«В буднях великих строек,
В весёлом грохоте, в огнях и звонах,
дравствуй, страна героев,
Страна мечтателей, страна учёных!»
Из песни "Марш энтузиастов"
Социалистический реализм до сих пор вызывает споры, начавшиеся в годы Перестройки. Ставился вопрос о пересмотре этой «неповоротливой» системы или, как тогда витиевато говорили: «прокрустова ложа». Потом случился 1991 год и соцреализм закономерно выпал из горящей повестки дня. Шло время. Советская империя всё чаще возникала в памяти – она рисовалась неоднозначной, как та Русь в поэме борца-поэта Некрасова: убогая, обильная, могучая, бессильная. Идеальных обществ не бывает – наш СССР не был ни Раем-Парадизом, ни толкиновским Мордором, ни мрачной фантазией Оруэлла.
Точно так же и соцреализм – его всё труднее обзывать «прокрустовым ложем» - в нём заключалось многомыслие и разностилье, как ни парадоксально это звучит. Соцреализм – не стиль, но метод, и определение выдал ещё Максим Горький в 1924 году: «Социалистический реализм утверждает бытие как деяние, как творчество, цель которого — непрерывное развитие ценнейших индивидуальных способностей человека».
Деяние – развитие - творчество. Метод, позволявший изображать мироустройство в его бесконечной эволюции, а стили возможны практически любые. Так, соцреализмовских рамках появлялись - и лиричный импрессионизм Пименова, и железобетонно-спортивная эротика Самохвалова, и прохладная нежность Лабаса. Оттепельный «суровый стиль» с его сезаннизмом не был похож на увесистую неоклассику эры Сталина, а псевдо-ренессансные намёки эстетных 1970-х – на западнический гиперреализм 1980-х. И всё это – якобы-прокрустово ложе! Понять, сколь разнообразен был метод, предложенный когда-то Горьким, можно, посетив экспозицию «Соцреализм. Метаморфозы. Советское искусство 1927-1987», открывшуюся в Новой Третьяковке.
Радует отсутствие надоевшей «хрестоматийности» и сверхпопулярных картин. Это не парадная витрина, а творческая мастерская – целый ряд малоизвестных вещей, которые ничуть не хуже тех расхожих сюжетов, что извечно украшали форзацы учебников и развороты журнала "Огонёк". Зачем в название вкрались «метаморфозы»? Это и есть главная тема соцреализма – изменения, эволюция, перекраивание самих себя. Общество трансформировалось – вслед за ним шёл и соцреализм, а его «походка» тоже менялась – то величавая поступь «через миры и века», то бег на каблучках по мосткам Черёмушек, то – фланирование по Нескучному саду, где пейзажисты 1970-х являли охряную осень брежневского Застоя.
Несмотря на то, что экспозиция имеет чётко означенные разделы: руководители государства, труд, спортсмены, пейзажи, натюрморты, etc, гораздо интереснее отслеживать это через эпохи, а не сравнивать неожиданного Ленина кисти Лабаса с каноничным Сталиным от мэтра Герасимова, а их обоих - с презанятным Никитой Сергеевичем, что на всех картинах едино розовощёкий да в малороссийской вышиванке. Вожди – отражение времён и приходят, когда нужны. Для ярого созидания был надобен Сталин, для разбазаривания – Горбачёв. Но и во всём этом активно участвовал социум. Выставка даёт нам понять: сами построили – сами уничтожили, а генсеки – лишь проводники смыслов.
Итак, 1927 – 1987 – рамки неслучайны. От пиковой стадии НЭПа, когда началось его сворачивание - до перестроечного разгула, после которого ничто уже не перестраивалось, а тупо крушилось и падало. Нам предстоит историческое путешествие от взлёта к падению и первая остановка – предвоенное десятилетие.
Портреты Иосифа Сталина, созданные в 1920-х – 1930-х годах, ещё «демократичны». Товарищ Коба – первый среди равных. Вот – масштабная вещь Дмитрия Кардовского «Сталин, Ворошилов, Каганович и Молотов на маневрах РККА». Ветер, шум, крики, хмурое небо. Фигура Сталина почти не выделяется, и солдаты на переднем плане кажутся исполинами по сравнению с Красным Бонапартом и его соратниками. Та же раскладка и на картине Петра Мальцева «Встреча героического экипажа», где Сталин буквально теряется на фоне могучего лётчика Валерия Чкалова. Пилот – рассказывает, повелитель – внимает. Сталинский сокол – вот идеал, пред которым склоняются и владыки.
В СССР за десять постреволюционных лет сложился новый тип человека. Возобладал культ античности и телесного совершенства. «У неё был тот спортивный вид, который за последние годы приобрели все красивые девушки», - писали наши сатирики Ильф и Петров, а всем становилось ясно: красота есть рациональность. Художники принялись воспевать крепость мужских торсов и мощь женских бёдер. Самохваловская «Вузовка» - гимн плодородной феминности. Юная комсомолка с пышными формами и узкой талией позирует с тетрадками и розой, в непременной белой юбке – тогда было изумляюще много белого цвета - не только в Рио-де-Жанейро, но и в Ленинграде.
Александр Самохвалов. Вузовка. 1930-е гг.
«Ну-ка, солнце, ярче брызни, / Золотыми лучами обжигай! / Эй, товарищ! Больше жизни! / Поспевай, не задерживай, шагай!», - провозглашалось в кинофильме «Вратарь». Молодые пловцы и атлеты Сергея Луппова с картины «Водная станция» (загл.илл) поражают своей брутальной силой. Пляжи, бассейны, эстафеты, матчи: «Эй, вратарь, готовься к бою!» Довоенный спорт – не моцион для праздных. Это – жёсткая подготовка к оборонительной битве. «Это происходило в те дни, когда девчата умели за шесть секунд натянуть на лицо пахнущий резиной и тальком противогаз», - писал Виль Липатов в повести «Ещё до войны», а мы наблюдаем картину Екатерины Зерновой «Выход на место заражения». Вот – полотно Константина Дорохова «Перед прыжком». Статные девушки готовятся к парашютным экзерсисам. «Всё было очень странно и похоже на сновидение: небо, весна, плавание парашютов», - как изысканно выражался Юрий Олеша, созерцая феерию. Прыжок! Работа Виктора Прошкина «В воздухе» - под нами земля, будто бы расчерченная на квадратики. Тревога носится в атмосфере. «Колхозники приветствуют танкистов», «Рассказ пограничника», «С донесением», - так называются большие, грубо написанные и – честные виды роковых-тридцатых.
Становление молодой индустрии. Заводские трубы, градирни, станки – до всего художникам было дело. И – дело было! «Отсталых бьют», - заявил Сталин и взметнулось стахановское движение. «Групповой портрет стахановцев» Кетеван Магалашвили и – на контрасте «Суд над прогульщиком» Николая Шнейдера. Итог – роскошные, преизбыточные «Советские хлебы» Ильи Машкова – немолодого мэтра, начинавшего ещё в декадентском «Мире искусства».
Послевоенный стиль – это барочно-классический триумф, напоминающий Grand Maniere Людовика XIV. Прославление вождя и страны – это фанфары пафоса. «Прекрасное должно быть величаво», - эту фразу Пушкина повторяли всё чаще. Сталин-победитель уже не схож с предвоенным Кобой. Дмитрий Налбандян «Великая дружба» - властелины востока и запада, Иосиф и Мао беседуют при свете лампы. Его же «Для счастья народа» - групповой портрет ЦК, но если в 1930-х Сталин хотел казаться «одним из», то сейчас никто не сомневался в его статусе – он цезарь-триумфатор. В его честь – коринфские колонны московского метро, арочные пролёты магистральных домов, парковые массивы а-ля Версаль.
Налбандян Д. А. Для счастья народа (Заседание Политбюро ЦК ВКП(б)), 1949
«Мы идем, мы поём, / Мы проходим по проспектам и садам!» - звонко выводили пионерские хоры. Школьницы облачились в гимназические платьица с фартуками, а их товарищи – в серые мундирчики, как до Революции. Труд рисовался античным подвигом – на картинах и барельефах рабочие стояли в позах, больше годящихся для фронтона храма Афины, чем для сценки в металлосборочном цеху. Но смерть Хозяина, как льстиво именовали Сталина за глаза, положила конец этой лепоте и – лепнине.
Вступила заполошная Оттепель, задули романтические ветры, и на троне оказался Никита Хрущёв, сделавший много доброго и столько же дурного. Публицисты Пётр Вайль и Александр Генис в своей знаменитой работе «1960-е: мир советского человека» кличут царя-Никитушку то шутом, то жертвой обстоятельств, то поэтом: «Они были соратники – поэт-преобразователь Хрущёв и поэт-глашатай Евтушенко». Знаковая вещь Ахмета Китаева - «Хрущев Н.С. среди рабочих-строителей». Никита вошёл в историю, как уничтожитель величия, но и как «соавтор» Черёмушек и доступного жилья. Отдельная квартира оставалась несбыточной грёзой для миллионов людей, но Хрущёв решил эту проблему. Корявенько, но решил. Композиция картины – символична. Слева высится громоздкий сталинский дом. Этот гигант – детище прошлого. Труженики, братающиеся с Хрущёвым, расположены на переднем плане, а рядом – уже высятся горы кирпича. Замысел – выстроить мощную стену, отделяющую мир после XX съезда от того, сталинского мира, что отныне считался жестоким и бесполезно-декоративным, как всё тот же Версаль с его Людовиками.
Ахмед Китаев. Хрущев Н.С. среди рабочих-строителей. 1961 год
В моду вошла искренность. Она пронизывала даже политику. Трогательный сюжет – Хрущёв и Кастро в берёзовой роще. Фидель восторгается русским лесом и – русским небом. Сейчас эта картина вызывает саркастическую улыбку, но в те годы люди стремились к дружбе и открытости. Фестивальная эйфория била через край, но не праздником единым жила страна. В борьбе за правду родился «суровый стиль», подразумевавший ту самую искренность. Труд – не столько подвиги Геракла, сколько изнурительная и не всегда приятная обязанность, не исключающая света и радости.
«Навстречу утренней заре – по Ангаре, по Ангаре», - бодро напевала радиоточка и продолжала: «А в тайге горизонты синие, ЛЭП-500 – не простая линия». Эпоха непростой простоты (sic!) и обыденности подвига. «Отделочницы Трёхгорки» Аарона Априля – это сосредоточенные женщины посреди яркого ситца – тут масса алого, и он задаёт мажорное звучание. Татьяна Яблонская представлена оптимистичной фабулой «Скоро лето» - работница в штанах и майке, вся заляпанная красками, вдыхает свежесть весеннего духа. Противоположна по ощущениям «Чукотская весна» Александра Яковлева – мотив северной романтики, в духе Рокуэлла Кента, популярного в Советском Союзе. Холод и снег – завораживают.
Картина «Отделочницы Трёхгорки», художник Априль А.И. , 1961год
Следующая веха – брежневская стабильность. Успокоенность. Застой? В чём-то – да. Мы двигались по инерции, подгоняемые отцами-шестидесятниками, ещё во что-то верившими и дедами-стахановцами, всё это построившими. В этот период хомо-советикус получил право уйти в себя и – закрыть дверь. Жить не в русле и не вопреки, а – параллельно. Отсюда – большое количество натюрмортов (зацветших багульников на окне, раскрытых книг, занавесок, репродукций с Джокондой в хрущёвке) и - деревенских пейзажей. Поиски своих корней – Василий Шукшин, Валентин Распутин – они звали в деревню, к себе, к просёлочным дорогам. Лирика природы - почти брейгелевская «Зима в Тарусе», а тут - весеннее половодье где-то в Нечерноземье, там - церковки среди зелени, чья-то дача, ветка яблони, облака – возможно, это и был Застой, но он и теперь кажется уютным и созидательным. На видном месте - портреты «дорогого Леонида Ильича» - жизнелюба и красавца. То он в своём кабинете, то среди работниц фабрики, то – с Фиделем Кастро. Звенящая парадность мило уравновешивалась человечностью – таковы были наши благодушные-семидесятые.
Противостояние систем вышло на финишную прямую. Резко выписанный рабочий момент - «Сегодня в мире» Никиты Мешкова. Это не только социально-политическая программа – это мир сегодня. Повестка дня. Боевой листок. Хрупкая планета. «Неужели мы услышим со всех сторон хрустальный звон – прощальный звон?» - спрашивала Алла Пугачёва в своей антивоенной песне. Плакаты кричали об ужасах ядерного апокалипсиса, а телеведущие суховато констатировали: гонка вооружений опасно убыстряется. Хороша и композиция живописного произведения - на нескольких экранах мелькают кадры из передач и фильмов. Намёк на растущую инфо-загруженность современности. Знали бы те наивные художники, что такое настоящая информационная лавина! Суровый стиль утратил актуальность – все увлеклись гиперреализмом. «Космос на службе мира» Александра Борисова – это искусно сделанная, приглаженная декорация, чем-то родственная голливудскому постеру. Динамика – нулевая. Просто шик мазков и уверенность кисти. На переднем плане в невесомости парит один из символов начала 1980-х – кубик Рубика.
Н.Мешков, Сегодня в мире, 1983
М.Борисов Космос на службе мира, 1983
Его крутили-вертели всё – и детки, и дедки и – как видим, космонавты.
Концептуален своеобразный «дуэт», венчающий советскую эпоху – попсовый Михаил Горбачёв работы Семёна Файбисовича и хмуроватая Кристина Орбакайте в роли Чучела от Елены Романовой. И быковское «Чучело», и перестроечный угар – явления одного порядка.
Подспудное требование «Перемен!», как в песне Виктора Цоя – этого правофлангового рокера Перестройки. Детёныши из «Чучела» рассуждали о джинсах, блате, крутой московской жизни, куда их – провинциальных заморышей – не пускают злобные обстоятельства. Размывание и – разрушение СССР устроил не самолично Михаил Сергеевич; ему «помогала» громадная толпа, жаждавшая поесть в Макдональдсе. Это – выставка-размышление о том, куда зашла в конечном итоге страна героев, а соцреализм – он всегда отражал реальность и - мечту. Кому-то здесь будет неуютно, кому-то – печально, а кому-то – очень тепло. Впрочем, СССР никуда не ушёл – он растворился в Будущем…
Если Вам было интересно это прочитать - поделитесь пожалуйста в соцсетях!
Коба, это кличка руководителя банды грабителей-убийц по фамилии Джугашвиля. Никаким "товарищем" Коба никогда не был. Это был криминальный авторитет, сливавший часть своего общака большевикам за их партбилет. Который давал бандитам статус политических со всеми отсуда вытекающими многочисленными и весьма крупными льготами. Например, политического нельзя было отправить на каторгу, только в ссылку.
Economic (Economic) писал (а) в ответ на сообщение:
> Интересно, зачем главная столичная галерея Москвы устраивает выставку картин «совка»? Какая политическая цель? > > Зачем какой-то современный ансамбль перепевает песни Пахмутовой и прочих, которые и в советское время пели и показывали по разнарядке? quoted1
Цель — показать какие великие и благородные цели были у страны Советов и какие были замечательные советские люди… Слушаешь эти песни — и хочется созидать, побеждать, гордиться своей страной… И какой скотный двор и убогое царство ворья сейчас…
avenarius (avenarius) писал (а) в ответ на сообщение:
> Цель — показать какие великие и благородные цели были у страны Советов и какие были замечательные советские люди… quoted1
Боже, какой бред. Страна необразованных утырков. С утырочными целями. И под ними, под утырками этими, несчастные совграждане. Тотально бухающие от тотальной безнадёги.
⍟ avenarius (avenarius), И дальше что? Какой смысл этих картинок? От них Совок перестает быть страной утырков и их утырочных идей? От этого остальным совгражданам (не утыркам) было как-то легче жить?
> Какой смысл этих картинок? > От них Совок перестает быть страной утырков и их утырочных идей? > От этого остальным совгражданам (не утыркам) было как-то легче жить? quoted1
> avenarius (avenarius) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Цель — показать какие великие и благородные цели были у страны Советов и какие были замечательные советские люди… quoted2
>Боже, какой бред. > Страна необразованных утырков.
> С утырочными целями. > И под ними, под утырками этими, несчастные совграждане. > Тотально бухающие от тотальной безнадёги. quoted1
Economic (Economic) писал (а) в ответ на сообщение:
> avenarius (avenarius) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Цель — показать какие великие и благородные цели были у страны Советов и какие были замечательные советские люди quoted2
> > Так я и спрашиваю, с чего это такая цель вдруг возникла, кто разрешил? quoted1
Очевидно, не имея своих достижений нынешняя воровласть пытается паразитировть на советских достижениях, формально противопоставляя себя подавляющим большинством ненавидимой и презираемой открытой антисоветской шизе, типа этого, несчастного необразованного, бухавшего с безнадеги.
До сих пор не устаю удивляться, откуда при ельцинизме-путинизме столько воровской, власовской и бандеровской погани повылезало... Как будто эти груды власовских триколоров и бандеровских тризубов специально где-то в щелях прятали и готовили заранее... Ну а после захвата власти ворьём конвейер по производству дебилов и утырков заработал на полную мощность...