Героический образец мужества и отваги за несколько секунд до своей смерти. Холодный и неуютный зимний лес. Снег. Перед лицом спусковой крючок пистолета, на который вот-вот нажмет финский офицер.
Неизвестный пленный разведчик стоит гордо, ничего не просит, никого не умоляет, на лице счастливая улыбка. Давайте откроем тайну, которую столько лет хранила эта старая фотография. Этот снимок появился на свет в ноябре 1942 года в холодном и заснеженном лесу. Финские солдаты и неизвестный пленный разведчик. И больше никого. Пленный солдат прекрасно понимает, что смерть дышит ему прямо в затылок, наступает на пятки, еще чуть-чуть, еще совсем немножко, всего несколько секунд и все закончится.
Что с ним происходит в этот момент, в чем причина его улыбки?
Старая фотография хранила свою тайну долгих 64 года и только в 2006 году эта история была публично обнародована. Руководство Финляндии, опасаясь того, что этот фотоснимок мог быть использован в целях советской пропаганды.
Вернемся к главному герою снимка. До смерти всего один миг. Почему такая светлая улыбка не сходит с лица неизвестного разведчика? Что в такой момент может вызывать такую искреннюю радость? Что там происходит? Да все просто. В последние минуты он понимал, что умирает не просто так, что отдает свою жизнь за великое и настоящее дело. Он знал, что он не один, таких как он миллионы. Умирать за правду не страшно, страшно становиться рабом.
СССР как международный террорист
The Winter War[F 7] was a military conflict between the Soviet Union (USSR) and Finland. It began with a Soviet invasion of Finland on 30 November 1939, three months after the outbreak of World War II, and ended three and a half months later with the Moscow Peace Treaty on 13 March 1940. The League of Nations deemed the attack illegal and expelled the Soviet Union from the organisation.
Зимняя война [F 7] была военным конфликтом между советским союзом (СССР) и Финляндией. Она началась с советского вторжения в Финляндию 30 ноября 1939, через три месяца после начала второй мировой войны, и закончилась три с половиной месяца спустя с Московским мирным договором 13 марта 1940. Лига Наций сочла нападение незаконным и исключило из Организации Советский союз.
В ходе банкета Сталин выступил с небольшой застольной речью, венцом которой стал тост за русский народ. Оценка тоста в исторических исследованиях и публицистических работах разнится вплоть до диаметрально противоположных.
> ⍟ Мал (Мал), > > В ходе банкета Сталин выступил с небольшой застольной речью, венцом которой стал тост за русский народ. Оценка тоста в исторических исследованиях и публицистических работах разнится вплоть до диаметрально противоположных.
> > Может я не разбираюсь, как надо убивать на войне, этому ведь обучают? > > Но с точки зрения не военного чела, вариантов всего три: в голову, туловище и ноги. >
Фин садист. Кстати у них это по эпосу заметно немного. Зимой строил дом в Карелии и длинными вечерами прочитал их эпос — «Калевала». Прикольное, я тебе скажу, чтиво!
> Страна военных преступлений, преступников и преступного военного воспитания > > Несмотря на то, что сталинская комиссия Павлова осудила 3900 советских военнослужащих за военные преступления на территории Германии, в том числе к ВМН, махровая людоедская пропаганда 21 века в РФ глорифицирует советских «освободителей», намного превосходящих известные миру зверства СС на оккупированых территориях. > > > > Исповедь палача-людоеда > > Случилось это в 1984-ом. Вместе со мной в палате находилось еще два человека: радиомонтажник Максим, по ноге которого проехал грузовик, и токарь Юрка, «обработавший» резцом собственный палец. Все мы были почти ровесниками и поэтому не очень обрадовались, когда к нам в палату «подселили» деда. Голова у него была перевязана. Оказалось, что старику сломали ухо в автобусной толчее. > > Но все наши переживания по поводу «нестыковки» возрастов оказались напрасными. Спустя два дня, мы уже считали новичка своим ровесником, потому что дед много шутил и искренне смеялся, когда мы наперебой рассказывали анекдоты. Да, так бывает достаточно часто, когда в учреждении, не предполагающем веселье, звучит смех. Но запомнились мне не веселые дни, а один единственный вечер, когда старик впервые заговорил о войне. > > — Я вам расскажу один случай, — начал дед, переваливаясь со спины на бок, —Слушайте… Было это под Цоссеном. Тогда уже все понимали, что скоро войне конец. Но фриц никак не хотел пускать нас в город. Однажды вечером разведка вернулась с «языком». Это потом выяснили, что немец этот ничего не знал ни о расположении войск, ни о количестве солдат. Сам он был обыкновенным рядовым, к тому же инвалидом. Левая рука у него почти не двигалась и была короче правой. В сорок пятом Гитлер уже не брезговал такими немцами и брал в армию всех подряд. В общем, ничего этот «язык» не смог рассказать. > > — А на хрена тогда его брали? — удивился Юрка. > > — Юрок, — почти крикнул на соседа Максим, — если бы ты брал «языка», то стал бы в этот момент у него выяснять, чего он знает, а чего нет? Связывают, а потом разбираются, чего он стОит. > > — Молодец, — улыбнулся одними глазами дед и продолжил: > — На следующее утро мой командир вызвал меня и говорит: «Отведи того немца в лесок и пусти в расход». Мне приходилось много убивать и в атаке, и в рукопашном, но чтобы так, один на один с пленным… Многие из наших ребят расстреливали пленных. Это было обычным делом. Но лично я… Короче, командир заметил моё замешательство, и спрашивает: «Сержант, тебе что-то не понятно?» Я ему говорю: «Никак нет, товарищ майор, всё понятно. Разрешите исполнять?» Командир говорит: «Исполняй», и сразу стал кричать конвоиру, чтобы тот передал немца мне. > > Старик обвел нас взглядом и продолжил рассказ: > — Пленный шел передо мной и все время оглядывался. Автомат я повесил на плечо и держал палец на курке. Когда мы отошли от расположения на приличное расстояние и оказались на опушке леса, немец повернулся ко мне и достал из кармана фотокарточку. Этот немецкий мужик с русским лицом буквально уперся животом в дуло автомата и начал протягивать мне фото. Я взглянул и увидел двух смеющихся мальчишек. И тут немец заговорил: «Das sind meine Kinder. Sie warten zu Hause auf mich. Ich bitte Dich, erschisse mich nicht!» Он тряс фотографию единственной «рабочей» рукой и… > > Старик снова замолчал. Он почему-то посмотрел на свои руки и поправил повязку на голове. > > — Слушай, — сказал Юрка, — ты так хорошо знаешь немецкий? А что означают эти слова? > > — Из немецкого я знаю десятка два слов, — ответил бывший сержант, — но то, что говорил мне этот немец, я запомнил на всю жизнь. А что означают эти слова? По-моему не надо знать язык, чтобы понять это. > > — А дальше что было? — спросил Максим. > > — Дальше?.. — дед погладил спинку кровати и продолжил. — Вы знаете, ребята, передо мной был не враг, а несчастный мужик. Да, он пришел к нам с оружием. Но его заставил это сделать Гитлер. А дома немца ждали его мальчишки. Вот я это говорю сейчас вам, а в тот момент я всё это говорил себе. Я уже был готов отпустить его. Загнать немца в лес, дать в воздух очередь и забыть об этом дне. Но тут я почувствовал на себе взгляд. Мне не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто именно за мной наблюдает. Я был уверен, что в кустах стоит мой командир, и боёк в его нагане уже взведен. Мне стало понятно, что если я не убью немца, то майор убьет меня. Я смотрел на фотографию ребятишек, которую мне подносил к лицу пленный. Похоже, что он понял моё состояние, и в его глазах появилась надежда на жизнь. Но взгляд командира как будто прожигал мой затылок. Я спросил себя: «Ты хочешь умереть за этого пленного? А он стал бы тебя жалеть и подставлять свою голову под пулю, чтобы отпустить тебя?» > > Дед сел на край кровати, и в палате воцарилась тишина. > > — Я оттолкнул немца дулом автомата, — вскоре нарушил молчание дед, — и прицелился в пленного. Он продолжал протягивать руку с фотокарточкой, а в кустах послышался шорох. «Или сейчас, или никогда», — сказал я себе. > > Старик снова замолчал. Молчали и мы. Так продолжалось минуты две. Наконец дед тяжело вздохнул и продолжил… > > — Пуля задела по касательной шею немца. Он не упал, а только попятился назад и при этом прижимал руку с фотографией к окровавленному месту. Немец пытался мне что-то сказать, но я приблизился к нему на шаг и прошил его длинной очередью. Одна из пуль угодила в фотографию. Немец упал, а я еще минут пять стоял около его тела. >
> В этот вечер старик больше не сказал ни слова. Он снова улегся на кровать и закрыл глаза. Мы сидели молча и смотрели, как из-под его ресниц две тонкие влажные «дорожки» уходили в морщины на щеках… и еще долго-долго не высыхали. > > https://www.happy-biock.info/murashki-po-kozhe-c... quoted1
Надо было немцу изобразить убитого: аааа…, суки и т. д. и упасть. А деду стрелять мимо. Нихрена сообразиловки нет.
Dieter Hiftler (romulus) писал (а) в ответ на сообщение:
> В этот вечер старик больше не сказал ни слова. Он снова улегся на кровать и закрыл глаза. Мы сидели молча и смотрели, как из-под его ресниц две тонкие влажные «дорожки» уходили в морщины на щеках… и еще долго-долго не высыхали. > > https://www.happy-biock.info/murashki-po-kozhe-c... quoted1
Художественное произведение — как «доказательство наличия факта»? И давно такое начали практиковать «историки»?