Ленин о том, что ждёт рабочих и крестьян после Социалистической революции 1917 года.
20:36 09.03.2018
Мы говорили о диктатуре пролетариата, что пролетариат должен быть господствующим над всеми остальными классами. Мы не можем уничтожить различия между классами до полного введения коммунизма. Классы останутся, пока мы не уничтожим эксплуататоров — крупную буржуазию и помещиков, которых мы беспощадно экспроприируем. Но по отношению к среднему и мелкому крестьянству приходится говорить иначе. Беспощадно подавляя буржуазию и помещиков, мы должны привлекать к себе мелкобуржуазную демократию. Когда они говорят, что хотят быть нейтральными и быть с нами в добрососедских отношениях, мы отвечаем: этого только нам и надо. Мы никогда не ожидали, что вы станете коммунистами.
Мы продолжаем стоять на почве беспощадной экспроприации помещиков и капиталистов. Тут мы беспощадны, и тут мы не можем вступить ни на какой путь примирения или соглашательства. Но мы знаем, что мелкое производство никакими декретами перевести в крупное нельзя, что здесь нужно постепенно, ходом событий, убеждать в неизбежности социализма. Эти элементы никогда не станут социалистами по убеждению, прямыми, настоящими социалистами. Они станут социалистами, когда увидят, что выхода нет. Теперь они видят: Европа так развалилась, империализм дошел
до такого положения, что никакая буржуазная демократия не спасет, что только Советская власть может спасти. Вот почему нам теперь этот нейтрализм, эти добрососедские отношения со стороны мелкобуржуазной демократии не только не страшны, а желательны. Вот почему, если мы смотрим на дело с точки зрения представителей класса, осуществляющего диктатуру, мы говорим: мы на большее никогда не рассчитываем со стороны мелкобуржуазной демократии. С нас этого достаточно. Вы будете с нами в добрососедских отношениях, а у нас будет государственная власть. Мы вас, господа меньшевики, после вашего выступления о «союзниках» охотно легализируем. Это будет сделано Центральным Комитетом нашей партии. Но мы не забудем того, что в вашей партии остались меньшевики-«активисты», и по отношению к ним наши методы борьбы остаются старыми, потому что «активисты» — это друзья чехословаков, и пока чехословаки не изгнаны из России, вы представляете таких же врагов. Мы оставляем за собой государственную власть, только за собой. С теми, кто с нами вступает в отношения нейтральности, мы рассуждаем как класс, который держит в своих руках политическую власть, направляет всю остроту своего оружия против помещиков и капиталистов и говорит мелкобуржуазной демократии: если вам угодно переходить на сторону чехословаков и красновцев, — мы показали, как мы боролись, мы будем и впредь бороться. Если вам угодно учиться примеру у большевиков, — мы вступаем на путь соглашения с вами, зная, что иначе, как целым рядом соглашений, которые мы будем испытывать, проверять, сопоставлять, страна не может перейти к социализму.
20:41 09.03.2018
Мы на этот путь вступили с самого начала, например, тем, что голосовали закон о социализации земли и превратили его постепенно в ту меру, благодаря которой удалось деревенскую бедноту объединить вокруг себя и повернуть против кулаков. Лишь по мере победы пролетарского движения в деревнях мы будем переходить систематически к коллективному общественному землевладению и к общественной обработке земли.
Эту задачу нельзя было осуществить иначе, как опираясь на чисто пролетарское движение в деревне, и в этом отношении предстоит еще очень многое сделать. Нет сомнения, что здесь только практический опыт, только действительность покажет, как следует поступить.
Различны задачи соглашения со средним крестьянином, с мелкобуржуазными элементами, с кооператорами. Видоизменения будет переживать эта задача, если мы будем ставить ее по отношению к тем союзам, которые сохранили мелкобуржуазные традиции и привычки. Еще некоторое видоизменение эта задача переживает, если мы говорим о мелкобуржуазной интеллигенции. Она колеблется, но она нам для нашего социалистического переворота также нужна. Мы знаем, что строить социализм можно только из элементов крупнокапиталистической культуры, и интеллигенция есть такой элемент. Если нам приходилось с ней беспощадно бороться, то к этому нас не коммунизм обязывал, а тот ход событий, который всех «демократов» и всех влюбленных в буржуазную демократию от нас оттолкнул. Теперь явилась возможность использовать эту интеллигенцию для социализма, ту интеллигенцию, которая не социалистична, которая никогда не будет коммунистичной, но которую сейчас объективный ход событий и соотношений настраивает по отношению к нам нейтрально, по-соседски. Опираться на интеллигенцию мы не будем никогда, а будем опираться только на авангард пролетариата, ведущего за собой всех пролетариев и всю деревенскую бедноту. Другой опоры у партии коммунистов быть не может. Но одно дело опираться на класс, представляющий собой диктатуру, а другое дело господствовать над другими классами.
20:48 09.03.2018
Вы помните, что Энгельс даже по отношению к тем крестьянам, которые пользуются наемным трудом, сказал: может быть, и не всех придется экспроприировать90. Мы экспроприируем по общему правилу, и у нас кулака нет в Советах. Мы давим его. Подавляем его физически, когда он проникает в Совет и пытается задушить там деревенского бедняка. Вы видите, как здесь проводится господство одного класса. Один
пролетариат может господствовать. Но по-одному это применяется к мелкому крестьянину, по-другому к среднему, иначе к помещику, иначе к мелкому буржуа. Вся задача состоит в том, чтобы этот поворот, который вызван международными условиями, — чтобы мы сумели его понять, понять неизбежность того, что лозунги, к которым привыкли за истекшие полгода истории революции, неизбежно должны быть видоизменены, поскольку речь идет о мелкобуржуазной демократии. Мы должны сказать: мы власть оставляем за тем же классом. По отношению к мелкобуржуазной демократии наш лозунг был соглашение, но нас заставили применить террор. Если вы действительно согласны жить в добрососедских отношениях с нами, то потрудитесь исполнить те или другие задания, господа кооператоры и интеллигенты. А если не исполните, — вы будете нарушителями закона, нашими врагами, и мы будем с вами бороться. А если вы стоите на почве добрососедских отношений и исполните эти задания, — этого нам с избытком достаточно. Опора у нас прочная. В вашей дряблости мы никогда не сомневались. Но что вы нам нужны — этого мы не отрицаем, потому что вы являлись единственным культурным элементом. Если бы нам пришлось строить социализм не из элементов, оставленных нам в наследие капитализмом, — задача была бы легка. Но в том-то и трудность социалистического строительства, что нам приходится строить социализм из элементов, насквозь испорченных капитализмом. В том-то и трудность перехода, что он связан с диктатурой, которой может руководить один только класс — пролетариат. Из этого вытекает, что мы говорим себе, что линию будет определять пролетариат, который вышколен и обращен в боевую силу, способную разбить буржуазию. Между буржуазией и пролетариатом стоит масса переходных ступеней, и по отношению к ним наша политика теперь должна стать на те рельсы, которые нами предусмотрены теоретически, и мы теперь можем ее осуществлять. Нам предстоит целый ряд задач, целый ряд соглашений, технических заданий, которые мы, господствующая пролетарская
власть, должны суметь дать. Мы должны суметь дать среднему крестьянину одно задание, помочь в товарообмене, в разоблачении кулака. Кооператорам другое: они обладают аппаратом для распределения продуктов в массовом размере; этот аппарат мы должны взять себе. Интеллигенции мы должны дать совсем другое задание; она не в силах продолжать саботаж и настроена так, что теперь она занимает позицию по отношению к нам самую добрососедскую, и мы должны брать эту интеллигенцию, ставить ей определенные задачи, следить и проверять их выполнение, относиться к ним, как Маркс говорил по отношению к служащим Парижской Коммуны: «каждый отдельный наниматель умеет выбирать себе подходящих помощников, бухгалтеров и, когда они ошибаются, — умеет исправлять их ошибки, а если они не годятся, — заменять их новыми, хорошими"91. Мы строим власть из элементов, оставленных нам капитализмом. Мы не можем строить власть, если такое наследие капиталистической культуры, как интеллигенция, не будет использовано. Теперь мы можем отнестись к мелкой буржуазии, как к доброму соседу, находящемуся под строгим контролем государственной власти. Тут задачей сознательного пролетариата является понять, что господство не означает того, что он сам выполнит все эти задачи. Тот, кто так думает, тот понятия не имеет о социалистическом строительстве, тот за год революции и диктатуры ничему не научился. Таким господам лучше отправиться в школу и там кое-чему поучиться, и кто чему-нибудь за истекшее время научился, — тот скажет себе: вот эту-то интеллигенцию я и использую теперь на строительство. Для этого у меня есть достаточная опора в крестьянстве. И мы должны помнить, что только в ходе этой борьбы, в ряде соглашений и опытов соглашений пролетариата с мелкобуржуазной демократией выработается то строительство, которое приведет к социализму.
20:52 09.03.2018
Вспомним, что Энгельс говорил, что мы должны действовать примером92. Никакая форма не будет окончательной, пока не будет достигнут полный коммунизм. Мы не претендовали на то, что мы знаем
точную дорогу. Но мы идем к коммунизму неизбежно, неминуемо. В настоящее время каждая неделя дает больше, чем десятки лет мирного времени. Полгода, пережитые со времени Брестского мира, были эпохой колебаний против нас. Западноевропейская революция — пример, начинающий повторять нас, должен укрепить нас. Мы должны учесть происшедшие перемены, учесть все элементы, не делая никаких иллюзий, зная, что колеблющиеся останутся колеблющимися, пока не победит полностью всемирная социалистическая революция. Это, может быть, будет и не так скоро, хотя ход событий германской революции обнадеживает, что это будет скорее, чем многие предполагают. Немецкая революция развивается так, как развивалась и наша, но более ускоренным темпом. Во всяком случае задача, которая перед нами стоит, — это отчаянная борьба с англо-американским империализмом. Он почувствовал, что большевизм стал мировой силой, и именно потому старается удушить нас с максимальной быстротой, желая сначала расправиться с русскими большевиками, а потом со своими собственными.
Мы должны те элементы из колеблющихся, которых зверства империалистов толкают к нам, использовать. И мы это сделаем. Вы прекрасно знаете, что в войне нельзя пренебрегать никакой помощью, даже косвенной. В войне даже положение колеблющихся классов имеет громадное значение. Чем более остра война, тем больше мы должны приобрести влияния на колеблющиеся элементы, которые приходят к нам. Отсюда вытекает, что тактика, которую мы вели полгода, должна быть видоизменена сообразно новым задачам в отношении к различным слоям мелкобуржуазной демократии.
Если мне удалось обратить внимание партийных работников на эту задачу и побудить их путем систематического опыта прийти к ее правильному решению, я могу считать свою задачу исполненной.
«Правда» №№ 264 и 265; 5 и 6 декабря 1918 г.
21:00 09.03.2018
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО ПО ДОКЛАДУ ОБ ОТНОШЕНИИ ПРОЛЕТАРИАТА К МЕЛКОБУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИИ
Товарищи, мне придется сделать немного заключительных замечаний. Прежде всего я хотел ответить, но поводу затронутого здесь вопроса о догме. Маркс и Энгельс говорили много раз, что наше учение не догма, а руководство к действию93, и я думаю, мы должны это прежде всего и больше всего иметь в виду.
Учение Маркса и Энгельса не догма, которую мы заучиваем. Его нужно принять как руководство к действию. Это мы говорили всегда, и я думаю целесообразно действовали, никогда не впадая в оппортунизм, а видоизменяли тактику. Но это никоим образом не является отступлением от учения и никоим образом назвать оппортунизмом нельзя. Я говорил и еще и еще раз повторяю, что это учение является не догмой, а руководством к действию.
Дальше, переходя к замечанию т. Стеклова: с кем мы будем соглашаться, с штабами или массами? я отвечу: в первую голову, конечно, с массами, а затем с штабами, а когда придется бороться с штабами, все зависит от отдельных случаев. Я к этому перейду, но сейчас я практически не вижу никакой возможности соглашения с партией меньшевиков и партией эсеров. Нам говорят, соглашаться — значит чем-нибудь поступиться. Чем вы поступитесь и как вы отступите от основной линии? Это будет отступничество, а если это только в практике, тогда это не ново. Разумеется, мы никогда не поступимся нашими принципами. Сейчас
об этом не имеет смысла говорить. Пятнадцать лет тому назад споры шли об основной линии и принципах, споры эти мне приходилось вести, к сожалению, главным образом за границей, а не в России. А теперь речь идет о государственной власти, а о том, чтобы ею сколько-нибудь поступиться — об этом не может быть и речи. Недаром Вильсон заявил: теперь наш враг есть мировой большевизм. Это заявляют буржуа всего мира. Если они соберутся на нас походом — это значит, что они признали, что большевистская власть есть не русское только, а мировое явление. Был бы смешон и жалок большевик, который предложил бы буржуазии какое-нибудь соглашение. Да и когда революционный пожар перекинулся на целый ряд стран, — ни одно капиталистическое буржуазное правительство на это не пойдет и пойти не может.
Швейцарская буржуазия, когда дошло дело до последних событий, говорила прямо: мы не русские, мы вам власть не отдадим. Капитан Садуль, который присоединился к большевизму, пишет, что он удивляется, наблюдая удивительную покорность русской буржуазии, и заявляет, что их французская буржуазия будет поступать не так. Там мы увидим озлобление гораздо большее, и гражданская война, если она разовьется, примет самые беспощадные формы, и с этой стороны никаких вопросов поднимать невозможно.
Вопрос совершенно решен практически годом пролетарской диктатуры, и ни одному крестьянину, ни одному рабочему не может прийти в голову идти на соглашение с буржуазией. А что соглашение не есть нечто новое, я совершенно согласен. Я только хотел, чтобы мы совещались вместе по таким вопросам.
Те обстоятельства, которые меньшевиков и эсеров и мелкую интеллигенцию особенно оттолкнули от нас, — беспощадная борьба за Брестский мир в период наступления германского империализма, — эти обстоятельства миновали. Но что хотя бы временные успехи англо-французов вызовут новые колебания этой интеллигенции и мелкой демократии, которая начнет сеять панику и перебегать, мы это прекрасно знаем. Мы
соглашаемся с ними, чтобы достигнуть определенных результатов и для определенной практической работы. Эта тактика не может вызывать ни споров, ни удивлений. Но что она не была понята, это доказали многие и даже такой влиятельный член Московского Совета, как т. Максимов. Тов. Максимов говорил, что с Хинчуком нужно не соглашаться, а разумно договариваться. Когда мы издавали весной первый декрет о кооперативах, и они нам поставили ультимативные требования, мы им уступили. Это мы называем соглашением — иначе эту политику назвать нельзя. И если каждый советский работник возьмет себе за правило, самому себе скажет и всем товарищам повторит: с мелкобуржуазной демократией разумно договорись, я буду считать себя удовлетворенным.
Мы до сих пор в работе, особенно в работе на местах, еще слишком далеки от того, чтобы разумно договариваться. Наоборот, мы часто не договариваемся разумно. Нас обвиняют в этом, не понимая, что новое строительство без этого невозможно. Нет гения, который мог бы строить новую жизнь, не научившись в строительстве. Когда нужно с практическими деятелями разумно договориться, мы этого не умеем. Чтобы устроить лавку, надо знать, как ее устроить. Нужны люди, которые знают свое дело. Нам, большевикам, в этой практической работе применять свои познания приходилось очень редко. У нас очень редок недостаток в агитаторах, но самый вопиющий недостаток — недостаток в практических руководителях, в организаторах. И это до сих пор продолжается, несмотря на лежащий за спиною год опыта. Со всяким человеком, который в этой области достаточно опытен, который выставляет лозунг нейтральности и добрососедских отношений, с каждым таким человеком разумно договорись. Если он умеет строить лавку, распределять товар, если он может хоть чему-нибудь научить, если он человек практики, это большое приобретение.
Всякий знает, что в числе «друзей» большевизма, с тех пор, как мы победили, много врагов. К нам часто примазываются элементы совершенно ненадежные,
жульнические, которые политически колеблются, продают, предают и изменяют. И мы это хорошо знаем, и это нас не меняет. Это исторически неизбежно. Когда меньшевики нас укоряют, что среди советских служащих масса примазавшихся, нечестных, даже в общегражданском смысле, элементов, мы говорим им: откуда же нам взять лучших, как сделать нам, чтобы лучшие люди сразу в нас поверили. Революции, которая бы сразу могла победить и убедить, сразу заставить поверить в себя, такой революции нет. Она начинается в одной стране, а в других странах ей не верят. Нашу революцию считают кошмаром, хаосом, и от наших организованных «хаотических» собраний, называемых у нас Советами, ничего не ждут в других странах. И это вполне естественно. Нам надо было многое завоевать. И вот когда говорят: надо разумно договориться с Хинчуком — он умеет строить лавку, я говорю: договоритесь и с другими, возьмите мелких буржуев, которые многое умеют делать.
21:04 09.03.2018
Если мы вобьем этот лозунг: «договорись», вобьем в головы на местах, если поймем, что просыпается к власти новый класс, что берутся за управление люди, которые никогда за такое сложное дело не брались и, естественно, делают ошибки, — мы не смутимся. Мы знаем, что без ошибок нельзя управлять. Но кроме ошибок мы наблюдаем неумелое пользование властью, только как властью, когда люди говорят: я получил власть, я предписал, и ты должен слушаться. Мы говорим: по отношению к целому ряду элементов мелкобуржуазной демократии профессиональных союзов, крестьян и кооперативов не проводите этого лозунга, теперь он перестает быть нужным. Поэтому разумнее договориться с мелкобуржуазной демократией, в особенности с интеллигенцией, — это наша задача. Конечно, мы договоримся на нашей платформе, мы договоримся как власть.
Мы говорим: правда ли, что вы перешли от враждебности к позиции нейтральности и добрососедских отношений, правда ли, что вы перестали быть враждебными. Иначе мы не будем закрывать глаз, мы будем
говорить открыто: война, так война, и мы поступали, как на войне. Но если вы перешли от враждебности к нейтральности, если вы говорите о добрососедских отношениях, — эти слова я взял из заявлений людей, не принадлежащих к лагерю коммунистов, которые вчера еще были гораздо ближе к лагерю белогвардейцев, — я говорю: раз находятся такие люди, которые переходят в таких широких размерах от вчерашней враждебности к сегодняшней нейтральности и к добрососедским отношениям, нам нужно продолжать свою пропаганду.
Тов. Хмельницкий напрасно опасается, что меньшевики проводят свою пропаганду, чтобы руководить жизнью рабочего класса. Мы говорим не о социал-демократах, которые не поняли социалистической республики, мы говорим не о них и не о мелкобуржуазной бюрократии, — тут идейная борьба с меньшевиками, непримиримая война. Сказать меньшевику, что он мелкобуржуазный демократ, это для него худшее оскорбление, и чем спокойнее вы станете доказывать меньшевику это, тем больше будет его бешенство. Думать, что мы из своего собственного достигнутого положения отдадим хотя одну сотую или одну тысячную часть, — это ошибка. Ни малейшей доли мы не уступим.
21:06 09.03.2018
Примеры, которые приводил т. Шмидт, доказывали, что даже группа пролетариата, которая ближе стояла к буржуазии (как например, печатники), мелкобуржуазные служащие, буржуазные банковские служащие, которые производили операции в торгово-промышленных заведениях, от перехода к социализму много теряют. Мы закрыли массу буржуазных газет, мы национализировали банки, мы закрыли целый ряд путей, по которым служащие банков обогащались, принимая участие в спекуляции, но и в этом лагере мы видим колебание, мы видим, что они переходят к нам. Если Хинчук ценен тем, что он умеет строить лавочки, то банковский служащий ценен тем, что он знает технику денежного дела, с которым многие из нас, хотя знакомы теоретически, но в практическом
деле обнаруживают весьма большую слабость. И я говорю с таким человеком, который эту технику знает и который мне говорит, что он от вчерашней враждебности перешел к нейтральности и добрососедству. Мы говорим: со всяким человеком разумно договорись. И в Совдепах, если т. Максимов эту тактику, о которой он, как выдающийся член президиума Московского Совдепа, говорил по отношению к интеллигенции и колеблющейся мелкой буржуазии, поведет, я буду вполне и с избытком удовлетворен.
21:12 09.03.2018
Дальше вопрос о кооперативах. Тов. Стеклов выразился так: от кооперативов пахнет плохо. Тов. Максимов сказал относительно кооперативов: не нужно писать такие декреты, как последний декрет Совета Народных Комиссаров. У нас в практической области не было единогласия. Для нас не ново то, что с мелкой буржуазией, если она не враждебна к нам, нужно согласиться на такую ноту. Если старое положение оказывается плохим, его нужно переменить, когда этого требуют изменившиеся обстоятельства. Что в этом отношении дело изменилось, мы ясно видим. Тут кооперативы служат наглядным примером. Кооперативный аппарат есть аппарат снабжения, рассчитанный не на частную инициативу капиталистов, а на массовое участие самих трудящихся, и Каутский задолго до того, как перешел к ренегатам, был прав, говоря, что социалистическое общество есть один большой кооператив.
Если мы стремимся наладить контроль и практически организовать хозяйство для сотен тысяч людей, то мы не должны забывать, что когда социалисты обсуждают этот вопрос, они указывают, что им могут пригодиться руководители трестов как опытные практики. Теперь опыт показывает, что мелкобуржуазные элементы перешли от враждебности к нейтральности. И в то же время надо понять, что организовывать лавочки они умеют. Мы не отрицаем: Хинчук как идеолог насквозь пропитан буржуазными предрассудками, от них всех разит этим, но в то же время у них есть практические знания. В смысле идей у нас все пушки на нашей стороне, а у них — ни одной. Но когда они говорят,
что они не враждебны и переходят к нейтральности, то мы должны учесть, что теперь сотни и тысячи людей менее способных, чем Хинчук, также разумно договариваются. Я говорю: нужно уметь с ними договариваться. В области практического строительства они больше знают, лучше умеют, и у них надо учиться. Пусть они поучатся у нас воздействию на международный пролетариат, а вот лавочки строить мы у них поучимся. Этого мы не умеем. Тут во всякой области нужны техники со специальными познаниями.
И по отношению к кооперативам я не понимаю, почему тут пахнет плохо. Когда мы первый декрет о кооперативах проводили, мы приглашали для обсуждения в Совет Народных Комиссаров людей не только не коммунистов, но гораздо ближе стоящих к белогвардейцам, мы с ними совещались, мы спрашивали их: вы можете это принять? Они говорили: это — да, а этого не можем. Конечно, это было соглашательство с буржуазией с точки зрения внешней или невдумчивой. Приглашены были представители буржуазной кооперации и по их указанию вычеркнуто несколько статей декрета. Например, вычеркнута была статья о бесплатном пользовании и вступлении в пролетарский кооператив. Нам казалось это вполне приемлемым, а они наше предложение отвергли.
Мы говорим, что мы должны идти путем соглашения с людьми, которые умеют гораздо лучше нас устраивать лавки. В этом мы не осведомлены, но от своей борьбы мы нисколько не отступаем. Когда мы издавали следующий такой же декрет, т. Максимов сказал: не надо таких декретов писать, потому что там сказано: закрытые кооперативы открывать вновь. Это показывает, что у работников Московского Совдепа, как и у нас, есть известные недоразумения, и даже ради устранения таких недоразумений надо устраивать такие совещания и беседы, как сегодняшняя. Мы указывали, что ради интересов дела мы намерены были использовать не только профсоюзы вообще, но и союз торгово-промышленных служащих, а торгово-промышленные служащие всегда были опорой буржуазного строя. Но раз эти
люди прибегают к нам и говорят: мы согласны жить в добрососедских отношениях, встречайте их радушно, нужно взять протянутую руку, рука от этого не отвалится. Мы не забудем, что, если завтра ударят англофранцузские империалисты, они отвернутся и первые побегут. Но, когда эта партия, эти буржуазные элементы не бегут, мы повторяем: тут нужно с ними сближение. Поэтому мы приняли декрет, который опубликован в воскресенье и который не нравится т. Максимову, — этим он показывает применение старой коммунистической тактики, неприменимой к новым обстоятельствам. Если мы написали его вчера, а в ответ получили резолюцию Центрального комитета служащих94, то мы оказались бы в дураках, когда бы сказали, что ты не вовремя начал, зачем ты пишешь, когда начался поворот, когда изменяется положение.
21:17 09.03.2018
Вооруженные капиталисты ведут войну все дальше и упорнее, и нам страшно важно использовать этот, хотя бы временный, поворот при практическом строительстве. Вся власть у нас. Мы можем кооперативы не закрывать, а закрытые открывать вновь, потому что закрывали мы их, когда они служили белогвардейской агитации. Но всякий лозунг получает способность затвердевать больше, чем нужно. Когда по России шла волна закрытия кооперативов и их преследование, — это требовалось условиями момента. А сейчас это не требуется. Аппарат очень важный, связанный со средним крестьянством, аппарат, который объединяет раздробленные, распыленные слои крестьян. Эти Хинчуки делают полезную работу, основанную буржуазными элементами. Когда эти крестьяне и мелкобуржуазные демократы говорят, что они переходят от враждебности к нейтральности, к добрососедскому отношению, мы должны сказать: нам только этого и надо. И давайте, добрые соседи, договариваться разумным образом с вами. Мы всячески вам содействуем, осуществляем ваши права; разберем ваши претензии, дадим вам какие бы то ни было привилегии, но исполняйте наши задания. Если вы этого не сделаете, то знайте, что весь аппарат Чрезвычайной
комиссии остается у нас. Если вы не сумеете использовать свои права и не исполните наших заданий, то весь аппарат Государственного контроля останется у нас, и мы будем рассматривать вас как нарушителей государственной воли. Вы должны дать нам отчет до последней копейки, и нарушение этого будет караться, как нарушение государственной воли и государственных законов.
Весь этот контроль остается в наших руках, но сейчас привлечь этих людей к себе, хотя бы на время — задача с точки зрения мировой политики не гигантская, а для нас существенно необходимая. Она наше положение в войне усилит. У нас нет порядочного тыла. Это даст нам моральную победу, потому что покажет западноевропейскому империализму, что он встретит у нас отпор довольно серьезный, а этим нельзя пренебрегать, ибо в каждой стране есть своя внутренняя рабочая, пролетарская оппозиция против нашествия на Россию. Вот почему я думаю, поскольку можно судить по заявлению т. Максимова, мы нащупываем определенное согласие. Если разногласия и обнаруживаются, то они не так существенны, ибо, раз признается необходимость разумно договариваться по отношению ко всей мелкобуржуазной демократии, интеллигенции, кооператорам, к не признающим еще нас профессиональным союзам, не выпуская из рук власти, если мы эту политику твердо проведем в течение всей зимы, — мы приобретем уже большой плюс для всего дела международной революции.
Впервые напечатано в 1929 г. во 2—3 изданиях Сочинений В. И. Ленина, том XXIII
16:27 11.03.2018
ТЕЛЕГРАММА ГЛАВКОМУ И. И. ВАЦЕТИСУ Главкому Вацетису
29/XI
С продвижением наших войск на запад и на Украину создаются областные временные Советские правительства, призванные укрепить Советы на местах. Это обстоятельство имеет ту хорошую сторону, что отнимает возможность у шовинистов Украины, Литвы, Латвии, Эстляндии рассматривать движение наших частей, как оккупацию, и создает благоприятную атмосферу для дальнейшего продвижения наших войск. Без этого обстоятельства наши войска были бы поставлены в оккупированных областях в невозможное положение, и население не встречало бы их, как освободителей. Ввиду этого просим дать командному составу соответствующих воинских частей указание о том, чтобы наши войска всячески поддерживали временные Советские правительства Латвии, Эстляндии, Украины и Литвы, но, разумеется, только Советские правительства.
Ленин
Написано 29 ноября 1918 г.
16:29 11.03.2018
ПРОЕКТ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ОБ ИСПОЛЬЗОВАНИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОНТРОЛЯ155 По вопросу об использовании Государственного контроля в целях урегулирования работы и повышения обороноспособности большинство комиссии высказывается за летучий контроль, т. е. посылка групп или комиссий для ревизии разных учреждений, с большими полномочиями.
Представить конкретные, фактические, числовые данные по вопросу о том, какими силами мы располагаем (прежде всего из партийных, затем из непартийных, но абсолютно добросовестных лиц) — для проведения реального контроля. Число специалистов разных отраслей; — число опытных в администрации, в деле управления товарищей.
Задачи контроля двоякие:
простейшая — проверка складов, продуктов и т. п.
более сложная задача — проверка правильности работы; борьба с саботажем, полное раскрытие его; проверка системы организации работ; обеспечение наибольшей продуктивности работы и т. п.
На 1 -ую очередь ставится улучшение дела в комиссариатах продовольствия и путей сообщения.
Написано 3 декабря 1918 г.
16:30 11.03.2018
РЕЧЬ НА МОСКОВСКОМ ГУБЕРНСКОМ СЪЕЗДЕ СОВЕТОВ, КОМИТЕТОВ БЕДНОТЫ И РАЙОННЫХ КОМИТЕТОВ РКП (б) 8 ДЕКАБРЯ 1918 г. КРАТКИЙ ГАЗЕТНЫЙ ОТЧЕТ
(Гром аплодисментов.) События последних недель в Австрии и Германии, — начал свою речь товарищ Ленин, — показали, что в оценке международного положения мы были правы, строя нашу политику на точном, ясном и правильном учете всех последствий четырехлетней войны, которая превратилась из войны капиталистов за дележ добычи в войну их с пролетариатом всех стран. Трудно было начаться революции в Западной Европе, но, раз начавшись, она развивается быстрее, тверже и организованнее нашей.
Отмечая рабочее движение других стран, идущее нам на помощь, призывая напрячь все силы, товарищ Ленин констатирует, что каждый месяц нашего существования, отстаиваемый тяжелой ценой, приближает нас к прочной победе.
Коснувшись далее очередной задачи — перевыборов волостных и сельских Советов, — товарищ Ленин подчеркнул, что все трудности самостоятельной организации трудящихся с самого низу будут преодолены при сознании, что власть должна опираться на рабочих, беднейшее и среднее крестьянство, которое, по мнению Владимира Ильича, нам не враг, а лишь колеблется и с упрочением Советской власти перейдет на нашу сторону.
Мы начали строить дело, — закончил товарищ Ленин, — которое будет доведено до конца рабочими всего мира. (Продолжительные аплодисменты.)
«Известия ВЦИК» № 271, 11 декабря 1918 г.
16:33 11.03.2018
РЕЧЬ НА III СЪЕЗДЕ РАБОЧЕЙ КООПЕРАЦИИ 9 ДЕКАБРЯ 1918 г. 157 (Бурная овация.) Товарищи, перед рабочей кооперацией стоят теперь чрезвычайно важные задачи в области хозяйственной, а также и в области политической. Те и другие задачи теперь тесно и неразрывно связаны между собой в смысле экономической и политической борьбы. Что касается ближайших задач кооперации, то я хочу подчеркнуть значение «соглашательства с кооперацией». То соглашательство, о котором говорилось так много за последнее время в печати, существенно расходится с понятием соглашательства с буржуазией, которое представляет собой измену. То соглашательство, о котором мы говорим сейчас, есть соглашательство совершенно особого рода. Есть громадная разница между соглашательством Советского правительства с Германией, которое дало одни результаты, и соглашательством, вреднейшим и гибельнейшим для страны, — соглашательством рабочего класса с буржуазией. Я говорю о полной измене под видом этого соглашательства как классовой борьбе, так и основным принципам социализма. Для социалистов, ставящих своей определенной задачей борьбу с буржуазией и борьбу с капиталом, само собой понятно это различие.
Мы все прекрасно знаем, что для нашей классовой борьбы может быть одно единое решение: это признание или власти капитала, или власти рабочего класса. Мы знаем, что все попытки мелкобуржуазных партий создавать и проводить свою политику в стране заранее
обречены на полнейшую неудачу. Мы ясно видели, пережили ряд попыток тех или других мелкобуржуазных партий и групп, стремящихся проводить свою политику, и мы видим, что все эти попытки промежуточных сил должны потерпеть неудачу. В силу вполне определенных условий только две центральные силы, стоящие на совершенно противоположных полюсах, могут провести свое господство в России, могут повернуть ее судьбу в ту или другую сторону. Я даже скажу больше: весь мир создается и управляется одной или другой из этих центральных сил. Относительно России определенно можно сказать, что только одна из этих сил может, в силу тех или иных экономических условий жизни, стать во главе движения. Остальные, промежуточные, силы — их много, но они никогда не могут иметь решающего значения в жизни страны.
16:36 11.03.2018
В настоящий момент перед Советской властью должен стать вопрос о соглашении кооперации с Советской властью. В апреле мы отступили от своих намеченных целей и пошли на уступку. Конечно, классовая кооперация не должна существовать в стране, в которой уничтожаются все классы, но я повторяю, что условия времени требовали некоторой задержки, и мы произвели ее в виде оттяжки на несколько месяцев. Но тем не менее мы все знаем, что с той позиции, на которой стоит сейчас власть в стране, она никогда не сойдет. Мы должны были сделать эту уступку, потому что мы были в то время одиноки в целом мире, и наша уступка объясняется трудностью нашей работы. В силу экономических задач, взятых на себя пролетариатом, мы должны были примирить и сохранить известные привычки мелкобуржуазных слоев. Здесь главная речь идет о том, что каким бы то ни было путем, но нужно достигнуть того, чтобы была направлена и согласована деятельность всей массы трудящихся и эксплуатируемых. Мы все время должны помнить, чего пролетариат требует от нас. Народная власть должна считаться с тем, что различные слои мелкой буржуазии будут соединяться все сильнее и сильнее с правящим рабочим классом, когда жизнь, в конце концов, покажет, что выбора
нет, что все надежды на среднее разрешение вопроса государственной жизни страны окончательно разрушены. Все те прекрасные лозунги, как народная воля, Учредительное собрание и тому подобное, которыми прикрывались все полумеры, тотчас же были сметены, когда заговорила действительная народная воля. Вы видите сами, что произошло, как все эти лозунги, лозунги полумер, полетели вдребезги. В данный момент мы видим, что это происходит не только в России, что это происходит в масштабе всей мировой революции.
16:41 11.03.2018
Я хочу установить разницу между тем соглашательством, которое вызвало такую страшную ненависть во всем рабочем классе, и тем соглашательством, которого мы теперь требуем, соглашения со всем мелким крестьянством, со всей мелкой буржуазией. Во время Брестского мира, когда мы принимали тяжкие условия этого мира, нам говорили, что надежды на мировую революцию нет, и ее быть не может. Мы были совершенно одиноки во всем мире. Мы знаем, что многие партии в то время, благодаря Брестскому миру, оттолкнулись от нас и стали на сторону буржуазии. В тот момент нам пришлось перенести целый ряд ужаснейших переживаний. Через несколько месяцев после этого жизнь показала, что выбора нет и быть не может, что нет средины.
Когда наступила германская революция, всем стало ясно, что революция идет по всему миру, что Англия, Франция и Америка тоже идут по пути к тому же самому — по нашему пути! Когда наши мелкобуржуазные демократические слои шли за своими заступниками, они не понимали, куда те ведут их, они не понимали, что их ведут по пути капитализма. Сейчас мы видим на примере германской революции, что эти представители демократии, эти заступники ее, эти господа Вильсоны и компания, навязывают свои договоры побежденному народу похуже того Брестского договора, который был навязан нам. Мы ясно видим, что, в силу двинувшихся событий на Западе, в силу изменившейся ситуации, международной демагогии теперь пришел крах. Теперь определенно выяснилась физиономия
каждой нации. Теперь маски сорваны, все иллюзии разбиты таким тяжелым тараном, как таран мировой истории.
Естественно, что при таких колеблющихся элементах, которые бывают всегда в переходное время, Советская власть должна использовать все свое значение и свое влияние, для того чтобы провести в жизнь задачи, которые мы ставим теперь, задачи, которыми мы поддерживаем свою политику, начатую еще в апреле. Тогда мы отложили намеченные нами цели на некоторое время, тогда мы сделали сознательно и открыто ряд уступок.
Здесь поднимался вопрос о том, в какой именно точке пути мы находимся. Сейчас вся Европа определенно видит, что над нашей революцией уже не производится никакого опыта, и у них, у цивилизованных народов, изменилось к нам отношение. Они поняли, что в этом смысле мы делаем новое огромное дело, что в этом деле нам особенно трудно потому, что почти все время мы стояли совершенно одинокими и совершенно забытыми всем международным пролетариатом. В этом смысле на нашу долю легло много серьезных ошибок, которых мы совершенно и не скрываем. Конечно, мы должны были стремиться к объединению всего населения, не производить никакой розни. Если мы не сделали этого до сих пор, то мы должны когда-нибудь начать это делать. Мы уже произвели слияние со многими организациями. Теперь должно быть проведено слияние между рабочей кооперацией и советскими организациями. С апреля месяца текущего года мы приступили к организации, чтобы начать действовать путем опыта, чтобы приложить к жизни то накопление общественных политических сил, которые у нас есть. Мы приступили к организации снабжения и распределения предметов между всем населением. Проверяя каждый свой шаг, мы приступили к этой организации, что особенно было трудно провести в нашей отсталой в хозяйственном отношении стране. Соглашение с кооперацией мы начали с апреля месяца, и декрет, который был издан, о полном слиянии и организации снабжения и распределения, стоит на той же самой почве. Мы знаем, что трения, на которые
указывалось в речи предыдущего оратора, когда он ссылался на Петербург, существуют почти всюду. Мы знаем, что эти трения совершенно неизбежны, потому что наступает тот момент, когда встречаются и сливаются два совершенно различных аппарата, но тем не менее мы также знаем, что это неизбежно и что через это мы должны пройти. Точно так же и вы должны понять, что так долго встречающееся сопротивление со стороны рабочей кооперации, в конце концов, вызвало к себе недоверие, и недоверие вполне законное, со стороны Советской власти.
