пани Наташенька (holman) писал (а) в ответ на сообщение:
> походу скоро сделают подфорум Беларусь. я давно предлагалавремя пришлоа то смотришь на Главную страницу. и изумляешься-кто все эти люди? потом.понимаешь.что это тролли с украинского подфорума российского разлива quoted1
Изумляется она. А то мы тебя Холман не знаем, лучшую подругу анеллочки. очнись. И давай это. Додому на ветку Украйна.
> > Ахринеть! да ты знатный фальсификатор. Такую версию я услышал впервые. quoted1
Мама, это бандиты? Спросила девочка, которая была ранена разбитыми окнами авто, в котором сидела вся семья. Разбитыми российским ОМОНом в городе Гродно, Беларусь.
> > Ахринеть! да ты знатный фальсификатор. Такую версию я услышал впервые. quoted1
Осада Могилева.
В сентябре 1654 года Януш Радзивилл сумел организовать контрнаступление против русских войск и его отряды начали отвоёвывать земли по левому берегу Березины. Русские воеводы оказались не готовы к такому повороту событий. Появилась реальная угроза потерять Могилёв
Алферьев мобилизовал население для производства фортификационных работ. Гарнизон города насчитывал только 1105 воинов, причем многие «лежат болны».В декабре 1654 г. в город вернулся полковник Константин Поклонский (могилёвский шляхтич, в июне 1654 года присягнувший русскому царю) со своим полком в 4.000 человек из могилёвской шляхты, казаков и мещан. До начала польского контрнаступления предполагалось соединение в районе Могилева сил запорожских казаков Ивана Золотаренко из Нового Быхова, могилевских казаков и отрядов смоленской присяжной шляхты.
6 (16) февраля Радзивилл, не дождавшись подхода всех сил (главным образом польской пехоты), начал штурм города. Это было вызвано уверенностью в измене части шляхты и белорусских казаков во главе с Поклонским. Сам полковник сотников 4 человека, да ляхов незначительно, открыл ворота и впустил в большой земляной вал с Зарецкой слободы в Луполовскую королевское войско. Однако, полк Поклонского не пошел за своим полковником и остался верен присяге (изменило лишь около 400 чел.) Новым командиром стал шляхтич сотник Павел Окуркевич. Ворота Заднепровского предместья были закрыты.
В течение всего дня на улицах города шли тяжелые бои. Дивизия правого крыла, усиленная польскими полками, под командованием Богуслава Радзивилла атаковала предместье Лупулы. Противнику удалось сломать ворота и драгунские полки в упорном бою вытеснили гарнизон из предместья. Успех был оплачен дорогой ценой — среди прочих был тяжело ранен полковник Эрнст Корф, а под Богуславом Радзивиллом был убит конь. Русские войска предприняли попытку контратаки силами полка Фанштадена, но были отбиты с большими потерями.
Дивизия левого крыла под командованием Винцента Гонсевского атаковала Заречное предместье, задержавшись из-за глубокого снега. Им удалось вытеснить казаков из предместья, однако при попытке прорваться в Верхний город три хоругви были отрезаны и долгое время сражались в окружении, неся большие потери. Им удалось вырваться, пройдя город насквозь, так что Януш Радзивилл принял выбитые из города хоругви за русские войска
Самым тяжелым было положение с водой, доступ к которой у гарнизона был сведён к минимуму. Тем не менее, крепость устояла.
Чтобы сломить упорное сопротивление населения, царь приказал войскам оставлять после себя пустыню:
«…идучи дорогою, села и деревни и хлеб и сено и всякие людские и конские корма… по обе стороны жгли и людей побивали и в полон имали, и разоряли совсем без остатку, и по сторонам потому ж жечь и разорять, посылали».
Назад царь приказывал «итти целыми, жилыми месты».
Вместе с войском Трубецкого по обоим берегам Немана с 18 августа до 1 сентября казаки взяли, кроме перечисленных выше, еще и Несвиж, Свержень, Столбцы, Мерочь, Алиту, Прелаю, Апрены, Радунь, ряд других городов и местечек. Судьба их была одинаковой. Сам Трубецкой сообщил в письме царю:
«А пришод, государь, к Слониму в городе Слониме литовских людей, которых застали, посекли и город Слоним и слободы и Журавицкой (Жировицкий) унияцкой монастырь каменной город и около Журавицкого монастыря и костелы жгли и людей побивали и многие места и селы и деревни и за Слоним верст по 20 и больше жгли ж и разорили и воевали сентября по 1-е число. А назад, государь, от Слонима шли товарыши мои… к Клецку иными розными ж дорогами жилыми же и невоеваными местами, и те, государь, места по тому ж воевали, жгли и людей побивали и в полон имали и совсем разоряли без остатку».
Московско-казацкое войско сожгло Несвиж, однако взять замок не смогло. Сжегши по дороге Копыль, 27 сентября оно снова пришло к Слуцку. Разослав карательные отряды, Трубецкой и Золотаренко выжгли все дальние окрестности Слуцка, одновременно пытаясь путем переговоров склонить жителей и гарнизон города сдаться. Однако эти попытки были напрасными.
После занятия Новогрудского воеводства войско И. Золотаренко в начале октября вернулось под Старый Быхов, осада которого все еще продолжалась и где во время одной из вылазок осажденных Иван Золотаренко погиб. Это случилось 7 (17) октября. Вскоре в казачьем войске вспыхнул бунт против старшин, который удалось быстро подавить, однако запорожское войско утратило боеспособность и вернулось на Украину. Под Старым Быховом остался полк «литовских казаков» полковника И. Нечая.
Трубецкой в сентябре отказался от похода на Брест и в октябре 1655 года пришел к Старому Быхову, откуда отвел свое войско в Новый Быхов и в Могилев.
Долгое время территорией, которую не затронула война, оставалось Полесье. Но 25 июня 1655 года воевода Ф. Ф. Волконский послал из Киева к Петрикову московско-казачий отряд киевского полковника П. Яненко, 5 июля здесь произошел бой, а через неделю отряд вернулся назад в Киев.
По мнению российских военных, участвовавших в совместном походе русских и украинских войск в Белоруссию в 1655-56 годах, эмоциональная непредсказуемость и буйные нравы козаков делали их отряды практически неуправляемыми. Русские постоянно жаловались царю на буйства украинских козаков, которые не только грабили, но и совершали бессмысленные, с их точки зрения, убийства женщин, разорения, поджеги. Мотивы, двигавшие действиями козаков, не были ясны солдатам царской армии, для которых политики трансгрессивной сексуальности уже утратили свое значение, и событие символического изнасилования фаллическим отцом (“царем-батюшкой”) уже состоялось. В итоге между представителями двух различно организованных армий зародилась враждебность, часто приводившая к конфликтам. Козаки жаловались на неоправданный снобизм и пренебрежительное отношение к ним царских солдат, а русские воеводы доносили царю о том, что козаки не хотят им подчиняться и бьют стрельцов (Акты, Относящиеся к Истории Южной и Западной Россиии, 1889, т.14, 425, 433).