Pashutka (Pashutka) писал(а) в ответ на [post=/world
> Знали ли бы простые советские труженики, что любимые ими "Катюша" и > " Широка страна моя родная" - просто хасидские напевы в современной аранжировке, а знаменитый марш авиаторов "А вместо сердца пламенный мотор" вообще, не к ночи сказано, марш СС. quoted1
А нельзя ли об этом поподробней. Просто обожаю читать про еврейскую власть над каждой отдельной страной и над всем миром в целом.
Живёшь от зарплаты до зарплаты, по радио каждый час слышишь - то кого то зарезали, то машину обстреляли, то ракеты опять из Газы летят, а оказывается всё не так уж и печально! Мировое господство, это вам не хухры-мухры.
> Долго любовался на повешенных...а потом вдруг подпрыгнул и схватившись за ноги повешенного, стал долго и радостно раскачиваться вместе с трупом quoted1
>> Долго любовался на повешенных...а потом вдруг подпрыгнул и схватившись за ноги повешенного, стал долго и радостно раскачиваться вместе с трупом quoted2
> Сам рассказывал же в какой то передаче про себя любимого...Все присутствующие только как то попритихли... quoted1
"После войны я был свидетелем того, как в Киеве вешали немецких военнопленных из числа эсэсовцев. Самых отпетых зверюг, которые проявили себя особой жестокостью к мирному населению на территории Украины в годы оккупации. Это было на площади Калинина. Прежде она называлась Думской, а еще раньше – Крещатицкой. Теперь это Майдан Незалежности. Я особенно запомнил шестерых: один генерал, в форме, совсем седой, коротко стриженный, четыре офицера и один здоровый молодой эсэсовец лет двадцати. Они были очень аккуратно одеты. Думаю, их не предупреждали о предстоящей казни, а сказали, что просто ведут на какое-то построение. Собралось много народу. Немцев вывели на помост, построили у виселицы, накинули на шеи петли. Когда они в конвульсиях заболтались на веревках, толпа начала аплодировать. Буквально так же дружно, как это бывает на выступлениях Аллы Пугачёвой… А мальчишки, стоявшие прежде в первых рядах, как в амфитеатре или партере, прорвались сквозь оцепление, вскочили на виселицу, повисли на ногах у еще полуживых и начали раскачиваться: туда-сюда, туда-сюда… Зрители были в каком-то безумном восторге и хлопали в ладоши… Я был очень расстроен тем, что стоял далеко от площади, так как тоже не возражал бы покачаться на этих повешенных гадах. Короче говоря, когда все закончилось и осталось только оцепление, я, расстроенный, пошел домой. Надо было все-таки отдохнуть и прийти в себя после увиденного – не часто удается наблюдать вот такую экзекуцию, торжество справедливости, когда за преступлением следует вот такое зримое, неумолимое наказание. Вечером решил прогуляться по родному мне Киеву. Ходил-бродил. Даже, помню, с девушкой какой-то познакомился и допоздна с ней гулял по городу. А потом… Потом, проводив ее до дома, я отправился в обратный путь и вдруг понял, что заблудился. Погода была отвратительная, моросил дождь, туман… На расстоянии вытянутой руки ничего не видно. Я долго петлял по улицам и вдруг обнаружил себя на той самой площади Калинина, где накануне состоялась казнь. Было совсем поздно, второй час ночи, милицейское оцепление уже сняли. И вот, представляете сцену: ночь, моросит мелкий противный дождь, никого на площади нет – только я один и повешенные болтаются. Ну и тут я решил не отставать от тех мальчишек. Чем я хуже!.. Уже было холодно, и трупы были подмерзшие. Покачался я сначала на генерале. На нем были очень хорошие ботинки… Потом на офицерах. У них на ногах были отличные тонкие сапоги. А у солдата – обычные, кирзовые, как и у меня самого.
> Ночь была,на улице ни души.А в голове музыкальный такт-сними,сними..... quoted1
Кстати, насчёт снять сапоги или валенки, есть ещё один еврей, написавший, на мой взгляд. самые пронзительные стихи о войне.
Мой товарищ в смертельной агонии, не зови понапрасну друзей. Дай-ка лучше согрею ладони я над дымящейся кровью твоей. Ты не плачь, не стони, ты не маленький, ты не ранен, ты просто убит. Дай на память сниму с тебя валенки, нам еще наступать предстоит.
Ио́н Ла́заревич Де́ген (род. 1925, Могилёв-Подольский, УССР) — русский советский и израильский поэт и писатель, автор стихотворения «Мой товарищ, в смертельной агонии…», танкист-ас во время Великой Отечественной войны, врач, профессор и учёный-медик в области ортопедии и травматологии, доктор медицинских наук (1973). Лауреат премии Федерации еврейских общин России «Скрипач на крыше 5774» в номинации «Человек-легенда»[
>> Ночь была,на улице ни души.А в голове музыкальный такт-сними,сними..... quoted2
> > Кстати, насчёт снять сапоги или валенки, есть ещё один еврей, написавший, на мой взгляд. самые пронзительные стихи о войне. > > Мой товарищ > в смертельной агонии, > не зови понапрасну друзей. > Дай-ка лучше согрею > ладони я > над дымящейся кровью > твоей. > Ты не плачь, не стони, > ты не маленький, > ты не ранен, ты просто > убит. > Дай на память сниму
> с тебя валенки, > нам еще наступать > предстоит. quoted1
Больше, таки. лагерный мотив проскакивает...Шкурнический...
> Больше, таки. лагерный мотив проскакивает...Шкурнический... quoted1
Ты не сердись на меня. парень, мы ведь с тобой друзья, но мне кажется, что ты форменный осёл.
Да что бы было с Россией сегодня, если бы не такие солдаты, как Иона Деген!!!
Ион Лазаревич Деген родился 4 июня 1925 года в Могилёве-Подольском (Украина). В июле 1941 года добровольно ушёл на фронт. Был пехотинцем, командиром танка, командиром танкового взвода.
21января 1945 года, будучи гвардии лейтенантом, командиром танковой роты, ранен в третий раз. Результат – тяжёлая инвалидность. Награждён орденом Красного знамени, орденом «Отечественная война» 1-й степени, двумя орденами «Отечественная война» 2-й степени, медалью «За отвагу», медалями за оборону, за взятие и другими, а так же польским орденом Крест Грюнвальда и «Reconcilanionis», высшим польским орденом "Виртути милитари".
В 1951 году с отличием окончил Черновицкий медицинский институт. Работал ортопедом-травматологом в Киевском ортопедическом институте, затем – в 13-й городской больнице. 18 мая 1959 года впервые в медицинской практике осуществил успешную реплантацию конечности (предплечья).
В Москве защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Родоначальник научной магнитотерапии. Автор 90 научных статей. Под его руководством защищены две докторские и восемь кандидатских диссертаций.
В 1977 году с семьёй репатриировался в Израиль. В течение 20 лет, до выхода на пенсию, работал врачом-ортопедом. В Израиле и в России изданы книги «Из дома рабства», «Иммануил Великовский», «Стихи из планшета», «Портреты учителей», «Война никогда не кончается», «Голограммы», «Невыдуманные рассказы о невероятном», «Четыре года», «Стихи». Рассказы, очерки, статьи публикуются в Израиле и в других странах.
Жена Людмила – архитектор. Сын Юрий – физик-теоретик, PH.D. Две внучки и внук, к сожалению, не знающие русского языка.