Пурим продолжaeтcя! Давай за Пурим, товарищ по oднoй ….!
- Театр КВН ДГУ - Пурим
О боях евреев с лютыми врагами Много анекдотов ходит по земле. Но сегодня здесь мы вспомним вместе с вами Шушенский тот случай, в смысле - случай в Шушане.
Вспомним по-хорошему об Ахашвероше мы. Был он - так, шлемазл-царь, но хуже есть цари. Рюмку поднимая, Вспомним Мордехая! И Эстер, за то, что дала всем прикурить!
Давай за Пурим, товарищ, по одной, Давай за Пурим, товарищ мой! Давай за Пурим, товарищ, по другой, Давай за Пурим, товарищ гой!
Что такое "Пурим"? - Он от слова "Жребий". А еврейский жребий цоресом пропах. И сегодня пьяный каждый встречный ребе Приползет домой на пейсах, а не на бровях!
Вспомним окоянного Подлеца Амана мы. Был антисемитом он. Ну что ж, не повезло. Но зато был весел - Кто его повесил, Так добро гуманно победило зло!
Давай за Пурим, товарищ, по чуть-чуть, Давай за Пурим возьмем на грудь. - Давай за Пурим, Товарищ! - Я не пью! - Давай за Пурим, а то убью!
Годы, кaк евреи, быстро так мелькают, Жизнь трудна, ребята, словно буква "р". Но в любом еврее гены Мордехая, А еврейки эстеричны, в смысле - как Эстер!
И пускай рассеяно Племя Моисеево, Но сегодня все напьются! А у русских - пост. Нет закуски лучше, Чем Амана уши, Вместе мы за Пурим поднимаем тост!
Давай за Пурим, товарищ, поскорей, Кто нынче трезвый - тот не еврей! Давай за Пурим, Товарищ, наливай! Барух Ата, ну, в общем, Адонай!
> Интересно, как на этот "маген" смотрел Иозеф? quoted1
Неужели я не вывешивал свой экзерсис о убийстве Арлозорова? Написано это было мною уже давно, ещё в университете, но я до сих пор очень горжусь своим исследованием. За эту свою курсовую работу, я получил самый высокий балл, за всё время обучения.
Она довольно большая, но я переведу на русский самые интересные места.
Итак.
В жизни каждого еврейского местечка есть эти несколько часов тишины, перед приходом шабата. Всё затихает. В этой благостной тишине – есть даже что-то торжественное.
Но вот они и наступили, эти часы, в маленьком городе, на берегу Средиземного моря. Первого за две тысячи лет, построенного евреями и для евреев. Город с весьма необычным именем – Холм Весны, Тель-Авив на иврите. Город, где сошлись накоротке Восток и Запад.
В 6 часов вечера, на балконе первого этажа, нависающего над тротуаром, в доме № 82 по улице Аяркон, сидела молодая пара. Редкие прохожие, учтиво поднимали шляпы ещё за несколько метров. Ведь этой молодой парой были Хаим Арлозоров и его жена Сима.
Кто в Тель-Авиве 1933года не знал Хаима Арлозорова, восходящую звезду сионистского движения, начальника Политического отдела Сохнута, де-факто министра иностранных дел еврейского ишува. Сидя и глядя, на уже заходящее солнце, на почти гладкое море с белыми контурами, стоящих на рейде кораблей, Сима и Хаим молчали.
Что было признайте, весьма странным для супружеской пары, встретившейся после 7 недель разлуки. Хаим вернулся 14 июня утром, а сегодня уже 16, 7часов вечера, наступает шабат. Они только что вернулись от мамы Хаима, традиционный пятничный обед не получился. Всё тоже тягостное молчание за столом, какая-то напряжённость, так и не дали спокойно пообедать. "Чтоб вам было хорошо"- только и успела крикнуть по-немецки вдогонку, буквально убегающим Хаиму и Симе, огорчённая мама. По-немецки, так как Сима, никакого другого языка не знала, иврит понимала, но говорила очень плохо.
В 6 вечера они уже были дома. И новый план созрел у Симы. Всё решено. Мы едем в "Калиф-Отель" на весь шабат. Новый, роскошный отель в центре Яффо. И в 6.30 Сима посылает Арлозорова ловить такси. Но не предсказуема женская логика. Уже через несколько минут Сима выбегает из дома и сообщает ошарашенному Хаиму, что она никуда не едет. Весь вечер она будет дома с детьми. Дети: Ноа – 8 лет и её маленький братик Шауль, которому исполнилось только два с половиной года, спокойно играли дома, под присмотром няни, даже не догадываясь, какие страсти бушуют дома. Всё, они остаются на весь вечер дома.
Сегодня вечером они хотят быть только вдвоём и им никто не нужен. И Сима, демонстративно не зажигая света, садится на балконе.
Через несколько минут к ней присодинился и Хаим. Благо, что балкон был довольно длинный и сидеть можно было не рядом. Скоро, под балконом появилась Кати Дан. Она также была определённой достопримечательностью Тель-Авива 30-х годов.
Всегда броско одетая, с ярким макияжем и громким голосом – такую женщину нельзя было не заметить. Звали её Катя, но она просила называть её Кати, с ударением на И. С фамилией Дан, тоже были определённые вопросы. Но именно Кати Дан, навсегда вошла в историю Тель-Авива.
Сейчас, на месте небольшого пансиона Кати Дан, пансиона который стал делом её жизни и которым она очень гордилась, стоит многоэтажный пятизвёздочный отель. И на фронтоне надпись – Отель Дан.
Сима и Кати поболтали немного и судьба вечера была решена. Идём в новый, только что построенный пансион Кати Дан.
И снова, в который раз за вечер, разгорелся спор: "Ты не хотела идти к маме, говорила, что хочешь посидеть дома с детьми, а теперь ужин у Кати? Как всё это понять?" Но несколько тихих слов, мимлётный поцелуй и Хаим идёт переодеваться.
Уже потом, поздно ночью, а точнее в 3 часа утра 17 июня, на своём первом допросе Сима утверждала, что Арлозоров согласился только при условии, что после ужина они немного погуляют по пляжу.
На этом и порешили.
И в 8 часов 40 минут вечера, Хаим и Сима уже входили в пансион. Главный зал был полон постояльцами отеля и гостями, которые пришли поужинать у Кати, её кухня славилась в Тель-Авиве. Взгляды всего зала были устремлены на чету Арлозоровых, так как большинство присутствующих знали друг друга. Сима была необыкновенно хороша собой в тот вечер, по воспоминаниям многих, какое-то лихорадочное волнение придавало ей неповторимое очарование. Как говорили впоследствии, многие её знакомые, никогда не отличаясь большими интеллектуальными способностями, она мгновенно становилась центром любой компании.
Но к всеобщему сожалению чета Арлозоровых прошла через зал на террасу, выходящую прямо на море, только слегка кивнув знакомым. В этот час на террасе сидело всего лишь несколько человек. Выбрав столик, с правой стороны, под фонарём, чета Арлозоровых, едва присев, снова о чём то горячо заспорили.
Даже здесь, вдали от главного зала, они приковывали к себе всеобщее внимание. Первым, проявив особую активность, к ним подошёл д-р Пинхас Розен, один из лидеров олим Германии.
Ему натерпелось узнать о планах Арлозорова, связанных с предстоящим Сионистским конгрессом. «Этот конгресс будет закрытым от прессы, время открытых конгрессов прошло, -тихо и убедительно сказал Хаим, - и будет он одним из самых важных. Надо наметить всю линию наших дальнейших действий. Нельзя возвращаться к склокам и дрязгам конгресса 1931 года. Если мы не сможем провести конгресс, как я предлагаю, на мой взгляд, конгрессы вообще не нужны».
Дальше беседа коснулась действий германских фашистов в отношении евреев, плана перевода еврейских капиталов из Германии, о наилучших путях использования этих денег в Палестине. О намерении, в скором будущем создать специальный отдел в Сохнуте, который будет заниматься только проблемами немецких евреев.
В конце разговора, уже прощаясь, Хаим произнёс весьма многозначительную фразу: «Открою Вам маленькую тайну. Ревизионисты победят на настоящем конгрессе. Наше движение (МАПАЙ) слабнет».
Заявление это прозвучало весьма странно, так как всем в ишуве было известно, что именно Арлозоров должен будет возглавить ВСО (Всемирную сионистскую организацию). И произойдёт это на предстоящем Сионистском конгрессе.
Всё это рассказал д-р Розен, во время допроса, через четыре дня. Он отметил также. Что инициатива окончания разговора исходила от Симы. Она как бы спешила куда-то и встала из-за стола. Даже не дав договорить Хаиму. Сима и сама не отрицала этого, но объясняла это очень просто. Д-р Розен, со своими бесконечными вопросами всё равно не дал бы спокойно поесть. Так что проще было просто уйти.
Все допрошенные, видевшие чету Арлозоровых в тот вечер, единогласно говорили о стремительности ухода их из пансиона. Кстати, в своих первоначальных показаниях, Сима отметила, что она никуда не торопилась, а именно Хаим в тот момент был nervous – нервный, потом поправилась и сказала upset – опрокинутый. На часах 9 с половиной вечера и Арлозоровы идут вдоль берега моря на север, в сторону речки Яркон.
Впереди Сима, несколько шагов за ней – Хаим. Вообще то по неписанным правилам тогдашнего Тель-Авива, вся территория побережья от пансиона «Катя Дан» на север, до старого мусульманского кладбища (существующего, кстати и поныне) принадлежала влюблённым, чему способствовало полное отсутствие освещения.
Взрослые, женатые пары – очень редко выбирали эти места для прогулок, а особенно в эрев шабат (вечер пятницы). Были здесь и просто случая грабежа со стороны арабов, но влюблённых это не останавливало – брать у них было нечего. Не боялась, видимо, и Сима. У неё в сумочке был револьвер. Об этом сообщила следователям сестра Арлозорова, Лиза. Со слов Симы.
Хаим был без оружия. Во время своих частых поездок за границу, он хранил пистолет в сейфе Сохнута.
По словам Симы, после того, что они прошли около километра, она решила возвращаться. Но Хаим попросил пройти ещё немного.
Вот тут Сима и увидела двух мужчин, крупного и маленького, идущих за ними. В ходе дальнейшего расследования их назвали №1 и №2. Она заметила даже, что у №1 была какая-то странная «утиная» походка. Ещё ей показалось, что №2 всё время прислушивается, о чём говорят между собой Сима и Хаим.
Когда появились огни нового района города, двое преследователей, куда то исчезли. Арлозоровы повернули назад и пошли по берегу, на юг. Сима шла у самой кромки воды. Арлозоров слева от неё. Вдруг они увидели, что те двое, вновь преследуют их. В конце концов, они стали перед ними.
№1, вытащив фонарик, стоял напротив Хаима и светил ему прямо в лицо. №2, держа правую руку в кармане, располагался справа от №1, примерно под углом в 45 градусов к Арлозорову. Таковы первоначальные показания Симы.
Она хорошо запомнила лицо №2, в тот момент, когда №1 опускал фонарик. Арлозоров сказал без тени тревоги: «Почему вы мешаете нам?». Сима добавила: «Оставьте нас!». Тут №1 спросил: «Сколько времени?». Арлозоров: «Не твоё дело!». №1 повторил свой вопрос, на этот раз его голос звучал угрожающе. Арлозоров сделал движение, как бы решив продолжить свой путь, в это время №2 вытащил пистолет.
Симе показалось, что это был автоматический браунинг. Может они просто пугают, подумала она и даже хотела посоветовать мужу, что бы тот дал им денег. Но №2 передёрнул затвор, послышался двойной клик, после чего раздался выстрел. Хаим упал. Убийцы повернулись и побежали . через несколько секунд они уже скрылись в дюнах.
Сима закричала: «Помогите, помогите евреи стреляли». В ходе следствия, она несколько раз меняла показания. Этот крик о помощи она трактовала по разному. Так уже через день после убийства она изменила свои показания и крик звучал так: «Помогите, помогите евреи, стреляли!». Арлозоров крикнул по немецки: «Nein Sima, nein» (дома Хаим и Сима говорили по немецки).
Правда во время следствия, все без исключения свидетели заявили, что последовательность криков и выстрела была иной. Сначала крик Арлозорова, потом выстрел и только затем призыв Симы о помощи.
Хаим попытался ползти в сторону Тель-Авива, но Сима помогла ему стать на ноги. Через некоторое время, Сима не помнила через сколько именно, прибежали молодые люди. Они услышали выстрел и крики. Хаиму помогли идти в сторону небольшого здания, стоящего рядом, фабрики «Левкович», производящей кожаные изделия. Сама Сима побежала в противоположную сторону, к пансиону, в надежде вызвать амбуланс. Инцидент произошёл между 10 с четвертью и 10 с половиной вечера.
Ну спасибо тебе! А я ведь так горжусь этим своим расследованием. За более чем 80 лет с момента убийства, были созданы 3 государственные комиссии, но ответа - кто и почему стрелял, нет до сегодняшнего дня.
Эта тайна занимала меня долгие годы и чем больше я погружался в расследование, тем более крепла во мне уверенность, что кому то это было выгодно.
Ведь это было не просто убийство! Была развёрнута "охота на ведьм". Началась буквально травля ревизионистов, т.е. тех, кого сегодня мы называем национальным лагерем. Ещё не родившись, будущее государство вплотную подошло к гражданской войне.
Итак, с момента выхода Арлзоровых из пансиона до рокового выстрела прошло около 50 минут. Такова, вкратце, версия Симы, изложенная в3 часа ночи с пятницы на субботу 17 июня, начальнику отдела расследований уголовных преступлений английскому офицеру полиции Патрику Райсу, в больнице "Хадаса" в Тель-Авиве. Есть ещё один вариант, от 17 июня, на допросе у следователя полиции Шитрита, где появились изменения и дополнения. Так изменилось время выхода из пансиона Кати Дан, на без четверти 10, т.е. на 15 минут позже. Изменила она и место, где попросила вернуться. Вообщем удлинив свой маршрут, она сократила время. Также объяснила, как в безлунную ночь, она с большой точностью разглядела лица нападавших. Было ясное звёздное небо и звёзды отражаясь в море, всё очень хорошо освещали. Изменила она и расположение убийц №1 и №2 во время выстрела. Так в новом варианте №1 с фонариком, находился значительно левее, почти у самой кромки воды, а №2 почти вплотную к нему и в момент выстрела ещё присел. Таким образом, снимался вопрос о баллистике пули, вошедшей в живот Арлозорова справа, на четыре пальца ниже линии рёбер, двигающейся в брюшной полости справа – налево. Изменила она показания о типе пистолета, сославшись, что не является специалистом. Самым важным изменением, были слова, которые она кричала после выстрела. По новой версии, это звучало так: "Помогите, помогите! Евреи стреляли в него, евреи стреляли в него."
Любопытно описание преступников, данное Патрику Райсу в ночь с 16 на 17 июня.
№1 – мужчина, рост чуть выше среднего, крепкого телосложения, возраст ближе к 30, чем к 40. Чисто выбрит, лицо толстое, кожа лица светлая, выражение лица неприятное, волосы рыжие. Когда стоит широко расставляет ноги, при ходьбе имеет "утиную" походку, ходит переваливаясь. Был одет в костюм европейского покроя, чёрный или тёмно-серый, двубортный, длинный галстук, носит туфли, говорит без особого акцента.
№2 – мужчина, маленький и худой, пропорционально сложён, 30 лет, внешность восточная, волосы тёмные, одет в тёмный костюм европейского покроя, из ткани с зигзагообразными полосами. На голове была шапочка, на ногах туфли.
Но вернёмся на берег моря. Прошло несколько минут после выстрела. На крики Симы прибежало четыре пары, проводившие время в песчаных дюнах. Одному из них она сказала: "Они стреляли в доктора Арлозорова. Я его жена. Возьмите его в больницу "Хадаса"".
Кто-то предложил её вызвать амбуланс. Но Сима решила по другому, оставив раненного она устремилась в пансион. Никогда уже больше живого Арлозорова, она не увидела. Ребята взяли Хаима и понесли по направлению к улице Яркон, до неё оставалось несколько десятков метров. На вопрос, кто стрелял, Арлозоров повторял только одну фразу: "Я всё расскажу, дайте мне отдохнуть". На вопрос, что это за женщина была с ним, сказал, что это его жена. Возле дома №132 по улице Яркон, стояла частная машина, принадлежащая инженеру Андрею Готу, на ней Арлозорова и повезли в больницу "Хадаса".
Только в больнице он спросил: "где Сима?", "Когда придёт Сима?". От момента выстрела, до момента приезда в больницу прошло примерно 45 минут. Когда Арлозорова привезли в больницу "Хадаса" на улице Бальфур 8, там не оказалось ни одного врача, в этот момент Арлозоров находился в полном сознании.
Первый, кто снова спросил Арлозорова, кто стрелял? – был полицейский Камнах. Арлозоров ответил что не представляет. «Ну кого же ты подозреваешь» - допытывался полицейский, но ответа он не получил, на этом расследование прекратилось. Подошедший д-р Клиберг и медицинская сестра, запретили задавать больному вопросы.
Тут же в больницу прибыли ещё двое полицейских Барух Гупер и Шломо Шиф. Гупер нашёл Арлозорова, лежащего в кровати и медсестру, мерявшую ему пульс. Ему тоже не удалось задать Арлозорову ни одного вопроса. И они уехали в пансион Кати Дан.
В это время, узнав о происшедшем, в больницу приехал 72 –х летний мэр Тель-Авива Меир Дизенгоф. "Красиво, что они мне сделали?"- сказал Арлозоров. На вопрос "как это случилось?", "кто стрелял?"- Арлозоров и на этот раз ответа не дал, находясь при этом в полном сознании.
Pashutka (Pashutka) писал(а) в ответ на сообщение:
> Эта тайна занимала меня долгие годы и чем больше я погружался в расследование, тем более крепла во мне уверенность, что кому то это было выгодно. quoted1