> В Красноярском крае 600 000 человек живут в сельской местности, отапливая свои дома дровами и углем.
>
>
>
>
> Газификация края так и не началась, несмотря на многолетние обещания чиновников и Газпрома. Каждый зимний месяц на отопление дома в деревне уходит 6−7 кубометров дров по цене 15−20 тысяч рублей. Средняя пенсия в регионе — 15 000. Именно пенсионеры составляют сейчас большинство сельских жителей.
>
> Но даже по столь высокой цене найти дрова не так просто. Обзвонив два десятка объявлений о продаже, корреспондент Сибирь. Реалии в половине случаев получил ответ, что дрова на данный момент закончились.
>
> Поэтому благотворительная акция «Подари дрова», которая проходит в России уже седьмой год, буквально спасает сотни пенсионеров, инвалидов и неимущих. Организаторы акции, чаще всего — местные СМИ — публикуют на своих сайтах адреса нуждающихся и краткое описание их жизненной ситуации. И часто находятся те, кто готов помочь — купить дрова и привезти их по указанному адресу.
>
> В этом году к всероссийской акции «Купи дрова» присоединилась красноярская телекомпания ТВК. Журналисты составили интерактивную карту с адресами и телефонами нуждающихся — для тех, кто готов им помочь.
>
> "Не рассчитывали, что в зиму придется остаться без мужчин"
>
>
> Елена, жена мобилизованного, живет с двумя детьми в своем доме в пригороде Красноярска. Никакой помощи от государства после того, как мужа ее забрали на войну, она не получила. В сильные морозы прогреть дом и поддерживать тепло можно только углем. Елена подсчитала, что зимой на отопление у нее уходит около 50 000 рублей. А вообще, топить приходится с сентября до июня. Об акции «Подари дрова» Елена узнала случайно, без особой уверенности позвонила на горячую линию. И очень удивилась, когда незнакомые люди бесплатно привезли ей несколько кубометров дров.
>
> — Сегодня это так трогает, даже не сами дрова, их, конечно, на весь сезон не хватит, а вот именно морально, что есть люди, которым не все равно, что они готовы поделиться, — говорит она.
>
>
>
>
>
> Виктория из Покровки еще только ждет помощи с дровами. Осенью у нее мобилизовали на войну старшего сына Сергея, который был помощником и главным добытчиком.
>
> — Не рассчитывали, что в зиму придется остаться без мужчин. Все произошло так быстро: Сергею принесли повестку, велели завтра явиться на сборы, и всё — увезли. Мы даже сообразить ничего не успели, хотя у него болезнь — псориаз, по которой ему могли бы дать отсрочку, — говорит Виктория.
>
> С мужем она давно в разводе, а теперь осталась одна с младшим ребенком — школьником. Виктория недавно переехала из другого региона, родных и друзей в Красноярске у нее нет, помочь некому.
>
> — Я с младшим сыном одна с октября, снимаем половину дома. Наш дом старый, холодный, утеплить к зиме не успели. Дров надо много, печка тоже старая. В ноябре нам соседи помогли, себе привозили и нам сгрузили машину обрезков сосновых. Но они быстро закончились. Мы получили выплату как семья мобилизованного, но все деньги отправили старшему сыну на фронт, чтобы он купил себе зимнюю одежду, которую им не выдают. Как будем жить дальше, не представляю, я продавец в ларьке, хотя у меня высшее образование, бухгалтер. Но другой работы пока нет, — рассказывает Виктория.
>
>
> Сотрудница детского сада больше месяца на больничном, на выплаты обеспечить дровами себя не может.
> Женщина живет с братом-инвалидом, оба на пенсии, денег не хватает постоянно.
> Агнета и Наталья, две малоимущие пенсионерки. От детей и внуков помощи нет, пенсия минимальная.
> Учитель, две дочери, живут в частном недостроенном доме, из-за нехватки денег он не утеплен, расход на дрова и уголь очень большой
> Одинокая бабушка отапливается досками от поддонов
> Пенсионерка, инвалид 2 группы, перенесла инсульт. Живет одна, пенсия маленькая. Будет рада любой помощи в виде дров
>
> "Нам в жизни никто никогда не помогал"
>
> Юрию Геннадьевичу, пенсионеру из поселка Зыково, дрова уже привезли. Его адрес на карте обозначен сердечком вместо костра, это означает, что помощь пришла. Зыково находится в 10 километрах от Красноярска, между городом и деревней тянется бесконечная промзона. В центре Зыково из высокой трубы валит густой дым — это кирпичный завод. Главная улица так и называется: Заводская. Неподалеку, у ворот дома пенсионера, свалены в кучу дрова.
>
>
>
>
>
> — Сил нет заносить их во двор, — говорит Юрий Геннадьевич. — Будем с женой таскать понемногу. Этого нам хватит примерно до февраля. Потом опять придется покупать.
>
> Приглашает в дом, просит не разуваться и не снимать верхнюю одежду, так как в доме холодно. Сами с женой всё время ходим в теплых кофтах, говорит он. Посредине дома настоящая русская печь, у которой каждая стена обогревает смежную комнату. Это древнейший деревенский способ отапливать дом. Эффективнее было бы установить паровые батареи, которые нагревались бы от печи. Но жильцам дома такое не по карману и не по силам. Юрию Геннадьевичу 81 год, его супруга помладше, но тоже пенсионерка. В это доме они живут 25 лет и уже не помнят, когда последний раз делали ремонт. Во время разговора пожилые люди жмутся к печке — от окон сильно дует.
>
> — По профессии я инженер-геолог, закончил Томский политехнический институт и 28 лет проработал в геологии, разведывал новые нефтяные месторождения на территории Красноярского края. Жил в Красноярске, на острове Пашенный у нас была трехкомнатная квартира. Ветра там сильные, неприятно. Как только вышел на пенсию, уехали сюда, в деревню.
>
> Чтобы в доме было тепло, супругам приходится дважды в день сжигать по две охапки дров, утром и вечером. В сезон на это уходит около 15 кубометров дров. По деньгам это примерно почти 30 000 рублей. Цены на дрова отличаются — горбыль дешевле, березовые поленья дороже. Углем не топят принципиально, считают, что уголь дает вредный выхлоп, да и стены в доме придется белить каждый год — из-за угольной копоти. Поэтому утром температура в доме не держится выше 12−13 градусов. Приходится включать самодельный электрический обогреватель, который заставляет электросчетчик бешено крутиться. Юрий Геннадьевич уже подсчитал, что в морозный декабрь за свет придется отдать не меньше 1000 рублей.
>
>
>
>
>
> — Топить нам не только избу приходится, но и баню, минимум раз в неделю — а иначе как мыться зимой? Чтобы нагреть и воду, и помещение, сжигаем по две охапки сразу, летом баню тоже топим, так что дрова нужны круглый год. Деньги на них откладываем с пенсии, если получается, заготавливаем с лета. С лесопилок иногда бесплатно предлагают забрать отходы, но, чтобы их вывезти, надо машину нанимать, а это тоже около 2000 стоит. Поэтому в любом случае за дрова надо платить, а деньги эти вон, в трубу вылетают. Так и живем в Сибири — вокруг лес, а мы без дров.
>
> На вопрос, а не лучше ли в таком случае в городе, где центральное отопление и не нужно решать дровяную проблему, отвечает категорически: нет. Хотя здесь и приходится крутиться, но в городе он бы никогда не дожил до 81 года. В деревне воздух и природа, и сама жизнь заставляет двигаться — то печку топить, то двор чистить от снега.
>
>
>
>
>
> — Я, если честно, когда услышал про акцию по телевизору, не поверил и позвонил наудачу, — рассказывает Юрий Геннадьевич, прислонившись к теплой печи. — Мол, я не напрашиваюсь, но, если есть возможность, привезите и мне. Оставил свои координаты. Ждали мы месяц, супруга все подзуживала меня, ну, где там твои меценаты. А они вон что, взяли и привезли. Знаем, что помогла нам какая-то женщина бухгалтер, заказала машину, привезли, сгрузили. Спасибо ей за добрый поступок. Нам, если честно, никто никогда в жизни не помогал. А ведь есть люди, кому еще тяжелее. Мы все-таки на две пенсии живем. А рядом с нами бабушка одинокая — 15 000 получает, что она себе купит? За квартиру отдай, за свет, за дрова, а жить на что? Поэтому пусть теперь другим помогают, нам больше не надо.
>
> СМОТРИ ТАКЖЕ
> Пожарить сосиски на «вечном огне». Сибиряки живут с газом, но без газификации
> "Мы тут как на войне"
> Люди буквально замерзают у себя в домах и в центре Краснярска. Николаевка, старый район города, где несколько лет назад большей частью расселили частный сектор, попавший в зону строительства нового моста через Енисей. Однако часть домов осталась не расселенными, оказавшись в плотном кольце городских высоток и широкой автомобильной развязки. Об этих людях просто забыли.
>
> В одном из домов живет Ирина с сыном Дмитрием. Ирина — инвалид 2 группы, сын тоже инвалид, полгода назад они похоронили главу семьи. Все деньги, которые планировали потратить на заготовку дров, ушли на похороны. Ирина случайно узнала про акцию «Подари дрова», телевизор у нее не работает, так как в доме нет не только тепла, но и света. Электричество отключено за неуплату.
>
>
>
>
>
> Мы встречаемся в 10 часов утра, в другое время в доме слишком темно. Ирина рассказывает, что в морозы стекла были покрыты толстым слоем льда снаружи и изнутри. Только сегодня началась оттепель и стало немного полегче. Дров нет совсем, Дмитрий каждый день ходит «на охоту»: ищет картон, старые доски, фанеру — годится все, что горит. Телефоны ходят заряжать на остановку, либо к соседям. Без связи жить невозможно, Ирина ждет звонка из комиссии по инвалидности. Дмитрия прооперировали полтора года назад, когда он получил травму правой руки, и теперь она совсем не работает. Однако оформить инвалидность до сих пор не получается — очень много непреодолимой бюрократии. В итоге мать и сын живут на пенсию Ирины и едва сводят концы с концами.
>
> — Я всю жизнь проработала массажисткой в краевом госпитале ветеранов войн, ни дня дома не сидела, в трудовой у меня одна единственная запись, и даже представить не могла, что вот так придется теперь жить. Массажи делала солдатам, вернувшимся с Афгана, с Чечни, столько историй наслушалась, мы же не только руками работаем, но и через сердце пропускаем. Так больно, что сейчас опять мальчики гибнут, матери сиротеют не пойми за что. Даже если живыми вернутся, сколько их реабилитировать придется… Там война, и мы тут как на войне, за выживание, в буквальном смысле, по-другому не назовешь.
>
> Наш разговор прерывает телефонный звонок — Ирину спрашивают, может ли она сделать массаж ребенку? Ирина отказывается — как можно делать массаж, если в доме 13 градусов, да ещё и темно без электричества.
>
>
>
>
>
> — Я очень хочу работать, чтобы хоть как-то вытаскивать нас из этой ямы, — говорит Ирина. — Сын мне даже страничку в соцсетях завел — для рекламы. Но работать я могу только дома, у себя, ходить куда-то я не в силах — у меня грыжа межпозвоночная, больные колени и сахарный диабет. Поэтому и обратилась за помощью. Будет тепло, смогу хоть что-то заработать. Очень надеюсь, что люди откликнутся.
>

> ПушечноеЕдро71 (MuteCRT) писал (а) в ответ на сообщение:
>