Ленин о том, что ждёт рабочих и крестьян после Социалистической революции 1917 года.
16:41 12.03.2018
как мне сказал Зиновьев, председатель Северной коммуны в Петрограде, когда удирали из России представители Германии, немецкий консул сказал: «Да, теперь трудно определенно сказать — кто больше выиграл, мы или вы». Он видел, что немецкие солдаты, которые во столько раз сильнее нас, что они заразились этой большевистской заразой.
16:42 12.03.2018
Вся Европа считала русскую революцию явлением исключительным, о нашей революции, об этой «азиатской революции», которая началась так быстро и опрокинула царя потому, что Россия была страна отсталая, и так быстро перешла к отнятию собственности, к социалистической революции в силу своей отсталости, — так думали в Европе; но забыли, что у русской революции была другая причина, — России не было другого выхода. Война вызвала такое разорение и голод повсюду, такое ослабление народа и войска, увидевших, что их так долго обманывали, что у России явился единственный выход — революция.
16:44 12.03.2018
Когда немцы считали себя господами, во время Брестского мира, они были на шаг от своей гибели. А теперь Франция и Англия, навязавшие им условия мира, гораздо более тяжелые и позорные, чем навязала
тогда нам Германия, теперь они стали на краю пропасти. Как они ни лгут, — сейчас они стоят на несколько шагов от своей гибели. Они боятся этой гибели, их ложь с каждым днем разоблачается все больше и больше, и мы говорим: как бы ни лгали эти империалисты в своих газетах, — наше дело прочно, прочнее, чем их дело, так как оно опирается на сознание массы рабочих во всех странах; из войны, которая заливала кровью весь мир в течение четырех лет, родилось это сознание. Из этой войны не выйти на свет божий старым правительствам. Старые правительства теперь говорят, что они против мирового большевизма. Рабочие знают, что в России делается: там идет преследование помещиков и капиталистов, которые туда на помощь зовут наемников, чужих солдат. Положение теперь всем ясно. Его понимают рабочие всех стран. И несмотря на всю дикость империалистов, на их озлобление, мы смело идем на борьбу с ними и знаем, что каждый шаг их внутри России будет шагом к их же гибели и с ними случится то же, что с германскими войсками, которые вместо хлеба из Украины вывезли русский большевизм.
16:47 12.03.2018
Советская власть — это всемирная власть. Она идет на смену старому буржуазному государству. Не только монархия, но и республика, если она оставляет у капиталистов их собственность — фабрики, заводы, банки, типографии, — такая республика есть одна из форм грабежа народа буржуазией. И большевики были правы, когда говорили, что растет мировая революция. В разных странах она развивается по-разному. Она проходит всегда долго и тяжело. Плох тот социалист, который думает, что капиталисты сразу отрекутся от своих прав. Нет. Таких добрых капиталистов свет еще не создавал. Социализм может развиться только в борьбе с капитализмом. Не было еще на свете такого господствующего класса, который уступил бы без борьбы. Капиталисты знают, что такое большевизм. Раньше говорили:
«русская глупость и русская отсталость строят там фокусы, из которых ничего не выйдет. Они гоняются у себя в России за какими-то привидениями, выходцами с того света». А теперь эти самые господа капиталисты видят, что эта революция — всемирный пожар и что только власть трудящихся может восторжествовать. У нас теперь переходят к комитетам бедноты. А в Германии громадное большинство либо батраки, либо мелкие крестьяне. Крупные крестьяне сплошь и рядом в Германии своего рода помещики.
16:52 12.03.2018
Мы хорошо знаем, как плох у нас продовольственный аппарат. К нему примазались известные группы лиц, которые надувают и надували и грабят. Мы знаем, что в железнодорожной массе все, кто несет на себе всю тяжесть работы, все они на стороне Советской власти. А наверху придерживаются старого режима — либо саботируют, либо относятся к делу вяло. Товарищи,
вы знаете, что эта война — война революционная. Для этой войны должны быть привлечены все народные силы. Страна вся должна превратиться в революционный лагерь. Все на помощь! А помощь эта состоит не только в том, чтобы все шли на фронт, но и в том, чтобы тот класс государства, который ведет всех к освобождению, который поддерживает Советскую власть, — чтобы он управлял, потому что он один имеет на это право. Мы знаем, какое это трудное дело, когда рабочий класс столько времени был отстранен не только от управления, но и от грамоты, мы знаем, как ему тяжело научиться всему сразу. Рабочий класс в военном деле, самом трудном и опасном, все-таки осуществил этот перелом. Такой же перелом сознательные рабочие должны помочь нам осуществить и в продовольственном и железнодорожном деле. Надо, чтобы каждый железнодорожник и каждый продовольственник смотрел на себя, как на находящегося на своем посту солдата. Он должен помнить, что он ведет войну с голодом. Он должен бросить старые привычки волокиты. У нас постановлено на днях создание рабочей продовольственной инспекции164. Мы говорим себе, — чтобы наступил перелом в железнодорожном аппарате, чтобы сделать из него своего рода Красную Армию, — нужно участие рабочих. Зовите своих людей. Устраивайте курсы, учите их, ставьте их комиссарами. Только они, если дадут своих работников, только они добьются того, что из армии старых чиновников мы получим в продовольственном деле своего рода красную социалистическую армию, руководимую рабочими и работающую не из-под палки, а по доброй воле, так же как на фронте работают и умирают красные офицеры, зная, что они умирают за социалистическую республику.
Краткий отчет напечатан 18 декабря 1918 г. в газете «Правда» № 275
16:06 13.03.2018
ПАМЯТИ ТОВ. ПРОШЬЯНА Мне пришлось познакомиться с тов. Прошьяном и оценить его во время совместной работы в Совнаркоме в конце прошлого и в начале текущего года, когда левые эсеры шли в союзе с нами. Прошьян выделялся сразу глубокой преданностью революции и социализму. Не про всех левых эсеров можно было сказать, что они социалисты, даже, пожалуй, про большинство из них сказать этого было нельзя. Но про Прошьяна это надо было сказать, ибо, несмотря на верность его идеологии русских народников, идеологии несоциалистической, в Прошьяне виден был глубоко убежденный социалист. По-своему, не через марксизм, не от идей классовой борьбы пролетариата, этот человек сделался социалистом, и мне не раз доводилось наблюдать, при совместной работе в Совнаркоме, как тов. Прошьян становился решительно на сторону большевиков-коммунистов против своих коллег, левых социалистов-революционеров, когда они выражали точку зрения мелких хозяйчиков и относились отрицательно к коммунистическим мероприятиям в области сельского хозяйства.
Особенно запомнился мне разговор с тов. Прошьяном незадолго до Брестского мира. Тогда казалось, что разногласий между нами сколько-нибудь существенных уже не осталось. Прошьян стал говорить мне о необходимости слияния наших партий, о том, что наиболее далекие от коммунизма (тогда этого слова не было еще в ходу) левые эсеры заметно и очень сильно сбли-
зились с ним за время общей работы в Совнаркоме. Я отнесся сдержанно к предложению Прошьяна, назвал его предложение преждевременным, но сближения между нами на практической работе отнюдь не отрицал.
Полное расхождение принес Брестский мир, а из расхождения, при революционной последовательности и убежденности Прошьяна, не могла не произойти прямая, даже военная борьба. Чтобы дело могло дойти до восстания или до таких фактов, как измена главнокомандующего Муравьева, левого эсера, этого я, должен признаться, никак не ожидал. Но пример Прошьяна показал мне, как глубоко, даже в наиболее искренних и убежденных социалистах из левых эсеров, засел патриотизм, — как разногласия в общих основах миросозерцания с неизбежностью проявили себя при трудном повороте истории. Субъективизм народников привел к роковой ошибке даже лучших из них, которые дали ослепить себя призраком чудовищной силы, именно германского империализма. Иная борьба против этого империализма, кроме повстанческой, и притом непременно в данную минуту, без всякого учета объективных условий нашего и международного положения, казалась с точки зрения долга революционера прямо-таки недопустимой. Тут сказалась та самая ошибка, которая в 1907 году сделала социалистов-революционеров безусловными «бойкотистами» столыпинской Думы. Только в обстановке горячих революционных битв ошибка более жестоко отомстила за себя и толкнула Прошьяна на путь вооруженной борьбы с Советской властью.
А все же таки Прошьяну довелось до июля 1918 года больше сделать для укрепления Советской власти, чем с июля 1918 года для ее подрыва. И в международной обстановке, создавшейся после немецкой революции, новое — более прочное, чем прежде, — сближение Прошьяна с коммунизмом было бы неизбежно, если бы этому сближению не помешала преждевременная смерть.
Н. Ленин
«Правда» № 277, 20 декабря 1918 г.
16:17 13.03.2018
О «ДЕМОКРАТИИ» И ДИКТАТУРЕ Немногочисленные номера берлинского «Красного Знамени» и венского «Клича» (Weckruf)165, органа коммунистической партии немецкой Австрии, дошедшие до Москвы, показывают нам, что предатели социализма, поддерживавшие войну хищников-империалистов, все эти Шейдеманы и Эберты, Аустерлицы и Реннеры, встречают достойный отпор от истинных представителей революционных пролетариев Германии и Австрии. Мы горячо приветствуем оба органа, знаменующие жизненность и рост III Интернационала.
По-видимому, главным вопросом революции и в Германии и в Австрии является теперь вопрос: Учредительное собрание или власть Советов? Представители обанкротившегося II Интернационала, все от Шейдемана до Каутского, стоят за первое и называют свою точку зрения защитой «демократии» (Каутский даже договорился до «чистой демократии») в противоположность диктатуре. Взгляды Каутского я разобрал подробно в только что вышедшей в Москве и Петрограде брошюре: «Пролетарская революция и ренегат Каутский"*. Попытаюсь вкратце изложить суть спорного вопроса, который стал теперь практически на очередь дня для всех передовых капиталистических стран.
Шейдеманы и Каутские говорят о «чистой демократии» или о «демократии» вообще, чтобы обмануть массы
и скрыть от них буржуазный характер современной демократии. Пусть буржуазия продолжает сохранять в своих руках весь аппарат государственной власти, пусть горстка эксплуататоров продолжает пользоваться прежней, буржуазной, государственной машиной! Выборы, производимые при таких условиях, буржуазия, понятное дело, любит называть «свободными», «равными», «демократическими», «всенародными», ибо эти слова служат для сокрытия правды, для сокрытия того, что собственность на средства производства и политическая власть остается у эксплуататоров, что поэтому о действительной свободе, о действительном равенстве для эксплуатируемых, т. е. для громадного большинства населения, не может быть и речи. Буржуазии выгодно и необходимо скрывать от народа буржуазный характер современной демократии, изображать ее демократией вообще или «чистой демократией», и Шейдеманы, а также Каутские, повторяя это, на деле покидают точку зрения пролетариата и переходят на сторону буржуазии.
Маркс и Энгельс, когда они последний раз вдвоем подписывали предисловие к «Коммунистическому Манифесту» (это было в 1872 году), считали необходимым особо обратить внимание рабочих на то, что пролетариат не может просто овладеть готовой (т. е. буржуазной) государственной машиной и пустить ее в ход для своих целей, что он должен сломать, разбить ее. Ренегат Каутский написал целую брошюру о «Диктатуре пролетариата», скрыв от рабочих эту важнейшую марксистскую истину, извратив в корне марксизм, и понятно, что похвалы, которые господа Шейдеманы и К0 расточали этой брошюре, были вполне заслужены, как похвалы агентов буржуазии тому, кто переходит на сторону буржуазии.
Говорить о чистой демократии, о демократии вообще, о равенстве, о свободе, о всенародности, когда рабочие и все трудящиеся голодны, раздеты, разорены, измучены не только капиталистическим наемным рабством, но и 4-летней грабительской войной, а капиталисты и спекулянты продолжают владеть своей награбленною
«собственностью» и «готовым» аппаратом государственной власти, это значит издеваться над трудящимися и эксплуатируемыми. Это значит бить в лицо основным истинам марксизма, который учил рабочих: вы должны использовать буржуазную демократию, как громадный исторический прогресс по сравнению с феодализмом, но ни на минуту не забывайте буржуазный характер этой «демократии», ее исторической условности и ограниченности, не разделяйте «суеверной веры» в «государство», не забывайте, что государство и при самой демократической республике, а не только при монархии, есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим.
Буржуазия вынуждена лицемерить и называть «общенародной властью» или демократией вообще, или чистой демократией (буржуазную) демократическую республику, на деле представляющую из себя диктатуру буржуазии, диктатуру эксплуататоров над трудящимися массами. Шейдеманы и Каутские, Аустерлицы и Реннеры (теперь, к сожалению, при помощи Фридриха Адлера) поддерживают эту ложь и это лицемерие. А марксисты, коммунисты, разоблачают его и говорят рабочим и трудящимся массам прямую и открытую правду: на деле демократическая республика, учредительное собрание, всенародные выборы и т. п. есть диктатура буржуазии, и для освобождения труда от ига капитала нет иного пути, как смена этой диктатуры диктатурой пролетариата. Только диктатура пролетариата в состоянии освободить человечество от гнета капитала, от лжи, фальши, лицемерия буржуазной демократии, этой демократии для богатых, в состоянии установить демократию для бедных, т. е. сделать блага демократии доступными фактически для рабочих и беднейших крестьян, тогда как теперь (даже и при самой демократической — буржуазной — республике) эти блага демократии фактически недоступны громадному большинству трудящихся.
Возьмем, например, свободу собраний и свободу печати. Шейдеманы и Каутские, Аустерлицы и Реннеры уверяют рабочих, что теперешние выборы в Учредитель-
ное собрание в Германии и в Австрии происходят «демократически». Это ложь, ибо на деле капиталисты, эксплуататоры, помещики, спекулянты держат в своих руках 9\10 лучших зданий, которые пригодны для собраний, и 9/10 запасов бумаги, типографий и прочее. Рабочий в городе, батрак и поденщик в деревне на деле отстранены от демократии как этим «священным правом собственности» (охраняемым господами Каутскими и Реннерами, к которым перешел, к сожалению, и Фридрих Адлер), так и буржуазным аппаратом государственной власти, т. е. буржуазными чиновниками, буржуазными судьями и прочее. Теперешняя «свобода собраний и печати» в «демократической» (буржуазно-демократической) республике немецкой есть ложь и лицемерие, ибо на деле это есть свобода для богачей покупать и подкупать прессу, свобода богачей спаивать народ сивухой буржуазной газетной лжи, свобода богачей держать в своей «собственности» помещичьи дома, лучшие здания и т. п. Диктатура пролетариата отнимет у капиталистов в пользу трудящихся помещичьи дома, лучшие здания, типографии, склады бумаги.
Это будет замена «всенародной», «чистой» демократии «диктатурой одного класса» — вопят Шейдеманы и Каутские, Аустерлицы и Реннеры (вместе с их заграничными единомышленниками, Гомперсами, Гендерсонами, Реноделями, Вандервельдами и К0).
Неправда — ответим мы. Это будет заменой фактической диктатуры буржуазии (каковую диктатуру лицемерно прикрывают формы демократической буржуазной республики) диктатурой пролетариата. Это будет заменой демократии для богатых демократиею для бедных. Это будет заменой свободы собраний и печати для меньшинства, для эксплуататоров, свободой собраний и печати для большинства населения, для трудящихся. Это будет гигантским, всемирно-историческим расширением демократии, превращением ее из лжи в правду, освобождением человечества от оков капитала, искажающего и урезывающего всякую, даже и самую «демократическую» и республиканскую, буржуазную демократию. Это будет заменой буржуазного
государства пролетарским государством, каковая замена есть единственный путь к отмиранию государства вообще.
Почему же нельзя достигнуть такой цели без диктатуры одного класса? почему нельзя прямо перейти к «чистой» демократии? спрашивают лицемерные друзья буржуазии или наивные клейнбюргеры и филистеры, одураченные ею.
Мы отвечаем: потому, что во всяком капиталистическом обществе решающее значение могут иметь либо буржуазия, либо пролетариат, а мелкие хозяйчики неизбежно остаются колеблющимися, бессильными, глупыми мечтателями о «чистой», т. е. внеклассовой или надклассовой, демократии. Потому, что из общества, в котором один класс угнетает другой, нельзя выйти иначе, как диктатурой угнетенного класса. Потому что победить буржуазию, свергнуть ее в состоянии только пролетариат, ибо это единственный класс, который объединен и «вышколен» капитализмом и который в состоянии увлечь за собой колеблющуюся массу трудящихся, живущих по-мелкобуржуазному, — увлечь ее за собой или по крайней мере «нейтрализовать» ее. Потому, что только сладенькие мещане и филистеры могут мечтать, обманывая этими мечтами и себя и рабочих, о свержении ига капитала без долгого и трудного подавления сопротивления эксплуататоров. В Германии и Австрии это сопротивление пока еще не развернулось открыто, ибо пока еще не началась экспроприация экспроприаторов. Это сопротивление будет отчаянным, бешеным, когда такая экспроприация начнется. Скрывая это от себя и от рабочих, Шейдеманы и Каутские, Аустерлицы и Реннеры совершают предательство интересов пролетариата, переходят в самый решительный момент от позиции классовой борьбы и свержения ига буржуазии на позиции соглашения пролетариата с буржуазией, на позицию «социального мира» или примирения эксплуататоров с эксплуатируемыми.
Революции — локомотивы истории, говорил Маркс166. Революции быстро учат. Рабочие городов, батраки
деревень Германии и Австрии быстро поймут измену делу социализма со стороны Шейдеманов и Каутских, Аустерлицев и Реннеров. Пролетариат отбросит прочь этих «социал-предателей», социалистов на словах, предателей социализма на деле, как отбросил он в России таких же мелких буржуа и филистеров, меньшевиков и «социалистов-революционеров». Пролетариат увидит, — тем скорее, чем полнее будет господство названных «вождей», — что только замена буржуазного государства, будь то самая демократическая буржуазная республика, государством типа Парижской Коммуны (о котором так много говорил Маркс, искаженный и преданный Шейдеманами и Каутскими) или государством типа Советов в состоянии открыть дорогу к социализму. Диктатура пролетариата избавит человечество от ига капитала и от войн.
Москва, 23. XII. 1918.
16:25 13.03.2018
РЕЧЬ НА II ВСЕРОССИЙСКОМ СЪЕЗДЕ СОВЕТОВ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА 25 ДЕКАБРЯ 1918 г. 167 (Овация.) Товарищи! Позвольте мне сказать прежде всего несколько слов о международном положении Советской республики. Конечно, все вы знаете, что главным вопросом международного положения является победа англо-французско-американского империализма и его попытки завладеть окончательно всей землей, а главным образом, погубить Советскую Россию.
Вы знаете, что в начале Октябрьского переворота не только большинство представителей западноевропейской буржуазии, но и некоторая часть буржуазии российской смотрели на дело таким образом, что у нас совершается некоторый социалистический эксперимент, который не может иметь существенного и серьезного значения с мировой точки зрения. Особенно наглые и близорукие представители буржуазии неоднократно высказывались в том духе, что коммунистические эксперименты в России ничего, кроме удовольствия, германскому империализму доставить не могут. И были, к сожалению, люди, которые позволяли ослеплять себя этими выходками и оценивали, между прочим, под таким углом зрения невероятно тяжелые и невероятно насильнические условия Брестского мира. В сущности говоря, эти люди сознательно и бессознательно возбуждали классовый мелкобуржуазный патриотизм и оценивали ухудшающееся положение не с точки зрения мирового значения, не с точки зрения развития событий в мировом масштабе, а с той точки зрения, будто гер-
манский империализм является главным врагом и что будто этот насильнический, необыкновенно грабительский мир является торжеством германских империалистов.
Действительно, если рассматривать события того времени в смысле положения России, то более губительных условий нельзя и представить. Но вздорность выводов немецких империалистов обнаружилась через несколько месяцев, когда немцы, завоевывая Украину, хвалились перед немецкой буржуазией, а еще более перед немецким пролетариатом, что наступил момент жатвы плодов империалистической политики, что на Украине они достанут все необходимое для Германии. Это была самая недальновидная и близорукая оценка событий.
Но вскоре же обнаружилось, что те, которые рассматривали события с точки зрения влияния их на развитие мировой революции, оказались единственно правыми. Именно пример Украины, претерпевшей неслыханные страдания, этот пример показал, что единственно правильной оценкой событий была та, которая основывалась на изучении, на внимательном наблюдении международной пролетарской революции: империализм оказался задушенным трудящимися массами, поставленными в невыносимо тяжкие условия. И теперь мы видим, что эпизод с Украиной был одним из звеньев в процессе нарастания всемирной революции.
Германские империалисты гораздо меньше смогли получить от Украины материальных благ, чем рассчитывали. Между тем это превращение войны в явно грабительскую подорвало всю германскую армию, а соприкосновение с Советской Россией внесло в эту армию трудящихся масс Германии то разложение, которое сказалось через несколько месяцев. И теперь, когда англо-американский империализм еще более обнаглел и рассматривает себя как владыку, которому никто не может оказать сопротивления, мы не закрываем глаза на то чрезвычайно трудное положение, перед которым мы находимся. Державы Согласия сейчас перешли грань возможной для буржуазии политики
и зарвались так же, как зарвались германские империалисты в феврале и марте 1918 года, заключая Брестский мир. Та же причина, которая привела к гибели германский империализм, явно вырисовывается перед нами и в отношении англо-французского империализма. Последний навязал Германии условия мира гораздо более худшие, более тяжелые, чем те, которые были навязаны Германией нам при заключении мира Брестского. Этим англо-французский империализм перешел ту грань, которая и окажется потом роковой для него. За этой гранью империализм теряет надежду удержать в повиновении трудящиеся массы.
Несмотря на шум, поднятый шовинистами по поводу победы и разрушения Германии, несмотря на то, что война официально еще не закончена, мы уже теперь имеем во Франции и Англии признаки чрезвычайно высокого роста рабочего движения и перемену позиции тех политиков, которые стояли на шовинистской точке зрения, а теперь выступают против своего правительства из-за попытки вмешательства в русские дела. Если же сопоставить с этим известия, появившиеся за последнее время в газетах, о начале братания англоамериканских солдат, если помнить, что империалистические войска состоят из граждан, к которым применяют обман и угрозы, то мы можем признать, что почва Советской России достаточно крепка. Учитывая эту общую картину мировой войны и революции, мы совершенно спокойны и с абсолютной уверенностью смотрим на будущее и говорим, что англо-французский империализм настолько зарвался, что перешел все грани мира, которые были в пределах осуществимости для империалистов, что ему грозит полнейший крах.
Удушение революции, захват и раздел всех стран, — вот задачи, которые поставлены державами Согласия, продолжающими империалистическую войну. Но, несмотря на то, что Англия и Америка гораздо больше стояли в стороне от ужасов войны, чем Германия, что демократически сорганизованная буржуазия у них гораздо более дальновидна, чем германская буржуазия, английские и американские империалисты потеряли го-
лову и сейчас в силу объективных условий вынуждены взяться за такую задачу, которая им не под силу, вынуждены держать войска для успокоения и усмирения.
Однако условия, в которых мы сейчас находимся, требуют полнейшего напряжения наших сил. И теперь мы все еще должны каждый месяц ценить больше, чем прежние десять лет, потому что мы делаем дело во сто раз большее: мы не только охраняем Российскую республику, но и творим великое дело для мирового пролетариата. От нас требуется большое напряжение, большая работа по составлению организационного плана и выработке общих отношений.
16:27 13.03.2018
Переходя к вопросу о ближайших наших задачах, должен сказать, что основа уже сделана, и за время между первым168 и вторым съездами совнархозов основной тип работ намечен. Общий план управления промышленностью, национализированными предприятиями, управления целыми отраслями промышленности, выработан и поставлен на твердую основу, при участии профессиональных союзов, причем со всякими синдикалистскими, сепаратистскими, местническими и областническими попытками, приносящими делу вред, мы будем и в дальнейшем бороться так же, как боролись до сих пор.
Военное положение возлагает на нас особую ответственность и тяжелые задачи. Коллегиальное управление необходимо при участии профессиональных союзов. Коллегии необходимы, но коллегиальные управления не должны обращаться в помеху практическому делу. И когда теперь мне, в частности, приходилось наблюдать за проведением в жизнь экономических задач нашими предприятиями, особенно бросается в глаза, что исполнительная часть нашей работы, связанная с коллегиальным обсуждением, иногда тормозит исполнение. Этот переход от коллегиального исполнения к личной ответственности составляет задачу дня.
16:28 13.03.2018
От совнархозов, главков и центров мы будем безусловно требовать, чтобы коллегиальная система управления не выражалась в болтовне, в писании резолюций, в составлении планов и областничестве. Это
недопустимо*. Мы неуклонно будем требовать, чтобы каждый работник совнархоза, каждый член главка знал, за какую отрасль хозяйства, в узком смысле, он отвечает. Когда мы получаем сведения о том, что имеется сырье, но люди не знают, сколько сырья, не сумели этого определить, когда доносятся вопли, что склады с товарами стоят запертыми, и в то же время крестьяне требуют товарообмена, требуют справедливо, отказываясь отдавать хлеб за обесцененные бумажки, мы должны знать, какой член какого именно коллегиального управления занимается волокитой, и мы должны сказать, что этот член за волокиту отвечает и будет отвечать с точки зрения обороны, т. е. с точки зрения немедленного ареста и военного суда, хотя бы он был представителем самого важного союза в наиважнейшем главке. Этот человек должен отвечать за то, насколько практически проведены в жизнь простейшие элементарные вещи: учет продуктов на хозяйственных складах и правильное их использование. С выполнением таких именно элементарных задач у нас большей частью происходит затор. С исторической точки зрения это не вызывает никаких опасений, потому что в строительстве новых и невиданных до сих пор форм надо известное время потратить для того, чтобы наметить общий план организации, который разовьется в процессе работы. Наоборот, надо удивляться тому, как много сделано в этой области за такое короткое время. Но с точки зрения военной, с точки зрения социалистической, когда пролетариат
*В газетном отчете, напечатанном в «Экономической Жизни» № 42 от 26 декабря 1918 г., текст со слов «Этот переход» до слов «Это недопустимо» дан в следующем изложении: «Задачей дня является переход в области исполнительной от коллегиальной к единоличной ответственности. В настоящее время у нас получается, как совершенно верно выразился т. Красин, всероссийский затор. Мы слишком много времени тратим на бесплодные разговоры в ущерб общему делу. Мы, например, сейчас имеем достаточное количество полушубков не только для армии, но и для железнодорожников, которые работают в невыносимо тяжелых условиях, а между тем они их не получают только потому, что не организованы учет и доставка.
Отныне мы будем, безусловно, требовать от совнархозов, главков и центров, чтобы коллегиальная система управления не вырождалась в болтовню, в писание резолюций, в составление планов и областничество. Правительство категорически требует полушубков, а от областей получаются отписки, что, мол, об этом у нас говорилось и мы остались при особом мнении. Это недопустимо". Ред.
требует с нашей стороны проявления максимальной энергии, чтобы хлеб и полушубки были, чтобы рабочие меньше нуждались в обуви, продуктах и тому подобное, необходимо увеличить товарообмен втрое, в десять раз, чем он идет сейчас. Эта сторона дела должна явиться ближайшей задачей совнархозов.
Нам нужна практическая работа людей, ответственных за то, чтобы хлеб обменивался на продукты, чтобы хлеб не залеживался, чтобы в каждом складе сырье было не только на учете, но и не залеживалось, чтобы оказывалась действительная помощь в области производства
16:30 13.03.2018
Что касается кооперативов, то и к ним необходимо подойти с деловой стороны. Когда я вижу членов совнархозов, заявляющих, что кооперация — дело лавочное, что там находятся меньшевики, что там находятся белогвардейцы и потому от них надо держаться подальше, я утверждаю, что эти люди проявляют полное непонимание дела. Они абсолютно не понимают задачи момента, когда вместо того, чтобы указывать годных кооператоров, как специалистов, указывают на них, как на людей, протягивающих руку белогвардейцам. Я утверждаю, что они занимаются не своим делом: для уловления белогвардейцев у нас есть чрезвычайкомы, им и следует предоставить делать свое дело. Кооперативы же — единственный аппарат, созданный капиталистическим обществом, который мы и должны использовать. Поэтому всякую попытку заменить дело рассуждениями, представляющими воплощение близорукости и самого грубого тупоумия, интеллигентского самомнения, мы будем преследовать путем беспощадных репрессий по военному положению. (Бурные аплодисменты.)
Если до сих пор, год спустя, дело не налажено, как следует, если в то время, когда перед нами стоят задачи практические, мы всё еще продолжаем обсуждение планов, страна же требует хлеба, валеной обуви, своевременного распределения предметов сырья, подобная волокита и вторжение в чужую область нетерпимы.
При нашем аппарате иногда состоят элементы, склоняющиеся к белогвардейцам, но, при наличии во всех
наших учреждениях коммунистического контроля, эти люди не могут получить политического значения и руководящей роли. Об этом не может быть и речи. Нам же они нужны, как практические работники, и бояться их нечего. Я не сомневаюсь, что коммунисты — превосходнейшие люди, среди них имеются превосходные организаторы, но чтобы получить этих организаторов в большом числе, нужны годы и годы, а нам ждать нельзя.
Сейчас мы можем получить таких работников в среде буржуазии, в среде специалистов и интеллигенции. И мы будем спрашивать с каждого товарища, работающего в совнархозе: что вы, господа, сделали для того, чтобы привлечь к работе опытных людей, что вы сделали для того, чтобы привлечь специалистов, чтобы привлечь приказчиков, дельных буржуазных кооператоров, которые должны работать у вас нисколько не хуже, чем они работали у каких-нибудь Колупаевых и Разуваевых? Пора нам отказаться от прежнего предрассудка и призвать всех нужных нам специалистов к нашей работе. Это должны знать все наши коллегиальные управления, все наши коммунистические работники. В таком отношении к делу — залог нашего успеха.
16:31 13.03.2018
Достаточно всевозможных праздных разговоров, теперь настало время перейти к практическому делу, которое может вывести нашу страну из того круга, в который ее замыкают империалисты. На этой точке зрения должны стоять все советские, все кооперативные аппараты. Нам нужно делать дело и дело! Если пролетариат, взяв власть в свои руки, не сумеет воспользоваться своей властью, не сумеет практически поставить вопрос и практически же его разрешить, он потеряет очень многое. Пора оставить тот предрассудок, будто только коммунисты, среди которых, несомненно, есть и весьма хорошие люди, могут проводить определенную работу. Пора оставить этот предрассудок: нам нужны работники дела и дела, и мы должны всех их привлечь к работе.
Капитализм оставил нам громадное наследство, оставил нам своих крупнейших специалистов, которыми мы дол-
жны непременно воспользоваться и воспользоваться в широком, массовом размере, пустив всех их в ход. Тратить время на подготовку специалистов из наших коммунистов нам совершенно некогда, потому что сейчас все дело в практической работе, в практических результатах.
Нужно поставить вопрос так, чтобы каждый член коллегии, каждый член ответственного учреждения взял в свои руки дело, отвечая за него целиком. Непременно нужно, чтобы всякий, взявший на себя определенную отрасль, отвечал бы за все: и за производство и за распределение. Я должен вам сказать, что положение нашей Советской республики таково, что, при правильном распределении хлеба и других продуктов, мы можем продержаться очень и очень долго. Но для этого непременно нужна правильная политика решительного разрыва со всякой волокитой, нужно действовать быстро и решительно, нужно назначить определенных лиц на определенную ответственную работу, нужно, чтобы каждый из этих лиц знал определенно свое дело, определенно отвечал за него, будучи ответственным вплоть до расстрела. Вот политика, которую мы ведем и в Совнаркоме и в Совете Обороны169, и этой политике необходимо подчинить всю деятельность совнархозов и кооперативов. Вот тот путь, по которому должна идти политика пролетариата.
Нужно поставить вопрос так, чтобы у нас правильно вертелось колесо товарообмена. В этом сейчас вся задача, в этой области нам предстоит большая работа, и к этой работе я позволяю себе в заключение того, что говорю сейчас, настоятельно всех вас призвать. (Долго несмолкающие аплодисменты.)
Краткие отчеты напечатаны 26 декабря 1918 г. в газетах «Известия ВЦИК» № 284 и «Экономическая Жизнь» № 42
16:30 14.03.2018
МАЛЕНЬКАЯ КАРТИНКА ДЛЯ ВЫЯСНЕНИЯ БОЛЬШИХ ВОПРОСОВ171 Товарищ Сосновский, редактор «Бедноты"172, принес мне замечательную книгу. С ней надо познакомить как можно большее число рабочих и крестьян. Из нее надо извлечь серьезнейшие уроки по самым важным вопросам социалистического строительства, превосходно поясненные живыми примерами. Это — книга товарища Александра Тодорского: «Год — с винтовкой и плугом», изданная в городке Весьегонске тамошним уездным исполкомом по поводу годовщины Октябрьской революции.
Автор описывает годовой опыт деятельности руководителей работы по строительству Советской власти в Весьегонском уезде, — сначала гражданскую войну, восстание местных кулаков и его подавление, затем «мирное строительство жизни». Описание хода революции в захолустном уезде вышло у автора такое простое и вместе с тем такое живое, что пересказывать его значило бы только ослаблять впечатление. Надо пошире распространить эту книгу и выразить пожелание, чтобы как можно большее число работников, действовавших в массе и с массой, в настоящей гуще живой жизни, занялись описанием своего опыта. Издание нескольких сотен или хотя бы нескольких десятков лучших, наиболее правдивых, наиболее бесхитростных, наиболее богатых ценным фактическим содержанием из таких описаний было бы бесконечно более полезно для дела социализма, чем многие из газетных,
журнальных и книжных работ записных литераторов, сплошь да рядом за бумагой не видящих жизни.
Возьму один маленький пример из рассказа тов. А. Тодорского. Дело шло о том, чтобы не оставить «безработными» «купеческие руки», а побудить их «взяться за работу».
«…В этих целях были призваны в исполком три молодых, энергичных и особенно дельных промышленника, Е. Е. Ефремов, А. К. Логинов, Η. Μ. Козлов, и под угрозой лишения свободы и конфискации всего имущества привлечены к созданию лесопильного и хромового (кожевенного) заводов, к оборудованию которых сразу же и было приступлено.
Советская власть не ошиблась в выборе работников, а промышленники, к чести их, почти первые поняли, что имеют дело не с «двухнедельными случайными гостями», а с настоящими хозяевами, взявшими власть в твердые руки.
Вполне правильно уяснив это, они энергично взялись за исполнение распоряжений исполкома, и уже в настоящее время Весьегонск имеет лесопильный завод на полном ходу, обслуживающий всю потребность местного населения и выполняющий заказы от вновь строящейся железной дороги.
Что же касается завода по выделке хрома, то сейчас оборудовано помещение и идет установка двигателя, барабанов и прочих машин, доставленных из Москвы, и не далее, как через 1 ½—2 месяца, Весьегонск будет иметь хромовую кожу своего приготовления.
Оборудование двух советских заводов «несоветскими» руками служит хорошим примером в том, как надо бороться с классом, нам враждебным.
Это — еще полдела, если мы ударим эксплуататоров по рукам, обезвредим их или «докатаем». Дело успешно будет выполнено тогда, когда мы заставим их работать, и делом, выполненным их руками, поможем улучшить новую жизнь и укрепить Советскую власть».
Это превосходное и глубоко правильное рассуждение следовало бы вырезать на досках и выставить в каждом совнархозе, продоргане, в любом заводе, в земотделе и так далее. Ибо то, что поняли товарищи в захолустном Весьегонске, сплошь да рядом упорно не понимают советские работники столиц. Не редкость встретить советского интеллигента или рабочего, коммуниста, который презрительно морщит нос при упоминании кооперации, заявляя с чрезвычайно великой важностью — и со столь же великой глупостью — что это не советские руки, что это буржуи, лавочники,
меньшевики, что вот тогда-то и там-то кооператоры прикрыли своими финансовыми оборотами помощь белогвардейцам, что аппарат снабжения и распределения в нашей социалистической республике должны строить чистые советские руки.
Подобное рассуждение типично в том отношении, что истина смешана здесь с ложью так, что получается опаснейшее извращение задач коммунизма, приносящее бездну вреда нашему делу.
Да, кооперация есть аппарат буржуазного общества, выросший в атмосфере «лавочничества», воспитавший руководителей в духе буржуазной политики и буржуазного миросозерцания, дающий поэтому высокий процент белогвардейцев или пособников белогвардейщины. Это бесспорно. Но плохо то, когда из бесспорной истины путем упрощения и аляповатого применения ее начинают делать нелепые выводы. Мы не можем построить коммунизма иначе, как из материалов, созданных капитализмом, иначе, как из того культурного аппарата, который взращен буржуазной обстановкой и поэтому неизбежно бывает пропитан — раз речь заходит о человеческом материале, как части культурного аппарата — буржуазной психологией. В этом трудность построения коммунистического общества, но в этом же гарантия возможности и успешности его построения. Тем и отличается марксизм от старого утопического социализма, что последний хотел строить новое общество не из тех массовых представителей человеческого материала, которые создаются кровавым, грязным, грабительским, лавочническим капитализмом, а из разведенных в особых парниках и теплицах особо добродетельных людей. Эта смешная мысль теперь всем смешна и всеми оставлена, но не все хотят или умеют продумать обратное учение марксизма, продумать, как это можно (и должно) строить коммунизм из массового человеческого материала, испорченного веками и тысячелетиями рабства, крепостничества, капитализма, мелкого раздробленного хозяйничанья, войной всех против всех из-за местечка на рынке, из-за более высокой цены за продукт или за труд.
Кооперация есть аппарат буржуазный. Из этого следует, что он не заслуживает политического доверия, но отнюдь не следует, что позволительно отвернуться от задачи использовать его для целей управления и строительства. Политическое недоверие приводит к тому, что нельзя давать несоветским людям политически ответственных постов. Оно приводит к тому, что чрезвычайки внимательно следят за представителями классов, слоев или групп, тяготеющих к белогвардейщине. (При этом, в скобках будь сказано, вовсе не обязательно договариваться до таких нелепостей, которую написал в своем казанском журнале «Красный Террор"173 товарищ Лацис, один из лучших, испытанных коммунистов, который хотел сказать, что красный террор есть насильственное подавление эксплуататоров, пытающихся восстановить их господство, а вместо того написал на стр. 2 в № 1 своего журнала: «не ищите (!!?) в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против Совета оружием или словом».)
Политическое недоверие к представителям буржуазного аппарата законно и необходимо. Отказ использовать их для дела управления и строительства есть величайшая глупость, несущая величайший вред коммунизму. Кто захотел бы рекомендовать меньшевика как социалиста или как политического руководителя, или даже как политического советчика, тот совершил бы громадную ошибку, ибо история революции в России доказала окончательно, что меньшевики (и социалисты-революционеры) не социалисты, а мелкобуржуазные демократы, способные при каждом серьезном обострении классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией становиться на сторону буржуазии. Но мелкобуржуазная демократия — не случайное политическое образование, не какое-нибудь исключение, а необходимый продукт капитализма, причем не только старое, докапиталистическое, экономически реакционное среднее крестьянство является «поставщиком» этой демократии, но и культурно-капиталистическая, на почве крупного капитализма произрастающая кооперация, интеллигенция и т. п. Ведь даже в отсталой России
рядом с Колупаевыми и Разуваевыми народились капиталисты, которые умели ставить себе на службу культурную интеллигенцию, меньшевистскую, эсеровскую, беспартийную. Неужели мы окажемся глупее этих капиталистов и не сумеем использовать такого «строительного материала» для постройки коммунистической России?
Написано в конце 1918 или начале 1919 г.
16:40 14.03.2018
РЕЧЬ НА ОБЪЕДИНЕННОМ ЗАСЕДАНИИ ВЦИК, МОСКОВСКОГО СОВЕТА И ВСЕРОССИЙСКОГО СЪЕЗДА ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ СОЮЗОВ 17 ЯНВАРЯ 1919 г. 174 (Бурная овация.) Товарищи, позвольте мне начать с краткого указания на то, какие главные факты пережила наша продовольственная политика. Я думаю, что эти краткие указания будут полезны не только для того, чтобы мы правильно оценили значение того постановления, которое мы предлагаем принять сегодня ВЦИК, а также будут полезны для оценки всей нашей продовольственной политики в целом и для оценки той роли, которая теперь, когда наступает трудный поворот, выпадает на долю представителей организованного пролетариата — этого авангарда и главной опоры Советской России и социалистической революции.
Товарищи, наша продовольственная политика характеризуется тремя главными актами, которые в хронологической постепенности выступают перед нами таким образом: первый — постановление об образовании комитетов бедноты, это шаг, который представляет из себя всю основу нашей продовольственной политики и вместе с тем является гигантской важности переломным пунктом во всем ходе развития и строе нашей революции. Этим шагом мы перешли ту грань, которою отделяется буржуазная революция от социалистической, ибо одна победа рабочего класса в городах и один переход всех фабрик в руки пролетарского государства, все это не в состоянии было бы закрепить и создать основы социалистического порядка, если бы в деревне мы не создали себе также не общекрестьянской, а
действительно пролетарской опоры. В Октябре мы должны были ограничиться тем, что объединяли пролетариат с крестьянами в целом и вообще, и благодаря такому союзу получили возможность быстро разбить помещичье землевладение и смести его с лица земли. Но когда мы перешли к организации беднейшего крестьянства, пролетариата и полупролетариата крестьянства, только тогда мог прочно организоваться союз трудящихся масс пролетариата города с пролетариатом деревни. Только тогда война против кулачества и крестьянской буржуазии могла пройти настоящим образом. Этот коренной шаг в нашей продовольственной политике продолжает быть коренным выступлением всей нашей продовольственной политики.
Вторым шагом, может быть, менее важным, был декрет, проведенный при участии и по инициативе наших представителей, это декрет об использовании кооперации175. Тут мы установили, что аппарат, который создала кооперация и который создан всем капиталистическим обществом и который в России, по понятным причинам, был слабее, чем в западноевропейских странах, должен быть нами использован. В этом отношении мы сделали много грехов и многого не сделали, не только в деревнях, но и в городах, но и в крупных пролетарских центрах. Мы встречаемся здесь с непониманием, с неумением, с предрассудками и с традициями, которые отталкивают нас от кооперации. Совершенно законно, что среди верхов кооперации много непролетарских элементов; мы должны вести борьбу против этих людей, которые способны переметнуться на сторону буржуазии, — против контрреволюционных элементов и их поползновений, — и вместе с тем сохранить аппарат, аппарат кооперации, — это тоже наследие от капитализма, — аппарат распределения между миллионами, без которого и строить социализм сколько-нибудь успешно нельзя. Тут продовольственный комиссариат наметил правильную политику, но мы ее еще не доделали, и те положения, которые мы предложим от имени фракции коммунистов сегодня Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету, делают еще
шаг вперед по этому пути и настаивают на том, чтобы кооперативный аппарат был использован. Надо уметь вести борьбу против негодного верхушечного элемента кооперативного аппарата — у нас достаточно силы и власти, чтобы это провести, ибо смешно думать, чтобы сопротивление было серьезно, — надо уметь проводить такую борьбу и обязательно использовать кооперативный аппарат, с тем, чтобы мы не растеряли своих сил, с тем, чтобы этот аппарат был един, с тем, чтобы коммунисты использовали свои силы не только для политической работы, но и для организационной работы, и технически воспользовались тем аппаратом, который подготовлен к этой работе — кооперативным аппаратом.
Третий шаг, который знаменует нашу продовольственную политику, есть создание рабочих продовольственных организаций. Здесь, товарищи продовольственники, перед вами выступает ответственная задача. Путь, на который мы вступили, это путь, по которому мы должны идти, и мы должны стремиться, чтобы встать на этот путь во всех комиссариатах, это — мера, которая имеет не только продовольственное значение, она имеет значение общесоциальное и общеклассовое. Для того, чтобы социалистический переворот мог быть прочен, для этого к управлению должен прийти новый класс. Мы знаем, что в России, до 1861 года, властью, которая управляла, были крепостники-помещики. Мы знаем, что с тех пор, в общем и целом, властью, которая управляла, была буржуазия, были представители зажиточных слоев. Теперь социалистический переворот будет прочен лишь постольку, поскольку мы сумеем новый класс, пролетариат, поднять к управлению, сделать так, чтобы управлял Россией пролетариат. Сделать так, чтобы это управление было переходом к поголовному обучению всех трудящихся искусству управлять государством, и обучению не книжному, не газетному, не в речах и брошюрках, а к обучению на практике, чтобы каждый мог испытать свою способность взяться за это дело.
Вот, товарищи, главный этап нашей продовольственной политики, который вместе с тем знаменует и самый
характер построения этой продовольственной политики. Надо сказать, что здесь на наших товарищей продовольственников ложится самая тяжелая задача. Понятно, что голод есть бедствие самое свирепое, самое ужасное, что ко всяким неустройствам в этой области массы относятся с понятным нетерпением, озлоблением и возмущением, ибо перенести такое бедствие нет никакой возможности. И понятно в то же время, что Компроду выпадает самая трудная задача. Вы знаете отлично, и особенно знают товарищи из профессиональных союзов, как много у нас разрухи и беспорядка в управлении крупными предприятиями, в учете продуктов крупных предприятий. А ведь это в несколько тысяч раз легче, чем учесть продовольствие, собираемое миллионами крестьян. А ведь выбора нет. В стране продуктов вообще мало. Их недостаточно для того, чтобы накормить всех.
Что значит, когда говорят, что некоторых продуктов в обрез? Это значит, что если бы мы теперь их распределили между всем населением, если бы каждый крестьянин свез все продукты, если бы каждый свел свое потребление несколько ниже сытого, потому что полностью сытым всем быть нельзя, если бы каждый крестьянин добровольно согласился уменьшить свое потребление несколько ниже сытой нормы и все остальное полностью отдать государству и если бы мы все это правильно распределили, — мы продержались бы при уменьшенном питании, но без голода. Но ясно, что если поставить такую задачу, выполнить ее при нашей разрухе, при нашем неумении, в общегосударственном масштабе, — это умение только теперь вырабатывается, его взять раньше неоткуда было, — понятно, что такая задача обычными путями неразрешима. Если продовольствия недостаточно, — это значит… что это значит?
16:41 14.03.2018
Это значит, что если вы разрешите свободу торговли, при недостаточном количестве продуктов, от которых зависит жизнь или смерть населения, вы создадите бешеную спекуляцию, вы создадите то, что цены на продукты вздуются до цены, которая называется монопольной или голодной ценой, и что по этим бешеным ценам
смогут удовлетворить себя небольшие верхушки, которые получают доход значительно выше среднего, а громадная масса останется при голоде. Вот, что значит положение, когда в стране продуктов недостаточно, когда страна находится в голоде.
