Причина детонации видна из рисунка. Мало того, сверхплотность не дает возможность использовать БОПС с длинным сердечником. Необходимо менять АЗ. Что бы ни говорил privet, современных БОПС на вооружении нет именно по этой причине. Были эксперименты, но принятие на вооружение не видно Как бы это не есть секрет ни для какой страны. Колличество БП той или иной серии можно увидеть в Инете. Шли в низкий силуэт, компактность ....но это оказалось ошибкой. Проблемы компоновки ничем не устранить. Ни Т90 ни Олотом. Нужен был новый танк.
Операция в Сомали это реальность ставшая легендой. Амеры гордятся ей. Сам фильм пользовался для обучения боевиков в Ираке - действия против вертолетов в условиях плотной застройки.
Малозаметный на первый взгляд недостаток плотной компоновки – углы склонения и возвышения орудия: логично, что низкий танк советской школы ограничивает ход казенной части орудия сильнее, чем высокий западный. К чему это приводит? Важным элементом западной тактики танкового боя является использование обратных скатов высот: склонив орудие на предельные 9-10 градусов, танк подставляет наступающему врагу лишь башню, укрыв корпус за экраном грунта, и, произведя серию залпов, быстро сдать назад. Еще немцы, противодействуя локальным советским контрнаступлениям в 1941-м, активно использовали эту тактику: «Получив разведывательное задание, цель которого — обнаружение позиций русских танков южнее Бердичева, взвод 4-й роты осторожно выходит на одну из высот. Механику-водителю танка взводного дается указание немного наехать на высоту так, чтобы с противоположной стороны было видно только орудие и башню машины» (из описания боя под Бердичевым танкиста из 11 тд). Позднее, в 1973 г., израильские «Шоты» и «Магахи» уничтожили с таких позиций десятки – если не сотни – наступавших арабских «тэшек». Танку советского типа с его углами склонения -5/-6 (у Т-64/80 и у Т-72/90 соответственно) это не дано: либо он будет вынужден выкатиться на вершину холма, подставляя весь корпус (включая 100-мм НЛД), либо он будет просто лишен возможности выстрелить. Схожая ситуация и с углами возвышения: хотя проблемы с обстрелом целей в высотных зданиях имеют все танки, понятно, что западные машины с максимальным углом элевации 20 град имеют преимущество перед советскими/российскими с их 13,5-14 град. Наконец, бОльшие углы раскачивания дают выигрыш при стрельбе на пересеченной местности – в том, что цель, оставаясь в прицеле, может уйти с линии огня орудия при преодолении танком какой-нибудь кочки, нет совершенно ничего хорошего.
по статьям в лайвжурнале делать выводы космического масштаба и космической же глупости --- ну это в принципе в крови наверно у укров , великих и умнейших ))))
Еще одна причина, по которой танк классической компоновки должен быть большим и тяжелым – размер боекомплекта. У современных танков БК к основному орудию примерно одинаков, однако причина тому – эффективные меры к снижению взрывоопасности БК, принятые на Западе, требуют уменьшить его численность. Однако у более ранних машин времен «холодной войны» соотношение закономерное – например, 43 выстрела у «тесного» Т-55 и 57 – у «просторного» «Центуриона Мк.10». Кроме того, просторный танк вмещает и больше пулеметных патронов: 1 250 у Т-90 против 10 000 у «Абрамса». Это достоинство может показаться малозначительным, но оно есть.
Что бы еще отметить? Ах да, идущую рука об руку с плотной компоновкой неравномерность защиты. Рассмотрим на примере танков-потомков Т-64: низкий, короткий корпус с большим наклоном лобовой плиты – иными словами, корпус предельно обжатый – формально имеет хорошую защиту спереди. Но вот незадача: мехвод должен иметь возможность в этот корпус залезать. А как разместить люк при такой нехватке места? Только провести его через лобовую деталь. В итоге, имеем громадную ослабленную зону на половину ВЛД, причем в верхней части она – как показал опыт армяно-азербайджанского конфликта – пробивается даже 30-мм БТС (5). Вот тебе и выполненное ТТТ!
Видно, что в центре башни Т-90 зияет «дыра», неустранимая из-за люка мехвода (корпус-то слишком короткий, и лоб башни упирается в него), видна жутко наклоненная крыша и неслабый подбашенный заман – итого, нормативную защиту с учетом ДЗ обеспечивает лишь жалкая, пренебрежимая площадь проекции. На первый взгляд, впрочем, может показаться, что наклонная крыша и заман напрямую не связаны с компоновкой, но это не так: облегчение лобовой брони таким способом призвано хоть как-то снизить неуравновешенность башни, которая у советских/российских танков выражена сильнее – чем у просторных башен западных машин, где тяжелую лобовую броню компенсирует забашенная ниша. В результате, на выходе имеем то обстоятельство, что российские танки равны по защите западным скорее формально, чем реально…
Напоследок отметим такой недостаток плотной компоновки, как бОльшую сложность конверсии и ее меньший потенциал: спецмашины на базе больших и тяжелых танков – что логично – могут тащить на себе более основательное оборудование (от кранов до раскладных мостов). Старенькая американская БРЭМ М88 может поднять 23 тонны, что не под силу даже новейшей российской БРЭМ-80У с ее 18 т грузоподъемности:
Думаю, что не ошибусь, отнеся отставание не столько на счет огневой мощи и защиты (они все-таки сравнимы), сколько именно на издержки плотной компоновки. Именно пониманием их объясняется тот факт, что НИ ОДНА конструкторская школа на западе не заимствовала советский путь. Даже развивающиеся страны со слабым танкостроением его не приняли: китайцы, некогда вынужденные копировать «тэшки», ныне строят танки средней плотности компоновки («Тип 99»); индусы пытаются создать типично «западной» школы ОБТ «Арджун». Что можно сказать в утешение? А вот что: при росте технического уровня (и особенно при неклассических компоновочных схемах) можно устранить многие недостатки малого заброневого объема и не утратить его достоинства. Революционная «лафетная» схема, при которой экипаж размещается в изолированной бронекапсуле, а весь БК – в центральном БО с необитаемой башней, впервые была реализована именно в нашей стране – на опытном ракетно-пушечном танке «Объект 287»:
Вероятно, основной недостаток плотной компоновки при ее классической схеме – резкий рост взрыво- и пожароопасности при пробитии, складывающийся из размещения: а) топлива; б) боекомплекта. При малом заброневом объеме оно определяется не исходя из снижения вероятности поражения и изоляции, а банально исходя из малого свободного места. Компактность танков «Т» на деле сослужила им дурную службу – снижение шансов на попадание с уменьшением силуэта с лихвой компенсировал тот факт, что баки либо снаряды будут задеты почти при любой траектории пробития. На Западе еще со времен Второй Мировой сложился более здравый подход – максимальное снижение пожароопасности даже ценой роста заброневого объема: баки рационально размещались в моторно-трансмиссионном отделении – специально увеличенном для этого (либо, если часть их все же вползала в боевое отделение – экранировались от экипажа бронеперегородками); кроме того, применялись контейнеры для боекомплекта и «мокрые» укладки. По схожему пути могло пойти и советское танкостроение – советские танки «британской» школы, в частности Т-28, отличались изолированным размещением топлива, но увы – возобладала «школа Кристи» (БТ – Т-34), где вопрос пожароопасности находился в конце списка приоритетов. Нельзя сказать, что западным противникам СССР всегда способствовал успех в деле борьбы за пожаробезопасность – например, М60, несмотря на грамотно решенную «топливную» проблему, неожиданно оказался не менее горючим, нежели Т-62 с его громадным баком в отделении управления: говорят, у израильских танкистов даже сложилась поговорка «в чем разница между зажигалкой Zippo и «Паттоном»? «Паттон» загорается быстрее!» (американскую машину подвели «мокрые» приводы башни с очень горючей гидравлической смесью). Но на 3-м поколении послевоенных танков разрыв стал колоссальным. Со стороны Запада появилась крайне эффективная контрмера – вышибные панели для боекомплекта: в случае пожара выстрелов в забашенных нишах они распахиваются, тем самым снижая давление и не допуская переход в детонацию (1). Однако забашенная ниша – это, с т. з. тогдашнего советского подхода, «лишний» заброневой объем, и применить столь эффективное решение на Т-64 и его ближайших потомках оказалось невозможным. Со стороны же отечественного танкостроения танки, идущие от Т-64, получили сразу два тяжелых удара, резко снизивших их живучесть даже по сравнению с Т-55/62 – переход на полусгораемую гильзу при раздельном заряжании и вынесение дополнительных баков в боевое отделение за оконечность МЗ/АЗ. Получилась парадоксальная ситуация: если 3-е поколение западных танков резко ушло вперед по данному показателю против своих предшественников (М60, «Чифтена» и пр.), то 3-е советское – резко же деградировало по сравнению со своими предками. То были издержки уплотнения компоновки Т-64 почти на треть от уровня Т-54.
Помогают ли принятые для танков просторной компоновки меры снизить безвозвратные потери машин? Еще как помогают. Например, грамотно скомпонованные Т-28 (с топливом в МТО) в период Финской войны прошли 386 циклов ремонта при 94 безвозвратно утерянных машинах – безвозвратные потери составили лишь 20% (2). Еще лучшие результаты закономерно показывают современные танки: те же «Абрамсы», по данным февраля 2005 г., имели соотношение уничтоженных машин к поврежденным всего 17:800 (2 процента!) (3). Танкам плотной и сверхплотной компоновки о таких соотношениях даже и мечтать не стоит.