Правила форума | ЧаВо | Группы

ПолитКлуб

Войти | Регистрация
К первому сообщению← Предыдущая страница Следующая страница →К последнему сообщению

Кто должен управлять государством - Народ или Элита?

  souser
souser


Сообщений: 28798
05:26 18.07.2012
Николаев писал(а) в ответ на сообщение:
>Да, это будет именно так, пока мы не введем новый налог на потребление, который заставит всех показать свои капиталы, собственность как в России, так и за рубежом, зарплаты, акции и доходы.
Угу: живёт (предположим) некий Глебович "за кордоном", потребляет - там же и "тамошнее", гражданство у него - "не российское"... и с Россией он связан - исключтельно тем, что здесь у него ИСТОЧНИКИ ДОХОДА (ну, к примеру: пара-тройка нефтяных скважин, сеть борделей в Калуге, свечной заводик в Томске - и четыре православных храма в Московской епархии). Коллективы этих производств - могут хоть каждый день "выбирать" себе начальство и заставлять его "отчитываться о потреблении" (кто, кстати, ДОСТОВЕРНОСТЬ ИНФОРМАЦИИ проверять будет? тоже "член трудового коллектива"? Так ведь его и "купить" могут... или - весь коллектив ЦЕЛИКОМ проверять станет? Подумал об этом, Николаев?) - на РЕАЛЬНОМ бенефециарии все эти "демократические телодвижения" НИКАК НЕ СКАЖУТСЯ!
>Тогда все, обо всех, всем станет известно!
Тебе и об Абрамовиче "всё известно" (журналисты стараются) - и что: тебе стало легче - а Абрамовичу труднее?
>Но... подумайте, ув. souser, готовы ли Вы сегодня открыто обнародовать свою зарплату (пенсию), стоимость имущества, ценных бумаг и проч., чтобы заплатить обществу налог на потребление? Готовы ли Вы к новым отношениям между Вами и Обществом?
Да - запросто... проблема - не во мне, а В ЗАРУБЕЖНЫХ ВЛАДЕЛЬЦАХ БИЗНЕСА В РФ! Их-то ты КАКИМ СПОСОБОМ ЗАСТАВИШЬ "отчитываться"?
Ссылка Нарушение Цитировать  
  souser
souser


Сообщений: 28798
05:47 18.07.2012
Николаев писал(а) в ответ на сообщение:
> Сделайте так, чтобы каждый россиянин думал не о деньгах, чтобы купить себе новый автомобиль, яхту или самолет, а о том, как купить современный станок, оборудование или технологию, чтобы изготовить новый продукт!
quoted1
Ты - что дурак? На какие шиши - ты россиян "станок покупать" призываешь? На награбленные в России? Так не для того Россию всякие ухари грабили - чтоб потом РАБОТАТЬ начинать!
А вот ОГРАБЛЕННЫМ россиянам предагать "купить станок" - дважды бессмыленно: им НИКТО НЕ ПРОДАСТ хоть сколько-нибудь современную технику (кому, наxpeн, нужны КОНКУРЕНТЫ) - и у нищих россиян банально НЕЧЕМ РАСПЛАТИТЬСЯ за этот самый "станок"!
"Произведённой на этом станке продукцией" расплачиваться - и НЕ ПРЕДЛАГАЙ!
Если не понимаешь "почему" - объясню отдельным постом... но ты тогда упадёшь в моих глазах ещё ниже!
> Если мы будем производить продукции больше и лучше, чем США и Китай вместе взятые, нам не придется унижаться в ООН, никто не посмеет устраивать на границе с нами военные объекты, а все народы мира потребуют от своих правительств "мы хотим жить как в России!"
quoted1
Угу: Россия будет работать ЗА ВЕСЬ МИР - а её будут снисходительно похлопывать по плечу и... А ЧЕМ РАСПЛАЧИВАТЬСЯ-ТО БУДЕТ ВЕСЬ МИР С РОССИЕЙ - ты уже придумал?
> Остается найти ответ на этот осточертевший вопрос, "почему, при такой Умной и Образованной Элите там, наверху, нам здесь, внизу, никак не везет?"
quoted1
Элиту (любую) - НЕОБХОДИМО ЗАСТАВЛЯТЬ постоянно работать ВМЕСТЕ С ОБЩЕСТВОМ. Ежели кто "работать не хочет" (а хочет - "почивать на лаврах" достижений ПРЕДКОВ) - то такого необходимо НЕМЕДЛЕННО ВЫЧИЩАТЬ из элиты!
Ну а если ты ДОПУСКАЕШЬ БЕЗДЕЛЬЕ "в голове" - то и "тело" начнёт ОБЯЗАТЕЛЬНО хиреть... аналогия с обычным человеческим телом - полная: пока мозг сам учится и тело заставляет работать - видим подтянутого человека. Стоит мозгу "разрешить себе" пивко, кайф и ничегонеделанье - и человек превращается "пузо на ножках", слабеет и дохнет от какой-то заразы, которую прежде и не заметил бы!
Ссылка Нарушение Цитировать  
  Николаев
Социал


Сообщений: 209
09:36 18.07.2012
souser писал(а) в ответ на сообщение:
> Угу: живёт (предположим) некий Глебович "за кордоном", потребляет - там же и "тамошнее", гражданство у него - "не российское"... и с Россией он связан - исключтельно тем, что здесь у него ИСТОЧНИКИ ДОХОДА (ну, к примеру: пара-тройка нефтяных скважин...
quoted1

Благодарю за въедливость (в хорошем смысле) и внимание к теме.
Чтобы сгладить Вашу реакцию на мои тезисы, еще раз объясняю, система не имеет никакого отношения к нашему сегодняшнему состоянию.

В самом начале темы я пояснил, это другие экономические (а следовательно, политические) отношения в Российском Обществе. Такие отношения - могут быть только результатом революции! Причем, не на улицах, а в мозгах обывателей.

Конкретно по Вашему посту поясняю:
- Тот, кто живет за кордоном не является резидентом новых отношений. Если он приедет в Россию, он тут же подпадает под действие российских законов, которые запрещают использовать другие валюты, кроме рос.руб.

- Единственной расчетной единицей будет росруб. Причем, это не бумажные деньги, не векселя и любые другие ценные бумаги, это биты и байты на дисках Единого Государственного Сервера. Эти деньги нельзя будет украсть, подделать, конвертировать или перевести за границу.

- Никакой "Глебович" не будет иметь в собственности нефтяные вышки (даже если они у него были), ибо они - собственность тех, кто на них физически работает - бурильщики, помбуры, мотористы и проч. Это легко проверить и отследить.


souser писал(а) в ответ на сообщение:
Развернуть начало сообщения


>
>> Сделайте так, чтобы каждый россиянин думал не о деньгах, чтобы купить себе новый автомобиль, яхту или самолет, а о том, как купить современный станок, оборудование или технологию, чтобы изготовить новый продукт!
quoted2
>
> Ты - что дурак? На какие шиши - ты россиян "станок покупать" призываешь? На награбленные в России? Так не для того Россию всякие ухари грабили - чтоб потом РАБОТАТЬ начинать!
> А вот ОГРАБЛЕННЫМ россиянам предагать "купить станок" - дважды бессмыленно: им НИКТО НЕ ПРОДАСТ хоть сколько-нибудь современную технику (кому, наxpeн, нужны КОНКУРЕНТЫ) - и у нищих россиян банально НЕЧЕМ РАСПЛАТИТЬСЯ за этот самый "станок"!
quoted1

Уважаемый, пора вылезти из окопов, где сидят униженные малыми зарплатами и оскорбленные отсутствием мерседесов российские "борцы за справедливость"!

В России достаточно много нормальных и умных людей, готовых начать эффективно работать в новых условиях. Что это Вас все время тянет на деньги, которые есть у олигархов и нет лично у Вас?

Поясняю, если у Вас все в порядке с головой, начните оказывать простые услуги, от ремонта бытовой техники, до обслуживания зданий, сооружений и проч.
Для этого не нужны личные средства. Достаточно доказать Обществу, что Вы классный экскаваторщик, и Вам доверят управлять ЭКГ- 4,6 или ЭШ 15-90! Все средства на обслуживание Вы получите с того, кому "роете яму"!
Ссылка Нарушение Цитировать  
  JUDAS
JUDAS


Сообщений: 10808
11:08 18.07.2012
ВОТ ВАМ ОТВЕТ, ОТ ВАШЕЙ ЖЕ "ИЛИТЫ"
Ссылка Нарушение Цитировать  
  Кара Кул
clushai


Сообщений: 1820
22:05 18.07.2012
Элита - по возможности выходящяя из народа
Ссылка Нарушение Цитировать  
  Кавказский Еврей
Цыган


Сообщений: 5646
22:29 18.07.2012
Парадоксально, но я считаю вредной и невозможной саму идею постановки государства под контроль народа. Только тогда, когда государство не опасается никаких возмущений со стороны народа, оно перестает его бояться, перестает давить оппозицию и в народе начинается нормальная здоровая свободная жизнь. Как ни парадоксально, свобода есть там, где государство не боится народа. А все идеи, что чем меньше государства, тем меньше коррупции - плохи. Из демократической прессы нам известно, что, что если не все, то многие в государстве - воры. Только к чему призывают защитники демократии? К 37 году? Чтобы сажали сразу всех? Нет, этого они не хотят. По одному и по отдельности, как сейчас, тоже, оказывается, плохо. Получается, что на самом деле, тайное их, подспудное желание: это чтоб никто вообще никого никогда не сажал, особенно за коррупцию. И это не случайно. Для идеологии наших либералов коррупция есть явление в принципе органичное и нормальное. И дело вовсе не в том, что все нынешние олигархи получили свои состояния только благодаря беспрецедентной коррупции 90-ых, нет, речь сейчас не об этом... Давайте задумаемся: почему, когда я прихожу на рынок и отдаю дяденьке в кепке деньги, а он мне за это килограмм апельсинов, это не просто приемлемо, но это "так и должно быть". Ведь рынок (особенно саморегулируемый) видится нашими либералами образцом для всего и вся. В то же самое время, когда я прихожу к чиновнику и даю ему деньги, чтобы получить подряд на строительство в деловой части города, и он мне его дает, то это вдруг не просто ненормально, это преступление! Просто двойные стандарты какие-то! Стандарты действительно двойные. Дело в том, что рынок и пресловутое "гражданское общество" это сфера, где люди преследуют свои частные, корыстные интересы, сталкиваются, конкурируют, договариваются к обоюдной пользе. Государство совсем другое дело, оно, по определению, есть нечто общее, и любой чиновник тут руководствоваться должен не частным интересом, а интересами всего общества. Поэтому, когда дядя в кепке ходит на рынок торговать, про него говорят "он работает" или "занимается бизнесом", а вот про чиновника говорят, что он "ходит на службу". Если место и товар на рынке принадлежат торговцу, то чиновнику его кресло не принадлежит, наоборот, он "принадлежит своей должности" и выполняет то, что должность от него требует. Конечно, мне тут же скажут, что, мол, так оно, только в теории, а на самом деле, все чиновники тоже преследуют частные интересы на всех должностях. Если это и так, то на это я могу ответить: "Вы же хотели рыночную экономику? Вот она!". Кто говорит, что в России задавлено все частное, что у нас одно сплошное государство? Да у России единственная проблема в том, что у нас один сплошной рынок, одно сплошное гражданское общество, один сплошной частный интерес от лавочника до министра! Если и есть у нас проблема так только в том, что у нас слабое государство, у нас нехватка людей служащих, работающих на общий интерес! Да и откуда у нас возьмется человек, который работает на общее благо, если любому с самого рождения говорят, что "общего блага вообще не бывает", что "рынок - это модель" всего в жизни, что "экономика - базис общества". Если он видит, что первый сюжет во всех новостях - про экономику, если он живет в обществе, где чиновника не уважают, а наоборот презирают, если слово "государство" - ругательное, и оно означает какого-то непонятно зачем нужного паразита. Человек выросший в такой среде, (а это среда, которая искусственно у нас культивировалась многие годы, в том числе и при позднем социализме, чему не мало способствовали марксистские догмы о первичности экономики), даже, если попадает на государственную службу совершенно естественно ведет себя как на рынке и очень будет возмущен, что ему устраивают маски-шоу. Больная антигосударственная идеология позднего советского периода и отмороженных 90-ых должна быть квалифицирована, именно как бред больного общества, а не как "либеральная теория" и "демократические ценности". В противовес им надо четко заявить: 1. Экономика не первична. Самая чистая экономика по определению грязнее самой грязной политики. Собственно, политику делает грязной наличие в ней хотя бы малой примеси экономики. 2. Место рынка - на окраине, а не в центре, хоть в отдельном городе, хоть в сознании всего народа. 3. Общее благо есть. Общее благо не сводится к благу отдельных частников и не выводится из него. Как сумма частей не дает целого, так и совокупность частных интересов часто действует против себя же, вопреки общему и в конечном итоге, вопреки каждому частному. Государство призвано общее благо отстаивать. О государстве в нашем обществе самые дикие представления. Его рассматривают, то как "набор чиновников", то как "машину насилия". Начнем с того, что государство вообще не имеет в себе ничего материального. Государство это идея! Что заставляет миллионы людей выполнять указы одного человека, который ничем не лучше их? Что заставляет с почтением относиться к государственным символам, соблюдать законы? Только то, что у этих миллионов людей в головах одна и та же идея, их действия синхронизированы, упорядочены, предсказуемы в соответствие с этими же законами, указами, символами. Не я часть государства, а государство - часть меня, причем одна из самых важных. Государство тем более эффективно, чем лучше пригнаны идеальные его образы в головах этих миллионов людей, чем меньше там разногласий, недопонимания и проч. Поэтому и укрепление государства - это сугубо идеальная просветительская работа. Чем выше авторитет государства, тем оно больше подтверждает авторитет. Это как самосбывающийся прогноз, это положительная обратная связь. Если государство считать хорошим, оно и будет хорошим. И наоборот, если государство считать плохим, оно и будет плохим, Кто-то из китайцев даже говорил, что надо печалится о государстве в мыслях, но никогда нельзя печалиться о нем вслух. Более того, открою еще один "секрет": даже самое плохое государство лучше, чем его отсутствие. Это вам могут рассказать крупные бизнесмены, уже столкнувшиеся с тем, что их права и капиталы никем не гарантируются. Их инвестиции и состояния основаны на песке, если они построены с нарушением закона и государство не хочет или не может их защищать, хоть внутри от собственного народа, хоть во вне от субъектов рынка или других государств с их законами. Авторитетный экономист Эрнандо де Сото показал, что значит сильное государство для развития рынка. Он буквально растет как на дрожжах, когда есть стабильность, основанная на четких правилах и стандартах гарантируемых государством. Французские историки "школы анналов" убедительно доказали, что развитию рыночной экономики в Европе, капитализму, модернизации предшествовали реформы и усиление светских государств, которые в свою очередь опирались на новые стандарты григорианской церковной реформы. Когда-то Гегель назвал государство "образом Бога на Земле". Такой высокой оценки государство удостоилось не только за то, что без него не было бы никакого права и шла бы вечная "война всех против всех", которая бы не позволяла бы не только инвестировать и выходить на фондовые рынки, но и вообще хоть как-то гарантировать иное право, кроме права захвата здесь и сейчас со стороны сильного. Нет, Гегель имел в виду не только это. Гегель сравнивал государство с Богом в том смысле, что "святое поругаемо не бывает", а именно, что даже самое плохое испорченное государство, государство которое впустило в себя рынок и частный интерес, прогнившее от монарха и министров до последнего секретаря, государство от которого осталась только форма, даже И В ЭТОМ СЛУЧАЕ, вопреки воле всех его чиновников, все-таки работает на общий интерес!!! И пока государство есть, хотя бы как форма, народ еще остается народом. Как же так получается? Можно, конечно, проследить за работой самого коррумпированного чиновника и показать, что реально, только очень небольшой процент вопросов у него решается по антиобщественной схеме. Чаще всего, ему вообще ничего не платят, кроме жалования, за его работу и он решает вопросы, исходя из здравого смысла. Не редко он берет взятки не за незаконные действия, а как раз за то, что обязан делать по закону, и очень редко и мало берет за чисто противозаконные и корыстные действия. Но я понимаю, что людям, которые не знакомы с чиновничьей жизнью, ничего объяснить невозможно, им кажется, что все сидят и берут взятки, не боясь и не стесняясь, даже глядя на аресты коллег, и эти взятки все сплошь именно за антиобщественные вредные действия. Главное, все же в другом: нельзя недооценивать форму. Даже там, где закон сводится к пустой формальности, где государство прогнило настолько, что осталась только форма, видимость, общее благо все еще есть. Чтобы это понять, сравним два феномена: что лучше, разбой с кучей трупов или мошенничество? В обоих случаях, бандитов интересовало ваше добро, но в одном случае они не посчитали нужным соблюдать хоть какие-то приличия, хоть какую-то видимость, хоть какую-то форму, они даже жизнь не стали сохранить жертве и свидетелям, потому что так целесообразнее, некому будет мстить, доносить, свидетельствовать... И совсем другое дело, когда вас облапошат красиво, деньги заберут, дак вы еще потом будете 10 лет на митинги ходить и требовать, чтобы какого-нибудь Мавроди или Ходорковского выпустили из тюрьмы как честного человека. В мошенничестве сохраняется видимость нормального контракта между субъектами. Но эта "всего лишь видимость" многое меняет в самом феномене! Спросите женщин: что лучше для нее быть изнасилованной или быть обольщенной каким-нибудь ловеласом? В обоих случаях, мужчина хотел удовлетворить свое влечение, и физически все выглядит одинаково, разница все же есть. Она в видимости, она только в форме, а не в физиологии. В случае с ловеласом сохранена видимость любви и человеческого отношения. Но эта всего лишь видимость кардинально все меняет! Никто не спорит, что любовь лучше, чем донжуанство, но не надо впадать и в крайности: раз нет любви, значит, признаем только изнасилования! Никто не спорит, что честный бизнес лучше мошенничества, но не надо впадать в крайности: раз нет честного бизнеса, давайте убивать и разбойничать. Никто не спорит, что нравственное честное государство лучше, чем коррумпированное и гнилое, но нельзя впадать в крайности: раз все поголовно не честны, то давайте вообще без государства! Государство, которое только по форме работает на общее благо, конечно, хуже, чем государство идеальное, но оно бесконечно лучше, чем отсутствие государства. Форма - начало содержания, первый этап. С дани уважения к форме, к символам, к условностям, начинается согласие вообще, а согласие мать любви. Когда государство называлось "образом Бога", то имелась в виду христианское понимание Бога как любви. Государство есть образ согласия и любви. Сильно сказано? Но подумайте: там, где возникает государство, там кончается убийство и война, состояние дикости и "права силы" заменяется законом, там возникает взаимоуважение и порядок, там есть, для начала, хотя бы видимость уважения, справедливости, там впервые возникают хоть какие-то права, в том числе и любимые всеми демократами "права человека". Демократы привыкли видеть в государстве главную угрозу правам человека, но они забывают, что без государства никаких прав вообще нет! Переход от государства "только по видимости" к государству истинному тоже не так прост, но его нельзя осуществить только репрессиями и тем более повышением зарплат чиновникам. Спору нет чиновник, который решает многие вопросы, должен иметь достойное и уважаемое всем обществом жалование, но всегда то, что лежит на складе дороже, чем зарплата сторожа, иначе не нужен сторож. Когда вокруг пропагандируются частные блага, богатство, а только чиновнику они недоступны, это всегда будет сладким "запретным плодом" и репрессии будут выглядеть в глазах общества и коррупционеров жестокостью. Ни деньгами, ни силой не заменишь совесть. Поэтому совесть, религиозную мотивацию надо реабилитировать. Никакими деньгами не заменишь уважения общества, почет, славу, честное имя. Нужно, чтобы эти "вещи" спокойно конкурировали в общественном сознании, как минимум, на равных с богатством. А лучше, если бы были выше их: "Твой папа богат? У него новый Мерседес? А вот мой папа получил орден!". Вот и получается, что один думает о своей мошне и не более того, а другой - святой человек. Богатства будут стесняться, просто потому, что оно свидетельствует о недалекости и эгоизме его владельцев. От богатства будут избавляться с помощью благотворительности и усиленного инвестирования, а не показного потребления, что благотворно сказывается на экономическом росте... Проблема коррупции может быть решена пропагандой в обществе религиозных, патриотических и государственных ценностей. Это станет основой для честного и справедливого государства, а оно в свою очередь есть основа стабильности, гарант прав, инвестиций, капиталов и защитник каждого гражданина на международной арене. Когда мне говорят, что я рисую недостижимый идеал, и что в России все это невозможно, я предлагаю взглянуть на нашу историю. Всего лишь 40 лет назад СССР был одной из самых некоррумпированных стран мира. И это, начиная с середины 20ых. Гражданская Война не считается, это как раз отсутствие государства. При Николае Втором все было плохо. Там разоряющиеся знатные фамилии, соревнующиеся друг с другом в потреблении, брали взятки, и забывали о своей родовой чести, лишь бы не ударить в грязь лицом. Это и плохо кончилось. Совсем иное дело было при Александре Третьем. Именно его реформы создали очень эффективное, высоко моральное государство и чиновничество (один Победоносцев чего стоил!) что позволило стремительными темпами развиваться капитализму, создало новый класс, увеличило мобильность общества. Не надо строить "капитализм" специально, в хорошем государстве он сам растет так бурно, что не остановишь. Давно известно, что симуляция в итоге часто воспроизводит тот феномен, который симулируется. Если начать симулировать классическое государство, с чиновничьей честью, формой, рангами, наградами, этикой то все это ОБЯЖЕТ самих чиновников становиться похожими на свой идеальный образ. Юноша с самого начала должен делать выбор: идти ему по пути эгоистического накопления для себя, или по пути монашеского самоотречения, служения общему благу. И он должен знать, что второй вариант, как принято говорить, престижнее, это вариант для сильных, для настоящих мужчин. Здесь, в государстве, должна быть своя недоступность, притягательность, своя манящая романтика. Такие "касты служителей", подчиняющихся только "закону справедливости и истины" имели прецеденты в истории. Например, конфуцианские реформы в Китае, построенные на создании целой культуры (системы культов и ритуалов) заложили основы тысячелетнего могущества Поднебесной. Как можно запугать человека хоть монарху, хоть бандиту, если он шесть часов в сутки, после государственных дел упражняется в каллиграфии и для него жизнь ничто в сравнении с красотой цветка? Как можно купить человека, который уже с детских лет пишет стихи (без чего не сдать чиновничий экзамен) и проводит вечера в медитации, философских диспутах, поэтическом творчестве и для него ничто все блага мира? Все эти погоны, государственные чины и ранги, различные обращения к каждому рангу, приветствия и прочие ритуалы - вовсе не ненужная , нефункциональная ерунда, не пережиток средневековья - это основа для формирования целой касты хранителей и служителей, которая гарантирует развитие гражданского общества и в то же время будет максимально далека от коррупции.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  Кавказский Еврей
Цыган


Сообщений: 5646
22:30 18.07.2012
Во многом политика сегодня ре-акционна. Что касается будущего, то кто бы ни был президентом, он все равно столкнется с проблемой партий. Быть в стране однопартийной системе, как в СССР или Китае, быть двухпартийной, как в США или Англии, или же удариться в многопартийность? Собственно, многопартийности общество уже наелось и не скоро захочет попробовать еще. Представление о политической системе как о рынке, на котором чем больше сортов колбасы и сыра, тем лучше, оказалось в корне неправильным. Оказалось, что в такой системе избирательный процесс поглощает всю жизнь в стране, средство превращается в самоцель, собственно программы партий не реализуются, реформы никуда не идут, так как в обществе с большим количеством партий невозможно достичь долговременного консенсуса. Получается, как в известной басне про лебедя, рака и щуку. С другой стороны, плюсы и минусы однопартийности нам тоже известны. Конечно, удобно, что не тратится драгоценное время на всевозможную болтовню, межпартийную дипломатию, весело и быстро принимаются очень нужные законы. Учитывая, что стране надо наверстать то, что было потеряно за мрачные 90-е, и вести реформы военными темпами - однопартийность выглядит соблазнительно. В то же время самовлюбленный застой, не замечающий и не терпящий никакой критики диктат, развращающее всевластие, жизнь в своей башне из слоновой кости - все это непременные симптомы однопартийности, которые показывают, что на долгую перспективу однопартийная система вредна, так как она обязательно заведет в тупик. Ну, раз многопартийность и однопартийность (две крайности) не подходят, то ничего не остается, как делать так, как в Англии, Америке и проч., а именно - двухпартийную систему. С одной стороны, каждая партия всегда под огнем критики, с другой стороны, какая-то из них всегда правящая, А значит удобно проводить любые реформы. Вся политическая жизнь не превращается в процесс договоров и переговоров по поводу того, что все равно никто делать не будет, так как всегда есть повод начать договариваться заново. Однако у двухпартийной системы тоже есть свои недостатки. Оказывается, влияние каждой партии может оказаться настолько соизмеримым, что вполне реален раскол элиты и страны. Возьмем даже благополучные США и Германию. На всех последних серьезных выборах вопрос там решали доли процента. А доля процента в российской ситуации сразу же выльется в майдан, как на Украине или в Мексике. А это дестабилизация ситуации. Двухпартийная система в России - реальный путь к расколу и распаду страны. Кого как, а лично меня в школе учили, что самой устойчивой фигурой является треугольник. Почему бы нам не перестать подражать чужим политическим системам и не построить свою, оригинальную - трехпартийную?! Причем не "случайно-трехпартийную" (когда три партии проходят в парламент, потому что так получилось), а "принципиально-трехпартийную", когда созданы законодательные условия для того, чтобы партий было не меньше, но и не больше трех. Надо, в частности, принять закон, что в парламент проходят только три первых партии, независимо от процента, который они набрали, причем голоса, отданные за всех не прошедших, перераспределяются не в пользу занявшей первое место, а в пользу последней, чтобы первая не имела подавляющего большинства. Далее, надо специальным политическим антимонопольным законом запретить образовывать двум партиям устойчивые коалиции против третьей (в противном случае это станет замаскированной двухпартийной или однопартийной системой). Надо, чтобы буквально по каждому вопросу в Государственной думе складывалась разная конфигурация. В то же время это будет всегда две трети против одной. Возможность раскола устранена, и есть возможность проводить законы. Не теряется управляемость, не нужны постоянные консультации и переговоры. Нет монополизма, есть взаимная критика. Короче, сохранены плюсы однопартийности, устранены минусы однопартийности и двухпартийности. Возможен вопрос: а какие это три партии должны остаться у власти? Напрашивается классическая триада: левые, правые, центр. Но, как известно, в этих терминах существует путаница не только у нас, но и на Западе, так как левые и правые давным-давно уже поменялись пунктами программы три раза. Все это свидетельствует о том, что старая политологическая матрица устарела, а новой матрицы нет. Да и не в названиях дело. По сути же, три партии могут и должны отражать отношения к изменениям в обществе. Условно говоря, должна быть "партия будущего", которая требует реформ, предлагает инновации, порой рискованные, ни на ком не проверенные и проч. Должна быть "партия прошлого", которая, наоборот, отстаивает и наполняет смыслом существующие институты и отношения, противостоит авантюризму и безответственности. И наконец, должна быть "партия настоящего", партия умеренные прагматиков, которые приземляют инновации авангардистов и без фанатизма, но уважительно относятся к традициям. По каждой общественной проблеме будет возникать некий консенсус между двумя партиями. Если проблема нетерпима, то, скорее всего, партии будущего и настоящего будут образовывать союз против партии прошлого. Если, наоборот, некий институт работает, а реформаторы хотят заменить его только из экспериментаторского пыла и, начитавшись каких-то новомодных теорий, то, скорее всего, партия прошлого и партия настоящего образуют союз, который не даст бездумно что-то уничтожать. Истина никогда не бывает посередине, она всегда с краю, нужно только точно знать с какого. В этом смысле центризм - это не скучная теория о том, что, дескать, "все в чем-то правы, не надо крайностей" и проч., и не механическое, тупое сглаживание противоречий, доводящее любые формулировки до бюрократической формальной бессодержательности. Быть настоящим центристом - наиболее трудная работа, это работа с постоянным вопросом о том, какая крайность на данный момент права и какую надо поддержать. В такой трехпартийной системе будут приниматься радикально мудрые и радикально новаторские решения, но именно отдельные решения. Не будет тотального радикализма, свойственного односторонним теориям. Каждый радикал начинает с одного правильного принципа, но его абсолютизирует, создавая целое мировоззрение там, где надо принять техническое решение по отдельному вопросу? Правильная трехпартийная система позволит отфильтровывать правильный принцип и делать отдельные технические решения, отбрасывая мировоззренческие абсолютизации и проекции одностороннего принципа на другие сферы общества.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  Кавказский Еврей
Цыган


Сообщений: 5646
22:31 18.07.2012
Кто-то из классиков говорил, что если не решены главные вопросы, на них постоянно будешь натыкаться в мелочах. Поэтому вначале я ставлю себе амбициозную цель - охватить и рассмотреть проблематику всей политологии от истоков до наших дней. Кто скажет, что это в статье не возможно, или возможно – пусть прежде дочитает до конца.
Для того чтобы разобраться, распутать гордиев узел политической терминологии, надо начать с азов и классики. А азы и классика - это Аристотель.
До Аристотеля вместо теории были разные афоризмы и «мысли» и, конечно, сама политическая практика, а вот системной науки о политике, системной терминологии не было. Это относится и к Платону, который в своих политических произведениях так же сбивался на притчи, поэзию, философию, идеологию и может быть назван в этом вопросе лишь предтечей науки.
Аристотелю часто приписывают ориентацию на опытное мышление, но это не совсем верно, а в данном случае просто абсурдно. Опыт одного человека никогда не объемлет опыт многих государств. А судить об опыте других государств по свидетельствам - глупо, в силу ангажированности и партийности всех свидетелей.
Поэтому рассуждения Аристотеля о формах государственного устройства исходят из железной логики:
власть может быть либо у одного, либо у некоторых, либо у всех (три философских категории: единичность, особенность, всеобщность). Следовательно, диктует нам железная логика, есть и три формы правления:
монархия,
аристократия,
республика (или, как называет ее Аристотель по-гречески - полития).
Но поскольку тут еще все зависит от того, насколько каждая форма соответствует цели государства, то каждой из этих хороших форм соответствует испорченная форма:
тирания, (по-латински - диктатура)
олигархия
и демократия - соответственно.
Вопрос о критерии отличия, например, монархии от тирании, или олигархии от аристократии - справедливость. Там, где один правит справедливо - там монархия, где несправедливо - там тирания и проч. Свою особую теорию справедливости Аристотель дает, но мы не будем здесь на этом останавливаться.
Вот такая теория, грубая, как 3 рубля. И всеохватывающая притом.
И только после этого, Аристотель идет в практику. И тут же заявляет, что, конечно же, нет никаких форм государства в чистом виде, а главное все это переменчиво. И поэтому нельзя сказать, что в Афинах, например, республика, а в Спарте, например, аристократия или наоборот. Надо всегда уточнять КОГДА.
Берем с произвольной точки процесс. Например, какой-то царь основал государство Энэнию и дал ему законы. Это монархия. Потом он умер и стал править его избалованный сынок, править по своим капризам и глупости. Это тирания. Потом придворные, замучившись, этого сынка придушили. И стали, поскольку тоже были уже испорчены во время правления тирана, извлекать прибыль из правления. Это олигархия. Да так увлеклись олигархи извлечением прибылей из власти, что народ восстал и стал все крушить и делить. Это демократия. Потом выделился лидер, который толпу возглавил и затем усмирил. Опять тирания. Но он помер, и к власти пришло его окружение, которое извлекло уроки из бунтов и стало править бережно и социально-ответственно. А это аристократия. Постепенно, за счет хороших законов и нравов аристократией стал весь народ. А это уже республика! А потом на эту страну Энэнию напали персы, разорили и подчинили назначенному сатрапу. Опять тирания. И так далее.
У какого-нибудь другого государства историческая цепочка превращений была бы иная. И Аристотель показывает, на примерах, разные цепочки, но старается все-таки выделить эмпирические, опытные, и нестрогие закономерности. Типа, демократия, как правило, порождает тиранию. Тирания, как правило,- олигархию и проч.
Вот МАТРИЦА, которую задал Аристотель на века.
В рамках этой матрицы и рамках этого дискурса существуют тысячи проблем на миллионы докторских диссертаций.
Например:
1) Виды монархий и тираний (конституционные, абсолютные и проч. прописывание критериев каждого вида),
2) Виды аристократий (онтократии, теократии, тимократии, меритократии, медиакратии, плутократии, клептократии, нетократии, креократии и проч. и прописывание критериев каждого вида),
3) Виды республик и демократий (охлократии и проч. и прописывание критериев),
4) Споры по поводу всех этих критериев здоровых и испорченных форм,
5) Интерпретация огромного политического опыта через призму этих критериев и этих понятий,
6) Вопросы перехода одних форм правления в другие,
7) Достоинства и недостатки каждой формы в принципе и применительно к разным условиям, народам и историческим обстановкам…
Работы тут на десятки поколений ученых.
Надо ли удивляться, что за время работы этих поколений ученых, корни теории были утеряны, все формы правления и их критерии тысячу раз перепутались (тирания стала в римском переводе диктатурой, демократия стала, например, синонимом республики и вообще получила со временем позитивное толкование и проч., проч.) и в политической риторике уже со времен Рима и до сих пор (!!!) все свелось к банальному противопоставлению демократии и диктатуры?
Но то политическая риторика, внутри же политической мысли шли процессы кристаллизации парадигм.

Три традиции
Но нужно выделить ТРИ крупных традиции, со своим лицом, которые стали конкурировать в политической науке:
Первая традиция.
Она утверждает, что все представления о демократиях или олигархиях есть иллюзия. Что реально власть принадлежит всегда одному и только одному. У всякого стада есть вожак или пастух, и он всегда один. У всякой армии или компании всегда один руководитель, везде принцип единоначалия. Если даже по-видимости правит какая-то группа, то в ней всегда есть тот, кто ведет, тот за кем ПОСЛЕДНЕЕ и решающее слово. Даже в Англии за не имеющей никаких прав королевой есть право подписи, то есть содержание закона готовит не она, но закон не действителен, если нет подписи. И королева этим пользовалась. Но это формальности. Реально же надо понимать, что никогда никакая великая мысль не придет в голову десяти человекам, ее рождает один, так же как «народные песни» придуманы кем-то, а не народом. Так же как волю и характер проявляет лидер, герой, святой, а вокруг него что-то начинает вертеться.
Примеры такого мышления можно начинать подбирать уже с Гомера и Гераклита, но наиболее ярко эта традиция представлена в творчестве романтиков с их учением о «гении». Конечно же, у Карлейля с его учением о «героях». У неогегельянцев, у анархиста Штирнира, а потом – Ницше с их культами личности, противостоящей толпе. У традиционалистов, в «Майн Камф» Гитлера, которые развивают доктрину «фюрерства», теории К. Шмидта, Батая и др. теории «суверенности».
В рамках этой традиции есть куст проблематических моментов на еще тысячи докторских диссертаций: определения фюрера, вождя, его критерии, его личные и сверхличные качества, сознательные и бессознательные качества, генезис великой личности, биографии и сходные условия формирования, судьбы и трагизм существования, техники господства и влияния, непонимание гения толпой, отсроченное влияние и так далее и тому подобное.
Вторая традиция.
Которая говорит, что всегда правит НЕКОТОРЫЕ, меньшинство. Это соль земли, у них есть свободное время, деньги, власть и слава, различные по типу ресурсы, потому что один никогда все ресурсы не объединит и ему нужны держатели других ресурсов, а значит надо договариваться, а значит, уже возникает какая-то группа. Все монашеские ордена, масонские ложи, заговоры и проч. исходили из теории «правящего меньшинства». Но к этой же традиции надо отнести не только эзотерические доктрины тайной власти, но и вполне публичные теории типа теории «партий», которые нужны в демократическом обществе, как выразители и представители интересов, как команды. Сюда же относится и классовый подход К. Маркса, у которого и политика и мораль и законы есть лишь «выражение интересов господствующего класса». А, следовательно, все марксисты в их вариациях (Лукач, Грамши, франкфуртцы и проч.), разделяющие классовый подход, но предлагающие каждый раз нового гегемона (сейчас, например, предлагают такие классы как нетократия и креакратия), тоже относятся к этой традиции. Сюда же мы отнесем все теории элит в их различных модификациях. Это и Михельс, и Моске, и Парето, и многие другие, кто вплоть до сегодняшнего дня предпочитает говорить об олигархиях, аристократиях и элитах разных видов.
Здесь тоже возможны тысячи докторских диссертаций по темам: виды правящих меньшинств, условия их формирования, критерии отнесения к элите, механизмы ротации элит, исторические смены гегемонов, приемы удержания власти и манипуляции, механизмы «спаек» и заговоров и проч.
Третья традиция.
Как можно догадаться, она заявляет, что все разговоры о том, что миром правят лидеры или некие меньшинства - это ерунда, а есть только масса или народ (в зависимости от степени пиетета). А, следовательно, и монструозные категории, как «народный дух» или «дух времени», «народный менталитет», «массовое сознание», «инстинкт толпы», «тренд истории», «специфика культуры» и проч.
Аргументы просты: какими бы личности и аристократы ни были великими и ужасными, они правят только пока им дает народ. Так что народ последняя инстанция. Хотят они или не хотят, они ВЫНУЖДЕНЫ либо вести народ за собой и служить ему, либо обманывать и заигрывать с народом. То есть, в любом случае они, если не пляшут под его дудку, то считаются с ним, объясняют ему свои действия истинно или ложно. Великие личности к тому же велики потому (как и элита), что они чувствуют и отражают глубинные интенции народа иногда даже лучше, чем сам народ, выражают его исторические миссии, дух и менталитет. В этой традиции много мыслителей эпохи Просвещения (типа Руссо), часть романтиков и марксистов, здесь же Вундт, Тард, Лебон, Московичи и Канетти - одним словом, разные социологи и живописатели психологии масс. А так же просто наивные юристы, социологи и политологи, наивные политики и просто граждане, которые, считают «главное - народ и демократия».
В рамках этой парадигмы тысячи докторских можно написать, изучая народные менталитеты, духи и культуры, истории народов, психологию массовых сознаний и поведений и тому подобное.
Соответственно, можно понять и каждый раз отдавать себе отчет, как меняется анализ исторических событий и их интерпретация в зависимости от того, к какой из тех огромных традиций принадлежит ученый - аналитик.
То есть одни всегда выискивают великих личностей и показывают, что без них бы все пошло иначе. Другие, видят заговор или классовые интересы и процессы смены элит, третьи анализируют исторические тенденции и задачи, менталитет народа, роль толпы. Причем и те, и другие, и третьи разоблачают все остальное как видимость.
А теперь помножьте все это на политическую ангажированность этих наблюдателей, неполноту и «своеколокольность» их информации, и представьте сколько миллионов страниц, причем совершенно разных и не стыкующихся между собой, можно написать по поводу какого-нибудь даже невинного путча, не говоря уж про революцию.
Что со всем этим прикажите делать?
Политические мыслители здесь разделились на несколько лагерей.
Одни сознательно и мужественно выражают в своем творчестве одну из представленных парадигм и даже нарочно радикализируют ее.
Другие, в духе Аристотеля, пользуются для удобства то тем подходом, то другим, то третьим в зависимости от объекта анализа, от процесса, от известных им фактов.
Но есть, как всегда, третьи, мудрые пескари, которые, считают, что истина где-то посредине, и надо, де, учитывать и то, и это, и третье, и «одно делать, и в другом преуспевать». Они создают синтетические концепции двух родов.
Первый род концепций идет от личности к народу и показывает как идеи и поступки великих постепенно, через заражение немногих, овладевали массами, становились менталитетом и исторической тенденцией.
Другой род концепций, идя от народа к личности, показывает, как менталитет и дух народа отвечая на требования истории, постепенно создает «некоторых» (элиту, поколение и проч.), в среде которых появляются уже и лидеры как выразители духа и исторической задачи.
Мимоходом заметим, что все дерево политической мысли растет из аристотелевских корней. Все начинается с первичной мысли о том, что власть может принадлежать либо одному, либо некоторым, либо многим.

Синтез
Следующий, и, наверное, завершающий (почему завершающей, мы увидим ниже) всю западную политическую мысль, этап связан с диалектикой Гегеля.
В логике вообще, говорит Гегель, смысл слова «единичность» познается только в отношении к «некоторости» и «множественности». Как и смысл «множесвенности» только в отношении «единичности» и «некоторости». Одним словом, это не самостоятельные сущности, а единый феномен.
И, следовательно, ВСЕ СУЩЕСТВУЕТ ОДНОВРЕМЕННО.
А это значит, что каждое государство есть одновременно монархия, аристократия и республика. Если же оно испорченно, то оно одновременно тирания, олигархия и демократия.
Как так? А так!
В каждом государстве есть «власть одного», будь он царь, фараон, президент, аятолла, фюрер, английская королева или генсек.
Так же в каждом государстве всегда есть «власть некоторых» будь то правительство бюрократов, консенсус внутри некоего класса или банда заговорщиков, в которой распределены роли финансиста, силовика и журналиста и проч.
В каждом государстве есть «власть множества» – то есть власть непосредственно толпы, майдана или парламента (во всех его видах), сейма, генеральных штатов, вече, ежедневных рейтингов социологических служб и проч.
Каждый из трех моментов может по-разному быть оформлен, каждый может быть в том или ином случае гипертрофирован, но каждый элемент есть всегда.
По Гегелю, из этого надо исходить. Раз они друг без друга не могут обойтись и являются единым феноменом, то они обречены на то, чтобы прийти к балансу и гармонии. Исходить из того, что это самостоятельные сущности, борющиеся между собой, и требующие «сдержек и противовесов» - изначально неправильно. Просто все должны перестать тянуть одеяло на свою сторону, перестать распространять амбиции за пределы своей области и должны довольствоваться ровно тем, что им принадлежит по праву и признавать важность других.
А именно, не надо настаивать всяким демократам на своем парламентаризме и гражданском обществе везде и во всем.
Не надо всяким консерваторам и монархистам настаивать на единоначалии и упорядочивать все общество в пирамиду.
И так далее.
Гипертрофированный демократизм так же опасен как гипертрофированная диктатура и проч.
Именно там, где принципы «единичности», «особенности» и «всеобщности» не исходят из гармонии и единства, а борются между собой, громоздя «сдержки и противовесы», там есть и максимальная форма испорченного государства.
Испорченное государство не являет собой гипертрофию одного принципа (такого и быть не может, как сказано, все три момента есть всегда).
Нет, в испорченном государстве одновременно властвуют грубые инстинкты толпы, при этом же крутят и мутят воду олигархи, заговорщики и прочие «позадисты», и там всегда есть произвол какого-нибудь лидера, калифа на час.
И все это, повторяем, одновременно.
Возьмите Россию девяностых, как типично «испорченное государство». Было ли оно чистой демократией? Чистой олигархией? Чистой диктатурой?
Оно было и тем и другим и третьим одновременно!
Волюнтаризм и стрельба из танков по Верховному Совету от Ельцина тут сочетались с манипуляционными выборами, и с бунтами, демонстрациями народа, с коррупцией олигархии и правительства, которые пытались манипулировать и народом, и Ельциным.
Различие нынешней России, с Россией девяностых не в том, что стало меньше или больше демократии, или меньше и больше диктатуры, или меньше и больше олигархии, а в том, что стало меньше раздора и соревновательности между всеми названными, а больше консенсуса и единства. Каждый постепенно начинает осознавать свое место, свои права и обязанности, свою роль.
Принцип «единовластия» остался. Но ельцинский капризный, жесткий, диктаторский, харизматичный волюнтаризм заменился мягким путинским авторитаризмом.
Принцип «особенности» остался, но соревновательная олигархия сменилась консенсусной. И правительство стало подумывать о народе, а не только считать, что власть это продолжение собственности, и собственники стали понимать, что деньги и прибыли – это хорошо, но политика и народные интересы это совершенно другое дело.
Принцип народовластия тоже остался, но от уличной демократии перешел в более цивилизованные формы, создал систему опосредований через партии и проч.
Народ уже не ненавидит богатых и власть, еще не любит, но уже придерживается принципа лояльности. Все лояльны всем. Путин лоялен народу и бизнесу, бизнес лоялен Путину и народу, народ Путину и бизнесу.
Естественно, что этот консенсус хрупкий, и он значительно ближе к конфликтному положению девяностых, чем к идеальному состоянию, при котором, как в какой-нибудь Дании, монарх, которым все гордятся, символически демонстративно подписывает все указы, которые готовит честное и компетентное правительство, а Парламент, состоящий из искренних представителей разных групп, спорит, но приходит к консенсусу и издает законы нужные всем.
Можно спорить о том, как сделать так, чтобы все было так оформлено, чтоб все было гармонично, и никто не лазил на чужую территорию.
Из гегелевской теории можно почерпнуть разные мудрые советы на этот счет.
Но лучше иллюстрировать систему Гегеля, через теорию Вебера, она привычнее нашим политологам.
Вебер исследовал источники власти (кто и почему над кем-то властвует?) и установил, что:
А) что-либо властвует просто по традиции, и подчиняются ему по привычке.
Б) в силу компетенции и профессионализма и некой неравновесности в ресурсах, то есть то, что можно рационально увидеть (тот, кому я подчиняюсь опытнее, сильнее, умнее, а значит, я иду за ним)
В) либо в силу безотчетных факторов, то есть в силу того, что можно назвать харизмой (вот есть она и все, вот слушаюсь я и все тут, я не сознаю источника, которому я подчиняюсь потому, что отдаю ему свою субъектность, видимо, на том основании, что эта субъектность превосходит мою, похищает ее, она выражает и представляет меня лучше, чем я сам себя, тогда зачем я сам себе, зачем умножать сущности?)
Так вот, возвращаясь к Гегелю, тут надо сказать, что все три ветви власти и должны не пересекаясь формироваться по разному принципу!!!
Власть одного - монарха – через традицию, через наследование. Подобно роду, флагу и гербу, чем древнее и традиционнее - тем больше уважения.
Правительство должно формироваться благодаря рационально–постижимым понятиям: компетентность, опыт и честность. И эти рационально-постижимые критерии должны быть замеряемы, четко прописаны и прозрачны. Чиновник идет вверх через карьеру: чем честнее, умнее, эффективнее, энергичнее, опытнее - тем выше пост.
Парламент и представительная власть формируются через выборы. Чем харизматичнее, чем лучше умеет представлять и выражать интересы народа или отдельной частной группы некий кандидат - тем скорее будет избран представителем этой группы.
Заметим, что после Гегеля никаких попыток революционизировать политическую мысль не было. Когда выше было указано, что синтез, предложенный Гегелем, был последним достижением всей истории мировой политологической мысли, то это вовсе не потому, что автор данного доклада очень уж симпатизирует Гегелю. Радостно было бы, если бы за 175 лет после его смерти появилось бы что-то поинтереснее в этом плане, но, к сожалению, величие Гегеля держится именно на том, что все остальные оказались малы. То есть они не стали придумывать новые синтезы, новые способы решения проблемы, а просто вернулись к догегелевским представлениям, просто тупо вернулись к тем трем традициям, о которых речь шла выше. И стали доказывать, что каждая из них лучше, чем две другие. Точнее, конечно, каждый мнил себя революционером, но реально, все возвращались к какой-то из трех выросших из Аристотеля традиций, которые Гегеля уже синтезировал в себе. Так, Маркс реанимировал и углубил подход, согласно которому правят некоторые, то есть классы. Фашизм потом реанимировал теории героев и фюреров. Либеральная традиция упирала на ценности просвещения, «власть народа», то бишь, демократию. Конечно, масса ученых эклектично пользовалось то тем то другим, но в целом никто не придумал ничего иного, что было описано нами выше, еще до гегелевского синтеза.
Поэтому, возвращаясь к России, и отвечая на вопрос, что вся мировая традиция политической науки, коей уже более двух тысяч лет, может посоветовать России в ее ситуации, надо ответить:
1) Нам нужно восстановление монархии, причем сознательное, помпезное, замешанное на традиции, на чувстве глубокого патриотизма, знания истории и гордости за нее.
2) Нам нужна «вертикаль власти» на основе хорошего, прозрачного закона о государственной службе, который бы выстроил «великую китайскую стену» между службой и бизнесом, который бы продвигал честных и эффективных и отсекал коррупционеров и некомпетентных. Закон, который бы формировал вертикаль на основе принципа карьерности и чести, чтобы не мог школьный друг премьер-министра стать вице-премьером, не побывав предварительно главой района, губернатором, полномочным представителем и проч. и не показав на всех этих должностях конкретных успехов и служебного рвения.
3) И, наконец, выборность представительной ветви власти везде и всюду максимально свободная. Максимальное и свободное развитие всех институтов гражданского общества, мировых судов, судов присяжных, самоуправления. Минимальное администрирование и налогообложение бизнеса, причем, чем он меньше, тем меньше и администрирование и налоги.
Не много. Но и не мало. Большинство российских представителей, как политики, так и политологии даже до понимания этого недотягивает. Так, например, у нас демократы и монархисты считают друг друга сумасшедшими и за один стол не сядут, тогда как в правильном государстве демократы и монархисты это одни и те же люди, которые искреннее не понимают, как одно может противоречить другому, в то время как они прекрасно друг друга дополняют.
По ком звонит колокол?
Тот, кто думает, что, когда мы говорим об идеальном государстве, мы противопоставляем некий недостижимый «пустой идеал» конкретной жизни, тот жестоко ошибается. Идеал – это не то, что «не существует в действительности» и к чему якобы нужно (или не нужно) стремиться. Нет. Если мы, например, признаем, что «идея человека» вообще в том, что он есть «разумный, двуногий и двурукий организм», то, наличие контуженных, потерявших руку и ногу на войне или под трамваем инвалидов ничуть не опровергает «идею человека». Я же никогда не скажу, глядя на большое количество инвалидов, что «практика выше теории, что надо переосмыслить определение человека в связи с тем, что практика нам доказывает, что люди бывают и одноногими, и однорукими и безумными, а практика - критерий истины…». Такое преклонение перед практикой будет сочтено сущим бредом. Наоборот, на практике мы видим, что тот, кто потерял ногу, заводит себе протез, а тот, кто был контужен, вырабатывает компенсаторные механизмы для ясного рассудка.
В политике так же. Хотят того государства или нет, знают они об этом или нет, но они уже есть единство монархического, аристократического и республиканского принципов. Там, где они этого не знают, там, где нет соответствующего закона, там вопреки закону, возникают протезирующие, компенсаторные явления. Ну, например, есть государства, которые не считаются монархиями по закону, и у них закреплен не принцип наследственности для первого лица, а принцип выборности (как калька с принципа для «всеобщности») или принцип «карьерности», как калька с принципа для «особенности»). Но реально мы видим, что все равно, будь то президент, будь то генеральный секретарь, выполняют, скорее, функции символьные, функции монархические, функции «ставящих последнюю подпись», функции «отцов народов». Или есть такой оригинал, кто считает, что президент, например, США это больше, чем символ, что в процессе выборов там реально выбирают самого умного, волевого, достойного? Тяготение к наследственной передаче власти есть не только в Южных Кореях и Азербайджанах, но и в … США, где практически через раз, Буша-старшего сменил Буш-младший. Все государства-уроды, то есть те, кто доводит себя до идеала не через правосамосознание и проявление права в законах, а через незаконное протезирование, в перспективе менее жизнеспособны. Да, голем может вырасти большой (уроды часто именно гипертрофированны и нечеловечески сильны), но внутренний порок, гнилой фундамент не позволит развиваться дальше. Не смотря на успехи СССР в тридцатые годы, в войну и после войны, гегельянцам (например, Ивану Ильину) всегда было очевидно, что государство умрет в силу внутренних пороков и накапливающихся противоречий, процессов систематического разложения, производства внутри себя того, что его убивает. Внешнее воздействие могло лишь ускорить это. Так же очевидно, что умрут и США, несмотря на их видимые успехи в 20 веке. Они всегда жили в тепличных условиях, но мир глобализуется, а внутренние противоречия, вызванные глубинными пороками системы, пороками которые не изменить (представить, что США добровольно, например, перейдут к монархии невозможно, а это только одна из проблем...) будут наносить удары, пока Америка не рухнет еще более безобразно, чем СССР. То же ждет и Китай, кстати говоря.
А в роли смертельных вирусов, могильных червей, жуков и саранчи выступают свободные радикалы (террористы, оффшорные бизнесмены, криминал, вольные анархисты, просто беженцы из «неудавшихся государств», ищущие лучшей доли, космополиты и вечные диссиденты). Они есть продукты распада и гниения прежде рухнувших государств. Поэтому на самом деле, если государство хочет выжить, оно должно заботиться не только о своей внутренней идеальности и здоровье, но и о здоровье и идеальности соседей и вообще всех. Потому, что трупный яд поверженного врага может случайно попасть в собственную рану… Смерть государства приводит к тому, что никто не гарантирует собственность, а это делает невозможными инвестиции и капитализацию, останавливает экономический рост. Поэтому ТНК, которые сейчас борются с государствами, в конце концов, роют могилу и себе. Они рубят сук, на котором сидят. Но сейчас их интересует прибыль.
Три мировые войны в 20 веке привели к множеству огромных разлагающихся государств-трупов и такому же количеству раненых государств- инвалидов. Вся эта гниль и мерзость, продукты распада заражает своей «идеологией черни», идеологией антигосударственничества, идеологией конфликтности все остатки здоровой государственной нравственности, идет регресс правового самосознания. Идет везде, носители нигилизма, гангрена всеобщей коррупции проникают всюду и наиболее незащищены как раз те, у кого не было прививки. Так, например, Европа, внешне более здорова, чем Россия, но с гораздо более слабым иммунитетом. Гибель СССР, бомбежки Югославии, разорение колоний, постоянная политика «разделения и властвования» по отношению к арабам и новые вторжения, все это отразится, прежде всего, на Европе. Уже отражается. Очень вероятно, лет через 20 никакой Европы уже и не будет. Но это в свою очередь опять ударит по нам. Ударит по всем, как и гибель США, и гибель Китая, гибель кого угодно. По ком звонит колокол? И по тебе тоже.
Распад мировой системы, превращение ее в кишащую гниющую массу, в толпы кочевников, дело ближайшего 21 столетия. Но что вырастет на этом кладбище?
Политика умерла! Да здравствует поэзия?
Совершенно очевидно, что советы строить сейчас монархию и некоррупционную вертикаль власти могут лишь отсрочить неминуемую гибель, попытки кого-то «не пускать» – безнадежны, попытки воевать с другими (как делают США) это логика «умри ты сегодня, а я завтра», потому, что сказано выше, погибший враг тащит в могилу и тебя.
Радикальный фронт государственников против свободных радикалов, мог бы возможно изменить расклад сил и судьбу мира.
Но это потребовало бы серьезного изменения мышления.
Во-первых, лидеры государств должны были бы перестать бороться между собой, прекратить геополитическую возню, выгнать поганой метлой из советников всех игроков на «мировой шахматной доске» и любителей устраивать кризисы.
За один стол должны сесть и Буш и Ким Чен Ир, и Блэр, и Лукашенко, и Путин, и Ху Дзяньтао. Соответственно, всеобщему нападению этих севших за единый стол государственников, должны были бы подвергнуться не только Бен Ладен и Басаев, не только Березовский и Закаев, но и Сорос с Кеннетом Дартом. Должен быть нанесен совместный удар по терроризму, наркомафии, преступности, оффшорному транснациональному бизнесу и тому подобное.
Это, однако, выглядит как утопия. Но никто не мешает какому-то лидеру, например, президенту Путину выступить на весь мир с идеей «нового мышления». Хотя ничего старее и консервативнее, чем это «новое мышление», пытающееся только отчаянно тормозить по пути в пропасть - нет.
Как мы показали, все, что делается в политике и что говорится о ней, базируется на том фундаменте, который изначально был заложен в греческой науке и уже более 2000 лет назад доведен до совершенной логической ясности. Слово «политика» происходит от слова «полис», город-государство, некое множество. Поэтому теории политики, родившиеся в греческом мире городов-государств, в конце концов, могут привести только к тому миру из которого они родились. Как во «Властелине колец», кольцо не есть просто инструмент, оно всегда тянется к своему хозяину, так и политология не есть независимая не от чего наука, она превращает мир в то, откуда она сама вышла, в множество мелких полисов, в то, что можно назвать «феодальной раздробленностью» с ее бесконечными войнами.
Если не желаем миру такой судьбы, если мы желаем хотя бы, чтобы после ее осуществления, если ее суждено претерпеть, на кладбище все-таки что-то выросло, а не возникла ядерная пустыня, мы должны уже сейчас думать о новом фундаменте, о новых возможностях, об абсолютно новой категоричной сетке политической мысли.
Нужно совершенно отказаться от перегноя таких понятий как «власть», «диктатура», «демократия», «левые», «правые», «консерватизм», «либерализм»… Все это принадлежит прошлому и вместе с ним уйдет. Надо, однако, не просто начинать с «чистого листа». Надо покопать неиспользованные возможности, как истории, так и мышления. И иметь в виду опыт всей многотысячелетней истории и политического мышления, который заканчивается столь трагично.
В каком направлении искать? Банальность и скудность советов, которые можно вытащить из мировой политической мысли, однако, не может не настораживать. Советы, которые даны выше можно дать всегда и везде, а значит, они неприменимы… никогда и нигде. Ну, представьте, что в 1933 году мы бы посоветовали Сталину вводить монархию или развивать гражданское общество… Дело не в том, что он бы не воспринял этого по политическим и идеологическим соображениям. Не воспринял бы - и правильно бы сделал. Он занимался в данный момент другим, решал другую историческую задачу, а именно готовился к мировой войне, неизбежность которой была понятна уже в 1929 году. Отсюда и коллективизации и индустриализации и мн. др. дела Сталина. И если бы они шли хоть чуть-чуть медленнее, то война, очевидно, была бы проиграна, это знает любой, кто действительно всерьез изучал военную историю этой войны. Сталин обладал историческим мышлением.
Политическая мысль, вышедшая из метафизики - неисторична. Именно неисторична, а не просто неистинна или абстрактна. Констатации политологии истинны, но это мертвые истины. Какой должна была бы быть наука, которая не мыслила бы в понятиях (так как понятия есть концепты по определению над-эмпирические, над-временные)? Такая наука перестала бы быть наукой, как чем-то отдельным от практики. Такая политическая практика не просто приближалась бы к живой речи, которая исторична, которая есть «здесь и сейчас», которая моментальна, событийна, мгновенна, она должна была бы стать поэзией. Поэзией должны быть и поступки, сама политика (не даром среди радикалов популярен именно ислам с его пророком-поэтом-воином Магометом). И дело не в том, что «мир спасет красота», которая вдруг заставит всех свободных радикалов, коррумпированных чиновников, стремящихся к прибыли игроков на биржах и правовых нигилистов заворожено смотреть на политических вождей и понимать, что надо бросать деструктивные действия и идти за ними, как крысы идут за дудочкой…
Нет. Идущую «войну всех против всех» может закончить только мир. А миры подготавливают поэты и мыслители. Ни политика, ни экономика, ни наука и техника не способны спасти мир, катящийся в пропасть. Ницше говорил, что миром все становится только «вокруг Бога». О «Последнем Боге», который «только и может нас спасти», говорил в своих завещательных текстах и последний великий философ Запада М. Хайдеггер. Что может означать на практике для политиков необходимость готовиться к встрече с Последним Богом? Только ли принятие во внимание возможности Страшного Суда при осуществлении политических решений? Нет. Это хоть и не помешает, но вряд ли сумеет как-то стать примером для свободных радикалов и восстановить уже расколотый мир. Новый мир явится, если Бог явит себя всем и каждому. Но возможно, что для того, чтобы Он явил себя, требуется место Его явления, человечество должно быть готово его увидеть. М. Хайдеггер: «Последний Бог это не конец, а другое начало неизмеримых возможностей нашей истории. Ради него прежняя история может не кончаться, а должна быть приведена к своему концу. Мы должны прояснение ее сущностных основопозиций поместить (hineinschaffen) в переход и готовность…. Последний Бог это начало самой долгой истории в ее самом прямом пути. Длительная подготовка нужна для великого мгновения его мимо-прохождения. И для подготовки его народы и государства слишком ограниченны (zu klein), т.е. они уже слишком оторваны от всякого роста и слишком уж (nur noch) подвержены (ausgeliefert) махинации…». В этом греческом слове «махинация» звучит и «манипуляция», и «мошенничество», и «машина», и «механика». Хайдеггер, как всегда избрал многоговорящий корень и феномен, который он имеет в виду, нуждается в пояснении. Подготовка к встрече с Последним Богом есть подготовка пространства, пространство создается неким «Между». «Между» есть как пан или пропал, как две стороны острия лезвия. Подобно тому, как героем можно стать только в случае реальной опасности (при гарантированном спасении и победе о героизме говорить не приходится), так же и поймать намек, указующий взмах последнего Бога можно только в условиях риска его пропустить, только на фоне возможности отказа в Боге. Тот, кто хочет гарантий, не получает ничего, кто хочет великого - должен рисковать, подвергаясь риску проиграть. Великое не было бы великим, если бы давалось просто и с гарантией. Губительно пытаться идти по проторенным путям, подражать кому-то или самому себе, боясь сделать неправильно, искать своего и мошенничать, трусить и перестраховываться, искать гарантий и выгадывать, превращать управление в «машину», в подобие «механизма».
Введение себя в риск навстречу событию, щедрое раздаривание и мужественная решимость идти в неизвестность, за «поворот»… вот что дарит надежду.
Мы себе давали слово
Не сходить с пути прямого,
Но
Так уж суждено.
Выезжайте за ворота
И не бойтесь поворота,
Пусть
Добрым будет путь.

Вот,
Новый поворот,
И мотор ревет.
Что он нам несет?
Пропасть или взлет?
Омут или брод?
И не разберешь,
Пока не повернешь,
Пока не повернешь…
Ссылка Нарушение Цитировать  
  Кавказский Еврей
Цыган


Сообщений: 5646
22:36 18.07.2012
В течение тысячелетий философы, политические мыслители задавались вопросом: кто достоин управлять, кто достоин иметь власть? Давались разные ответы. Ну, например, достоин тот, кто самый знатный, чей род состоял из лучших людей. Да, это, конечно, страховка, что и дальше будут лучшие получаться, но управляет–то конкретный человек, а не умерший уже род, тогда как единичный представитель рода может быть и дегенератом. Или другой ответ: управлять должен богатый. Ведь на него и так все работают. Но оказывалось, что богач заложник своего богатства, он склонен откупаться в случае нападения завоевателей, и в споре между златом и мечом выигрывал меч. Тогда может быть управлять должен самый сильный, тот, который с мечом? Да, но…оказывалось, мягко говоря, что в здоровом теле не всегда самый здоровый дух, то есть разум, а управление без разума, тем более, при избытке силы - это тирания. Тогда, может быть, самый мудрый? Но у него может не хватить воли и твердости в случае чего, да даже если они и есть, советы и действия мудреца трудно объяснить массам, им все время кажется, что происходит что-то непостижимое их умом, ведь мудрец видит на десять шагов вперед, а они на один. А раз непонятно, то такое управление тоже своего рода - деспотизм. Тогда может, править должен тот, кто умеет нравиться толпе, кто умеет объяснять свои действия, кто сам умеет слышать, что хочет народ и выражать его интересы? Да, но мнение народа переменчиво и как часто народ хочет того, что ему же вредно. Народ, как маленький ребенок, может хотеть потрогать огонь, не подозревая, что обожжется. Иногда для пользы народа надо идти против народа, как врач, делая операцию, делает больному больно, но для его же здоровья. Дискуссии нет конца.
Различные философы выдвигали различные теории власти и идеалы, пока, наконец, великий Г.В.Ф. Гегель не сказал, что философия не должна довольствоваться творением пустых идеалов и мечтаний. Если философы изучают сущность всего сущего, то уж наверняка, эта сущность не настолько бессильна, чтобы просто витать где-то в воздухе и никак не мочь воплотиться в действительность. Идея не есть простое благое пожелание или требование «как должно всему быть», идея есть сущность, а сущность себя являет! Следовательно, если мы хотим, например, найти сущность власти, то мы не должны городить какие-то химерические идеальные общества, утопии, теории, в которых все счастливы, а потом сравнивать действительность с этими утопиями и брюзжать, что такая-сякая действительность теориям видите ли не соответствует. Если мы хотим найти сущность власти, мы должны посмотреть, а кто, и как действительно господствует и получает власть? Кто это делает и почему? Что оказывается решающим, какое качество помогает? Найдя это, мы найдем и сущность господства, кто имеет это искомое качество, тот и должен быть господином.
И вот представим себе, говорит Гегель, двух свободных людей, чьи интересы пересеклись, по поводу завладения какой-то вещью или кто, может быть, они по какому–либо вопросу имеют разное мнение. Кто настоит на своем, а кто уступит? Самый богатый, самый умный, самый сильный, самый знатный? Нет, тот, кто готов идти до конца, кто готов отдать жизнь, тот, кто за свое убеждение или амбицию готов пойти на смерть, тот, кто ценит свою волю выше жизни, тот, кто может быть даже и умрет, но умрет свободным, то есть самостным, желающим, чтобы верх взяла его воля. В конце концов, что такое свобода, если не демонстрация независимости духа от тела, и возможность при необходимости этим телом пожертвовать? Так кто же властвует, и достоин властвовать? Ответ таков: самый брутальный, тот, кто готов рисковать, кто готов играть на самую большую ставку в игре, кто играет со смертью. Он, играющий со смертью неуязвим, потому что его невозможно напугать. Считается, что нет ничего страшнее смерти, но ее-то он и не боится. Кто становится рабом? Тот, кто говорит «я пас», тот, кто не готов поднять ставку до уровня игры на жизнь, кто считает, что жизнь, дороже, чем та или иная вещь, за которую идет спор, или то или иное убеждение. Проигрывает тот, кто, в конце концов, считает, что жизнь дороже воли, самости, той или иной собственной амбиции. Кто считает, что лучше уступить, что не стоит убеждение или вещь того, чтобы за нее так рисковать. Тот, кто не готов заплатить жизнью за свободу, тот ее и не достоин, а значит, он пользуется свободой ровно до первого господина и в тех границах, которые господин ему отведет. Или уж пусть сам становиться господином или гибнет.
В своей первой серьезной работе «Феноменологии духа» (и конечно, в других работах) Гегель специально посвящает целый раздел диалектике взаимоотношений господина и раба, ибо все, что описано выше это только слишком абстрактный взгляд на проблему. Давайте и мы проследим все хитросплетения отношений во всех подробностях.
1. Итак, некий свободный встречается с другим свободным. Уже это удвоение отрицает мою свободу, потому что на самом деле, если хочешь уничтожить вещь - удвой ее, утрой, умножь, и она потеряется, перестанет быть уникальной, личностной, оригинальной. Поэтому, тот, кто противостоит мне должен признать мою свободу, я хочу быть признанным в качестве свободного. Но вот в чем шутка: точно такие же «чувства» испытывает и противоположный мне свободный. Чтобы доказать свою свободу, каждый хочет снять свободу другого. Это способ и убрать соперника, и проверить на прочность себя, удостовериться в себе, доказать что свобода не призрак, раз она может разделаться с иной свободой. Вот вам и поединок. Движемся дальше.
2. Ну, вот ты решил рискнуть жизнью, пошел на смерть за свою свободу и ты…убит. Поэтому твоя свобода кончилась, не успев начаться. Рабом ты не стал, но и свободным тоже, ибо трудно назвать свободным коченеющий труп. Это открывает нам, что само по себе бестолковое и бесшабашное поведение, связанное с риском для жизни не есть еще проявление свободы. Этак, можно всех самоубийц записывать в герои. Но герой и самоубийца, очевидно, разные люди. Даже полностью противоположные, ибо самоубийство это часто как раз трусость. Герой идет на риск, там где есть шанс на выживание и победу, самоубийца, наоборот, не оставляет выживанию шанса, он отдается на волю случая, судьбы, снимает с себя ответственность, бежит от невыносимости тяжелой ситуации. «В этой жизни помереть не трудно, сделать жизнь значительно трудней»,- как сказал Поэт… Как от великого до смешного один шаг, так и от трусости до мужества. Они могут быть очень похожи внешне, но бесконечно далеки по сути. Но движемся дальше.
3. Теперь рассмотрим вариант, когда ты рискуешь жизнью за свободу, так же рискует другой, но на этот раз везет тебе, и ты убиваешь соперника. С чем же ты остаешься? Ты ничего не доказал, потому что твой визави умер свободно как герой, и получается, что ты убил героя. К тому же твоя свобода осталась не подтверждена и не признана. Ее некому признавать. То есть все вернулось к тому, с чего начиналось, только на новом этапе. Поэтому поединок, который кончается убийством- не цель. Важно, понять насколько две суверенных воли готовы постоять за себя и пойти до конца. Коли такое удалось продемонстировать, собственно убийство не нужно, наоборот, возникает момент взаимного признания. Стороны с уважением расходятся в стороны и каждый остается при своей территории, они могут заключать договора чести, дарить друг другу подарки, идти на демонстративные уступки, показывая уважение, а заодно и власть над вещами, показывая, что не в той или иной амбиции было дело, а в принципе. Вежливым считается отвечать на уступку уступкой и на подарок подарком. Так е возникает зависимости. Тот, кто не может отдариться должен идти и воевать, чтобы забрать себе, то что принадлежало убитым. Поэтому поединки смертельные, хоть они и не самоцель, будут возникать, пока есть суверены духа.
4. Совсем иное дело, когда из двух, вступивших в поединок, кто–то, в конце концов, покоряется, то есть демонстрирует, что готов идти только до определенного предела, не готов за себя постоять. Один идет на смерть до конца, до упора, другой, испытывает страх смерти, говорит себе, что он не самоубийца, что смертью лично себе свободу не купишь и… сдается. На милость победителя. Итак, возникли господин и раб. Отныне раб не имеет собственной цели и ценностей, он всецело принадлежит воле господина.
5. Но на что можно употребить раба? Воевать вместо себя ты его не пошлешь, ведь он потому и стал рабом, что дорожил жизнью, трусил. Следовательно, первый же попавшийся господин просто заберет его себе, а раб с радостью сбежит. Нет, воевать и рисковать жизнью дальше, так и остается делом господина. Раб же занимается обеспечением жизнедеятельности господина. Он холит лошадей, он носит и делает оружие, он растит хлеб и доит коз, он работает, обрабатывает сырой материал природы. Весь продукт его труда полностью принадлежит господину. Господин сам решает, сколько оставить рабу, это его право. Как правило, остается столько, сколько нужно для воспроизводства жизни раба и поддержания его здоровья. Все остальное потребляется господином.
6. Дело господина - война, риск жизнью, защита уже имеющихся рабов от других господ, покровительство рабам, суд над ними и их проблемами и так же завоевание новых рабов. В промежутках между всем этим потребление произведенного продукта труда рабов. Поэтому только господам, а не рабам разрешается носить оружие, только господам, а не рабам разрешается служить (до какой степени падения надо дойти, чтобы от права воевать, которое принадлежит только господам, людишки отказывались, избегая, «кося»)
7. Раб, как мы видели, создается страхом. Но страх содрагает личность и приводит в движение дух, а движение духа - начало мудрости. Тот, кто заглянул в Ничто, способен сопоставить Ничто и Сущее, положить их на разные чаши весов, а значит, задать вопрос: «Почему вообще есть сущее, а не Ничто, ведь могло бы ничего не быть, ведь Ничто легче и проще?». Тот, кто задал этот вопрос о «почему», об основании сущего, получает выход к сущему-в-целом, объемлет его. Отвечая на этот вопрос, он получает мировоззрение. Причем мировоззрение непоколебимое никакими событиями внутри сущего, ведь вопрос о сущем-в-целом так глубок, что охватывает и будущее, и бывшее, и величайшее, и мельчайшее. Мировоззрения могут быть различны, но все они совершенно универсальны, применимы ко всему, объясняют все.
8. Далее, раб трудится, то есть формирует материю природы. Каждая природная вещь имеет две стороны, с одной стороны она нечто самостоятельное, с другой стороны, дух может, приложив усилия, сделать ее тем, чем хочет. Раб сталкивается с самостоятельностью вещи, перерабатывает ее, а господин сталкивается уже с несамостоятельной стороной вещи, он преимущественно потребляет. Переработка вещи отстрачивает потребление, раб научается терпеть отсрочку между желанием и удовлетворением. Кроме того, постоянно подчиняя себя воле господина, он научается господствовать над своими вожделениями и желаниями, он копирует господина, интериоризует его. Постепенно раб сам становится господином, пока еще господином себя.
9. Наоборот, господин, который все меньше воюет и все больше потребляет, избаловывается. Он капризен, он получает всегда все готовое, он не терпит отсрочек в удовольствиях. Он не снимает форму вещи, обрабатывая ее в труде и, следовательно, не умеет ничего делать, так как умение и есть владение техниками, то есть снятыми формами… Он становится всецело зависим от раба. Более того, само его господство держится, по большому счету, только на том, что у него есть рабы, он называется господином, только в противоположность рабам. Убери противоположность, вместе с ней уберется и другая, если убрать ночь, не будет и дня. То есть господство, основанное на рабстве не самостоятельно, оно не самодостаточно. Господство не независимо, а наоборот, зависимо, оно само есть рабство.
10. Раб почувствовавший себя господином, видит господина только с той стороны, которой тот к нему повернут, со стороны потребления, он представляется всего лишь паразитом. О военной стороне дела, о риске жизнью, об охране жизни раба речи не идет, это «само собой разумеющаяся услуга». Поэтому раб все больше презирает своего господина и стремится избавиться от его господства. Но он пока не умеет держать оружия, он труслив. Поэтому сила в количестве. Рабы побеждают, потому что их больше. Восстания, как правило, случаются в минуту слабости и неготовности господина. Бунты и заговоры никогда не бывают честным вызовом на поединок, они всегда предательские, они всегда подлые, они всегда исподтишка. Вообще путь к свободе это всегда путь неблагодарности, ведь господин есть тот, кто дает, в частности он дал рабу самое больше, что раб ценит – жизнь, но раб платит восстанием. Чего иного можно ждать от раба? У него нет чести и славы, он не приобретал ее в поединках, и не защищал ее, он не знает что это. Возможен другой вариант освобождения: господин умирает сам внезапно от чрезмерного потребления, либо поверженный другим господином. Тогда этот другой воспринимается как освободитель. Наконец, третий вариант освобождения: господин может сам освободить раба. В любом случае, для раба все кончается свободой.
11. Для господина тоже все кончается свободой. Господин, в конце концов, осознает, что его признание господином со стороны раба не есть истинное признание, в этом признании нет никакой чести. Настоящее признание господин может обрести, если его признает другой господин. Тот, кто не признан другим господином, сам еще не вполне господин. Более того, только тот, кто не имеет рабов, и не зависит от них, может быть признан настоящим господином. Таким образом, настоящий господин есть господин, признанный другим господином и оба они, будучи самодостаточными, уже не имеют рабов. Это один из главнейших факторов толкающий господ к освобождению рабов.
12. Раб, который видел господина только с потребляющей и господствующей стороны, не имеющий опыта господства, становясь свободным, либо в результате освобождения своим господином, либо чужим, либо в результате бунта, первым делом пытается воспроизводить внешнюю неистинную сторону господства, а именно сам пытается вести себя как господин, как это ему кажется. Он, прежде всего, пытается завести себе рабов (сладко, если это будет прежний господин), заставить других трудиться, и начинает потреблять. Это может затянуться достаточно надолго, пока не потребуется нового освобождения и понимания всеми сторонами, что настоящее господство есть взаимная признанность господами, а не рабами, что настоящее господство – это самодостаточность и самообеспеченность, самостояние, независимость от рабов.
13. Что написано в пунктах с 1 по 5, есть принадлежность дикого «естественного состояния». Что написано в пунктах с 5 по 10 мы привыкли называть «феодализмом». То, к чему мы приходим в самом конце, а именно взаимной признанности всех господ господами, без всякого рабства, это новая история и «современное государство». В «современном государстве» изначально человек признан в качестве свободной личности, он имеет права, в его отношении действуют законы и проч. Если восточная деспотия знала свободу Одного Господина, а все были рабами, если античный и средневековый мир знал свободу Некоторых Господ, и его государства все же держались на рабстве, то новый мир и новые государства это государства, где каждый гражданин есть господин, где каждый есть князь, где все господа. Это государства, состоящие из одних только «монархов», которые тем более свободны, чем более самодостаточны, поскольку у них нет рабов.. Но всем воздаются «королевские почести» то есть, все друг с другом вежливы, все принимают участие в управлении государством и его жизни, они включены в него через профессии, сословия и проч. Ежели кто ведет себя еще как в диком состоянии, то есть не видит в других гражданах свободных людей (например, преступники), то и в нем отказываются видеть свободного и либо приводят его существование в согласие с его сущностью (лишают свободы), либо уничтожают. Он рискует жизнью, хочет умереть за свою незрелую, неистинную свободу? Вот ему эта возможность! Поэтому Гегель признает смертную казнь.
14. Есть еще одна проблема: нельзя сразу оказаться в ситуации свободы и господства, свобода не дается от природы, она завоевывается. Поэтому весь описанный путь был необходим. Было важно, говорит Гегель, чтобы Афины, например, получили сначала законы от Салона, а потом тиран Писистрат принуждал их исполнить. Тот, кто не научился повиноваться, не умеет властвовать, этап рабства обязателен. Только через подчинение и рабство, через труд и образование, через страх и творение мировоззрения человек идет к истинной свободе.
15. Но как же быть в современных обществах, где правовые государства уже созданы? Мы не можем с каждым поколением разрушать их и воссоздавать заново, чтобы новые граждане набрались истинно «господских» добродетелей. Для воспитания свободным гражданином человек в онтогенезе должен повторять филогенез, в воспитании должен быть пройдена история рода, человечества, в скором, свернутом виде. Для этого только, вообще говоря, и существует воспитание и образование. Дети, рождаясь, живут как в «естественном состоянии», причем на положении, если так можно выразиться «рабов», то есть тех, кто учится подчиняться, и чьи цели определяются взрослым, дети обязаны родителям и жизнью и поддержанием оной, и защитой и целями жизни. В своей теории воспитания, Гегель является жестким «антигуманистом», ребенок от рождения зол, то есть имеет дурную произвольную, а не свободную волю, ему еще только надлежит стать свободным, через умение подчинять себя разуму. Лишь по достижении совершеннолетия, ребенок обретает права свободного гражданина. Он, конечно, может бунтовать в «переходном возрасте», показывая свою взрослость и копируя у взрослых то, что ему кажется признаком взрослости, но этот этап юношеского бунта важен так же как революции в истории, а взрослая жизнь постепенно его поправит.
16. Казалось бы, все: совершенная система, но, однако, остается вопрос, что происходит с этим современным государством, если оно сталкивается на международной арене с другим государством. Нанесение оскорбления одному члену государства, есть нанесения оскорбления всему государству, здесь действует принцип «один за всех все за одного». А оскорбления могут быть нанесены легко, ведь, противное государство может быть еще из феодальной эпохи, может это еще то незрелое государство, что ищет себе рабов. А может, это другое свободное государство свободных граждан и тогда мы возвращаемся к пункту 1, с которого начался этот разбор, то есть к поединку между двумя свободными не на жизнь, а на смерть. Только теперь мы имеем дело не с отдельными личностями, а целыми государствами. А судьи над ними нет, все межгосударственные институты именно межгосударственные, а не надгосударственные, то есть существуют, пока сами государства их признают. Итак, в этом заключается громадная проблема. Мы бы с радостью могли решить ее, если бы просто для государств повторили бы ту же историю, ту же диалектику, что и для личностей, и заявили бы, что в итоге, дескать, на Земле должно существовать некое «государство государств», в котором все государства будут признаны, наделены правами, будут нести свою функцию…Но…
17. Однако, государства окончательно самодостаточны, и не нуждаются в признании, как «в нем не нуждается Солнце» (так Наполеон сказал о Франции), никакое международное право не в силах ничего сделать… И, слава Богу. Гегель говорит, что если бы не этот факт, то не было бы войн, а ведь только войны позволяют умирать за свободу и защищать ее. Без войн государства бы заросли тиной, как озеро превращается в болото без ветра. А кто кого победит, кто исчезнет с лица истории, кто останется - это дело Абсолютного Духа, то есть Бога, а не человечье, это судьба народов в их истории.
18. Впрочем, сама история, собственного говоря, уже закончилась. Что означает эта загадочная фраза? А то, что диалектика господства и рабства, которая описана выше, просто не имеет продолжения, она закончена. Нет ничего иного кроме как встречи двух свободных, их столкновения, превращения в господина и раба, деградации господина, освобождения раба, создания государств и войн свободных государств между собой. Все, дальше мысли развивать некуда. Чем же человечество будет заниматься всю дальнейшую историю? Гегель далек был от мысли представлять «конец истории», как некий обрыв. А всю дальнейшую историю все народы, которые еще считаются дикими, то есть находятся в «естественном состоянии» будут подтягиваться к народам находящимся в авангарде (немцам, французам, англичанам). Эти дикие народы, проходя через стадии рабства и господства, будут наконец-то совершать свои освободительные революции, и, в конце концов, превращаться в свободные государства свободных граждан, которые периодически будут воевать. А поскольку нецивилизованных народов много, то процесс подтягивания арьергарда к авангарду может быть очень длинным, займет несколько столетий. Главное, что сам авангард уже никуда не двинется, совершеннее и лучше современного свободного суверенного государства свободных граждан все равно уже ничего нет. Подтягивать дикарей до высокого уровня силой Гегель тоже не рекомендует. Наполеон уже давал конституцию испанцам, те не смогли принять ее, хотя она была лучше, чем то, что они имели раньше. Нужно, чтобы законы вырастали из народных нравов медленно и верно. А это процесс долгий. Значит и окончание истории процесс тоже долгий.
19. Отдельно стоит сказать о России, которая, по Гегелю, осталась вне истории. Когда–то авангардом был Восток, там впервые произошла великая революция, то есть переход от «естественного состояния» к государству. Потом лидером истории были античные народы, понявшие, что свободен не один, а многие и придумавшие демократические и правовые институты общения свободных между собой. Потом лидерами истории стали европейские и, прежде всего, германские народы, усвоившие истину христианства о свободе каждого и перенесшие ее в политику. А поскольку дальше ничего не будет происходить кроме подтягивания отставших народов к передовым, то Россия, равно как и Африка и проч. никогда не будет «исторической» то есть «делающей историю» страной. Когда состязание закончено и финишная лента сорвана, неважно кто прибежит вторым, десятым или тридцатым. Наполеон уже прибежал. Все остальные обречены на то, чтобы его копировать. Копии могут быть лучше оригинала, даже обязаны быть лучше, так как они уже имеют возможность не впадать в ошибки предшественников, учитывать их уроки и все делать совершенным образом, но все равно это будут копии. Казалось бы, Россия в отличие от Африки, где и господа и рабы изнежены, где бананы растут на деревьях и не надо трудиться, наоборот, через труд должна была одной из первых прийти к всеобщему господству и освобождению. Множество войн и нашествий так же должны дать много людей духа. Но, видимо, во всем нужна мера, слишком тяжелые условия, так же не хороши, как и слишком мягкие. Россия оказалась так же привязана к своему антиматериалистическому, господскому духу, как Африка к своему рабскому и телесно-материальному. Суровые условия вынуждают жить общинами, чтобы умножать силы, за счет интегрального эффекта, поэтому идея самостоятельности, в смысле независимости ни от кого здесь не прошла. Россия не смогла перейти к обществу, где единицами будут свободные личности. Пафос разочарования в России, как стране, которая уже не войдет в историю, унаследовал и обучавшийся в Германии Чаадаев.
20. Все это Гегель, в общем и целом, в разных работах изложил чуть меньше двухсот лет назад. И если бы он был жив, то взирая на бурные 19ый и 20ый века, он сказал бы, что ничего выходящего за рамки его метафизики не произошло. Все революции, освободительные и национально-освободительные войны это и есть процессы избавления рабов от рабства, становления их свободными, другие конфликты - это конфликты суверенных свободных государств, обычная толкотня локтями. Не случилось ничего нового! Вот, скажем, переход человечества от природного состояния «войны всех против всех» к феодальному (эпохе господства и рабства) это была революция, революция не шуточная! Или переход от состояния господства и рабства (деградация господ и освобождение рабов, и их взаимное признание друг друга свободными) это тоже была революция ого-го! Целый этап в истории! А сейчас что случилось? Где переход к чему-то новому? К какой-то новой форме? Как и предсказывалось, основное содержание эпохи - это продолжающийся последний этап, то есть продолжающееся освобождение человечества, продолжающаяся эмансипация… Особенно бы порадовала Гегеля американская гражданская война, война за то, чтобы вопреки экономической эффективности люди освобождались от имения рабов, только потому, что ИМЕТЬ РАБОВ НЕ ДОСТОЙНО ГОСПОДИНА. Гегель, скорее всего, приветствовал бы и революцию в России, если бы она была просто избавлением от сословий, настаиванием на господском положении всех.
21. Не даром, все гегельянцы 20 века, поддерживали тезис о «конце истории», хотя и делились на лагеря. Те, кто выделял у Гегеля тему связанную с суверенитетом государства, с его независимостью от международного права, с оправданием войн, смертной казни и жесткого воспитания, такие как Джентиле, Кроче, Ильин, Кронер, Глокнер, Шмидт были патерналистами, вплоть до поддержки фашизма. Те, кто настаивал на темах, связанных со свободой, с эмансипацией, Кожев, Батай, Колингвуд, Ипполит, Фукуяма были в разной степени «либералами». Надо обладать тупостью, пошлостью и бездарностью Поппера, чтобы считать Гегеля неким прислужником власти. На самом деле, Гегель всю жизнь был настоящим последовательным либералом (то есть тем, кто считает сущностью человека - свободу и на этом строит, как мы увидели, все социальные теории и историософию). Он даже приезжал специально пожать руку умирающему наполеоновскому генералу. В 1808 году Гегель был одним из немногих немцев, кто приветствовал приход Наполеона, в патриотическом угаре его голос звучал как голос «диссидента», «пятой колонны», «предателя», «западника», «вольтерьянца». Бог свободен, значит - истинный либерал должен верить в Бога. Государство возникло как свобода одного, развивалось далее как свобода некоторых (Греция, Рим) и пришло к тому, что служит защите прав и свободы всех. Значит, истинный либерал должен быть государственником. Собственность есть проявление свободной воли и власти человека как свободного существа над вещью природы, собственность делает свободным. Значит, истинный либерал должен быть за собственность, против всяких коммунизмов. Так что и либералы и государственники одинаково являются «гегельянцами», часто сами того не зная, равно как и многие «прогрессисты» с «консерваторами». И от того–то так трудно классифицировать самого Гегеля. Его, который объемлет все целое, стараются сделать частью себя же самого, то либералом объявят, то фашистом, то коммунистом. А он просто все это вместе взятое. Ведь главный принцип его диалектики в том, чтобы признавать истину за всем сущим, только понимать и устанавливать границы. Все люди правы, но, в кругу определенных феноменов, когда какой-то принцип начинает вылезать в чуждые ему сферы, то он из истинного превращается в ложный.
22. Особо, в связи с большими историческими заслугами, надо отметь Маркса, который, безусловно, так же был гегельянцем. Маркс признает тот же взгляд на историю человечества, что был изложен выше, но последний этап, государство свободных личностей он называет коммунистическим, так как там все люди не только господа, но и братья, так как нет рабов и господ, нет и экономической эксплуатации, хоть прямой, хоть денежной. Когда процессы эмансипации человечества будут доведены до конца, то войн не будет, так как все свободные народы признают свободу других. Маркс отказывается говорить о «конце истории». Начиная с середины XIX века классический либерализм и сам начинает впадать в кризис. Да, конечно, молодежь и интеллигенция стремились быть «прогрессивными» и «современными» в плане политических свобод и разного рода эмансипаций, но гораздо моднее и современнее было быть… социалистом или коммунистом. Весь мир видел успехи капитализма, весь мир видел успехи науки и промышленности, весь мир понимал, что прогресс неумолим и весь мир стал понимать, что и этот капитализм так же уйдет, как ушел мир, который был до капитализма. Тот, кто первым покажет, что этот будет за мир, кто нарисует призрак будущего, кто заполнит вакантное место могильщика капитализма, тот обречен на великую любовь всех прогрессивных людей. К. Маркс прекрасно составил свой «Манифест». Он спекулировал на том, что только что видели все вокруг - как буржуазия расправилась с феодализмом. И он показывал, что абсолютно та же судьба ждет буржуазию. Пролетариат не придумывает ничего нового, он просто продолжает дело, начатое буржуазией и уже скоро без нее. То, что пролетариат берет у буржуазии пример во всем, сквозит в каждой строчке «Манифеста». Ничто не вечно, не вечно и нынешнее состояние истории. Наоборот, говорит Маркс, только теперь начинается самое интересное, только теперь человечество вступит в «царство свободы». История прежде развивалась принудительно, как судьба, согласно изложенной выше «диалектике господина и раба». Теперь кончилась эта диалектика вместе с господством и рабством, кончилась история как рок, началась история, в которой человечество само себе хозяин, само делает себя. Человечество за время своей истории показало все на что способно, методом проб и ошибок, оно нащупало правильный путь, теперь будущее поколение уже избавлено от необходимости искать самому, можно взять готовые «методы» (по- гречески, методос - это дорога-колея), готовые «техники» (технэ – по- гречески – искушенность, опыт, которому можно научить, которое можно алгоритмизировать). Собственно прогресс свободы и эмансипации в истории и определяется тем, насколько тот или иной народ или человек уже способен мыслись технологически и методологически. Кадры и техника есть производительные силы - базис общества, все остальное - надстройка. Сам Маркс, вслед за Гегелем, говорил о «естественном состоянии», а вот состояние «господства – рабства» для него было разнообразным. Признавались азиатская, наиболее откровенная форма «господства – рабства», чуть более прогрессивная античная форма, еще более продвинутая - феодальная, европейская форма, и…современная капиталистическая форма, которая все еще есть господско-рабская модификация, правда замаскированная. Гегель, дескать, поторопился назвать современное ему государство и общество обществом свободных людей, кроме политической эксплуатации и политического «рабства - господства» надо убрать экономическую эксплуатацию. А сделать это способен нынешний современный раб, пролетарий, который трудясь, становится свободным, в отличие от капиталиста-господина, который деградирует, потребляя. Вот когда этот процесс настоящей эмансипации закончится, тогда и будет всеобщее счастье, коммунизм. Тут, кстати, появляется шанс для России еще успеть войти в историю, коль скоро современные государства это еще не конец, еще господско-рабская форма, то мы можем скакнуть в царство свободы, обойдя Запад на повороте. Сам Маркс по началу скептически к этому относился, но в конце жизни русские марксисты его скепсис поколебали. Чем черт не шутит? Итак, мы можем видеть, что марксизм просто вариация гегельянства, поэтому, то, что 19 и 20 век прошли под знаком марксизма, только укрепило бы Гегеля, будь он жив, во мнении, что он видит предсказанное им же долгое окончание истории понятой как прогресс свободы.

Когда какой-нибудь невежда услышит сегодня о том, что какой-то Гегель, когда-то 200 лет назад что-то там говорил про «конец истории», то единственное, что мелькает в его голове, так это, что «Гегель - сумасшедший маразматик, считающий, что знает абсолютную истину, одержимый манией величия…, вон же она история, за окном…, как можно нести какой-то бред, про какой-то конец истории…». Тем ни менее, этот парень, верящий в США как образец для подражания, борющийся за права человека (или же парень, верящий в Маркса и эмансипацию, или же парень, верящий в геополитику и государственный суверенитет и проч.) сам, не зная того, и является, в гегелевском смысле, типичным продуктом этого «конца истории».
Мне понадобилось несколько страниц, чтобы наполнить смыслом этот тезис о «конце истории» и надеюсь, что, все, кто это прочитал, хотя бы, как минимум, понимают, что Гегель хотя бы «в рамках своих представлений» имел право так говорить (не будем пока требовать от публики большего и доказывать, что философ потому и философ, что вообще не имеет «своих представлений», а глаголет истину, которая не считается чем–то далеким, а носится каждым человеком с собой, собственно истина и делает человека человеком, иные существа на истину не способны). Гегелю же для разъяснений того, о чем он говорит, понадобилось не несколько страниц, а десятки томов. Поэтому философ М. Мамардашвили говорил о «презумпции ума» при подходе к великим. Если я слышу, что Великий Философ, Святой или Поэт «несет какой-то бред» и «порет какую то чушь», то я просто обязан хлопнуть себя по затылку и сказать: «я, червь, чего–то не понимаю», если конечно, я просто не желаю быть самодовольным болваном, судящим и рядящим всех и вся в соответствие со своим скудным умишком. Для «шарикова», плебея и хама не существует ничего великого, он все судит по своей низкой мерке и отвергает все, что в его узколобое мировоззрение не вмещается. Причем, зачастую некая «образованность и начитанность» только усиливают хамство, так как плебей считает, что уж теперь-то, получив два образования или даже кандидатский диплом, он точно имеет право вершить свой скорый и смешной суд над Великим.
Я говорю это к тому, что сами великие философы воспринимали великих философов всерьез. В частности, тот же Ницше, в отличие от своего куда менее великого учителя Шопенгауэра, только по молодости позволял себе хамские замечания в отношении Гегеля. Чем старше и глубже он становился, тем больше он понимал, насколько серьезен «конец истории» и как не просто самому стать «утренней зарей», то есть началом нового этапа. У Ницше тоже, как и у Гегеля, есть фраза, которую посредственности считают «бредом сумасшедшего, одержимого манией величия»: «То, что я пишу, есть история ближайших трех будущих столетий». Философское мышление это мышление в пределе. То есть, тот же Гегель понимал прекрасно, что «конец истории» может длиться дольше, чем сама предшествующая история, но поскольку он ее всю схватил и определил, то дальше она была ему уже не интересна. Так же рассуждает и Ницше. Он допускает, что Гегель прав, он принимает эстафетную палочку там, где Гегель ее оставляет. Ницше тоже, в отличие от Маркса, уже не интересны процессы эмансипации человечества, процесс окончания истории, процесс подтягивания арьергарда к авангарду, диких народов к цивилизации, эксплуатируемых к эксплуататорам… В принципе, понятно, как и сколько это будет происходить и к чему все это придет… Но, что будет дальше и есть ли это «дальше», возможно ли оно??? Чтобы ответить на этот вопрос, надо вглядываться в зародыши тех процессов, которые уже идут в «авангардных обществах», в развитых странах Европы. А так же надо еще раз более тщательно, быть может, исследовать проблемы диалектики господства и рабства, на предмет обнаружения там непомысленного, незамеченной проблемы, которая может стать определяющей в будущем.
Для того, чтобы понять, как Ницше размежевывается с Гегелем (и в его лице со всей предшествующей метафизикой), мы должны увидеть подрыв той логики, которая вела Гегеля, а для этого Гегель специально был изложен «по пунктам». Конечно, если вы уже все знаете в этой жизни, и просто так развлекаетесь, почитывая «умные» статьи, просто для того, чтобы и самому себя по ощущать «умным», в чем-то соглашаться, а в чем-то поспорить, если ваша цель некое самоудовлетворение, а не желание разобраться в самой сути дела, то нет необходимости возвращаться к гегелевским пунктам и перечитывать их параллельно с тем, что будет ниже говориться о Ницше. Если же вас интересует именно суть дела, а не времяпровождение в клубе умников, посредством чтения чего-то умного, которое только п
Ссылка Нарушение Цитировать  
  EasyRider
EasyRider


Сообщений: 4882
22:57 18.07.2012
Россия выглядит вполне адекватно, ИМХО.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  Николаев
Социал


Сообщений: 209
04:55 19.07.2012
Кавказский Еврей писал(а) в ответ на сообщение:
> Парадоксально, но я считаю вредной и невозможной саму идею постановки государства под контроль народа.
quoted1

К чему здесь слово "парадоксально"? Если Вы считаете так, следовательно, понимаете, что государство - часть народа. И если государство правит народом, то это не значит, что оно его контролирует. Это невозможно в принципе, ибо часть никогда не контролирует целое!

Правильно нужно говолрить: самоуправление народа, которым, изнутри, правит государство.

А самоуправление народа и есть абсолютный контроль народа над государством. Демократия называется.

Резюме.
Можно и нужно сказать - народ управляет государством
Все описано в современных теориях управления, социальной психологии и проч.

Если в начале Вашего поста допущены ошибки в терминах (а это системный подход), все последующие тезисы будут ошибочны, хотя, локально, могут быть и правдоподобны.

С уважением, Николаев.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  souser
souser


Сообщений: 28798
05:20 19.07.2012
Николаев писал(а) в ответ на сообщение:
> К чему здесь слово "парадоксально"? Если Вы считаете так, следовательно, понимаете, что государство - частьнарода. И если государство правитнародом, то это не значит, что оно его контролирует. Это невозможно в принципе, ибо часть никогда не контролирует целое!
quoted1
Николаев, а ТВОЁ тело - УПРАВЛЯЕТСЯ твоей головой? Или - творит то, что каждому его члену (в их "демократическом противоречии желаний и возможностей") ХОЧЕТСЯ?
"Часть" - она ВСЕГДА контролирует "целое", Николаев...
Ссылка Нарушение Цитировать  
  souser
souser


Сообщений: 28798
05:43 19.07.2012
Николаев писал(а) в ответ на сообщение:
> В самом начале темы я пояснил, это другие экономические (а следовательно, политические) отношения в Российском Обществе. Такие отношения - могут быть только результатом революции! Причем, не на улицах, а в мозгах обывателей.
quoted1
Короче: речь шла не о том "что стоит сделать, чтобы страна стала лучше" - а о том "как надо будет жить в той стране, которая когда-нибудь кем-нибудь будет построена"...
> - Тот, кто живет за кордоном не является резидентом новых отношений. Если он приедет в Россию, он тут же подпадает под действие российских законов, которые запрещают использовать другие валюты, кроме рос.руб.
quoted1
"Отменить свободную конвертацию рубля на любые валюты. Рубль - единственное законное средство платежа на территории России" - так?
> - Никакой "Глебович" не будет иметь в собственности нефтяные вышки (даже если они у него были), ибо они - собственность тех, кто на них физически работает - бурильщики, помбуры, мотористы и проч. Это легко проверить и отследить.
quoted1
А печатный станок Гознака (в твоё случае - "компьютер казначейства России") - будет в собственности тех, кто на нём деньги печатает (в твоём случае - "на нём кнопочки нажимает")?
> Для этого не нужны личные средства. Достаточно доказать Обществу, что Вы классный экскаваторщик, и Вам доверят управлять ЭКГ- 4,6 или ЭШ 15-90! Все средства на обслуживание Вы получите с того, кому "роете яму"!
quoted1
1.И как же экскаваторщику - ДОКАЗЫВАТЬ (я уж не говорю про "научиться") своё "умение работать на ЭШ 15-90"? Кто ему "для доказательства" СВОЙ ЭКСКАВАТОР доверит? А ну как - поломает весьма дорогостоящую машину этот "кандидат в экскаваторщики"?
2. Чтобы КУПИТЬ потребный тебе экскаватор - этот самый экскаватор ДОЛЖЕН ИМЕТЬСЯ В НАЛИЧИИ у производителя!
Либо ты вынужден будешь ЖДАТЬ, пока заводчане (на своём оборудовании и за свои деньги) ПРОИЗВЕДУТ нужную тебе технику (а им ведь - ещё придётся подождать, пока металлурги СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ТВОЕЙ МАШИНЫ металл произведут, сортамент откатают, ... ОЧЕНЬ МНОГО операций необходимо сделать ДО ТОГО, как "счастливый новоиспечённый экскаваторщик" сможет ПРИСТУПИТЬ К РАБОТЕ!)...
Либо - кто-то должен "произвести машину, которая пока НИКОМУ НЕ НУЖНА" (типа - "на всякий случай")!

Короче, Николаевич: не морочь голову себе и людям - не получится ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ цивилизации в условиях "каждый владеет своими личными средствами производства"! Скатится быстренько твоё общество - на уровень родоплеменного строя (где "кузня - собственность кузнеца, гончарный круг - собственность гончара, печь - собственнось углежога").
Ссылка Нарушение Цитировать  
  Определяющий
толпарь


Сообщений: 5828
08:31 19.07.2012
Кавказский Еврей писал(а) в ответ на сообщение:
> Вот такая теория, грубая, как 3 рубля. И всеохватывающая притом.
quoted1

Не годится теперь эта теория, он морально устарела.
Равнение на форму, вообще говоря, - это путь к "Обезьяне"и "Стаду", он таким остаётся даже если мы признаём, что до "Обезьяны" тысячи или даже десятки тысяч лет.

Тем более некорректно говорить об этом, когда указан другой путь, - короткий и прямой, - путь развития и совершенствования Общества.

Говорить теперь о какой-то "элите" и "особенной" форме правления имеет моральное право только тот, кто прошёл тест для элитариев. - http://www.politforums.ru/other/1342508907.html...
________________________________________ __
Ссылка Нарушение Цитировать  
  Николаев
Социал


Сообщений: 209
17:12 19.07.2012
souser писал(а) в ответ на сообщение:
> "Часть" - она ВСЕГДА контролирует "целое", Николаев...
quoted1

Контроль - управление всеми изменениями внутренних объектов целого.
Часть не может "следить" за всеми параметрами целого, включая самую себя. Она отслеживает всегда только один параметр (одно свойство) целого. Это и есть правление (выбор). По его результату целое отбирает наиболее "правильную" часть. Диалектика, сэр...

Человек не может контролировать все свои органы, ноги, руки выполняют множество команд, "зашитых" в их в виде рефлексов (биология за 7 класс начальной школы).
Чтобы Вы не ставили мне очередную оценку, добавлю, это не мои слова, об этом говорит так же наука "управление в социальных системах".
Ссылка Нарушение Цитировать  
К первому сообщению← Предыдущая страница Следующая страница →К последнему сообщению

Вернуться к списку тем


Напоминаем Вам, что в данном разделе флуд (включая малосодержательные сообщения), флейм, оффтоп строго запрещены и будут удаляться.
Все требования к темам и сообщениям в Политклубе найдете
в правилах политклуба

Ваше имя:
Тема:
B I U S cite spoiler
Сообщение: (0/500)
Еще смайлики
        
Список форумов
Главная страница
Новые темы
Обсуждается сейчас

ПолитКлуб

Дуэли new
ПолитЧат 0
    Страны и регионы

    Внутренняя политика

    Внешняя политика

    Украина

    Сирия

    Крым

    Беларусь

    США
    Европейский союз

    В мире

    Тематические форумы

    Экономика

    Вооружённые силы
    Страницы истории
    Культура и наука
    Религия
    Медицина
    Семейные финансы
    Образование
    Туризм и Отдых
    Авто
    Музыка
    Кино
    Спорт
    Кулинария
    Игровая
    Поздравления
    Блоги
    Все обо всем
    Вне политики
    Повторение пройденного
    Групповые форумы
    Конвент
    Восход
    Слава Украине
    Народный Альянс
    PolitForums.ru
    Антимайдан
    Против мировой диктатуры
    Будущее
    Свобода
    Кворум
    Английские форумы
    English forum
    Рус/Англ форум
    Сейчас на форуме
    Незарегистрированных: 11
    Пользователи:
    Другие форумы
    Кто должен управлять государством - Народ или Элита?. >Да, это будет именно так, пока мы не введем новый налог на потребление, который заставит всех ...
    Who should manage the state-the people or the elite?. >Yes, it will be so until we introduce a new tax on consumption, which will force all to ...
    © PolitForums.net 2024 | Пишите нам:
    Мобильная версия