, что подразделение „Беса“ никому не подчиняется. Но в итоге как-то замирились и даже повесили Безлеру на погоны генеральские звезды».
Украинские спецслужбы называют Безлера сотрудником ГРУ России и обвиняют в похищениях людей, пытках и расстрелах военнопленных. Однажды «Бес» выложил в интернет видеоролик с расстрелом двух украинских офицеров. Позже выяснилось, что съемка была постановочной и во время записи никто не пострадал.
После войны. В конце октября 2014 года Безлер уехал в Россию. После этого не раз появлялись слухи о его возвращении, но в реальности этого так и не произошло. «Сейчас Безлер небогато живет в Крыму, — рассказывает „Медузе“ Бородай. — Он человек закрытый. По слухам, отказался от нескольких крайне интересных предложений по достойной работе в России. Говорят, что ему предлагали даже пост мэра в одном из южных городов — но Игорь хотел воевать. Думаю, что он и сейчас ждет начала каких-либо интересных событий, в которых надеется поучаствовать. По слухам, между Безлером и Пушилиным шли какие-то переговоры, но результат мне неизвестен».
Связаться с Безлером «Медузе» не удалось.
Игорь Плотницкий. Глава ЛНР с 14 августа 2014-го по 24 ноября 2017 года
Валентин Спринчак / ТАСС / Scanpix / LETA До войны. Родился 24 июня 1964 года в поселке Кельменцы Черновицкой области. До начала конфликта работал на украинской госслужбе, занимался надзором над торговлей непродовольственными товарами и горюче-смазочными материалами. В мае 2014 года возглавил батальон «Заря», 21 мая республиканское собрание (позже — народный совет) самопровозглашенной ЛНР назначило Плотницкого министром обороны.
Во время войны. В августе 2014 года первый глава ЛНР Валерий Болотов объявил об отставке и назначил своим преемником Плотницкого. Подписи Плотницкого стоят под обоими Минскими соглашениями. Вызывал на дуэль Петра Порошенко.
После войны. Пережил покушение, которое многие знакомые с ситуацией люди называют инсценировкой. В сентябре 2016 года Плотницкий объявил о предотвращении государственного переворота, подготовленного несколькими высокопоставленными функционерами ЛНР. Бывшего премьер-министра непризнанной республики Геннадия Цыпкалова, обвиненного в попытке мятежа, позже нашли повешенным в камере.
23 ноября 2017 года в Луганске начался политический кризис, приведший к бегству Плотницкого в Россию. Кабинет главы республики занял министр госбезопасности ЛНР Леонид Пасечник. Серым кардиналом республики считается Игорь Корнет, занимающий пост министра внутренних дел.
Плотницкий занимал пост главы ЛНР больше трех лет. Бородай при этом говорит, что «ни разу не слышал, чтобы о нем хоть кто-то сказал что-то хорошее»; сам он «с этой жабой общаться никогда не хотел». Украинские СМИ утверждали, что Плотницкий вложил вывезенные из Донбасса средства в торговую сеть, зарегистрированную на его сына Станислава; это подтверждают собеседники «Медузы», близкие к российским спецслужбам. По данным «СПАРК-Интерфакс», Станислав Игоревич Плотницкий зарегистрирован как ИП, который владеет тремя магазинами уцененной бытовой техники в Воронежской области. «Говорят, [Игорь Плотницкий] обитает где-то под Воронежем», — рассказывает, в свою очередь, Бородай.
Связаться с Плотницким «Медузе» не удалось.
22:00 13.01.2020
Самопровозглашенная экономика Как выживает бизнес в Донбассе расследование Ильи Жегулева 14:49, 18 февраля 2015
сеть магазинов на Донбассе
-large.jpg
В конце прошлой недели формально вступили в силу новые Минские соглашения о перемирии на юго-востоке. Согласно документу стороны обязуются, в том числе, «полностью восстановить» социально-экономические связи Украины с Донбассом, включая налогообложение и банковскую систему. Как это должно произойти — неизвестно; в соглашении ничего не говорится и о сроках. По факту на территории самопровозглашенных Донецкой и Луганской республик действуют уже свои законы. Специальный корреспондент «Медузы» Илья Жегулев выяснил, как по этим законам учится жить местный бизнес. «Вы на Богдана Хмельницкого? Там сейчас бомбят. Подождите, я закажу вам туда машинку. Вам с чеком?» — щебечет предупредительная девушка из пресс-службы правительства самопровозглашенной Донецкой народной республики, а затем углубляется в телефон и как ни в чем не бывало заказывает мне такси.
В вечернем сумраке 17-этажный бизнес-центр «Столичный» на улице Богдана Хмельницкого выглядит сурово. Горят только несколько окон на десятом этаже — туда я и направляюсь. Внутри здания — ослепительный свет и щемящая тишина; на дверях никаких указателей и табличек. Через некоторое время, когда я уже почти впал в отчаяние, меня вылавливает секретарь и проводит в самую дальнюю приемную. Там, по идее, должен сидеть министр экономического развития и торговли ДНР.
В кабинете можно, наконец, расслабиться: эффектная брюнетка что-то печатает на маленьком нетбуке розового цвета, из компьютерных колонок доносится игривая современная западная эстрада. Лишь когда брюнетка поднимает на меня глаза, догадываюсь — я у цели. Евгения Самохина дает свое первое в жизни интервью и заметно нервничает. Любое сказанное слово про бизнес может навредить тем самым предпринимателям, за которых она вроде бы вступается. «Задача моего министерства — развивать экономику, а если я вам скажу, к кому пойти — я буду противоречить своим задачам. А потом ко мне придут», — говорит Самохина в ответ на мой вопрос, кто из местных предпринимателей — настоящий патриот ДНР и сотрудничает с правительством.
Уже полгода жителям Донбасса приходится жить с мыслью о том, что они находятся на автономной от Украины территории и сотрудничают с официально признанной Киевом «террористической организацией». Всем местным — непросто, но предпринимателям, наверное, особенно: без контактов с чиновниками бизнес существовать не может; так что донецкие предприниматели вынуждены встраиваться в новую систему. Между тем, на территории, подконтрольной ДНР и ЛНР, производилось 20% ВВП Украины. Умереть это хозяйство в одночасье не могло.
Процент за блокаду
На улице Кирова останавливается старая «Нексия». За рулем — парень в камуфляже. Пассажирское кресло занято автоматом. Евгений, взявшийся меня подвезти, оказывается сотрудником военной милиции. Его обязанность — следить за другими гражданами с оружием, поскольку обычные милиционеры с ними не справляются. Летом 2014 года в Донецке невозможно было ездить на машине дороже «Жигулей», если у тебя нет тесных контактов с сепаратистами. Теперь, по словам Евгения, многих «удалось утихомирить». Другая задача военных милиционеров — отлавливать «корректировщиков» (корректируют огонь противника). Определяют их по украинскому акценту; если человек с территории, подконтрольной ВСУ, попал в руки военных — он почти наверняка «корректировщик», уверен милиционер.
До конфликта на востоке Украины Евгений работал в строительной фирме; с каждым днем войны работы для строителей все больше, но нет денег. А в милиции хотя бы зарплату обещают — пять тысяч гривен. Правда, за эти полгода ее выплатили лишь раз. Так что Евгению приходится подрабатывать извозом.
В городе и на блокпостах «ополченцы» и милиционеры явно испытывают нехватку во всем. На посту гаишник слезно просит Евгения выручить патронами; Евгений отказывает. К подобным просьбам нетрудно привыкнуть: любой разговор после проверки на блокпосту заканчивается жалобным взглядом и вопросом «Поможете?» На любой машине с любым таксистом всякий раз мы решительно мотаем головой — без всяких последствий. Это косвенно говорит о том, что военная милиция со своей работой пока справляется.
Статистических данных о реальном положении с безработицей, уровнем жизни людей, конечно, ни в ДНР, ни в ЛНР нет. Однако общее мнение о том, что в Донецке все сидят в подвалах и ждут очередной бомбежки, все же преувеличено. Генеральный директор двух работающих в городе торговых центров «Континент» и «Золотое кольцо» Евгений Скорик рассказывает, как сложно ему было привыкать к «новой системе», когда банковской карточкой уже нигде нельзя расплатиться. Сейчас Скорик — главный рантье в городе; точнее, представитель главных рантье. Владеет торговыми центрами бывший депутат Верховной Рады от Партии регионов Игорь Гуменюк вместе с партнерами — Василием Микулиным и Ириной Фридман. За год в рейтинге рантье Forbes они скатились со второго места сразу на 15-е, снизив выручку в шесть раз — именно из-за того, что основные их объекты находятся в Донецке. Крупнейший объект — «Донецк-сити» (70 тысяч квадратных метров) — пришлось закрыть, поскольку он в непосредственной близости от аэропорта. Зато два других решили открыть сразу после первых Минских соглашений.
Теперь, как рассказывает Скорик, один из торговых центров — тот, что покрупнее, «Континент» (23 тысяч квадратных метров) — даже приносит небольшую прибыль. В предновогодние дни ежедневный поток в торговом центре доходил до восьми с половиной тысяч человек — в два раза меньше, чем до конфликта. Но Скорик все равно этим цифрам был рад, потому что после возобновления бомбежек, в январе 2015-го, поток опять снизился до трех с половиной тысяч. «Мы ушли обратно на ту же цифру посещаемости, когда было открыто всего 40% комплекса в сентябре», — жалуется Скорик.
Мы сидим в лаунж-баре «Пьеро», в свое время — популярном богемном месте Донецка. Сейчас здесь не так много людей, но поскольку бар работает при гостинице «Рамада», плотно заселенной иностранными журналистами, заведение функционирует даже ночью — несмотря на комендантский час. Играет тихий джаз, сложно поверить, что в гостиницу в любой момент может залететь снаряд.
Скорик с новой жизнью смирился. По его словам, Украина хоть и ввела серьезные социально-экономические ограничения в отношении «Новороссии», фатально на жизнь они не повлияли. С некоторыми организациями Скорик даже вновь работает по безналичному расчету — с теми, у кого есть счет в новом открытом банке ДНР. Единственное, к чему придется долго привыкать, — изоляция. Отдых за границей — первое, от чего пришлось отказаться. «Это первое излишество. Сейчас не до отдыха», — вздыхает Скорик.
Обычные жители тоже научились с грехом пополам обходить блокаду. Сперва, когда Украина ввела правило, что пенсии могут получать только граждане, зарегистрированные на территории под контролем ВСУ, появились предприниматели, готовые за полторы тысячи гривен (в полтора раза больше стандартной пенсии) решить ситуацию. Затем, когда перекрыли платежные системы и пенсионеры вдруг оказались без возможности снять пенсии, те же «решалы» стали за солидный процент от суммы обналичивать карточки. «Начиналось все с 5% от суммы, сейчас 8%, если найдешь за 6−7%, то ты крутой», — рассказывает жительница Луганской народной республики Зоя Гейнце.
Способов у «решал» два. Один консервативный — те, кто каким-то образом достал пропуск (с января 2015-го без спецпропусков на территорию Украины из ДНР и ЛНР никого не пускают), собирают карточки с клиентов и с ними едут на «большую землю», где их можно обналичить в банкоматах. Тогда меньше процент, но дольше ждать. Другой вариант — через интернет-банкинг: при вас деньги перебрасываются на другой счет, деньги вам выдают сразу, а сам «предприниматель» потом уже снимет сумму со своей карточки на территории Украины.
Безопасность производства
Гораздо больше повезло сотрудникам «Краснодонугля» — крупного предприятия под Луганском. Один из главных активов «Метинвеста» (принадлежит Ринату Ахметову) на территории самопровозглашенных республик не остановил работу и даже переводит сотрудникам ежемесячную зарплату на карточки. Банкоматы на заводе до сих пор стоят, они даже подключены в розетку, но не работают. Зато деньги можно снять на территории России. До Донецка — российского, Ростовской области — полчаса езды, а граница — открыта. Более того, за снятие в чужом банкомате на территории другого государства Первый украинский международный банк, обслуживающий зарплатные карты сотрудников, даже не берет процент. «Мы вошли с украинским банком в переговоры и договорились до 1 января не брать проценты за операцию по снятию наличных. Сейчас мы договор продлили», — рассказывает гендиректор «Краснодонугля» Александр Ангеловский.
22:02 13.01.2020
Он выглядит действительно занятым человеком. Только что Ангеловский провел двухчасовое совещание с директорами подразделений по технике безопасности на производстве — и уже торопится на другое совещание. Кажется, что на градообразующем предприятии по сравнению с прежними временами ничего не изменилось. На добыче и обогащении угля заняты 12 тысяч человек — и все работают. Не останавливалось предприятие даже летом, хотя сюда приходили с оружием, а топ-менеджмент держали пару дней под домашним арестом. «Александр Анатольевич [Ангеловский] не растерялся — он достал водку, мясо замариновали и сидели, два дня пили и жарили шашлыки», — рассказывает один из сотрудников «Краснодонугля». Поскольку под арест его сажали не руководители ЛНР, а местные «ополченцы», в тот момент нашлись влиятельные защитники.
Впрочем, с руководством самопровозглашенной Луганской народной республики Ангеловский тоже договорился. Завод не платит налоги в местный бюджет, зато Краснодон фактически живет на деньги Ахметова — объемы программы социального партнерства просто были заметно расширены, утверждает Ангеловский. «Мы заправляли транспорт, находящийся в подчинении города по вывозке бытового мусора, по обеспечению скорых работ, оперативно восстанавливали инфраструктуру после повреждений, выполняли целый ряд программ по поддержанию территорий города — это обустройство скверов, площадей. Осенью мы даже открыли в Молодогвардейске Парк влюбленных».
Считается ли открытие Парка влюбленных в разгар войны сотрудничеством с «террористами»? Других вариантов нет, полагает директор: заводу как-то надо существовать в новых реалиях, пока безопасность производства государство не обеспечивает. В последние восемь месяцев «Краснодонуголь» находится на иждивении у инвестора. Лучшим по выручке был январь, когда удалось заработать 69 миллионов гривен (три с половиной миллиона долларов). Но только на одну зарплату ушло 75 миллионов.
Сохранить завод в собственности оказалось тоже задачей не из легких. Ангеловский убеждал руководство республики, что от национализации никто не выиграет. «Все думали, что это клондайк, — вспоминает Ангеловский. — Мол, мы сейчас уголь будем в Россию возить, на бензин менять, потом бензин тут продавать, зарплату раздавать. Они говорят: „Ваш уголь востребован!“ Я говорю: „Вы не ту колонку смотрите в бумаге. Вы смотрите тот, который действительно востребован, марка которого важна. А наш — немного другой“».
В итоге сепаратисты отстали от завода. Зато появилась проблема с Украиной.
Не самый качественный коксующийся уголь «Метинвест» прямо там же, на месте, обогащает и везет на свои металлургические заводы, расположенные на территории, подконтрольной Украине — именно тогда производственная цепочка работает. Однако с логистикой беда. Закрылась основная железная дорога, которая вела к крупнейшему транспортному узлу в Дебальцево. Эту проблему попытались решить — разыскали старую ветку, закрытую 15 лет назад, через Свердловку; там раньше ходила электричка. Спилили деревья, которыми заросли пути, и пустили по ним поезда. По ветке не могло пройти больше 300 тысяч тонн в месяц; но с ее помощью угольщики региона начали отправлять уголь на Украину (в предвоенный год только «Краснодонуголь» производил больше 400 тысяч тонн в месяц).
И даже эта хилая ветка сейчас перекрыта. Вагоны скопились возле Красного Лимана — первой точки на Украине . «На Красном Лимане создается масса вопросов. То железнодорожники не дают сообщение, то говорят — а давайте будем разбираться, куда вы эти угли поставляете. Хотя в нашем случае мы сами себе поставляем — на другие активы нашей компании. На сегодняшний момент там скопилось несколько сотен вагонов», — рассказывает Ангеловский. В итоге уголь перестали отгружать в вагоны, он застрял на складах. Начальник склада со вздохом показывает огромную растущую гору из угля, которая может загореться в любой момент. На предприятии скопилось уже порядка 200 тысяч тонн угля. «Было принято решение заполнять аварийные склады. Не останавливать добычу, потому что это заработная плата, рабочие места, — говорит Ангеловский. — Мы поднимали этот вопрос и на уровне правительства ЛНР, и на уровне правительства Украины. Говорили — если вы не думаете о предприятии и моногородах, то подумайте, что может быть просто техногенная катастрофа».
Проблемы с вывозом угля сейчас у всех, кто рискнул не останавливать его добычу. Среди них и Сергей Кузяра, которого украинский Forbes называл одним из топ-менеджеров «Мако» (компания Александра Януковича). Он владеет несколькими шахтами на территории АТО. Его вагоны тоже встали на границе. А месторождение угля, расположенное рядом с Красным Лиманом, захватил батальон «Днепр-1»; до сих пор его контролируют неизвестные вооруженные люди. «Боремся с этим по судам уже пять месяцев», — рассказывает мне Кузяра уже в Киеве. Сейчас он на уровне правительства пытается решить проблему — освободить свои вагоны.
Национализация
Как сообщал ранее Госстат Украины, объем добычи угля в стране сократился на 49,6%. Уголь Донбасса нужен Украине, но пока стороны никак не могут договориться. Осенью Украина, чтобы не зависеть от России и сепаратистов, попыталась закупать южноафриканский уголь, но он оказался дорогим и некачественным. Горел только в связке с российским, а стоил вдвое дороже. Составлявший контракт с африканцами директор госпредприятия «Укринтерэнерго» Владимир Зиневич и вовсе находится под следствием.
Переговоры о новых поставках угля должны начаться сразу после реального прекращения огня. В Донецке уже создали торговый дом «Уголь Донбасса» и ждут предложений, которых пока не поступало. Премьер-министр Украины Арсений Яценюк выступал с инициативой переводить деньги за уголь из самопровозглашенных республик шахтерам на карточки, но это предложение не имело успеха у сепаратистов, да и карточки сейчас не актуальны — при поломанной банковской системе.
Украина в итоге решила заключить контракт с Россией — на поставку миллиона тонн угля в месяц, а также напрямую закупать электроэнергию из России у «Интер РАО» по внутренним ценам. Контракт подписали прямо перед Новым годом.
Уголь и металл — главное, чем жил Донбасс в мирное время. Основные активы принадлежали трем крупным собственникам. Индустриальный союз Донбасса бывшего губернатора Донецкой области Сергея Таруты и его партнеров был продан «Внешэкономбанку». «Донецксталь» осталась в собственности Виктора Нусенкиса: православный меценат с российским паспортом большую часть времени живет под Москвой; он всегда активно жертвовал РПЦ, поэтому ему было проще договориться с сепаратистами. По словам гендиректора «Донецксталь-Металл» Сергея Зинченко, крупнейший в городе Донецкий металлургический завод до сих пор функционирует (от других комментариев руководитель отказался).
Самая богатая россыпь активов в Донецкой и Луганской областях была у Рината Ахметова. Предпринимателю повезло, что Мариуполь остался под контролем Украины — именно там у него самые важные активы, Мариупольский металлургический комбинат и «Азовсталь». С другими заводами ситуация похуже. Вооруженные люди 28 августа захватили Донецкий энергозавод и Донецкгормаш. Чуть позже был захвачен Горловский машиностроительный завод — крупнейший производитель горношахтного оборудования. На Донецкгормаше теперь сепаратисты ремонтируют военную технику; что происходит на других отнятых заводах — неизвестно. Енакиевский метуллургический завод пока остался в собственности Ахметова, как и Авдеевский коксохимический завод, который расположен практически на линии фронта. Оба предприятия находятся под постоянными обстрелами; Енакиевский встал, а на Авдеевском (он на территории, подконтрольной Украине), производство до сих пор не прекратилось.
22:05 13.01.2020
ну кому это интересно? тем более старье же украм?---им это и на…. не надо… россиянам?--тем более. Дыра -для них расходный материал. гражданам других стран?---прошлогодний снег. это русский мир… во всей красе… так что выложите ссылки и не «переводите бумагу»
22:07 13.01.2020
K/wx1080.jpg
По словам Джока Мендозы, директора «СКМ-групп» по международным связям и отношениям с инвесторами, объем производства крупнейшего из подразделений группы — «Метинвеста» — снизился всего на 20%. «Мы можем продавать товар из Донецкой области, и мы все еще это делаем, — говорит Мендоза. — Вся продукция, которую мы производим на территории ДНР или ЛНР или на территории, контролируемой украинским правительством, не незаконна. В настоящее время юридически это территория под украинским правительством и проблем с продажами нет. Мы находимся в Украине, платим налоги в Украине и весь наш бизнес легально работает в Украине».
Как рассказывает источник в группе Ахметова, переговоры с властями проходят спокойно — никто «не хочет гуманитарной катастрофы, которая может возникнуть, если люди потеряют работу». Несмотря на то, что три завода у группы уже отняли, национализация Ахметова пока не пугает. «Одно дело говорить, что они готовы вести бизнес сами и совсем другое — на самом деле это реализовать, — отмечает мой источник в группе Ахметова. — Нужно иметь капитал, управленческие навыки и технические навыки, чтобы управлять нашим бизнесом. Они, конечно, могут нас попросить платить им налоги, но мы их платить не будем. Мы думаем, они это понимают».
Два процента на республику
К каждому крупному предприятию в «Новороссии» свой подход, признает министр экономики ДНР Евгения Самохина. С одной стороны, им некуда уходить, с другой — нужно не допустить социального взрыва.
Но те, кто могут, уезжают, либо им «помогают уехать».
4 февраля по всему ДНР вырубилась связь «Киевстар». Причина: вооруженные люди ворвались в технический офис «Киевстар» в Донецке. Двумя неделями ранее в разговоре со мной гендиректор «Киевстара» Петр Чернышов обещал отключить связь, если кто-то попытается зайти в технический офис. В итоге отключение произошло руками «гостей». «Они обесточили и повредили оборудование узла связи, что привело к отключению услуг для части Донецкой и Луганской областей», — рассказывал гендиректор крупнейшего мобильного оператора уже у себя в фейсбуке. В разговоре со мной Чернышов подтвердил, что связь в части Донецкой области пока не восстановлена, поскольку отсутствует доступ в технический центр в Донецке. Судя по всему, если компанию так и не пустят к оборудованию, работать она в ДНР больше не будет.
По словам Евгения Лавренова, руководителя управления по промышленности при администрации ДНР, промышленность работает сейчас на 30% от довоенного уровня. Ритейл сократился примерно на 50%. «Территорию не покинули либо абсолютно идейные, либо те, кто просто не мог уехать», — честно признает Лавренов. Оставшимся все же приходится как-то работать. По словам министра Самохиной, малый и средний бизнес уже удается «отстраивать в систему». Предприятия массово перерегистрируются в ДНР и платят налоги в республику, рапортует Самохина. Среди них есть даже известные украинские сети — например, «Амстор» и «Ева». Об этом министр сообщает с гордостью, но в подробности не вдается.
На самом деле, в декабре 2014-го совладелец крупнейшей розничной сети по продаже косметики «Ева» Руслан Шостак решил закрыть все 30 магазинов в Донецке, Горловке и Макеевке. Какие-то магазины отдали местным за копейки — по стоимости от тысячи долларов за магазин, вместе с оборудованием; остальные были просто брошены, а товар вывезен на склад. Однако местные предприниматели оказались продвинутыми с точки зрения маркетинга — вывеску популярной сети решили не снимать. И сейчас в Донецке действительно можно встретить открытые «Евы», которые торгуют косметикой как ни в чем не бывало.
Предприниматель Татьяна Чехолина рассказывает, что косметикой занималась всегда, правда, в других магазинах. Теперь она стала новым арендатором помещения магазина на бульвара Шевченко, где раньше была «Ева». Чехолина возмущается: почему-то покупатели предъявляют какие-то скидочные карты и просят скидки. «Я же не „Ева“ — я всем им говорю». Но на резонный совет снять тогда вывеску идет в отказ: «Пусть висит. Снимать дорого, а на вывеску больше идет народа».
«Я им звонил, просил снять вывески, они отказываются, а как на них повлиять можно — они на территории, которая вне закона», — жалуется Шостак. Отчаявшись, компания подала в суд на ушлых предпринимателей, без особой надежды на результат. Однако с донецкими предпринимателями, видимо, справятся и без Шостака — свои. «Ко мне пришла местная налоговая и по полной меня проверяет как „Еву“, хотя я им втолковываю, что я совсем не „Ева“, у меня просто вывеска осталась», — разводит руками несчастная обладательница вывески «Ева» Чехолина и простодушно зовет меня домой на пироги.
Другой повод для гордости министра Самохиной — сеть «Амстор». Основным их владельцем был владелец «Смарт-Холдинга» Вадим Новинский. Однако владелец 15-процентной доли, он же — управляющий сети Владимир Вагоровский, тайно перевел 18 магазинов, функционирующих в зоне АТО, на ООО «Премиумторг». Теперь эти магазины работают по законодательству ДНР, собирают выручку наличными и ничего не платят в украинский бюджет. Новинский в ответ попытался сменить менеджмент в сети на территории Украины, однако 31 декабря 2014 года вооруженные представители Вагоровского заблокировали магазины. Сейчас магазины «Амстора» на территории Украины не работают, зато прекрасно работают на территории АТО; Вагаровский, по данным СБУ, скрывается во Франции.
Кроме упомянутых Самохиной «передовиков», на территории АТО есть еще сеть «Брусничка» и несколько других мелких сетей. Весь средний и малый бизнес, находящийся на территории сепаратистов, платит местный налог — 2% с оборота. Налог не зависит от того, где зарегистрирована компания: если фирма украинская, налог приходится платить в обе казны. «Все, кто остался — все платят», — говорит ритейлер из ДНР, пожелавший остаться неизвестным. Однако афишировать это готовы только местные. Предпринимательница Чехолина, например, рассказывает, как честно перерегистрировала компанию в ДНР и платит только 2% с оборота. Сеть магазинов «Брусничка» отказалась подтверждать или опровергать информацию о налогах, отметив в письменном ответе, что «предположения о возможных договоренностях и взаимодействии не соответствуют действительности».
Перерегистрировались в ДНР и торговые центры — «Континент» и «Золотое кольцо». Этого не скрывает гендиректор Скорик. «Мы здесь платим, — говорит менеджер. — Изначально мы со страной заключаем паритетное соглашение. Страна за налоги обеспечивает жизнь, а люди за это платят налоги. Украина нам сейчас не обеспечивает жизнь, мы не можем туда платить». По словам Скорика, налоговая нагрузка сепаратистов не очень большая — 20% с прибыли и НДФЛ, как и на Украине. Ни НДС, ни пенсионных сборов пока нет. На вопрос, не боятся ли владельцы последствий за сотрудничество с сепаратистами, Скорик отвечает, что по украинскому законодательству, вся ответственность за решения компании лежит не на учредителях, а на директоре, а на Украину ему дорога уже все равно заказана.
Куда бежать
В конце января глава ДНР Александр Захарченко заявил, что бюджет республики сформирован. Почти половина — социальные выплаты пенсионерам и студентам (46%). С доходной частью большие проблемы. В стране до сих пор нет налогового кодекса и внятных правил игры; налоги, которые платят предприниматели «временные, сформированные „на глаз“». Но чтобы была доходная часть бюджета, должен развиваться бизнес. А как — пока ни у кого нет понимания.
Министр экономики Евгения Самохина на вопрос, где она работала прежде, говорит, что «руководителем дистрибуционной компании» — не называя саму фирму. Ключевой партнер Самохиной по работе над экономикой региона — руководитель управления администрации президента по промышленности Евгений Лавренов. Раньше он жил в Днепропетровске, у него были свои машиностроительные заводы в Днепропетровской и Запорожской области. Когда к власти пришел Виктор Янукович, Лавренов решил перерегистрировать компанию в Донецке — и перевезти туда семью. «Стало наиболее комфортно вести бизнес в Донецке. Независимо от того, где находились предприятия, лучше бы, чтобы они были зарегистрированы здесь», — признается Лавренов. С момента наступления беспорядков, а затем и антитеррористической операции, Лавренов стал идейным защитником ДНР. Затем его позвали в правительство. Вместе с Самохиной они теперь разрабатывают пути развития экономики самопровозглашенной республики.
На столе у министра Самохиной рядом с розовым нетбуком — не очень толстая пачка бумаги. Это стратегия экономического развития ДНР на 2015 год. Показать ее Самохина отказывается — видимо, документу в военное время присвоен секретный гриф. Пока выход у республики только один — постараться наладить плотное взаимодействие с Россией и придать этим отношениям максимально легитимную форму — чтобы через Россию что-то продавать и дальше. «Мы любыми путями формируем законные методы работы с российскими компаниями, — говорит министр. — Мы ищем возможности экономического сотрудничества с теми странами, которые готовы продавать или покупать что бы то ни было».
Однако пока законных путей нет — об этом говорит реалист Ангеловский. «Законного способа вывозить не существует. Например, наши соседи — самое крупнейшее металлургическое предприятие ЛНР, Алчевский металлургический завод — работают на экспорт. Но ты не вывезешь металл на экспортные рынки, пока у тебя нет международного сертификата. Международный сертификат непризнанной республики работать не будет».
Ангеловский видит своего рода выход из сложившейся ситуации — опыт Приднестровья: «Если вы посмотрите все крупные предприятия там, они до сих пор зарегистрированы в Молдове и работают по сертификатам Молдовы. Они находят компромисс». Однако Приднестровье до этого года жило за счет финансовой помощи России. На нее же рассчитывают и самопровозглашенные республики.
Пока же единственные выигравшие — те, кто сориентировался, как заработать на войне. «У меня все сотрудники получают среднеевропейские зарплаты и при этом я помогаю людям, спасаю их из безвыходных ситуаций», — рассказывает предприниматель Игорь Крильев. Полгода назад он бросил кинопроизводство и организовал небольшую логистическую компанию по доставке журналистов с территории Украины в республики. Трансфер из Донецка до Днепропетровска стоит минимум 200 долларов — примерно столько же, сколько раньше стоил билет из Москвы до Донецка и обратно на самолете. Спрос пока не падает, все 20 таксистов ежедневно загружены. А с введением Украиной спецпропусков, которых днем с огнем не сыскать (Крильев своим сотрудникам их оформил один из первых), бизнес даже пошел в гору.
> ну кому это интересно? тем более старье же > украм?---им это и на…. не надо…
> россиянам?--тем более. Дыра -для них расходный материал. > гражданам других стран?---прошлогодний снег. > это русский мир… во всей красе… так что выложите ссылки и не «переводите бумагу»
Ты пишешь чушь. По некоторым местам в этих текстах от оппозиционного российского СМИ «Медузы» можно создать правдивую картину жизни в ЛНР и ДНР Россиянам плевать на эти две сепаратисткие республики
23:19 13.01.2020
Русский Посланник (Russkiyposlannik) писал (а) в ответ на :
> Россиянам плевать на эти две сепаратисткие республики >
бред .
23:26 13.01.2020
⍟ Русский Посланник (Russkiyposlannik),
Слава Богу сейчас 20 год) Зачем нести то, в чем не разбираетесь. Вы были на Донбассе? Там выше увидела Сбербанк, может я не в тех районах бываю? Где это находится такое чудо) В общем чушь несусветная, а не тема <nobr>P. S.</nobr> простыни вообще не читаю, тем более копипасты)
23:33 13.01.2020
ataman (ataman) писал (а) в ответ на :
> Русский Посланник (Russkiyposlannik) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Россиянам плевать на эти две сепаратисткие республики >>
>бред .
Бред твой постик. Только вам маргиналам и нужны эти юго-восточные хо хлы
> Слава Богу сейчас 20 год) Зачем нести то, в чем не разбираетесь. Вы были на Донбассе? Там выше увидела Сбербанк, может я не в тех районах бываю? Где это находится такое чудо) > В общем чушь несусветная, а не тема > <nobr>P. S.</nobr> простыни вообще не читаю, тем более копипасты)
Я даю информацию с уважаемого крупного оппозиционного российского СМИ. А, ну как по каждому месту , где именно чушь. Не нужны вы нищие юго-восточные тюрки нам русским. Ты и хо хлушка в силу твоих интеллектуальных национальных возможностей не осилишь никакую развёрнутую информацию
------------- Сообщение было проверено модератором. Вам объявляется замечание за это сообщение. Пожалуйста, следите за тем, что Вы пишете.
23:38 13.01.2020
Русский Посланник (Russkiyposlannik) писал (а) в ответ на :
> Бред твой постик. Только вам маргиналам и нужны эти юго-восточные хо хлы >
