> http://kenigtiger.livejournal.com/1851120.html
>
> Tuesday, October 3rd, 2017
> 12:34 pm
> "На фронте обострение". Как это бывает.
> Люди, даже военные, а часто — в первую очередь военные, особенно те, у которых большой и даже более-менее положительный советский военный опыт, которые не сталкивались близко с идущей на Донбассе гражданской войной, просто не могут себе представить, «как это выглядит на местности». Настоящий адище, кошмар и хаос, лезущие из зарисовок времен штурма Дебальцево считаются «пагубным наследием ополченческой вольницы». «Сейчас-то всё по-другому».
>
> Самое смешное, что я даже знаю пару таких мест, где «сейчас всё по-другому». Это там, где махновцы-партизаны, пережившие 2014−2015 гг, сумели остановить «Войну формата А4» и заняться делом. А в остальных местах… вот вам типичный сценарий того, что пройдёт в новостях как «Противник предпринял попытку прорыва на таком-то участке». Конкретный участок фронта не указываю, время пусть будет где-то летом 2017-го.
>
> Итак, ВОП. Взводный опорный пункт. За этим громким названием часто кроются хаотично накопанные как попало траншеи ВСУ-2014-Style, де факто — щели-укрытия, по которым невозможно передвигаться и из которых, это главное, крайне неудобно вести огонь и наблюдение. Поскольку учебники читать всем лень, проверить «а как оно будет в бою», можно только в бою. Заодно, после первого артобстрела, появится желание углубить полуметровый ход сообщения с полуметра хотя бы до метра. Ну и расширить, чтобы два воена в брониках могли разойтись бочком.
>
> Ну ладно, пусть будет хороший, правильно выкопанный ВОП, это всё равно не имеет отношения к теме, потому что сидят на нём трое военных. Ну э… сидели то есть. Вот, двое уже ушли по своим делам. Оставили одного. Нет, им наверняка доводили, что так делать нельзя, что как минимум двое должны бодрствовать на точке — один «на глазах», второй — «на тапике», то есть на полевом телефоне ТА-57. Впрочем, не везде оно есть, такое счастье. Потому что у многих вся полёвка и все телефоны ушли на то, чтобы оборудовать полигоны, на которых проходят учения, про которые народ говорит «На полигоне ты ничему не научишься, тебе всё на позициях объяснят».
>
> Но я отвлёкся, а, между тем, случилась завязка всей истории. Два бойца, бросившие позицию и ушедшие по своим делам, вернулись и обнаружили третьего мёртвым. АГС ли так точно отработал, снайпер ли, ДРГшник ли какой-то зачем-то залез рядового убить — неизвестно, потому что, в нарушение всех инструкций, боец на ВОПе был один. Двое вернувшихся, поскольку ситуацией они не владеют совершенно — то ли просто ДРГ зашла, то ли «реально война началась», впадают в легкую панику. В том числе и по той простой причине, что смерть товарища как-то придётся объяснить начальству, а начинать объяснение с фразы «Пошли мы вдвоем по своим делам, а он остался сторожить…» как-то не хочется. И они немедленно сообщают выше по инстанциям — «Пошёл прорыв, у нас 200-й!».
>
> Начальство замирает у телефона с самой страшной из мыслей, возможных в голове начальника — «Надо что-то делать!» Раз нет и не будет, до выдвижения на передовую квалифицированного корректировщика, информации, где у противника передовые группы, надо работать по «дежурным целям», известным передовым позициям противника, которые в случае наступления становятся передовыми штабами, точками выгрузки подкреплений, БК и так далее. Разумно, в общем-то, и рационально, раз корректировщика пока нет. Разумно, когда прорыв. А так 120-мм миномёты непосредственной поддержки пехоты начинают лупцевать по закопавшимся в землю евроинтеграторам, у которых ничего не происходит. Ну, до этого момента. Потому что с этого момента начинает происходить. «Сепары, видать, в наступление собрались!»
>
> Через несколько часов наступает апофеоз — обе стороны уже по-полной подключили всю артиллерию, каждая сторона уверена, что противник атакует. У обоих сторон — чудовищно неполная и искаженная картина происходящего на передовой, поэтому самое время достать из рукавов козыри, припрятанные по передку, подальше от глаз ОБСЕ, то бишь таньчики. Выкатываются таньчики с обоих сторон со своей обычной программой «Мы тут, мы можем ездить и попадать примерно в эпицентр! Бойся нас, коварный враг, сидящий за гребнем лощины!» Отрабатывают. В высокие штабы с мрачно офигевающего передка уходит сигнал «Противник ввел в бой танки!».
>