Сегодня Швейцария на национальном референдуме обсуждает вопрос о введении в конституцию страны положения о «безусловном основном доходе» — минимальных выплатах любому гражданину страны вне зависимости от наличия у него работы. Шансов на реализацию идеи, в
Общешвейцарский референдум 5 июня стал сенсацией задолго до его проведения. До этого ни одна из тем, выносимых на референдум в стране с 1802 года, когда состоялся первый референдум Конфедерации (и с 1848 года, когда прошло первое голосование на референдуме в рамках института «народной», или прямой, демократии), столь активно не обсуждалась, по крайней мере за пределами Швейцарии. В числе пяти вопросов референдума 5 июня вторым пунктом идет поправка к конституции Швейцарии 1999 года, вводящая в нее ст. 110а «Основной доход» из трех пунктов. Первый — «Конфедерация обеспечивает получение ее гражданами безусловного основного дохода». Второй — «Основной доход должен обеспечивать достойное существование и участие в общественной жизни всех граждан». Третий — «Источники финансирования и сумма основного дохода определяются законом».
Швейцарцам могут дать денег по умолчанию В Швейцарии в мае обсуждали возможность введения для всех граждан страны безусловного основного дохода, который они будут получать автоматически. Инициаторы референдума предлагают выплачивать каждому швейцарцу $2,5 тыс. в месяц. Инициатива вряд ли будет поддержана жителями страны — согласно проведенному весной опросу, за нее выступили только 24% швейцарцев Переводя с юридического языка, предложение, выдвинутое восемью университетскими профессорами и политактивистами еще в 2010 году, звучит так: «Государство должно принять закон, который обеспечит любому гражданину Швейцарии постоянный доход, получение которого не обставлено никакими условиями и который позволяет ему существовать на эти деньги». Со времени публикации Манифеста Коммунистической партии в том же 1848 году на уровне целого государства не обсуждалась столь радикальная идея — полностью отказаться от идеи «кто не работает, тот не ест» и заменить ее другим принципом: «Труд — возможность, а не необходимость». В какой-то степени происходящее даже более фундаментальное посягательство на мироустройство, чем призрак Маркса и Энгельса,— оно полностью отменяет ветхозаветный принцип, согласно которому «хлеб добывается в поте лица», вводя для всех желающих право быть новозаветными «птицами небесными, что не жнут и не сеют».
Между тем если две другие народные инициативы, вынесенные на референдум в Швейцарии 5 июня наряду с двумя предложениями правительства для народного одобрения, горячо обсуждаются, то «безусловный основной доход», о возможности которого граждане Швейцарии знают с осени 2013 года, почти нет. Последние исследования общественного мнения на этот счет говорят, что сегодня порядка 72% населения, которое придет на референдум (обычно это порядка 50–55% голосов избирателей) и уверенное большинство кантонов Швейцарии (инициативы должны побеждать не только большинством голосов всей страны, но и более чем в половине регионов) отклонят идею, которая с восторгом и даже с нескрываемой завистью обсуждается в популярных СМИ большей части Восточной Европы. В самом деле, инициаторы референдума предлагали выплачивать любому гражданину Швейцарии 2,5 тыс. швейцарских франков в месяц просто по факту его существования.
И дело вовсе не в том, что население Швейцарии настроено против идей социализма и коммунизма и является природным консерватором. Первый вопрос, вынесенный на референдум 5 июня, имеет намного больше шансов, чем второй,— это социалистическое и по форме, и во многом по содержанию предложение инициативной группы запретить компаниями «публичной сферы» в Швейцарии (железнодорожная группа SBB, телеком-оператор Swisscom, почтово-транспортная группа Die Post) извлекать прибыль из своей деятельности. Майские опросы показывали, что более 50% населения страны поддерживают принудительно «некоммерческий» статус для таких госбизнесов. С «безусловным доходом» все сложнее. Безусловно, в формулировке инициативной группы «Безусловный основной доход», которая 4 ноября 2013 года добилась вынесения своей идеи на референдум в Швейцарии, собрав 126 тыс. голосов (из них четверть — в Цюрихе, центре финансовой индустрии Европы), это идея выдвигалась как чисто социалистическая. Проблема в том, что она не устраивает ни социалистов, ни правых, а умеренных пугает своими масштабами — и в итоге ее готовы поддерживать только романтики, радикалы и нищие.
Голосование тысячелетий Идея «безусловного основного дохода» в ее основе гораздо старше капитализма, с издержками которого она призвана в понимании организаторов швейцарского референдума бороться. Первый раунд теоретического спора зафиксирован греческим историком Плутархом, описывающим спор о доходах лаврионских серебряных рудников. После падения тиранов и введения демократических порядков в Афинах разница между доходами от добытого серебра и расходами на нужды государства выплачивалась гражданам Афин по схеме «безусловного основного дохода» до V века до н. э. Полководец Фемистокл, согласно Плутарху, убедил граждан отменить этот институт, направив доходы на строительство флота, в итоге лидер оппозиции этой идеи Аристид был подвергнут остракизму и изгнан (парадоксально, но защитник «безусловного основного дохода» историей считается сторонником аристократии, тогда как ликвидатор Фемистокл — столпом демократии). На протяжении многих столетий дискуссия о «безусловном доходе» шла в двух направлениях — как обсуждение целей и задач государства (и, в частности, доходов от эксплуатации госсобственности) и как спор о роли благотворительности в обществе (идея безусловного основного дохода подрывает саму идею частной солидарности).
В его нынешней форме «безусловный основной доход» — это идея конца XVIII века, независимо сформулированная в работах французского академика Никола де Кондорсе и британского экономиста Томаса Пейна. Первый рассматривал его как возможность, создаваемую будущим прогрессом наук и технологий, второй предлагал гораздо более быструю реализацию идеи — введение единого поземельного налога и превращение земли, «естественного и принадлежащего всем» источника благ, в источник безусловного минимального дохода. Развитием идей Пейна веком спустя занимался сейчас почти забытый, но в начале XX века крайне популярный американский экономист Генри Джордж. В частности, пропагандой его идей в России занимался Лев Толстой, а в США — Генри Форд-старший.
Наконец, в более сложной форме идея Пейна была сформулирована британцем Клиффордом Дугласом — автором концепции «социального кредита», заключающейся в том, что «национальные дивиденды», доходы от экономической деятельности, превышающие расчетную «точную стоимость» произведенных в экономике товаров и услуг, нужно распределять среди населения в форме беспроцентного кредита. Сторонники «социального кредита» были представлены во многих парламентах стран Британской империи с 20-х годов XX века. Впрочем, лишь в канадской провинции Альберта они с 50-х по 90-е годы были правящей партией — и по множеству причин ввести хотя бы на отдельных территориях Канады аналог «безусловного основного дохода» не могли, даже несмотря на наличие в Альберте приличных запасов нефти.
Впрочем, особенной необходимости в этом и не было. Дело в том, что «денежный социализм» в исполнении сторонников «безусловного основного дохода» всегда проигрывал множеству разновидностей социализма настоящего, без полумер.
Слишком плохой социализм В нынешней форме идея «безусловного основного дохода» — это, как ни странно, следствие проблем не столько капиталистических отношений в обществе, сколько попытка капитального ремонта социал-демократического государства. За последние 40 лет и частными структурами, и государствами неоднократно предпринимались и предпринимаются эксперименты в этой сфере, призванные понять, как эта идея может работать на практике — в первую очередь приведут ли выплаты некоторой суммы, сравнимой с минимальной зарплатой, всем желающим к росту числа граждан, не желающих работать вообще?
«Швейцарцы вообще считают, что пособия — это несправедливо» Власти Швейцарии в феврале предложили гражданам получать деньги просто так, без необходимости ходить на работу. Инициативу о так называемом «безусловном базовом доходе» была вынесена на общенациональный референдум. Авторы инициативы надеются, что это базовое обеспечение сделает жителей страны более счастливыми. Они, например, смогут заниматься именно той работой, которая им нравится, без оглядки на уровень зарплаты Пионером в этих исследованиях была та же Канада — в 1974 году в городе Дофин (провинция Манитоба) в рамках проекта Mincome вводился обязательный минимальный доход. Но эксперимент, горячо поддерживавшийся преимущественно украиноязычными жителями Дофина, был прекращен в 1979 году новым консервативным правительством Канады, хотя ученые из Университета Манитобы позже показали позитивное влияние эксперимента, в частности, на положение незамужних женщин (они в основном прекращали работу при получении дохода), на загрузку госпиталей (она уменьшилась) и число госпитализированных в психиатрические клиники (причины последнего неочевидны). Позже отдельные эксперименты в этой сфере с той же мотивацией — выяснить, как вообще будет влиять «безусловный основной доход» на социальную структуру,— проводились в отдельных графствах Великобритании, в Намибии, Новой Зеландии и США. В Канаде с лета 2016 года запланированы экспериментальные программы этого рода в провинции Онтарио. Основные признаки этих экспериментов — их локальность и ограниченность: экспериментировать с очень большими сообществами их устроители откровенно опасаются. Экспериментируют с «безусловным основным доходом» и частные компании: так, бизнес-инкубатор Y Combinator намерен летом 2016 года начать такой эксперимент непосредственно в Кремниевой долине — в калифорнийском Окленде. Там контролируемым параметром в первую очередь обещает быть уровень преступности.
Впрочем, гораздо более масштабны эксперименты, обсуждаемые сейчас в ЕС, и они уже в минимальной степени связаны с «издержками капитализма». Даже наоборот. В нидерландском Утрехте эксперимент по внедрению «гарантированного безусловного дохода» проходит с января 2016 года. Наиболее же масштабны разработки финского агентства по социальному обеспечению — KELA. Само ведомство и его предшественники разрабатывали идею «безусловного основного дохода» с 1991 года, и впервые финское социальное министерство отвергло идею как слишком дорогую и неэффективную в 1994 году. Лишь в 2015 году позиция KELA и правительства Финляндии поменялась — было признано, что «безусловный основной доход» поможет государству сократить расходы на социальную сферу.
Слишком дорогая социал-демократия Именно сократить, а не увеличить. В сущности, и в Финляндии, и в Нидерландах, и в США, и во Франции с 90-х годов XX века «безусловный основной доход» уже существовал — но не в денежной, а в натуральной форме,— обеспечивающий малоимущих граждан в той или иной мере услугами здравоохранения и образования, бесплатным питанием, поддержкой детей в домохозяйствах и многим другим, вплоть до летнего отдыха. Стоимость этой системы росла почти непрерывно. Это связано с тем, что эффективность welfare state резко снижается при попытке помочь более самоизолированным социальным группам, которыми обычно являются бедные: «поиск нуждающихся» — весьма дорогостоящая и ресурсоемкая вещь. В это же время, с 90-х годов, предприятия инфраструктуры соцподдержки становились крупными работодателями в странах ЕС — то есть во многом соцподдержка поддерживала сама себя. В самой по себе идее «бывшие наркоманы спасают нынешних» не видели ничего неприемлемого, но стоимость этой системы постепенно становилась невыносимой. Идея «безусловного основного дохода» для Финляндии и Нидерландов — это идея даже не сокращения числа занятых в этой сфере, а идея коммерциализации этого сектора. При наличии «основного безусловного дохода» предприятия соцподдержки — от домов престарелых до кризисных центров для женщин — вполне могут брать плату за свои услуги с клиентуры, конкурировать друг с другом. Ведь лучшего способа снижения издержек, чем конкуренция, пока не придумано.
Понятно, что с этой точки зрения «коммунизм безусловного основного дохода» — это испорченная версия идеального евросоциализма, и энтузиазм он вызвал бы только у ультралевых. Тем более что смысл этой меры, полностью аналогичный «монетизации льгот» в РФ в 2004 году, никто толком не скрывает — так, премьер-министр Финляндии Юха Сипиля, представляя идею, внятно сообщил, что вообще видит ее альтернативой системе социального страхования в стране.
Демонтаж главного института социализма (напомним, современные welfare state впервые обсуждались именно как система социального страхования в США и Европе в начале XX века) путем выплаты «безусловного основного дохода» намечен на 2019 год — если эксперимент 2017 года (правительство Финляндии наметило решение о его проведении на ноябрь 2016 года) будет удачным. И, разумеется, имеющие сильные позиции в финском обществе социалисты и социал-демократы будут в основном против.
Слишком подозрительный капитализм В Швейцарии с ее безработицей в 3,7% экономически активного населения «сокращение занятых в социальном обеспечении» как лозунг, под которым можно продавать идею «безусловного основного дохода» бизнесменам, вполне работало бы. Тем более что сама по себе идея с точки зрения бизнеса не является чем-то сугубо социалистическим: она нейтральна.
Первой, кто на уровне государства предложил раздавать всем желающим деньги по установленному минимуму, была в 1943 году Джульет Рис-Уильямс — британский парламентарий из Консервативной партии. Несмотря на то что Рис-Уильямс до войны была членом Либеральной партии, со времен Уинстона Черчилля она стала вполне образцовым тори — в частности, активно выступая против подписания Великобританией Римского договора, ставшего затем основой Евросоюза. Джульет Рис-Уильямс, собственно, и придумала альтернативный термин для «безусловного гарантированного дохода», а именно «отрицательный подоходный налог». Сама по себе идея отрицательной ставки НДФЛ для беднейших слоев населения разрабатывалась нобелевским лауреатом Милтоном Фридманом, и под этим названием он также отрабатывался — в основном в США с 1968 года до середины 80-х. Самым крупным экспериментом в этой сфере были проекты SIME и DIME в Сиэтле и Денвере в 1971–1982 годах, где негативный подоходный налог действовал в отношении 4,8 тыс. семей. Мало того, негативный подоходный налог без всемирного шума в 2007 году действует как институт в Израиле — в феврале 2016 года его действие расширено, сейчас он затрагивает 55 тыс. израильских семей — это бедные самозанятые и неполные семьи с двумя детьми, впрочем, в Израиле его на всякий случай объявляют «грантом».
Разумеется, «негативный основной доход» лишен пикантности идеи «гарантированного основного дохода»: налог уплачивается с дохода, там, где нет декларируемого дохода, нет и его отрицательной ставки: хочешь иметь деньги — трудись, хотя бы за копейки. Впрочем, в любом случае отрицательные ставки НДФЛ и «безусловный основной доход» — это эквиваленты одной и той же идеи, заключающейся в том, что налоговое перераспределение в обществе может для беднейших слоев населения (стандартно совпадают с безработными и меньшинствами, которые и так опекаются современными государствами) означать не только вмешательство государства в их жизнь с предложениями благ (необязательно востребованными), но и прямым перераспределением от богатых к бедным без создания дополнительных сущностей. У почти коммунистической идеи «безусловного основного дохода» появляются едва ли не либертарианские нотки: это более не «деньги за просто так», а «если правда сочувствуете — помогите деньгами».
У «отрицательного подоходного» в 2016 году появилось и еще одно измерение. Популярность набирает идея «четвертой технологической революции», согласно которой падавшая с середины 2000-х производительность труда в странах OECD сменится в течение десятилетия взрывным ростом. «Эпоха роботов», которая, по этим прогнозам, вот-вот на пороге, приведет к резкому снижению занятости — «социализм» в виде минимальных выплат, в виде пособий по безработице, которые будут постоянными, неизбежен, говорят сторонники этой концепции. «Безусловный основной доход» в этом смысле лучше, чем расширение натуральной помощи бедным. Впрочем, именно в Швейцарии, где уровень безработицы лишь немногим выше, чем в Москве, этот аргумент работает плохо — из его логики следует лишь, что платить пособие всем не желающим трудиться или хотя бы доплачивать до минимума беднейшим работающим Швейцарии придется последней на европейском континенте. Во всяком случае, испанцам, итальянцам и французам нужно думать об этой проблеме раньше, чем альпийской конфедерации.
Негативный подоходный налог даже в этой формулировке, не предполагающей социалистических целей, для бизнеса и правых избирателей в Швейцарии скорее угроза, чем деловое предложение. С одной стороны, Швейцария — это страна, в которой почти в той же мере, что и в США, развиты традиции частной благотворительности и общественной деятельности. Нововведение с очевидностью подрывает базу для такой активности. С другой стороны, главный аргумент против «безусловного основного дохода» не это, а страхи роста социального иждивенчества. Несмотря на то что лишь 2% швейцарцев в мартовских опросах заявили, что выплаты заявленной суммы «безусловного дохода», 2,5 тыс. франков в месяц, позволят им нигде не работать и они этим обязательно воспользуются, большинство населения Швейцарии верит в то, что процент будет большим. Недаром альтернативой «безусловному доходу» в Швейцарии, который, конечно, проваливается, постепенно объявляется новая идея — сокращение рабочей недели. Сейчас она составляет, как и в России, около 41 часа в неделю, после провала кампании «безусловного дохода» ожидается старт кампании по ограничению недели ниже 35 часов — это уровень соседней Франции, возможно, до 25–30 часов.
Впрочем, и на это облегчение бремени человеческой жизни в Швейцарии тоже мало шансов.
