Отталкиваясь от этих незамысловатых постулатов, наши миротворцы начали развивать мирное наступление на Дамаск. В 1993 году Ицхак Рабин и Шимон Перес были согласны передать Асаду-старшему Голаны – все целиком – в обмен на мирное соглашение. Асад не согласился, потребовав еще и берег Кинерета – территорию, захваченную сирийцами во время Войны за Независимость

Однако мечта избавиться любой ценой от Голан не покидала отечественных цезарей. Придя к власти в 1999 году Эхуд Барак, засучив рукава, взялся за дело со всем присущим ему напором. Он побудил Билла Клинтона, жаждавшего Нобелевской премии за мир (какая жалость – Барак Обама получил ее, вообще ничего не сделав!) организовать встречу с сирийцами. (Как и Перес, Барак отдавал предпочтение сирийскому направлению).

Тщеславный Клинтон, в свою очередь, развил бурную деятельность по примирению заклятых врагов. Барак был настроен необычайно оптимистично (вообще израильские политики крайне оптимистичны в деле мира) - в интервью «Едиот ахранот» он заявлял об «историческом прорыве» и о том, что «шансы на провал переговоров весьма невелики».

Встреча эта состоялась в Шефердстауне возле Вашингтона в январе 2000 года и стала позором для Израиля. Барак прибыл на нее сам, Хафез Асад послал сюда своего министра иностранных дел Фарука аш-Шараа. То было явное нарушение всех дипломатических норм, но на этом унижение не кончилось. Эхуд Барак напрямую обращался к Фаруку аш-Шараа. Аш-Шараа его попросту игнорировал, и обращался к Биллу Клинтону. Переговоры зашли в тупик.

В марте 2000 года в Женеве Клинтон, по негласной договоренности с Бараком, предложил Асаду дополнительную территорию возле Кинерета в качестве «бонуса» за мир. «Сирийский сфинкс» оставался невозмутим. Барак потерпел полное фиаско и с тем же оптимизмом взялся обрабатывать Ясера Арафата. Результатом стала, как мы знаем, «вторая интифада».