"Мама попросила купить продукты, я пошла в магазин и больше уже не вернулась…
Выхожу из магазина, ко мне подходят два парня, очень похожие друг на друга («гороховые пальто»), и предлагают: мы тебя подвезем. Я говорю: «Не нужно, я тут рядом живу». А они меня как-то очень ловко взяли в объятия и впихнули в машину. Я подняла страшный крик. «Ты не кричи, сейчас тебя спросят кое о чем и вернут домой». Я говорю: «Мама ничего не знает, будет волноваться». «Ничего, мы сами позвоним». Мне стало интересно… Приключение!
Меня привезли к дому на ул. Дзержинского, как во всех городах, мы въехали в ворота, и они за мной закрылись. Сначала меня повели в баню, а у меня косы огромные, заставили мыть волосы (дома втроем мне мыли), дали какой-то маленький кусочек мыла. Сделали прожарку белья, все пуговицы сорвали, потом повели снимать отпечатки пальцев. Я недоумевала: зачем? Сделали фотографии в профиль и анфас. И в камеру. Я вошла, там сидели три человека, взрослые женщины. Они стали спрашивать, что случилось, почему ребенок в камере? Я ничего не понимала и заплакала. Через несколько часов в камеру стали набивать людей, вновь арестованных. Одну женщину привезли прямо в кухонном фартуке, ей сказали, что отвезут на свидание с мужем. От них, прибывших, мы узнали, что началась война. Это было 22 июня 1941 года"

Ирина Пиотровская-Янковская. «15 лет трагедии за прочитанное стихотворение Есенина "

16-летняя Ирина Пиотровская была арестована 22 июня 1941 года.
Аресты ее одноклассников продолжались с начала весны — поводом стал организованный ими кружок, изначально математический, но постепенно превратившийся в место для обсуждения самых разных вопросов, вплоть до чтения старых изданий Ленина и сравнения их с более поздними. Об этом кружке один из его участников рассказал дома: отец, работник НКВД, предложил сыну рассказанное записать — так кружок стал антисоветской группой. Пиотровскую задержали после того, как один из уже арестованных членов кружка на допросе упомянул, что однажды она читала стихотворение Есенина.
Пиотровскую и ее одноклассников судил военный трибунал: помимо участия в организованной террористической группе им инкриминировалась попытка покушения на Сталина. Одноклассники Пиотровской получили по 10 лет, она сама — 5.
Первый срок Пиотровская отбывала в Приволжском железнодорожном ИТЛ. Прежде здесь жили немцы, и волы до сих пор понимали только немецкую речь. В бригады распределяли по статейным признакам, и Ирина оказалась вместе с другими политзаключенными. Поскольку все они были слишком слабы даже для работ средней тяжести, а оставаться без дела в лагере не разрешалось, для них изобретали бессмысленные наряды. Например, требовали черпать воду с одной стороны ручейка и переносить на другую или собирать по всей зоне разбросанные камни в привязанные на пояс котелки для пищи и ссыпать в кучу — на следующий день камни раскидывали и все повторялось сначала.
Срок Пиотровской-Янковской закончился в июне 1946-го, но выпустили ее только в августе 1947-го: велели «посидеть» до особого распоряжения. Проведя год на свободе, она была арестована в рамках «второго набора»: повторно забирали тех, кто уже отбыл срок по 58-й статье. Второй раз ее судило Особое совещание при НКВД, называемое «тройкой»: не предъявляя никаких новых обвинений, Пиотровскую приговорили к 8 годам лагерей. На этот раз ее отправили в Магадан, где до 1953-го года содержали в Берлаге, в специальном «бараке троцкистов» — обычно туда отправляли шпионов, террористов и диверсантов. Пиотровская была освобождена 15 октября 1955 года, 28 марта 1956 года она была реабилитирована.

7 мая 1940 года 17-летний Виктор Савиных и еще девять учеников его школы в возрасте от 14 до 17 лет были арестованы за коллективное письмо Сталину о недопустимости отправки в фашистскую Германию эшелонов с зерном в то время, когда советские люди голодают.
Приговор суда — 10 лет исправительно-трудовой колонии на Колыме за контрреволюционный заговор. Помимо Виктора Савиных в лагере выжили только трое.