Вот я недавно столкнулся; причём вместе с женой. Повёл я себя, скажу без лишней скромности, весьма неплохо
Дело было так: приходим мы с женой в какое-то учреждение, вроде исполкома; которое находится почему-то на территории такого большого советского завода, вроде ЖБИ или чего-то автомобилестроительного; постройки начала 80-х. территория во всех подробностях: бетонные блоки, какая-то арматура местами, большие цеха и административные здания, между которыми рельсовые пути сообщения; а над территорий проходит ж/д путь по проммосту.
Мы вроде бы оформляем какие-то документы; в коридоре очередь, всякие недовольные граждане и гражданки. А в конце коридора - окно, сквозь которое виден вдалеке проспект, весьма похожий на проспект Мира в Москве. Подхожу я к окну, смотрю на проспект и вижу: на него сверху падает большой самолёт, вроде дугласа времён Великой Отечественной; я так и обмер. И вот он падает, взрыв — огонь и дым поднимаются метров на 300. Я зову жену: иди скорей сюда! Тут катастрофа!
И вдруг слышим: во дворе ругань с кавказским акцентом, стрельба: вбегают на территорию какие-то люди в камуфляже и черных шапочках, преследуемые спецназом; отстреливаются, гранаты бросают. Потом слышу: бегут уже по лестницам того здания, где мы находимся.
Ну, всё — говорю жене — щас начнут заложников захватывать. И точно: врываются молодчики, молодые лица кавказской национальности с калашниковыми наперевес — то ли чечены, то ли дагестанцы; начинают занимать оборону, тащат оружие, раненых. Ну, понятное дело, начинают нам оружием грозить, заложников хватать. Тут одна женщина начинает их слёзно просить её отпустить: маленькие дети дома, всё такое. Они друг на друга посмотрели и почему-то согласились; тут и я подхожу (чем чёрт не шутит, думаю, может отпустят). Однако не тут-то было: лица начали на меня ругаться матом с кавказским акцентом, иди дескать в тот конец коридора с женой и сиди там смирно, а то аминь.
Пошли мы в другой конец коридора: а там оказывается лестница ещё одна на улицу. Идём — говорю жене — линяем по быстрому, покеда они там возятся. Выбегаем во двор — и как раз упираемся в ж/д-мост над территорий; а вдоль него под мостом идёт проход, почему-то огороженный как раз с нашей стороны сплошным бетонным забором, вдоль которого растут молодые топольки и всякие пыльные производственные кустики.
Я говорю жене: ныряй быстро туда и дуй отсюда на всей скорости, как можешь; я посторожу пару минут и тебя догоню. Жена побежала (а она на каблуках, быстро не получается), а я сторожу выход из здания.
И вот надо же: тут же выходит тот террорист, с которым я разговаривал — видать, заметил. И быстрыми шагами метётся ко мне, на ходу снимая с плеча автомат. Ну, думаю, кранты… щас завалит меня и жену, которая отбежала всего метров на 20. Он со злобной рожей подходит ко мне, глядя мимо меня туда, куда жена убежала — вижу, щас будет стрелять, и кранты жене — с такого расстояния точно убьёт.
Это заставило меня насторожиться. И вот как он поравнялся со мной — тут я хватаю его автомат одной рукой за дуло, второй за приклад — и резко поворачиваю его дулом на него, ему же в грудь. Он инстинктивно жмёт на курок — и простреливает себе грудь. Победа! Террорист падает готовый, я на всех парах ныряю в проход и…
На этом самом месте я проснулся; однако не суть важно. Важно здесь то, что сон был ну точно как явь — что окружающая обстановка, что всё ощущения. Ну точно как в жизни, я даже завод этот где-то видел. Обычно я во сне веду себя почему-то иначе, чем наяву — а тут как-бы максимальное совпадение с тем, как я повёл бы себя в действительности. Я, чёрт возьми, даже устал во сне. Поэтому мне кажется, что такое видение можно считать почти что боевым опытом
Если Вам было интересно это прочитать - поделитесь пожалуйста в соцсетях!
> Андрей Быков (Andrey_Bikow) писал (а) в ответ на сообщение:
> Поэтому мне кажется, что такое видение можно считать почти что боевым опытом > > В ЧВК Вагнера можешь смело рассчитывать на позывной «Бывалый». quoted1
Я не ЧВКаю, когда ем; а до Бывалого по весу пока не дотянул Вагнера иногда слушать люблю; доктор Хасс говорят тоже любил Не могу понять, на хрена старому композитору еще военная подработка