"Если они сольют Донбасс, тогда пусть живут оглядываясь. Всю жизнь" 6 Александр Пунтус
Благодаря странице Александра Гладкого в Фейсбуке партизанский отряд "Тени" стал известным на всю страну. Его словам можно не верить. С его оценками можно не соглашаться. Но его уверенности в своих силах и убежденности в своей правоте нельзя не завидовать.
— Не боитесь фамилию светить?
— Гладкий — это не моя фамилия. А чего я должен бояться? Кому надо — и так вычислят. Пусть еще попробуют взять.
— Вы до войны кем были?
— Работал в службе безопасности компаний и корпораций. До этого — оперуполномоченным по особо важным делам.
— Когда вы сами для себя решили, что придется брать в руки оружие?
— 13 марта 2014 года. После того как я был на митинге на площади Ленина в Донецке, и нас всех чуть не сожгли в автобусе.
— Название "Тени" кто придумал?
— Я. Мы же тени врагов. Мы всегда рядом с ними. И как нельзя убить собственную тень, так нельзя и нас уничтожить.
— Я не спрашиваю вас о точной численности, но о каком количестве бойцов-партизан идет речь: о единицах, десятках, сотнях?
— О десятках.
— Все местные?
— Да, все с Донбасса.
— Эти люди проживают как на освобожденных, так и на оккупированных территориях?
— Я не готов отвечать на этот вопрос.
— Случаи предательства или бегства были?
— Нет.
— Вы работаете по всей Донецкой области?
— От Новоазовска до Донецка.
— Оружие у вас откуда?
— Трофейное. Первые стволы добывали руками. Руками убивали тех, у кого было это оружие.
— У вас большое количество обученных людей, способных убивать руками?
— Достаточно двоих уничтожить, и у тебя уже есть оружие. И потом, кто держал это оружие в руках? Наркоманы, алкоголики. Так что добыть его было не так сложно, как кажется.
— Насколько я понимаю, в вашем отряде воюют самые разные люди.
— Среди нас есть офицеры. Но их немного. В основном добровольцы, которые учатся работать на ходу.
— Но хотя бы минимальными навыками, скажем, в области огневой подготовки, они должны владеть.
— А где тренироваться? Полигонов у нас, извините, нет. Даже "зеленки" нет. Поля везде. Закрепляем новичков за более опытными, и все. В мирной жизни эти люди даже не догадывались, что способны на многое. Что без тренировок они быстро приобретут такие знания, такие умения.
— На выполнение каких задач вы нацелены?
— Физическое устранение противника, диверсии, а также сбор данных и передача их ВСУ. Иногда работаем с вооруженными силами по корректировке огня.
— У вас постоянная связь с ВСУ? Вы первыми на них вышли, или они сами искали контакта с вами?
— Военные, к сожалению, никогда не проявляют инициативу. Мы сами проявляли инициативу и выходили на военных. В настоящее время все командиры уже обросли контактами в армии, и передача информации идет по цепочке. Если на блокпосту осуществляется ротация, контакты передаются сменщику. Ему передают наш контактный номер телефона и говорят: к этим ребятам можно обращаться по любому вопросу.
— Когда речь идет о физическом устранении противника, это случайный выбор цели? Или вы целенаправленно отслеживаете и отрабатываете какой-то конкретный объект?
— Группы, входящие в отряд, действуют автономно. 70—80% мероприятий по уничтожению противника (как живой силы, так и техники) осуществляется в режиме свободной охоты. Как правило, выбираются доступные цели, уничтожение которых позволит выйти из операции с минимальными потерями. Иногда ставятся конкретные задачи. Например, отработка командиров подразделений. Месяца три назад мы переориентировались на уничтожение преимущественно военнослужащих Российской Федерации, российских наемников и командиров сепаратистов.
— И сколько подобных целей вы ликвидировали?
— Андрей Борисов, позывной "Чечен", полевой командир, бывший комендант г. Мариуполя, уничтожен вместе с двумя офицерами ГРУ, Протасовым и Лысяковым. Генерал Сергей Андрейченко и полевой командир Рафи Абдул Джабар, с ними 12 россиян и шесть чеченцев. 23 ноября в районе Коминтернова ликвидированы восемь чеченцев, семь россиян и три сепаратиста, прибывшие для организации контрпартизанской борьбы. Среди них позывные "Лев", "Избранный" и "Пятый". 27 декабря при сотрудничестве с СБУ был уничтожен командир снайперской группы Амир Алданов, позывной "Лидер". В январе ликвидировали российского генерал-майора Петра Павлова. И генерала-предателя Олега Моргуна, бывшего начальника мариупольской милиции, перешедшего на сторону сепаратистов. Работали из СВД по Захарченко, но промахнулись, убили охранника.
— Читал, что это был армейский снайпер.
— Я знаю, что это был наш человек. Знаю имя этого человека. Нашу работу достаточно часто приписывают себе другие. Мы привыкли.
— Реально ликвидировать таких персонажей как "Моторола" или "Гиви"?
— Конечно.
— Тогда почему они до сих пор живы?
— За ними ходят, смотрят. На Гиви уже вон сколько покушений было…
— Сколько?
— Мне известно о двух.
— Такой везучий?
— Мы были в шаге от ликвидации. Пока у Всевышнего другие планы.
— На генералов, которых вы, по вашим словам, ликвидировали, вышли случайно или целенаправленно?
— Целенаправленно.
— Откуда у вас уверенность, что ликвидированные действительно являются российскими генералами?
— У нас надежные источники.
— Общее число ликвидированных можете назвать?
— До 600 человек. Но у меня нет последних данных, ребята не выходили на связь. Часть группы поднялась к северу. Работают по спинам противника.
— Подтверждать ликвидацию, насколько я понимаю, у вас особой возможности нет.
— Да, с доказательной базой у нас сложно. Как правило, мы работаем в сумерках или в ночное время, чаще всего на дистанции. Ни времени, ни возможности заниматься, скажем, фото- или видеофиксацией у нас нет. Цели рекламировать себя тоже нет. Наша задача — обеспечить Россию достаточным количеством гробов. Чтобы до граждан той страны дошло, куда они влезли.
— Какие у вас потери?
— "Трехсотых" у нас нет. Только "двухсотые". Мы потеряли восемь бойцов. Я к своим потерями также отношу пятерых ребят из ДРГ (диверсионно-разведывательная группа. — Прим. ред.) моего друга Виталика Украинцева, которые погибли в районе Песков. И еще один мой хороший друг погиб в Донецке. 14 человек, за упокой которых я ставлю свечи.
— Где и когда была первая серьезная работа?
— Весной мы дважды взяли Мариупольский исполком. Сначала в апреле, фактически брали голыми руками. Мы выполняли поставленную перед нами задачу: выбили оттуда "орков", изъяли три автомата и несколько ПМ и вызвали силовиков под руководством Валерия Андрощука, который тогда был начальником УВД Мариуполя. Они оцепили исполком. Провели следственно-оперативные действия с задержанными. Но уже вечером с подачи Хотлубея (мэр Мариуполя. — Прим. ред.) там оказался флаг "ДНР". А когда мы приехали в Днепропетровск, нас спросили: "А что, слабо взять исполком во второй раз?" И мы его еще раз взяли 6 мая.
— А в Днепропетровске вы что делали?
— В Днепропетровск мы приехали за вознаграждением, обещанным Коломойским.
— За пленных?
— Мы никого никогда не берем в плен. Тогда, если помните, обещали платить не только за пленных, но и за оружие, и за освобождение захваченных административных зданий. Мы хотели получить вознаграждение за освобождение здания.
— Заплатили?
— Нет. Но это неважно. Мы же не за деньги воюем. Обещанные 10 тысяч были приятным бонусом. Не получили бонус — и Бог с ним. 6 мая мы освободили Мариупольский исполком второй раз. Взяли его тремя "пятерками". Использовали жидкость "Фиалка", провоцирующую сильный удар по слизистой. Обработали здание, они все оттуда и повыползали. Потом мы с группами отошли на Донецк. В Мариуполе осталась одна группа. Когда 9 мая в Мариуполе началась стрельба, все, что смогла сделать эта группа, — вывести из строя два захваченных у военных БМП. Один она сожгла, а второй залила "химией".
— Когда "Азов" освобождал Мариуполь, вы оказывали ему поддержку?
— Сепаратисты тогда переползли в 4-й корпус института и здание банка на пересечении Греческой и Итальянской. Поставили там баррикады, усилили их тяжелым вооружением, гранатометами, пулеметами, бронетехникой. Я общался тогда с Игорем Мосийчуком. Договорились, что в определенный момент наша группа обработает "Фиалкой" оба здания с "орками" и сделает проходы через два блокпоста. При этом я предупредил "азовцев", чтобы они обязательно использовали противогазы, и объяснил, какие. Мы свою задачу выполнили.
Накануне операции "Азов" совершенно правильно запустил информацию о готовящемся штурме и о том, что батальон получил тяжелое вооружение. И потому на момент штурма у "орков" там было до сотни "упоротых", и все. Остальные ушли. Забрали тяжелое вооружение, пленных и ушли. "Чечен" и его команда рассосались по городу, а потом ушли на север, в сторону Славянска.
— Что для вас является приоритетом в работе — уничтожение противника, диверсионная работа или сбор разведданных?
— Для поддержания добрых отношений с ВСУ необходимо собирать разведданные. Но работать просто разведчиками молодым ребятам (а их много) неинтересно. Они хотят более активных действий. И это правильно. И необходимо. Поэтому занимаемся уничтожением личного состава, техники. Используем МОНки (МОН — осколочная управляемая мина направленного действия. — Прим. ред.) и фугасы.
— Вы совершаете диверсионные акты на коммуникациях?
— Мы подрываем технику. Обрабатываем "химией" танки и "Грады". На коммуникации мы еще не выходили. Был случай, когда в Тельмановском районе мы вывели из строя подстанцию. Но это был отвлекающий удар. Нам это было необходимо, чтобы отвлечь внимание и безопасно уйти. Мы стараемся работать на дистанции. Без необходимости в непосредственный огневой контакт не входим.
— Если характер взаимоотношений между вами и ВСУ изменится, и армия будет заинтересована не только в сборе разведданных, но и в активизации диверсионной работы, вы готовы идти навстречу военным?
— Нужно оценивать уровень сложности задачи, собственные возможности. Если мы сможем это выполнить — выполним. Если нет — значит, нет.
— В засады попадали?
— Группа из пяти человек пошла на Луганск и исчезла. Вероятно, попала в засаду. Это была первая и единственная пока что попытка выхода в другую область.
— Оружие и боеприпасы как восполняете?
— Трофеи.
— Других способов нет?
— Есть. ВСУ нам немного помогает. На уровне личных контактов. Еще помогают волонтеры — бронежилетами, одеждой, термобельем.
— А волонтеры как на вас выходят?
— Они работают с "Днепр-1". А я там формально числюсь.
— А "ночники", тепловизоры?
— У ребят есть трофейные. Есть все. Например, в Тельманово в больнице была сепаратистская подпольная мастерская по ремонту оружия. Мы знаем, где их мастерские. Мы решили задачу, взяли, что надо, потом залили "химией" помещение.
— Кто-то, кроме вас, еще числится в подразделениях ВСУ, МВД или НГУ?
— Никто.
— То есть статус участников АТО, они, скорее всего, не получат?
— Если в ближайшее время не удастся что-то предпринять в этом направлении, то, скорее всего, нет. Раньше много кто много чем обещал помочь. Особенно перед выборами в Верховную Раду. Но те, кто туда попадает, как правило, сразу охладевают к войне. Хотя есть исключения. Например, Тарута. Даже несмотря на то, что он попал в это место прокаженных, Верховную Раду, продолжает помогать, чем может. На мой взгляд, два человека очень много сделали для Украины в это сложное время — Тарута и Корбан. У них изначально могли быть и не патриотические мотивы, но их интересы совпали с интересами народа Украины. И они выложились по максимуму. И продолжают выкладываться до сих пор.
— У вас есть план "Б" на тот случай, если линия соприкосновения, не дай Бог, переместится достаточно далеко от того места, где работают ваши бойцы?
— Группы автономны. Они в состоянии обеспечить себя всем необходимым — оружием, боеприпасами, продовольствием. У врага есть все, что нам нужно. Я бы не переоценивал участие ВСУ в обеспечении нас боеприпасами и всем остальным. И, кстати, у нас периодически возникали проблемы с прохождением наших блокпостов. Сепаратистские блокпосты мы проходили нормально, а вот с нашими — проблемы. Так что если не будет рядом армии — некритично.
— А психологически?
— Мы привыкли работать в окружении врага. Такая работа. Я без гранаты только в Киеве, Днепропетровске и Запорожье. Плен точно не выберу. Если какая-то группа сильно себя "подсветит", я ее выведу под один из наших батальонов. Учитывая личные контакты с комбатами, смогу это сделать. Нахождение в непосредственной близости от врага — наша работа. Враг должен чувствовать силу сопротивления народа на оккупированной территории. А мы должны подготовить и другие области — Запорожскую, Днепропетровскую, Харьковскую и Херсонскую — к партизанскому движению.
— Вы думаете, что война зайдет так далеко?
— Мы должны рассматривать все варианты. Если это произойдет, то вижу один выход — начать войну на территории РФ. Если начнется продвижение российских войск вглубь страны, мы организуем им локальные апокалипсисы на их территории.
— В чем специфика работы с местным населением?
— В том, чтобы найти нужных бабушек и дедушек, с помощью которых перепроверяется та или иная информация.
— И как вы заинтересовываете свои источники?
— Если бабушка получает 200—300 грн, как же она не поможет?
— Откуда у вас средства для работы с населением?
— Я получаю зарплату и премиальные.
— Но этого же недостаточно?
— Хватает.
— Серьезно?
— Я же не говорю, что мы тотально всех "подкармливаем". У меня премиальные 28 тыс. грн. Могу жертвовать на общее дело. Ради будущей победы. Уверен, она будет скорой и окончательной. Народ ведь нельзя победить. Есть, конечно, отдельные пролетарии, живущие в своем выдуманном мире. Я много ездил и вижу отличие нашего народа от российского. Он не плохой и не хороший, просто другой. И этот народ не победить.
— Вы же не будете спорить что на Донбассе таких, как вы, меньшинство?
— Но и "орки" не в большинстве. Я уверенно могу говорить, что, например, в Новоазовском районе проукраински настроенных стало больше. Людям есть с чем сравнивать.
— Большинство просто сидит и ждет.
— Пусть сидят и ждут. Самое главное, чтобы не дергались с оружием.
— С оружием тоже немало.
— С каждым днем все меньше. Человеческий ресурс имеет свойство заканчиваться. Я понимаю, что Кремль превратил Донбасс в зону утилизации своего генетического мусора. Но рано или поздно и этот источник иссякнет.
— Каково соотношение местных и россиян в рядах противника?
— Я могу говорить только о зоне нашей ответственности. Раньше здесь было около 5 тыс. вооруженных лиц. Из них около тысячи было сепаратистов и 4 тысячи россиян. Сейчас ситуация изменилась, периодически осуществляется передислокация. Нельзя однозначно говорить, нужно привязываться конкретно к месту и времени. Новоазовская трасса, например, полностью контролируется россиянами. С сепаратистами у них очень плохие отношения, россияне их держат за пушечное мясо. Партизаны однажды этим воспользовались и спровоцировали бой между "орками" и чеченцами.
— В перемирия с противником не верите?
— Да нельзя с ними договариваться!
— То есть нужно воевать до упора? Брать Донецк и Луганск?
— Взять Донецк, Луганск сам сдохнет.
— Но штурм крупных городов предполагает большие потери.
— Это если мыслить линейно. А эта война не линейная. Пусть ищут решение. Надо — я им подскажу. Всегда есть решения. Если власть видит спасение только в капитуляции, это точно не власть победителей.
Войну ведет не власть, а народ. И победит в этой войне народ, а не власть. А власть…Если они сольют Донбасс, тогда пусть живут оглядываясь. Всю жизнь.
> На Золотых Воротах кого-то прижало в двери. Долго просили "відпустіть будь-ласка двері". Я подумала, что у прижавшего дверями человека, слабая реакция, потому что, ну уж очень долго реагирует. Когда через несколько станций людей стало меньше, я увидела мужчину в военной форме с очень уставшим лицом. Я сидела около поручня, все места были заняты. Мужчина подошел и облокотился о поручень рядом со мной на рюкзак за спиной. Он почти лежал на этом поручне. > > Сомнений не было. Человек ехал прямо с проклятой войны > > Это было видно и по лицу, и по тому, как он морщился, когда переминался с ноги на ногу. Что-то очень болело. Я робко дотронулась до его плеча и спросила : "Присядите?" "Нет". > > Пару станций я не знала как заговорить. Сидя мне не было видно нашивки на рукаве. Перед выходом нашла 200 грн. Когда поднялась, увидела на рукаве "Киборг", спросила: " Вы домой?" "Да". "Трудно было?" "Да". > > Я не знала как продолжить разговор, но очень хотелось обнять, благодарить, плакать. Все уставились на нас и стали слушать. > > Я, вдруг, начала чистить Его запачканную шапку со словами "Ой, у Вас шапочка запачкалась". Руки Он держал в карманах. > > Я засунула Ему в карман купюру прямо в руку и сказала: "Возьмите. Купите жене цветы". > > Усталость с Его лица мгновенно ушла и Он громко выпалил: "Не надо! У меня есть деньги. Вы что! Нельзя! " Я себя почувствовала глупо и виновато. Зато, наконец, нашлись слова : "Это единственное, что я могу для Вас сделать!" > > Мой Герой оказался правдивее меня, потерянной в Киеве среди встречающихся #####ков и священников - сепаратистов. Он сказал прямо из сердца : " Без вас, мы-никто". Ко мне возращался ум и я, рыдая по-детски, выдавила из себя: "Это мы без Вас никто!" Я не смогла сдержать рыданий и тупо пошла к противоаоложной двери, обливаясь соплями и слезами. А Он говорил и говорил : "Спасибо Вам. Я куплю жене цветы" > > Я рыдала потом еще часа два. В слезах выходили несказанные слова. Как много я хотела сказать! И не сказала! Надеюсь только на то, что этот Мужчина услышал своим сердцем. > Кому не лень, репостните пожалуйста. Может Этот Киборг прочтет, что Я хотела Ему сказать много-много СПАСИБО! >
> Что Они у нас САМЫЕ ЛУЧШИЕ! Что мы их ОЧЕНЬ любим и ОЧЕНЬ молимся за НИХ. Что мы обнимаем ИХ. Что песня "Землянка" отдыхает по сравнению с нашей нежностью и любовью к Ним. > И пусть все плюются, но я очень хочу, что бы Они все вернулись живыми победителями и воспитали своих деток такими же правдивыми и настоящими как Они. > Услышь меня, Киборг, из метро. Ты идешь защищать меня от орды, а я не смогла даже обнять тебя. Но, я очень хотела! Возврашайся живым, пожалуйста!
>> На Золотых Воротах кого-то прижало в двери. Долго просили "відпустіть будь-ласка двері". Я подумала, что у прижавшего дверями человека, слабая реакция, потому что, ну уж очень долго реагирует. Когда через несколько станций людей стало меньше, я увидела мужчину в военной форме с очень уставшим лицом. Я сидела около поручня, все места были заняты. Мужчина подошел и облокотился о поручень рядом со мной на рюкзак за спиной. Он почти лежал на этом поручне. >> >> Сомнений не было. Человек ехал прямо с проклятой войны >> >> Это было видно и по лицу, и по тому, как он морщился, когда переминался с ноги на ногу. Что-то очень болело. Я робко дотронулась до его плеча и спросила : "Присядите?" "Нет". >> >> Пару станций я не знала как заговорить. Сидя мне не было видно нашивки на рукаве. Перед выходом нашла 200 грн. Когда поднялась, увидела на рукаве "Киборг", спросила: " Вы домой?" "Да". "Трудно было?" "Да". >> >> Я не знала как продолжить разговор, но очень хотелось обнять, благодарить, плакать. Все уставились на нас и стали слушать. >> >> Я, вдруг, начала чистить Его запачканную шапку со словами "Ой, у Вас шапочка запачкалась". Руки Он держал в карманах. >> >> Я засунула Ему в карман купюру прямо в руку и сказала: "Возьмите. Купите жене цветы". >> >> Усталость с Его лица мгновенно ушла и Он громко выпалил: "Не надо! У меня есть деньги. Вы что! Нельзя! " Я себя почувствовала глупо и виновато. Зато, наконец, нашлись слова : "Это единственное, что я могу для Вас сделать!" >> >> Мой Герой оказался правдивее меня, потерянной в Киеве среди встречающихся #####ков и священников - сепаратистов. Он сказал прямо из сердца : " Без вас, мы-никто". Ко мне возращался ум и я, рыдая по-детски, выдавила из себя: "Это мы без Вас никто!" Я не смогла сдержать рыданий и тупо пошла к противоаоложной двери, обливаясь соплями и слезами. А Он говорил и говорил : "Спасибо Вам. Я куплю жене цветы" >> >> Я рыдала потом еще часа два. В слезах выходили несказанные слова. Как много я хотела сказать! И не сказала! Надеюсь только на то, что этот Мужчина услышал своим сердцем. >> Кому не лень, репостните пожалуйста. Может Этот Киборг прочтет, что Я хотела Ему сказать много-много СПАСИБО! >>
>> Что Они у нас САМЫЕ ЛУЧШИЕ! Что мы их ОЧЕНЬ любим и ОЧЕНЬ молимся за НИХ. Что мы обнимаем ИХ. Что песня "Землянка" отдыхает по сравнению с нашей нежностью и любовью к Ним. >> И пусть все плюются, но я очень хочу, что бы Они все вернулись живыми победителями и воспитали своих деток такими же правдивыми и настоящими как Они. >> Услышь меня, Киборг, из метро. Ты идешь защищать меня от орды, а я не смогла даже обнять тебя. Но, я очень хотела! Возврашайся живым, пожалуйста!
>как это трогательно
Тебе понравилось?А чего ржешь?
20:20 08.02.2015
Свідомий (Свидомый) писал(а) в ответ на :
> Я вам сейчас расскажу кто взорвал Севастопольские катакомбы вместе с тысячами защитниками.
Сьездите на 35 батарею в Севастополе и узнаете правду , а не изыски укроисториков.
Что то сегодня на Украине случилось?...полезли из всех щелей на форум укродиванные войска, кучу тем понаоткрывали.
20:21 08.02.2015
20:22 08.02.2015
Фронтовой дневник мирного филолога +53 Сегодня, 19:08 • Опубл.: ZMAI • Просм.: 6142 • Комм.: 47 • Статьи Электронные записки Елены Лавровой, жительницы осажденной Горловки, по тональности удивительно напоминают дневники ленинградцев-блокадников. Август 2014го. «...Каждый вечер группа верующих обходит по периметру наш микрорайон с иконами и молитвами. Защитники местного масштаба. Но трогательно!.. ...Сегодня вдруг захотелось поплакать. Пришлось подавить это глупое желание, потому что бессмысленно и непродуктивно. От желания поплакать не появится в доме вода, не появится в магазинах корм для котов и для себя. Остается стиснуть зубы и терпеть... ...Когда украинская армия снарядами разгромила систему, подающую воду, весь микрорайон Строитель ходил с большими пластиковыми бутылками на родники. Ближайший к моему дому - 3 километра в один конец. 2 раза в день. Итого 12 км. 6 из них с большим грузом...» Это строчки из Фейсбука обычной жительницы Горловки Елены Лавровой. Вот уже несколько месяцев почти для тысячи своих подписчиков она рассказывает новости. Жестокие, трагичные, но не лишенные иронии и затаенного оптимизма. Казалось бы, откуда ему взяться в городе, который с августа с небольшими перерывами на перемирие обстреливается практически ежедневно? Но у Елены Леонидовны удивительная вера в лучшее. И широкая по нынешним циничным временам душа. Вот уже несколько лет она собирает и выхаживает брошенных кошек. Сегодня у нее дома, который стоит практически на передовой, больше 30-ти животных. В последние месяцы к ним прибавились и военные «брошенки». Микрорайон «Строитель» с августа не дает покоя украинской артиллерии. Здесь все многоэтажные дома с попаданиями. С десятками попаданий... Разбиты снарядами все остановки и магазинчики. Елена Лаврова еще по телефону посоветовала нам спрятать машину во внутреннем дворе, поставить ее куда-то под стенку и быть готовым к тому, что в любой момент начнется обстрел. Дворняга Чара встречает нас в коридоре, радостно размахивая хвостом. Под ногами — лотки для кошек. Усатые морды любопытно смотрят на нас отовсюду — с кухни, с антресолей, с подоконника, с подушечек и пуфиков. При этом в доме удивительная чистота и порядок. Рослый, могучий кот залег на подоконнике кухни, стережет плиту. Само окно, заклеенное крест накрест, как в блокадном Ленинграде, пробито осколком три дня назад. Кошки встречают нас настороженно, но мы ведем себя хорошо, и к концу интервью, на каждом корреспонденте «КП» сидело по три кота. Они внимательно и молча слушали наш разговор. Основная сфера деятельности Елены Леонидовны, кстати, далека от животного мира. Она — филолог, преподаватель горловского иняза. Женщина садится за рабочий стол с закрытым ноутбуком. Света нет с утра, и Фейсбук временно без обновлений. И у студентов, которых Елена Леонидовна теперь обучает дистанционно, внезапное «окно». Микрорайон «Строитель» с августа не дает покоя украинской артиллерии. Здесь все многоэтажные дома с попаданиями. С десятками попаданий... Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН - Наш институт иностранных языков развалился на две части, - рассказывает нам Елена Лаврова. - Наш бывший ректор сделал все, чтобы институт перевезти в Артемовск. Часть преподавателей сказала: «Мы не пойдем никуда, останемся здесь». А часть решила отправиться к украинцам. Институт развалился на примерно равные две половины. И обе части друг друга возненавидели моментально, хотя вроде из одного места люди. Наш институт иностранных языков развалился на две части, - рассказывает нам Елена Лаврова. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН - А у вас была возможность уехать в Россию? - Сколько угодно. Меня много приглашали и чужие люди, и внук. Он в Москве живет, Антоша, тоже, кстати, журналист. Три дня назад звонил, говорил, что есть человек, который может меня вывезти. Но... Как я это брошу? Я не могу их бросить. Сентябрь 2014-го. «Ни пенсий, ни зарплат, а платёжки за электричество, квартиру и прочее уже приносят. Немногочисленная часть населения (я, например) в весёлом ироническом недоумении. БОльшая часть населения просто в недоумении. Но есть и те, кто в ярости... ...Время от времени я прикидываю на себя судьбы других новороссиян, особенно в дни и ночи обстрелов, и думаю, что бы я стала делать, если разрушили бы мой дом, лишили бы меня любимых книг, обожаемых котов? Стала бы рыдать и ломать руки? - Нет! Побежала бы в обожаемую Россию, моё Отечество? - Нет! Попросилась бы в богадельню? - Нет! Покончила бы с собою? - Нет! Я ушла бы к ополченцам и попросила бы оружие, которое я могла бы удержать в руках. Не дали бы, чистила бы для них картошку. И читала бы им коротенькие лекции по истории, культурологии и всемирной литературе...» Воронка на месте детской площадки. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН - Как они войну воспринимают? - киваем на кошек, которые собрались вокруг нас в полном составе. - Собака боится конечно. А коты прижимаются к полу, тоже боятся. Вы не представляете, что у нас творилось летом. Люди разъезжались, побросали квартиры, и здесь носились стаи собак, десятки. - Людей много уехало? - Думаю треть. Многие остались. Даже с детьми у меня коллеги в подвале сейчас живут. Летом уезжали, но потом вернулись. Силы, честно говоря, на исходе. Нервные силы. Когда обстрелы, мы с собакой и соседями прячемся на лестнице. А кошек я оставляю здесь на произвол судьбы. Мы на лестнице сидим, анекдоты друг другу рассказываем, отвлекаем друг друга... Но последний обстрел, самый ужасный, уже люди молчали. И я молчала, хотя обычно я всех завожу. Сил уже не было. Привычная картина в районе боев - выбитые стекла,стены изрешечены осколками. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН Октябрь 2014-го. «...Как вы думаете, куда бежит опытный человек при начавшемся артобстреле? Правильно! В ванную комнату - набирать воду в ванну. Потом он бежит на кухню - домыть недомытую посуду. По пути вставляет фонарик и телефон в розетки - на подпитку. А уж потом начинает думать, стоит ли выбегать на лестничную площадку. Или можно погодить... ...В нашем городе большинство продавцов в магазинах и на рынках никогда не скажет «гривна», но всегда - «рубль»...» - Как Углегорск взяли, полегче не стало? - за окном что-то гулко ухнуло. Далековато. - Да что вы! Они как взбесились. Тут был ужас, я неделю не выходила из дома. Уже бы договорились они сегодня о чем-нибудь (встречались мы в день визита Меркель и Олланда в Москву). Но нас же хотят загнать обратно на Украину. Как это будет после того, что они сделали с нами? Я не представляю. Люди ненавидят Украину. Наверно всякие есть украинцы, кто-то сочувствует нам, но не может сказать это открыто. Раскол в обществе глубочайший. - Предпосылки к нему были до войны? - Да нет вроде, у нас — нет. Увидела однажды на стене надпись «УНА-УНСО». Еще удивилась — неужели в Горловке есть люди, способные это написать. Так называемая «пятая колонна» в Донбассе все-таки есть. Киев поставил нас в тяжелейшие условия. Как без пенсий жить, без зарплат? Наши пенсионеры вынуждены были ехать в Артемовск, Краматорск, там переоформлять документы... Подростки Горловки показывают место попадения осколков. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН - Вы ездили? - Конечно, а как я проживу и прокормлю эту ораву? Надо ехать туда, стоять в очереди на морозе часа три. Потом оформление, потом надо туда ездить под обстрелами. Потом они придумали регистрации, что якобы ты проживаешь в Артемовске. Теперь они еще придумали пропуска из зоны АТО. Все делается, чтобы усложнить, задушить, истребить... Целенаправленная политика против стариков, женщин и детей. Наши дети — это «личинки колорадов». Ноябрь 2014-го. «...Добыла я себе кусочек рыбы. Так захотелось! Пожарила и отправилась в ФБ, предвкушая ужин минут через 15. На кухне раздался страшный грохот. Я подумала, что влетел снаряд и ноги отнялись от страха. Когда пришла в себя, поскакала на кухню. Сковорода на полу, и уже вылизана до блеска. Рыбы нет! В углу чавкают и рычат. Ну, разве не террористы?! ...Как сказала одна моя студентка: преподаватели и студенты выбирают между Украиной и ДНР. Это главный выбор. И те, кто выбрал Украину, молчаливо согласились с теми преступлениями, которые она совершает на территории ДНР...» - Как к вам на «той стороне» относились, когда переоформляться ездили? - Нормально, это же наши люди, это Донбасс. Мои студенты, те кто уехал на ту сторону, прекрасно понимают, что все может измениться. Армия пойдет наша дальше, они окажутся с нами. Это Донбасс, это русские люди. Потомки цивилизаторов «Дикого поля». Я здесь прожила 20 лет и никогда не слышала украинского языка. Мне, помню, ставили в вину, что я не учу мову. С кем я буду на этой мове общаться? Мне достаточно того, что я знаю английский, французский, немецкий. Но такая была политика властей — заменить русский украинским. Почему Янукович избрался? А потому что он обещал Донбассу сделать русский - государственным. Иной причины голосовать за него не было. - И ничего не сделал... - Думаю, не смог. Там же все это кипело в Киеве вокруг него. Самосвал строителей определенно видал лучшие времена. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН Декабрь 2014-го. «...Некоторые люди считают, что политика их не касается. А чего ей касаться-то! Она никогда не мелочится. Она всех - без исключения - за горло держит... ...Было бы приятно, проснувшись утром и попивая кофе, радоваться, что в твой дом не попала бомба, что в твою квартиру не влетел снаряд, что ты жива и здорова, не ранена. Не получается радоваться! Потому что, чей-то дом разрушен, и в чью-то квартиру влетел снаряд, и кто-то уже не жив, и кто-то ранен. И все эти КТО-ТО — донбассцы...» - Гуманитарка доходит до вас? Конкретно вы, что-то получали? Могли получить? - Я видела гигантскую очередь... И денег не было тогда. Я решила, что лучше застрелюсь, чем буду убиваться в этой толпе. Но мне приходила гумантирка из России, от друзей, знакомых, просто сочувствующих читателей. - Неделю назад Горловку один день не обстреливали, и мы поразились — сколько народа в городе! Почему они не уехали? - Люди рассуждают так: «это мой дом, куда я из него побегу»? И я так же думаю, хотя родилась в России и прожила там пол-жизни. Здесь идейные соображения. Здесь много людей, переживших Великую Отечественную. И они сравнивают. И говорят, что это война страшнее, потому что свои стреляют в своих. У нас же у всех украинские паспорта! Январь 2015-го. «...Я снова здесь! Я жива! Строитель за эти двое суток страшно потрепали. Ни газа, ни электричества, ни телефонной связи, ни Интернета, ни воды. Нет ни одного целого дома. Но, как только очередной артобстрел заканчивается, повсюду слышны удары молотков. Люди тотчас приступают к ремонту разрушенного. Я убрала осколки стекла с балкона, вправила молотком вывихнутые рамы, прибила гвоздями шторы, чтобы частично защитить балкон от непогоды. Ничего, прорвёмся!..» - Как вы начали зверей собирать? - Сначала была кошка, потом еще...Из-за високосных годов. Здесь народ суеверный и считает, что в эти года котят нельзя топить. Их просто выкидывают. Я их собирала. У каждого кота своя судьба, иногда очень тяжелая. Многие умерли, кто от старости, кто не перенес ЭТОГО просто. - В войну много бросают животных? - Собаки десятками бегали, кошки тоже. Люди уезжали в панике. Вот Чара, ее мне кто-то подбросил. Вышла утром за водой, на родник за три километра ходила... А она лежит на крыльце. Хвостик веревочкой, уши вертолетом... Я родилась через три дня после Парада Победы. Получается, я - дитя войны той, а Чара - дитя войны этой. Февраль 2015-го. «...Гуляя утром с Чаркой, нашла на газоне неразорвавшийся снаряд длиной примерно от кончиков пальцев до локтя и толщиной с моё запястье. Стояла над ним и думала, что делать? Дети или подростки найдут. Долго ли до беды! Подняла и пошла с этой хренью на блокпост. Шла и думала, а вдруг взорвется? Но так его оставить — нельзя! Пришла к ребятам. Отдала. Спросила: - А мог взорваться? Отвечают, смеясь: - Мог! Без руки бы точно остались... ...Погулять с Чаркой сегодня не получилось. С утра начали постреливать. И в течение всего дня постреливали. Чара принесла поводок. Как объяснить собаке, что гулять опасно?.. ...Полчаса назад снаряд упал возле моего дома. Евроокна выдержали только потому, что на кухне уже есть щели от предыдущего удара, а балконную дверь я не держу на запоре. Она распахнулась от взрывной волны, а меня отшвырнуло на диван. Приземлилась мягко. На Чарку...» "Чара принесла поводок. Как объяснить собаке, что гулять опасно?.." Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН Текст:Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН Источник:
