> Nitroacid TNT 39394 (39394) писал (а) в ответ на сообщение:
>> А ещё отменили платный коньяк!
>Я сразу делаю операцию по сужению глаз и валю в Китай)) >
Зачем такие радикальные меры, бухай просто, как не в себя и будут глаза, как у китайского пчеловода, особенно с утра.)
15:40 06.11.2018
Ржевский (rubintt) писал (а) в ответ на :
> Зачем такие радикальные меры, бухай просто, как не в себя и будут глаза, как у китайского пчеловода, особенно с утра.)
Спасибо. Это лучшая мысль за этот день)
15:45 06.11.2018
=^_^= (Zaya) писал (а) в ответ на :
> Спасибо. Это лучшая мысль за этот день) >
Вот они все в китай собираются.))
15:53 06.11.2018
⍟ Ржевский (rubintt), фу блин, нафиг ты такую фотку выложил) удали ее))
16:30 06.11.2018
=^_^= (Zaya) писал (а) в ответ на :
> ⍟ Ржевский (rubintt), фу блин, нафиг ты такую фотку выложил) удали ее)) >
А это чтоб ты бросил пить и спортом занялся…))
17:11 06.11.2018
Ржевский (rubintt) писал (а) в ответ на :
> А это чтоб ты бросил пить и спортом занялся…))
Пусть спортом занимаются больные люди мечтающие в РФ дожить до пенсии, а у нас и так здоровье ого-го
16:56 21.11.2018
Как живёт Китай То, как живёт настоящий Китай, у нас знают очень мало. Гигантские экономические успехи этой страны имеют и свою обратную сторону. Евгений Колесов прожил в Китае 18 лет, имеет бизнес связанный с ним, и знает об этой стране почти всё. По его мнению, несмотря на то, что мы очень отличается от китайцев, нам есть чему у них поучится.
09:25 01.12.2018
Авангардный Китай КНР наглядно демонстрирует возможности социалистической организации общества
Олег Щукин
Китайские средства массовой информации сообщают о реализации целого ряда высокотехнологичных проектов на территории страны. В их числе — беспилотный «истребитель шестого поколения» Dark Sword, строительство гигантского завода фирмы Tesla возле Шанхая и как венец научно-технического прогресса Поднебесной — запланированная на конец текущего года посадка автоматической станции «Чанъэ-4» на обратной стороне Луны.
Сегодня КНР является единственным государством мира, последовательно осуществляющим космическую лунную программу. Ни США, ни РФ не могут позволить себе такой научной «роскоши», а переговоры между Роскосмосом и NASA по этом поводу уже которое десятилетие идут ни шатко ни валко, постоянно прерываясь широковещательными заявлениями то одной, то другой стороны о создании собственного «лунапарка» со всеми причитающимися компонентами.
Беспилотный ударный летательный аппарат, уже существующий «в металле» и названный американцами Dark Sword («Тёмный Меч»), по мнению военных экспертов, может развивать скорость до 2500 км/ч (около 2 мах) в бесфорсажном режиме с предельной дальностью полёта до 5000 км, то есть находиться в небе около четырёх часов. Пока о российских или американских аналогах такого военного самолёта ничего не сообщалось.
Две первые строчки в списке Топ-10 самых мощных суперкомпьютеров современности ещё с 2013 года занимают китайские разработки: Sunway TaihuLight (93 петафлопс, то есть около 90 триллионов операций в секунду) и Tianhe-2 (33,9 петафлопс). Для сравнения: самый мощный из действующих американских суперкомпьютеров, Titan (бывший Jaguar), установленный национальной лаборатории Министерства энергетики США в Оук-Ридже, занимает в списке только 4-е место и имеет мощность 17,6 петафлопс. Правда, в июне 2018 года было заявлено о вводе в строй супермегакомпьютера Summit (Titan-2) установленной мощностью до 200 петафлопс (по другим данным — до 122 петафлопс), но его наладка будет завершена только через год и наверняка китайские товарищи готовят ответ на этот американский прорыв…
Примеров подобного рода можно приводить ещё великое множество. Ясно лишь одно: КНР уже второй раз в истории (после Советского Союза) наглядно демонстрирует возможности социалистической организации общества, за кратчайший исторический срок превратив недавнюю страну наркоманов, крестьян и кули в одного из лидеров прогресса для всего человечества.
Когда 35-й президент США Джон Кеннеди заявлял, что СССР выиграл космическую гонку за школьной партой, что советская система образования является лучшей в мире и что Америка должна многое из неё заимствовать, — он говорил абсолютную правду. Точно так же, как был прав Бисмарк, который, объясняя победу во франко-германской войне 1870 года, заявил, что «войны выигрывают не генералы — войны выигрывают школьные учителя и приходские священники». И если бы не советская система образования, которая «выросла» из гимназической системы Российской империи, распространив её практически на всё население страны, исход Великой Отечественной войны, наверное, тоже мог оказаться иным, поскольку для десятков тысяч танков и самолётов, для сотен тысяч орудий и миномётов требовались не просто патриоты, а люди, хорошо знающие физику и математику и умеющие применять эти знания на практике.
Современная Россия после уничтожения СССР (да и Советский Союз на последнем этапе своего существования) фактически отказались от этого наследия, а вот Китайская Народная Республика, взяв данную систему за образец и внеся в неё необходимые изменения — например, программа начальной школы в КНР из-за традиционной иероглифической письменности рассчитана не на три-четыре года, а на пять (в школах полного учебного дня) или даже шесть лет обучения, при учёбе с шестилетнего возраста, — добилась поразительных успехов. Причём численность студентов за 2008—2017 гг. увеличилась с 4,5 до минимум 25,7 млн. человек, при этом в Китае обучается около 500 тысяч иностранных студентов, а за рубежом получают высшее образование больше миллиона граждан. Как невесело шутили в конце 90-х годов прошлого века, «американские университеты — это место, где российские преподаватели обучают китайских студентов». Результаты этой практики сегодня уже видны и продолжают усиливаться.
Помимо всего прочего, «красный дракон» с 2010 года занимает первое место в мире по числу поданных заявок на патенты, а с 2013 года — по числу полученных патентов и, хотя американские источники типа агентства Bloomberg заявляют, что 90% этих патентов являются «бесполезными», сути дела это не меняет, поскольку актуальное и массовое применение в промышленности находят в лучшем случае от 2 до 5% патентованных изобретений. К тому же, вот уже больше 10 лет наблюдается массовый переезд для работы в Китай представителей научно-исследовательского и профессорско-преподавательского сообщества, что, несомненно, дополнительно повышает уровень и высшего образования, и научно-исследовательских работ в КНР.
Что же касается строительства завода Tesla с плановой мощностью в полмиллиона электромобилей в год, то этот проект реализуется ударными темпами и, видимо, связан с китайской практикой, как выражается президент США Дональд Трамп, «неправомерного использования интеллектуальной собственности», поскольку спасает эту фирму Илона Маска от почти неизбежного банкротства. Разрешение на строительство было дано китайскими властями только в ноябре 2017 года, соглашение о строительстве — подписано в нынешнем июле, а первые электромобили планируется выпустить уже в конце следующего, 2019 года. Вряд ли это можно считать благотворительностью или жестом доброй воли со стороны официального Пекина — весьма вероятно, что предметом этой сделки стали и высокие технологии, причем это может касаться не только и даже не столько Tesla, сколько других проектов Маска.
Поэтому не стоит относиться к нашему дальневосточному соседу с традиционной для России послесталинского периода долей пренебрежения — особенно в том, что касается уровня китайского образования, науки и техники. Наоборот, сегодня нужно учитывать наработанный в КНР опыт создания и функционирования структур «постиндустриального» общества при формировании и программ российско-китайского сотрудничества, и перспективных планов развития нашей страны.
18:10 13.12.2018
Реформы и открытость …вывели КНР на путь «китайской мечты»
Юрий Тавровский
В Китае готовятся широко отметить 40-летие политики «реформ и открытости», которая при жизни одного поколения подняла страну со дна бедности и смуты на небывалую в 5000-летней истории вершину благосостояния и стабильности. В декабре 1978 года прошел важнейший пленум ЦК Компартии Китая (КПК). Именно тогда Дэн Сяопин получил мандат правящей партии на проведение своей политики, которая у любящих краткие и ёмкие формулы китайцев вскоре получила название «гайгэ кайфан» (реформы и открытость).
Стоит напомнить, что и сам XI съезд (август 1977 г.), и III пленум XI-го созыва (18−22 декабря 1978 г.) проходили вскоре после преодоления очередной развилки в истории Китая. В течение нескольких месяцев после смерти Мао Цзэдуна в 1976 году Китай мог пережить национальную катастрофу. Захват власти вдовой «великого кормчего» Цзян Цин и другими ультралевыми из «банды четырех» грозил переходом длившейся уже 10 лет «культурной революции» в фазу тотального хаоса, с вооруженными столкновениями, повсеместными бунтами, массовыми забастовками и иными далеко идущими последствиями.
Только молниеносный перехват рычагов управления группой высших чинов партии, армии и госбезопасности предотвратил катастрофу. У взявших в свои руки реальную власть престарелых ветеранов не было плана выхода из кризиса, и они вернули на политический Олимп Дэн Сяопина, своего соратника по Великому Походу и гражданской войне в 30-е—40-е годы. Во время недолгого интервала между разрушительными «большим скачком» (1958−60 гг.) и «культурной революцией» (1966‑1977 гг.) он вместе с тогдашним главой государства Лю Шаоци пытался наладить нормальную жизнь, начать экономические реформы. Ветераны КПК и Народно-освободительной армии Китая (НОАК) вспомнили об этом и обеспечили Дэн Сяопину карт-бланш.
За годы ссылки в провинции и несколько месяцев неопределенного положения в Пекине накануне смерти Мао Цзэдуна, у Дэн Сяопина была возможность много думать. Скорее всего, ещё тогда он разработал эскиз «четырех модернизаций», впитавший идеи Лю Шаоци и сильно напоминавший программу премьера Чжоу Эньлая, которая даже была одобрена на сессии ВСНП (парламента) в 1975 году. В своей стратегии Дэн Сяопин сохранил упор на социалистическую модернизацию обороны, сельского хозяйства, науки и промышленности, а также сделал то, чего не мог при живом «великом кормчем» позволить себе Чжоу Эньлай. Он провозгласил отказ от первенства идеологии и поднял на щит лозунг «практика — единственный критерий истины». В развитие «четырёх модернизаций» Дэн Сяопин выдвинул более конкретную программу из 12 пунктов. Приоритет экономики над идеологией был официально закреплен в документах III пленума ЦК КПК XI созыва в декабре 1978 года. Именно от этого рубежа отсчитывается период «реформ и открытости».
Мичуринские опыты Дэн Сяопина
Не приходится сомневаться, что Дэн Сяопин при проведении политики «реформ и открытости» исходил, прежде всего, из насущных задач преодоления разрушительных последствий «большого скачка» и «культурной революции». Что касается теории, то он не был догматиком, учитывая как работы Мао Цзэдуна, Лю Шаоци, так и статьи Ленина, Сталина и Бухарина, с которыми познакомился во время учёбы в Москве в 1926 году. Наверное, он вспоминал быстрое восстановление советской экономики в годы НЭПа и тяжёлые послевоенные времена, анализировал причины успеха первой китайской пятилетки (1954−58), которая осуществлялась по советским лекалам. В то же время перед его глазами стояли достижения близких по «конфуцианской цивилизации» Сингапура, Южной Кореи, Тайваня. Комбинация рыночной экономики и сильной власти, способной мобилизовать ресурсы нации, позволила им в считанные годы добиться впечатляющих успехов и стать «азиатскими тиграми». Из опыта этих «тигров», из наследия Конфуция был заимствован термин «сяо кан», общество средней зажиточности (дословно — малой зажиточности).
Как привить к дереву социалистической экономики черенки рынка? Специалисты в области марксизма сломали немало копий в теоретических спорах на тему конвергенции. Однако до практических действий дошёл только Дэн Сяопин. Житейски мудрый человек, он провозгласил принцип: «Неважно, белая кошка или чёрная — лишь бы ловила мышей». Дэн Сяопин смог создать симбиоз либеральной рыночной экономики с плановой государственной, причём под жёстким контролем коммунистической партии. Оказавшаяся весьма эффективной на практике, эта модель была облечена в теоретическую оболочку концепции «реформ и открытости».
«Архитектор китайских реформ» вряд ли имел график проведения небывалого эксперимента. Он шёл путём проб и ошибок в соответствии с китайской пословицей «переходить реку, ощупывая ногами камень за камнем». Крестьяне в одной из провинций взяли и разделили земли «народной коммуны» — он защитил их от казавшегося неминуемым наказания и даже стал тиражировать такой опыт. Во всём Китае распространилась хотя и не частная собственность на землю, но долгосрочная, практически пожизненная аренда. Крестьяне стали трудиться на себя, а не на «народную коммуну», резко увеличилось производство зерна, овощей, мяса. Сравнительно скоро про карточную систему и ужасы голода, унесшего в годы «большого скачка» свыше 30 миллионов человеческих жизней, стали вспоминать как о страшном сне. На селе появились лишние руки, которые были быстро заняты на мелких мастерских и заводиках. Я хорошо помню светящиеся от гордости глаза пожилого крестьянина и его крепкого сына, которые показывали мне своё хозяйство в провинции Хэйлунцзян. В полутёмном сарае тем временем склонялись над швейными машинками женщины этой же семьи, шившие меховые рукавицы с европейскими «лейблами» для российского рынка…
Си Чжунсюнь — Прораб «реформ и открытости»
Нечто похожее произошло и со «специальными экономическими зонами», СЭЗ, быстро ставшими для окружающего мира «визитными карточками» политики «реформ и открытости». Один из старых соратников Дэн Сяопина по имени Си Чжунсюнь, только-только реабилитированный после 16 лет мыкания по тюрьмам и лагерям, был командирован руководить приморской провинцией Гуандун, к которой примыкали английская колония Гонконг и португальская — Макао. Головной болью для Пекина было массовое бегство граждан КНР через границу — зарплата в Гонконге была чуть ли не в 100 раз выше. Начав знакомство с вверенной ему провинцией, Си Чжунсюнь, которого в поездках иногда сопровождал его сын, старшекурсник Университета Цинхуа Си Цзиньпин, увидел не только накопившиеся колоссальные проблемы, но и огромные возможности довольно развитого по тогдашним китайским меркам региона, связанного множеством нитей с богатыми и влиятельными «хуацяо», заморскими китайцами.
После инспекционных поездок и анализа собранных данных Си Чжунсюнь отправился с докладом к Дэн Сяопину. На стол «архитектора реформ» лёг пакет предложений по либерализации экономики Гуандуна, облегчению правил внешней торговли и привлечения иностранных капиталовложений. Этот документ встретил настороженную реакцию в ЦК КПК и правительстве. Однако Дэн позволил соратнику начать эксперимент — хотя и не в масштабах всей провинции, а только в районах, примыкающих к Гонконгу и Макао. Благословил «переходить с камня на камень» в региональном масштабе…
В июле 1979 г. ЦК КПК и Госсовет КНР (правительство) одобрили создание первых двух СЭЗ на границе с Гонконгом и Макао — Шэньчжэнь и Чжухай. Ставший одним из главных «прорабов реформ» Си Чжунсюнь решил строить новый город на месте захолустной деревни Шэньчжэнь с населением в шесть-семь тысяч человек. Жители гордились единственным пятиэтажным зданием, поскольку больше им гордиться было нечем. Очень скоро началось «шэньчжэньское чудо», без которого, возможно, не состоялось бы и всё «китайское чудо». Власти СЭЗ получили существенную автономию от пекинских бюрократов, установили низкие ставки подоходного налога, упростили правила создания смешанных предприятий, получения виз, вывоза прибыли и обмена валюты. Впоследствии ученые, анализируя причины успеха Шэньчжэня, сравнивали его то с «оазисом» свободной экономики, то с «пылесосом», засасывающим новые технологии и методы производства. Позже к первым двум СЭЗ добавились зоны в Шаньтоу на востоке Гуандуна и Сямэнь в соседней провинции Фуцзянь, что прямо напротив Тайваня.
Преодолевая сильное сопротивление сторонников «чистоты социализма», опыт СЭЗ стал распространяться не только на Гуандун и Фуцзянь, но и на другие приморские провинции. Увидав непривычно приветливое лицо китайской власти, в эти родные места потянулись «хуацяо». Разбогатевшие в странах Южных морей люди поначалу занимались благотворительностью — сооружали школы и мосты, фамильные храмы и жильё для родни. Но уже вскоре они, осмелев, стали вкладывать деньги в предприятия с порядками, которые были подзабыты за 30 лет социалистических преобразований. Говоривших на одинаковых диалектах односельчан приходилось обучать непривычному языку рыночных терминов, главным из которых был «прибыль». Эти уроки были весьма эффективны, и в приморских провинциях скоро сложилась рыночная культура, появилась финансовая инфраструктура. Вслед за мелким бизнесом в Китай пришли богатые и сверхбогатые соотечественники с Тайваня и стран Южных морей. Они использовали созданную рыночную «водопроводную сеть» для того, чтобы с прибылью заливать миллиарды в огромные «резервуары», которыми стали Шэньчжэнь, Чжухай и другие СЭЗ. По уже опробованной системе потекли капиталы из Японии, Южной Кореи, а затем — и из стран Запада.
Крупным «камнем в реке», который нащупал Дэн Сяопин, стала стратегия использования противостояния СССР и США. Собственно говоря, начало заигрыванию с Вашингтоном положил ещё Мао Цзэдун, санкционировавший «пинг-понговую дипломатию» и секретные встречи с Генри Киссинджером, которые в 1972 году привели к визиту президента Никсона в Пекин. Однако антиимпериалистический пафос «культурной революции» и увядание «великого кормчего» не позволили быстро «конвертировать» дипломатические успехи в экономические блага.
Зато «архитектор реформ» не стал терять времени. За два дня до начала судьбоносного для него и всего Китая 3-го пленума XI созыва, 16 декабря 1978 года, было подписано столь же судьбоносное китайско-американское коммюнике об установлении дипломатических отношений. Всего через несколько недель после этого, в январе-феврале 1979 года, Дэн Сяопин совершил турне по Соединённым Штатам. Он много говорил о необходимости «общей борьбы против гегемонизма третьих стран», под которым подразумевалась политика Советского Союза. Не вызывает сомнений, что именно это стало «золотым ключиком» к сердцу тогдашнего президента Картера, к сейфам американской деловой элиты.
Переход Китая на сторону Запада в соревновании социалистической и капиталистической систем резко менял соотношение сил в мире. Вскоре с Китая было снято экономическое эмбарго, действовавшее со времён победы коммунистов в 1949 году и Корейской войны (1950—1953). Пекин перестал спонсировать революционные движения маоистов по всему миру и после краткой войны с Вьетнамом (февраль-март того же 1979 года) надолго понизил внешнеполитическую активность.
Усовершенствованная Дэн Сяопином маоцзэдуновская стратегия противостояния Советскому Союзу позволила получить от Запада критически важные капиталы и технологии. «Зелёный свет» «вашингтонского светофора» позволил нуждавшимся в дешёвой рабочей силе ТНК начать массовый перевод предприятий на китайскую землю. Именно тогда открылся путь к превращению Китая в «мастерскую мира».
Как совместить несовместимое
С начала 80-х годов в Китае стали возникать формы сосуществования разных экономических систем. Большая часть народного хозяйства по-прежнему действовала по законам социализма. Составлялись и выполнялись пятилетние планы, государство контролировало банки, стратегические «естественные монополии», транспорт, распределение ресурсов, жёстко регулировало доходы населения. Жизнь людей становилась с каждым годом легче, но лишений оставалось ещё много.
В то же время на сравнительно небольшой части Поднебесной произошла либерализация внутренней и внешней торговли, норм общежития, быстро росли производительность труда и доходы населения. Только жёсткие ограничения прописки и свободы передвижения мешали миллионам китайцев устремиться в приморские оазисы благополучия.
Само собой разумеется, сосуществование двух экономических систем в одном государстве стало вызывать трения, региональные диспропорции, идеологические споры среди членов и руководителей Компартии. Не только предприимчивые люди, но также партийные и административные кадровые работники приняли на свой счёт «бухаринский» призыв Дэн Сяопина к народу: «Обогащайтесь!». Коррупция на всех этажах партии и государства приняла пугающие масштабы, вызвала острые дискуссии в партийной среде, стала вызывать возмущение в обществе.
Накопившиеся концептуальные и практические противоречия политики «реформ и открытости» грозили стать антагонистическими, нуждались в осмыслении и разрешении. Именно это было задачей XII съезда КПК, прошедшего в сентябре 1982 года. К тому времени разочарование в рыночной экономике как панацее от бедности, опасения партийной элиты упустить рычаги управления обществом привели к усилению популярности социализма и отчасти даже маоизма. Эти настроения привели к подчёркиванию в материалах съезда важности сохранения социалистического строя, базирующегося на таких принципах, как отсутствие эксплуатации человека человеком, государственная собственность на основные средства производства, распределение по труду и плановое развитие народного хозяйства, а также социалистическая духовная культура.
Сторонники форсированного развития за счёт использования принципов рыночной экономики тоже отразили свои взгляды: в решения съезда была записана установка на увеличение ВВП к 2000 году в четыре раза. Компромиссом стала предложенная Дэн Сяопином новая формулировка — «социализм с китайской спецификой». С этого времени политику «реформ и открытости» стали чаще всего называть именно так. Этот компромисс впоследствии обеспечил высокие темпы экономического развития при сохранении плановой экономики как материальной базы власти Компартии. Но он не разрешил внутренние проблемы китайского общества.
В 1985 году студенты на острове Хайнань и в городе Гуанчжоу (Кантон) протестовали против роста цен, коррупции и бюрократизма. Их поддержали учащиеся Пекина, Сианя и Чэнду. Партийные власти наряду с жёсткими мерами наведения порядка в студенческих городках вынуждены были провести кампанию «борьбы с порочным стилем среди кадровых работников». С благословения Дэн Сяопина именно тогда была восстановлена смертная казнь и начались показательные расстрелы попавшихся коррупционеров.
В конце 1986 года студенты в провинции Аньхуэй, а затем в Шанхае, Ухане, Тяньцзине и Пекине вышли на улицы под лозунгом «Без демократии нет реформ!» и с требованиями борьбы против бюрократизации и коррупции. Выступления довольно быстро погасили мирными средствами. Однако нескольких реформаторски настроенных партийных лидеров, включая генерального секретаря ЦК КПК Ху Яобана, обвинили в потакании «буржуазному либерализму» и сместили с постов.
Тем не менее, Дэн Сяопин защитил остававшихся в руководстве сторонников преобразований и даже дал добро на подготовку политической реформы. Ограниченные шаги в этом направлении не привели к сокращению масштабов коррупции и неравенства, а предпринятая реформа цен вызвала только всплеск инфляции. Уровень жизни населения понизился.
К весне 1989 года ускорилась инфляция, разрыв в доходах верхов и низов стал вызывать массовое возмущение. Вседозволенность нуворишей, а также «новой аристократии» из партаппарата и органов власти настраивала на боевой лад бунтарей, ещё помнивших о временах «культурной революции», о погромах горкомов и райкомов, о публичных бессудных казнях кадровых работников. В мае-июне 1989 года произошли беспорядки на площади Тяньаньмэнь в Пекине, поддержанные молодёжью и в других городах.
Я был свидетелем самого начала и нескольких следующих фаз того крупнейшего кризиса, за исключением последней, трагической. Думаю, что в те дни Поднебесная была очень близка к гражданской войне, к очередной катастрофе исторических пропорций. Только сильная воля Дэн Сяопина позволила Компартии удержать контроль над Пекином и другими бунтовавшими городами, над всем Китаем. После затянувшейся на несколько недель паузы он санкционировал разгон демонстрантов регулярной армией…
Мирное возвышение Китая
«Архитектор реформ» взял ответственность за кризис на себя и ушёл со всех остававшихся за ним постов. Потом ещё несколько лет продолжались «работа над ошибками» в партийных верхах и отставки высокопоставленных руководителей, шло свёртывание экономических реформ. Откат длился до 1992 года, когда Дэн Сяопин как простой пенсионер отправился в ставшее историческим «путешествие на Юг». Он посетил приморские провинции, навестил СЭЗ Шэньчжэнь и Чжухай, больше других выигравшие от «реформ и открытости». Энергичная поддержка населения, предпринимателей, партийных и административных кадров Юга вдохновила престарелого лидера, обеспечила «второе дыхание» ему и реформаторским силам в партии.
Эта поездка постепенно пробила «заговор молчания» в китайских СМИ и попала в центр внимания нации. «Архитектор реформ» делал одно громкое заявление за другим. Он назвал «культурную революцию» формой гражданской войны. Он утверждал, что только успехи преобразований за 10 лет реформ предотвратили перерастание событий на площади Тяньаньмэнь в общенациональную смуту. Он приравнял «реформы и открытость» к формам революции. Он использовал термин «социализм с китайской спецификой» для характеристики конвергенции социалистической плановой экономики и рыночного хозяйства под контролем Коммунистической партии.
По сей день с самых высоких трибун в Пекине цитируют тогдашнее заявление Дэн Сяопина: «Без руководства со стороны Компартии Китая, без строительства социализма, без проведения политики „реформ и открытости“, без развития экономики, без улучшения жизни народа Китаю грозит верная гибель».
Ставшая хрестоматийной «поездка на Юг» переломила ситуацию в стране, настроения в руководстве партии. Осмелевшие было поклонники маоцзэдуновских порядков примолкли, сторонники продолжения реформ воспряли духом. Консолидация партийного руководства и десятков миллионов членов правящей партии, наведение порядка в органах власти, воодушевление народа обещаниями скорой «средней зажиточности» и ослабление экономических санкций Запада из-за событий на площади Тяньаньмэнь положили начало новому рывку в экономике. Его впоследствии назвали «мирным возвышением Китая».
Темпы роста ВВП сначала достигли, а затем превысили 10% в год. Этому способствовала победившая после нескольких испытаний модель ориентации на экспортные рынки, которые были гарантированы Китаю как по чисто экономическим причинам, так и ради удержания страны на орбите Запада. Большим подарком стало вступление КНР в 2001 году во Всемирную торговую организацию (ВТО). Китаю в качестве «развивающейся страны» позволили выторговать 15-летний переходный период, который был использован для наращивания объёмов экспорта. Если в 2001 году ежегодный объём внешней торговли КНР составлял 200 млрд долл., то к концу льготного периода он достиг 4 трлн. долл.
Однако системные противоречия между социалистической и рыночной экономикой, между сторонниками коммунистической идеологии и либеральных воззрений никуда не делись. Погоня за прибылью любой ценой вела к сверхэксплуатации рабочих, к захватам крестьянских земель под застройку коррумпированными чиновниками, к возникновению армии бесправных селян-мигрантов в двести с лишним миллионов человек, к экологическому кризису в мегаполисах и промышленных провинциях, к перекосам в региональном развитии. С середины «нулевых» годов стали неуклонно падать темпы роста ВВП — до 7,4% в 2014 году. Число локальных демонстраций в городах и крестьянских выступлений в деревнях измерялось десятками тысяч. Небывалых масштабов достигла коррупция.
Отвечавший за экономику премьер Госсовета Вэнь Цзябао в марте 2007 года в ходе встречи с зарубежными китаеведами признал, что макроэкономический прогноз для КНР «нестабильный, несбалансированный, нескоординированный и неустойчивый». Однако «кошка продолжала ловить мышей», и о коррекции или смене стратегии речь не заходила. Генеральный секретарь Цзян Цзэминь (1989—2002) и наследовавший ему Ху Цзиньтао (2002—2012) ограничивались лишь косметическими изменениями в экономике и внутренней политике, а на международной арене действовали по завету Дэн Сяопина «держаться в тени, накапливать силы и выжидать удобный случай». По существу, они управляли страной «на автопилоте».
«Китайская мечта» — новая эпоха
Развитие по инерции могло бы идти ещё долго, если бы не изменения ситуации как внутри страны, так и за её пределами. Постепенное повышение зарплат в экспортных отраслях промышленности стало лишать китайские товары их главного конкурентного преимущества — дешевизны. Разразившийся в 2008—2009 годах мировой финансовый кризис привёл к дальнейшему падению спроса на китайские товары. Китай вышел из кризиса с минимальными потерями, не выбросив через банки свои финансовые резервы в офшоры, а развернув небывалое строительство жилья и инфраструктуры, административных зданий и культурных учреждений. Именно тогда началось строительство пересекающих теперь всю Поднебесную скоростных шоссе и высокоскоростных железнодорожных магистралей (ВСМ). Но этот резкий скачок на фоне всемирного упадка стал вызывать озабоченность на Западе и желание остановить или хотя бы замедлить взлёт «красного дракона».
Наверное, руководителям Китая того времени было ясно, что назрели решительные перемены, но им то ли не хватило интеллектуального ресурса для поиска выхода из приближавшегося тупика, то ли политической воли для смены маршрута движения. То и другое появилось только в конце 2012 года, когда на XVIII съезде Компартии её генеральным секретарем был избран Си Цзиньпин.
Похоже, что он стал разрабатывать свой план мобилизации Поднебесной для нового рывка как минимум за пять лет до прихода к верховной власти. Став в 2007 году одним из девяти членов Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК и приобретя статус возможного будущего лидера, он получил доступ ко всей полноте информации о реальном положении дел в стране, установил тесные связи с новым поколением партийных, административных и военных кадровых работников в центре и провинциях. Пост ректора Партийной школы ЦК КПК, «кузницы партийных кадров», который достался ему как ещё одна «нагрузка», Си Цзиньпин использовал для отбора перспективных управленческих кадров и создания «мозгового центра» по разработке планов преобразований.
Опора на интеллектуалов, учреждение неформальных «мозговых центров» и неуставных «малых руководящих групп» стала стилем Си Цзиньпина на его нынешних постах: руководителя КПК, КНР и главнокомандующего Народно-освободительной армии Китая (НОАК).
Вовсе не случайно, что всего через две недели после завершения XVIII съезда КПК (8−18 ноября 2012 года) он поставил перед правящей партией и всем народом долгосрочную стратегическую цель под названием «китайская мечта о великом возрождении китайской нации». Были определены сроки реализации двух этапов: к 2021 году, 100-летию образования КПК, построить общество среднего достатка «сяокан», которое обещал ещё Дэн Сяопин; а к 2049 году, году 100-летия КНР, превратить Китай в «богатое и могучее, демократическое и цивилизованное, гармоничное и современное социалистическое государство».
Но даже самая мудрая стратегия может не выдержать испытания реальностью. Решать накопившиеся проблемы приходилось одновременно, а для этого было необходимо, говоря словами Ленина и Мао Цзэдуна, «ухватиться за главное звено, чтобы вытащить всю цепь». Главным звеном Си Цзиньпин определил экономику. Она-то и стала главным пунктом повестки дня III пленума ЦК КПК 18-го созыва, который прошёл в Пекине 9−12 ноября 2013 года.
Решая ключевой вопрос выбора оптимальной экономической модели, Си Цзиньпин для начала поставил диагноз колоссальному организму народного хозяйства. На III пленуме он сказал: «В процессе развития наша страна сталкивается со значительными противоречиями и вызовами, на её пути встречаются немалые трудности и проблемы. Например, по-прежнему остро стоит вопрос неравномерного, негармоничного и непродолжительного развития. Китай недостаточно силён в области научно-технических инноваций, отраслевая структура характеризуется нерациональностью, во многих сферах до сих пор используется экстенсивная модель развития, разница между уровнями развития города и деревни, как и между уровнями доходов разных слоёв населения, продолжает увеличиваться. Значительно обострились социальные противоречия, накопилось множество вопросов, тесно связанных с первоочередными интересами населения, в сферах просвещения, трудоустройства, социального обеспечения, медицины, жилья, экологии, безопасности продуктов питания и лекарственных препаратов, безопасности на производстве, общественного спокойствия, исполнения законов и т. п. Малозащищённая часть населения испытывает большие жизненные трудности. Также налицо проявления формализма, бюрократизма, гедонизма и расточительства. В некоторых наиболее уязвимых областях то и дело обнаруживаются случаи коррупции и другие негативные явления, ситуация с антикоррупционной борьбой по-прежнему остаётся весьма острой. Для урегулирования всех этих вопросов необходимо углубление реформ».
«Новая норма» — корректировка «реформ и открытости»
Самая глубокая из подготовленных Си Цзиньпином и его единомышленниками реформ называлась «синь чантай» — «новая нормальность», или «новая норма». По существу, она означала как минимум корректировку всего маршрута движения, намеченного ещё в 1978 году Дэн Сяопином. Политика «реформ и открытости», разработанная в условиях кризиса и состоявшая из наспех пригнанных друг к другу составных частей социалистического хозяйства и рыночной экономики, выполнила свою историческую роль. Китай отодвинулся от грани хаоса и самораспада в результате авантюрных «скачков» и «культурных революций». Политика Дэн Сяопина вывела страну на восходящую траекторию, она удачно вписалась в международную обстановку 80-х—90-х годов. Но в новых условиях, на новом уровне развития, КНР требовалась другая экономическая модель. Ею и стала «новая норма».
Смысл этой модели выглядит примерно так… Заканчивается период гонки за высокими темпами роста, во имя которых допускалось непропорциональное развитие экономики, приносились в жертву интересы населения и окружающей среды. Начинается время высокого качества экономической структуры, сбалансированности между отраслями и регионами, повышения эффективности капиталовложений и уменьшения энергоёмкости, сокращения выбросов вредных веществ.
Заканчивается период ставки на внешние рынки и привлечения иностранных инвестиций любой ценой. Начинается время приоритетного удовлетворения запросов внутреннего рынка, качественного улучшения и сближения условий жизни населения городов и деревень. Заканчивается период встраивания Китая в мировые производственные цепочки в качестве поставщика дешёвой рабочей силы, вложения заработанных денег в контролируемые США финансовые институты. Начинается время производства высококачественных и конкурентоспособных товаров в собственных цепочках, основанных на достижениях отечественной науки. Пришла пора создания самостоятельной финансовой системы и обеспечения глобальных торговых интересов Китая.
Ради перевода экономики на рельсы «новой нормы» Си Цзиньпину было необходимо не только подавить лишь слегка прикрытое сопротивление могущественных и многочисленных участников групп влияния и коррупционных цепочек, кормившихся от «старой нормы». Необходимо было навести порядок в партии и во всём управленческом слое, обществе в целом.
«Авгиевы конюшни» власти и бизнеса были переполнены. Их расчистке были посвящены IV (2014), V (2015) и VI (2016) пленумы ЦК КПК, собирающиеся раз в год и почти всегда имеющие огромное значение. За эти три года вместо разрозненных «посадок» и расстрелов развернулась общенациональная системная борьба с казнокрадством. С начала 2013 года до конца 2017 года более 1,3 млн. чиновников понесли дисциплинарные и административные наказания. Против 35,5 тысяч были возбуждены уголовные дела. Антикоррупционные расследования затронули 280 чиновников ранга министра, 8600 — в ранге замминистра или главы департамента. За пять лет из-за границы удалось доставить 3317 беглых коррупционеров.
Эффективная борьба с коррупцией не только оздоровляет экономические отношения и дисциплинирует систему партийно-государственной власти снизу доверху. Она пользуется растущей поддержкой подавляющего большинства китайцев, увеличивает «кредит доверия» правящей партии, обеспечивает подъём национального духа, вселяет уверенность в правильности долгосрочной стратегии «китайская мечта».
Веской причиной для оптимизма служат экономические показатели первых пяти лет реализации китайской мечты. Даже в условиях смены экономического курса и неизбежных потерь от закрытия ставших ненужными предприятий, высвобождения миллионов рабочих рук среднегодовой рост ВВП был на уровне 7,2%. Для Китая это означает, что задача построения к 2020 году «сяо кан» («общества средней зажиточности») будет выполнена. Ведь для этого было бы достаточно и 6,5% роста. Впечатляют и другие показатели: 2%-ная инфляция и 5%-ная безработица. В 2016 году реальный располагаемый денежный доход среднего китайца составил 23 тыс. 821 юаней, что на 7 тыс. 311 юаней выше, чем в 2012 году (1 юань стоил 5 октября 9,64 рубля). Это значит, что доход ежегодно рос на 7,4%. Численность живущих ниже черты бедности (2300 юаней в год) составляло к осени 2017 года 43 млн. человек, это число сократилось на 55,6 млн. по сравнению с 2012 годом. То есть Китай преодолел наблюдавшуюся с середины «нулевых» годов тенденцию затухания экономического развития и вышел на траекторию устойчивого прогресса.
Си Цзиньпин как основатель «новой эпохи»
Опираясь на результаты XIX съезда, КПК в конце октября 2017 года не просто переизбрал Си Цзиньпина генеральным секретарём ЦК КПК на очередной пятилетний срок. Представители почти 90-миллионной армии коммунистов возвели в статус партийного закона выработанный им долгосрочный план «Китайская мечта», назвав его в обновлённом Уставе КПК «новой эпохой социализма с китайской спецификой» За без малого пять лет со времени предыдущего «всекитайского партийного собрания» Си Цзиньпин не только выдвинул план «Китайская мечта», но и стал последовательно наполнять его конкретными стратегиями: «новая норма» в области экономики, «управление государством при помощи законов» — в общественной жизни, «один пояс и один путь» — в области международных экономических связей. Эти стратегии и другие, менее масштабные, тактические установки дополняли друг друга и постепенно сложились в целостную инновационную систему. Эта система дала впечатляющие результаты, и стало совершенно ясно, что эксперимент с китайской мечтой удался. Таким образом, начатые Дэн Сяопином в 1978 году «реформы и открытость» развились сначала в «социализм с китайской спецификой», а теперь на качественно новом уровне открывают для Китая новую эпоху — эпоху «великого возрождения китайской нации».
Уже достигнутые результаты и открывшиеся перспективы «возрождения китайской нации» произвели сильное впечатление не только на самих китайцев. Достаточно просчитать масштабы китайской экономики к 2049 году при 6−7% роста ВВП, чтобы сделать вывод о глобальном лидерстве КНР уже к середине XXI века. Мало того, классические принципы либеральной экономической теории и организации общества явно не срабатывают в отношении де-юре второй, а де-факто — уже первой экономики мира, ставя под сомнение всё будущее «западной модели».
Первоначальным ответом США на «открытую и непосредственную угрозу» стало подключение Китая к России в качестве «стран-ревизионистов», стремящихся формировать мир, который противоречит американским ценностям и интересам. Об этом говорится в принятой в конце 2017 года Стратегии национальной безопасности США. Всего через несколько месяцев, с весны 2018 года, под руководством президента Трампа началась торговая война против КНР. Затронув к середине осени почти половину 500-миллиардного китайского экспорта в США, уже введённые санкции способны создать серьёзные трудности в целом ряде китайских регионов, ориентирующихся на американские рынки. Выбор облагаемых повышенными тарифами товаров говорит о том, что разработчики торговой войны надеются спровоцировать недовольство элит и населения приморских провинций КНР.
Ответом Пекина, скорее всего, станут не только «зеркальные» контрсанкции. Ускоряются меры по обеспечению сплочённости внутри правящей партии и её важнейших политических инструментов: НОАК и одругих силовых структур, СМИ. Форсируется переориентация промышленности на внутренние рынки, повышается открытость экономики. Начался более энергичный выход юаня на мировые финансовые рынки, ожидается начало вывода сотен миллиардов долларов со счетов Федерального казначейства США. После саммита во Владивостоке продолжилось повышение уровня стратегического партнёрства с Россией. Грубое давление на Пекин усиливает патриотические настроения в массах и заставляет примолкнуть прозападные и либеральные слои элиты. Начинается не только «деофшоризация» китайской элиты, но и усиление патриотического настроя в духовной жизни нации.
Конвергенция социализма и капитализма при руководящей роли коммунистов, которая вот уже 40 лет реализуется в Китае под названиями «реформы и открытость», «социализм с китайской спецификой» и «новая эпоха социализма с китайской спецификой», стала одним из самых масштабных и самых интересных экспериментов для всего мира. Он уже явно удался и обратить его вспять не по силам никому, даже самим китайцам. Да им такой вариант развития событий вряд ли понравится. Они будут идти вперёд к своей мечте, переходя реку истории с камня на камень.
На фото: Дэн Сяопин — «отец» китайской экономической реформы, 1990-е годы
09:45 18.12.2018
1 час назад, источник: Интерфакс Си Цзиньпин объявил о решительной победе Китая над коррупцией Москва. 18 декабря. INTERFAX.RU — В Китае в процессе осуществления реформ и политики открытости удалось добиться решительной победы над проявлениями коррупции, заявил председатель КНР Си Цзиньпин.
«В процессе партийного строительства, проявляя жесткий подход к соблюдению партийной дисциплины… нулевую терпимость к проявлениям разложения в партии, была одержана решительная победа над коррупцией», — сказал китайский руководитель.
Он выступил на торжественном собрании в Пекине по случаю 40-й годовщины исторического третьего пленума ЦК КПК 11-го созыва, на котором были заложены основы нынешней проводимой в стране политики реформ и открытости для внешнего мира.
14:13 20.12.2018
Китай продолжит двигаться по пути реформ и открытости Чрезвычайный и Полномочный Посол Китайской Народной Республики в Российской Федерации Ли Хуэй — специально для «Завтра»
Сорок лет назад, 18 декабря 1978 года, в Пекине открылся III пленум КПК 11-го созыва. Именно на этом пленуме правительство Китая объявило о начале проведения в стране политики реформ и открытости внешнему миру. Это яркое событие в истории Китая открыло нашей стране и народу путь в светлое будущее. Минуло 40 лет, реформы и открытость не только придали китайской земле жизненные силы — порождённая ими огромная энергия глубоко изменила Китай и повлияла на весь мир. Достижения «реформ и открытости» воодушевляют многие народы, а полученный в ходе их проведения опыт поистине бесценен и заслуживает внимания, изучения и распространения в разных уголках мира. Сегодня, находясь на отправной точке в новую историческую эпоху, китайский народ высоко держит над головой великое знамя «реформ и открытости» и продолжает идти вперёд — к ещё более блестящему и прекрасному будущему.
«Реформы и открытость» коренным образом меняют Китай
Сорок лет политике «реформ и открытости» — это четыре десятилетия безостановочного развития и движения вперёд. Под руководством КПК китайский народ, неустанно прилагая свои усилия, беззаветно применяя свой талант и интеллект, написал великолепный эпос развития государства и нации, сотворил, одно за другим, чудеса в истории социально-экономического развития человечества. Доля экономики Китая в 1978 г. составляла всего 1,8% от мировой, а в 2017 г. этот показатель увеличился до 15%. Сегодня Китай является второй экономикой мира, крупнейшей промышленной страной, крупнейшей страной по торговле товарами и по объёму золотовалютных резервов.
За прошедшие 40 лет ВВП на душу населения увеличился более чем в пятьдесят раз: со 155 до 8800 долл. США. Китай вошёл в ряд стран со средним уровнем доходов. По действующим стандартам ООН, более 700 млн. бедных жителей Китая успешно вышли из бедности — это более 70% общего сокращения количества бедных во всем мире. Cорок лет назад в Китае не было ни одной частной компании и не было предприятий, входящих в список 500 крупнейших компаний мира, а в 2017 г. там значилось уже 115 китайских предприятий, или более 1/5, появился ряд всемирно известных компаний — таких как «Хуавэй», «Алибаба», «Хайэр» и т. д. Высокоскоростная магистраль (ВСМ), покупка онлайн, мобильный платёж и байкшеринг стали «новыми четырьмя великими изобретениями» Китая. Весь мир свидетельствует и удивлён мудростью и скоростью прогрессивных изменений в Китае. Жизнь китайского народа перешла от дефицита к изобилию, от нищеты — к зажиточности, благодаря чему облик Китая и китайской нации значительно изменился.
«Реформы и открытость» оказывают большое влияние на весь мир
За 40 лет проведения политики «реформ и открытости» Китай не только развивался сам, но и принёс огромную пользу всему миру. За эти годы наша страна стала ключевым торговым партнёром более чем для 130 стран и регионов мира. По сравнению с 1979 годом общий объём экспорта и импорта грузов в 2017 году увеличился в 198 раз, а общий объём экспорта и импорта услуг — более чем в 147 раз, общий объём привлечённых иностранных инвестиций превысил 2 трлн. долл. США, а с момента вступления в ВТО по годовым объёмам прямых инвестиций за границу Китай поднялся с 26-го на 3-е место в мире.
За последние несколько лет Китай внёс существенный, более чем 30%-ный, вклад в общий рост мировой экономики. В борьбе с международным финансовым кризисом Китай всегда проявлял решительность, принимал ответственные меры, брал на себя и исполнял важные обязательства, действуя как могущественная держава, выступая главным стабилизатором и источником импульса для роста мировой экономики. Примечательно, что на протяжении пяти лет с момента выдвижения инициативы «Один пояс и один путь», которая рассматривается как новая страница политики реформ и открытости, круг друзей и партнёров Китая непрерывно расширяется. Было подписано более 140 соглашений о сотрудничестве в рамках «Одного пояса и одного пути» с государствами и международными организациями.
Товарооборот между Китаем и странами-участницами инициативы экономического развития превысил 6 трлн. долл. США. Объём китайских инвестиций в страны, которые находятся в зоне инициативы «Один пояс и один путь», составил больше 80 млрд долл. США. Благодаря этим инвестициям было создано 24 тыс. рабочих мест, а сумма налоговых платежей и других отчислений в местные бюджеты превысила 2 млрд долл. США, что продвинуло развитие экономики и повысило уровень жизни народов, проживающих в этих странах.
КНР не прекратит проведение политики «реформ и открытости»
Без проводимой политики «реформ и открытости» Китай никогда не достиг бы столь заметных успехов и результатов и не получил бы основы для проектирования собственного регионального и глобального будущего. От стратегии «ускоренного построения новой структуры открытости внешнему миру на более высоком уровне», выдвинутой во время XVIII съезда КПК, до поднятого на XIX съезде КПК «флага» «содействия формированию новой структуры всесторонней открытости», Китай ставил перед собой целый ряд конкретных целей и задач, таких как повышение степени открытости, расширение её сфер и масштаба, повышение её качества и т. д.
Председатель КНР Си Цзиньпин в 2018 г. на церемонии открытия ежегодной конференции Боаоского азиатского форума отметил, что «в течение прошлых 40 лет Китай достиг экономического развития в условиях открытости, в будущем китайскому качественному экономическому развитию необходимо осуществиться на более открытом фоне». Во время недавнего саммита «Большой двадцатки» в Буэнос-Айресе Председатель КНР Си Цзиньпин подчеркнул, что «политика „реформ и открытости“ принесла Китаю огромную выгоду, страна будет твёрдо и неизменно идти по этому пути».
Очевидно, что, отмечая 40-летие с момента начала проведения политики «реформ и открытости», Китай намерен и впредь идти в ногу со временем и учитывать общие тенденции и реалии развития всего мира, более уверенно и посредством принятия более действенных и ответственных мер углублять реформы и открытость, всячески расширять сферы открытости, повышать её эффективность и поднимать её уровень с целью содействия общему развитию на планете, а также стремиться к формированию человеческого сообщества с единой судьбой с учётом национальных интересов различных стран, взаимосвязанных друг с другом.
Россия — хороший сосед и надёжный партнёр Китая
Председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин и президент Российской Федерации В.В. Путин поддерживают частые контакты, в ходе которых они неоднократно заявляли о том, что, невзирая ни на какие изменения международной конъюнктуры, Китай и Россия неизменно стремятся к поддержанию и улучшению двухсторонних отношений стратегического взаимодействия и партнёрства, а также намерены обеспечивать защиту стабильности во всём мире. Китай готов совместно со всеми странами и с Россией в частности делиться важным опытом внедрения и реализации политики «реформ и открытости», совместно использовать достигнутые результаты.
Мы рады заметить, что по мере углублённого развития китайско-российских отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства всё больше россиян стали обращать пристальное внимание на Китай. В Китае отмечается то же самое: китайцы с нетерпением ждут искренних комментариев и предложений от российского народа относительно развития КНР и двусторонних отношений.
Хотелось бы поблагодарить газету «Завтра» за подготовку специального выпуска, посвящённого 40-летию проведения в Китае политики «реформ и открытости», ведь это позволяет нам ещё лучше услышать голос России.
Пользуясь случаем, от своего имени и от имени всех сотрудников посольства хочу засвидетельствовать высочайшее уважение всем российским специалистам, учёным и друзьям из разных кругов общества, которые проявляют активный интерес к Китаю, и делают свой вклад в развитие взаимоотношений наших двух государств и народов. Уверен, что все ваши комментарии, предложения и идеи окажут положительное влияние на дальнейшее продвижение Китаем политики «реформ и открытости», будут содействовать общему развитию китайско-российских отношений!
