Авторство этих строк приписывалось или Сергею Гусеву, или Анатолию Корешкову. Чуть позже нашлись два автора. «Комсомолка» взялась найти того, кто действительно написал это стихотворение. Журналисты издания установили, что Анатолий Корешков не является автором стихотворения в полном смысле этого слова — он отредактировал «сыроватый» анонимный текст, который ему прислали знакомые. И автор нашелся в Красноярске. Это Владимир Аборнев. Ему 56 лет, по профессии — водитель, сейчас работает охранником. Стихи пишет много лет, уже издал несколько книг. Владимир семь лет служил в армии: два года срочником в автомобильных войсках в Абакане, затем пять лет прапорщиком в РВСН на Алтае.

— У меня много было сослуживцев с Украины, — вспоминает Владимир Аборнев.
— Мы друг друга тогда братьями называли. Когда на Украине началась война, я пытался их разыскать. Не получилось. Уж и не знаю, живы ли?.. Владимир рассказал, что он случайно в Интернете нашёл письмо украинского солдата на мове, в прозе.
— Меня зацепило, что пишет он своей матери, пишет, что на Донбассе нет никаких террористов, и воюют они со своими же людьми, — говорит поэт.
— Что оказался у донецких врачей, а те, несмотря ни на что, исполнили свой долг и оказали ему всю нужную помощь. Я вспомнил своих братьев-сослуживцев. Долго думал, пытался понять, где они? Воюют ли? На чьей стороне?

Текст там был такой, цитирую дословно: «Доброго ранку мама! Я розташований в Донецьку, полоні міліції. Мене трохи підключили в бою, але ви не хвилюйтеся. Тут є дуже хороша і хороші лікарі. Дати мого батька, якщо у вас з ним, що не тут, ні будь-який з терористами і сепаратистів. Ми замовили наші командири довбали з мінометів помирних громадянах. Ми були показані потерпілої маленьких дітей. Виявляється, мама, що ми ще гірше, ніж нацистів. Наш уряд обманом нас, ми боролися з kacapami не тільки з Росії, але і з нашими України. Міліції в основномучоловіки дорослих і ставитися до нас як своїх дітей. Тільки рішуче заперечити непристойності. Не відображати цю замітку, ні кому я дійсно люблю тебе, і я боюся, що для вас. Лікувати нам добре і обіцяю, коли буде повернутися додому. Прийняти ваш син Остап».

Владимир перевел это письмо с украинского на русский. Получился такой текст:

«Доброе утро, мама! Я сейчас в Донецке, в плену у местной милиции. Меня подстрелили в бою, но вы не волнуйтесь. Тут кормят хорошо и хорошие врачи. Я как будто дома, а не с террористами и сепаратистами. Мы по приказу наших командиров долбали из минометов по мирным гражданам. Нам показали пострадавших маленьких детей. Оказывается, мама, мы еще хуже, чем нацисты. Наше правительство обманывает нас, мы боролись не только с #####ами из России, но и с украинцами. В милиции тут в основном взрослые мужики, относятся к нам как к своим детям. Только ругаться запрещают. Не показывай никому это письмо, потому что я тебя люблю и я за вас боюсь. Лечат нас хорошо, так что обещаю, когда смогу, вернуться домой. Обнимаю, ваш сын Остап».

А уже на основе этого текста красноярский поэт Владимир Аборнев и написал стихи, которые назвал «Письмо прозревшего хлопчика». Это было еще в январе 2015 года. Тогда же он читал стихотворение на красноярской литературной конференции. По словам Владимира, это могут подтвердить участники конференции. Вот полная версия стихотворения Владимира Аборнева (авторские пунктуация и орфография сохранены)
ПИСЬМО ПРОЗРЕВШЕГО ХЛОПЧИКА.

Мам, я в плену, но ты не плачь.
Здоров почти твой сын бедовый.
Меня лечил Донецкий врач,
С уставшей внешностью суровой.
Трудился не жалея сил,
Я ж, бил по городу из градов.
А мой же враг меня лечил,
И успокаивал: «Так надо».
Мам, я — чудовище. Прости.
Я видел город разбомблённый.
Мам, что же сын твой натворил!
Я — монстр, идеей закалённый.
Нас провели по городам,
По сёлам тем, что мы бомбили,
А мы не верили глазам:
Что мы с Донбассом сотворили!
О боже мама! — Я урод,
Там всё затоплено слезами.
Там изувеченный народ,
Без рук, без ног предстал пред нами.
Ребёнок плакал на руках.
Девчонке годик есть, едва ли,
Её родным вселяя страх,
Мы мам на мине подорвали.
Мать, я — чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
Ты все в молитвах обозначь,
Мы здесь, подобие фашистов.
И поделом нам подлецам,
Нас в пекло жуткое бросали,
А в спину, нашим же бойцам,
Заг. — рад отряды выставляли.
Шел в смертный бой — ваш радикал,
Плечом к плечу с моим собратом,
А ополченец мне кричал:
«Ложись, сопляк», — и сыпал матом.
И он маманя, не стрелял,
Меня в бою прикрыть, желая.
Он мне пригнуться предлагал,
Жизнь мне — врагу, в бою спасая.
Мам, я в плену, но ты не плач.
Здоров вполне твой сын бедовый.
Меня лечил Донецкий врач,
С уставшей внешностью суровой…
Он выполнял врачебный долг.
Я, от стыда пред ним сгорая,
Впервые думал про себя:
«Кому нужна война такая?!»

А этот текст отредактированный Анатолием Корешковым, который распространился по соц. сетям. И на этот текст Юлия Славянская написала музыку.

Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил донецкий врач
Уставший, строгий и суровый.
Лечил меня. Ты слышишь, мам:
Я бил по городу из «Градов»,
И полбольницы просто в хлам,
Но он меня лечил: «Так надо».
Мам, я — чудовище, прости.
В потоках лжи мы заблудились.
Всю жизнь мне этот крест нести.
Теперь мои глаза открылись.
Нас провезли по тем местам,
Куда снаряды угодили.
А мы не верили глазам:
Что мы с Донбассом натворили!
В больницах раненых полно.
Здесь каждый Киев проклинает.
Отец, белей чем полотно,
Ребенка мертвого качает.
Мать, я — чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
Здесь только стон людской и плач,
А мы для них страшней фашистов.
Нас, мам, послали на убой,
Не жалко было нас комбату.
Мне ополченец крикнул: «Стой!
Ложись, сопляк!» — и дальше матом.
Он не хотел в меня стрелять.
Он — Человек, а я — убийца.
Из боя вынес! Слышишь, мать,
Меня, Донбасса кровопийцу!
Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил донецкий врач
Уставший, строгий и суровый.
Он выполнял врачебный долг,
А я же, от стыда сгорая,
Впервые сам подумать смог:
Кому нужна война такая?

https://liveinternet-ru.turbopages.org/liveinter...