Е.СУРОВ: Можете рассказать об этом знакомстве? Насколько близко вы его знали?
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Конечно, не так близко. Я встречался с ним несколько раз, но он оставил фантастическое впечатление. Он был очень скромный в жизни, любил людей, которые искренне к нему относились. Играл в шахматы всю свою жизнь, боролся со своими противниками до конца. Но после партий он проявлял дружественность к своим соперникам. Он вообще был солидарен со всеми шахматистами, никогда не говорил: "Я единственный!". Он знал, что шахматистов много, и со всеми хотел разделить их судьбу. Поэтому он и со Спасским согласился сыграть матч-реванш. Хотя ему были нужны деньги, это правда, он тогда был в страшной ситуации. Но у него был и психологический минус – он боялся себя, не доверял самому себе, не верил в свою креативность. Поэтому все время требовал условия такие, условия сякие – он просто не верил в себя. У него были завышенные требования. И поэтому многие думают, что он такой…
Е.СУРОВ: …капризный.
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Капризный, да. Но это не было правдой.
Е.СУРОВ: Он не был капризным?
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Нет-нет! У людей могло сложиться такое впечатление, но он не был таким. Он любил, конечно, и покушать хорошо, и вина выпить, и женщин любил – у него было много подруг. Но больше всего, конечно, он любил шахматы.
Е.СУРОВ: Тем не менее, вы говорите, что он пытался разделить с остальными гроссмейстерами судьбу. Но ведь он был одинок. Он фактически жил в затворничестве. Или я не прав?
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Я помню, что был такой шахматист из Аргентины – да и есть еще – Кинтерос. Он был в Белграде, когда Фишер играл там матч-реванш со Спасским в 1992 году. Кинтерос прожил там во время матча больше двух месяцев в гостинице, был там со своей девушкой. Он присутствовал на матче как друг Фишера. И Фишер в конце заплатил 327 тысяч долларов – оплатил и гостиницу, и питание Кинтероса за все это время. Кинтерос не помогал ему, он ничего не делал для Фишера, но Фишер просто оплатил ему все. Я не знаю другого шахматиста, который был бы чемпионом мира и который бы так поступил.
Е.СУРОВ: Это очень интересная история.
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Я вообще по жизни не знаю никого, кто бы так поступил, кто бы сказал: "Да, он мой приятель, я его люблю, я заплачу 327 тысяч долларов за его проживание в гостинице". И друг бы там прожил три месяца, пил вино, гулял, развлекался… Это не показывает?..
Е.СУРОВ: Это кое-что показывает.
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Поэтому я и говорю. И я эту историю точно знаю. Он был такой. Когда произошел этот случай с Честером Фоксом… Фишер как чемпион мира получил в Рейкьявике 128 тысяч долларов призовых. Но он разбил телекамеры в зале, когда проиграл вторую партию без игры и не хотел больше играть, и потребовал, чтобы телевизионщики ушли. Продюсер Честер Фокс владел правами на трансляцию. Когда все закончилось, Фишер выиграл матч, получил 128 тысяч долларов, этот Фокс подал иск об ущербе и отсудил 2 миллиона долларов. Это был большой судебный процесс, у Фишера были свои адвокаты, Честер Фокс как продюсер имел свою команду лучших адвокатов. И Фокс выиграл. Суд решил, что Фишер должен заплатить 2 миллиона долларов за ущерб. А он получил только 128 тысяч. И что? Он банкрот! У него все отобрали! И после этого он пришел в эту секту, которая ему предоставила комнату, питание, и он жил в этой секте, в Лос-Анжелесе. Это была пронационалистическая секта. А Фишер сам был еврей. Честер Фокс тоже был еврей и тоже имел своих адвокатов. И он выиграл! Суд вынес решение против Фишера, и он стал думать, что все против него.
Е.СУРОВ: После этого у него стала развиваться такая мания?
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Да, после этого. Практически паранойя. Он все время повторял: "Как так?!". Он получал пять долларов в неделю от секты, и не имел больше ничего. Он жил как нищий, не имел совсем никаких денег, он все потратил. Бедный человек! Великий Фишер! Так вот, из этих пяти долларов в неделю он любого шахматиста, который приезжал навестить его… В Лос-Анжелесе был Глигорич, я помню, и Фишер повел его в магазин, заплатил четыре доллара за какую-то музыкальную пластинку и подарил гостю. Фишер был такой!
Е.СУРОВ: Щедрый.
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Да. Пять долларов в неделю – и все деньги он тратил на других. На себя – нет. Он не курил, жил очень скромно в этом смысле. И когда он играл в Югославии матч в 1992 году… А тогда же были санкции к Югославии – идет гражданская война, с Югославией нельзя иметь дело. И он получил приглашение от банкира Василевича, чтобы там сыграть матч-реванш со Спасским. А ему были нужны деньги, это ясно. Конечно, Америка сказала: "Ты не можешь поехать!", ему прислали письмо. И тогда он плюнул на этот документ и поехал. После этого он – персона нон-грата в Америке, с него пытались взыскать налоги, потому что он получил в Сербии большие деньги за матч – больше 3 миллионов долларов. Он уже не мог вернуться в США, стал врагом своей страны. Вот так все несчастливо. Конечно, у него началась паранойя, и это понятно.
Е.СУРОВ: Можно ли сказать про него – трагическая фигура?
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Я думаю, очень трагическая. Такой великий человек для шахмат! И знаете, Фишер многое сделал для того, чтобы шахматы процветали на Западе. В этом его большая заслуга. Если бы он не обыграл Спасского в том матче в Рейкьявике, то шахматная корона осталась бы в Советском Союзе, и все. Может быть, никогда бы ничего не получилось у шахмат на Западе.
Е.СУРОВ: Может быть, без Фишера и Карлсена бы не было?
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Я просто уверен, что да. Это самое вероятное. И Карлсен не случайно говорит, что он хочет быть вторым Фишером. Я помню, что Мекинг из Бразилии в свое время хотел имитировать Фишера и всегда думал, что он – такой южноамериканский Фишер.
Е.СУРОВ: Еще один вопрос: "Были ли у вас случаи, когда практически никому не известный шахматист показывал великолепную игру против супергроссмейстера?". То есть когда малоизвестный шахматист обыгрывал известного гроссмейстера.
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Да, конечно. Например, знаменитая партия, когда Ласкер проиграл Торре. Даже когда мы говорим о Фишере, можно вспомнить международный турнир в Загребе, в 1970 году. Фишер турнир выиграл, но проиграл только одну партию – белыми во французской защите Ковачевичу. И после партии он был доволен, даже смеялся. Его спросили: что случилось, Бобби? Как это вы проиграли партию? А он ответил: "Я на обеде взял два бокала вина и пошел на партию, думая: я играю белыми, соперник – малоизвестный шахматист. Но он играл лучше чемпиона мира, и обыграл меня заслуженно". Он не был расстроен, признал свое поражение. Позже Ковачевич стал гроссмейстером, но уже через много лет после этого. А это случилось в 1970 году, посмотрите партию, если хотите.
Е.СУРОВ: Важно соблюдать спортивный режим во время турнира, причем с любым соперником.
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Да, важно. Но повторю, Фишер был очень скромным. Вспоминаю турнир на Филиппинах в 1973 году. Тогда глава Филиппин Имельда Маркос организовала международный турнир. Тогда Фишер уже был чемпионом мира, и Маркос его пригласила как гостя турнира. И он жил в течение всего турнира в гостинице, где жили все остальные. Но Фишер не посещал турнир вообще! Он смотрел все партии, ему приносили бюллетени. И однажды я захожу к нему в комнату – он попросил: "Придите, покажите партии", и я пришел ему их показать, - мы смотрим, у него стоит большой чемодан со всеми бюллетенями. И я вижу, что он смотрит одну партию, анализирует ее на доске – тогда ведь компьютеров не было, все анализировали на досках. Я спрашиваю: "Какая это партия, Бобби?". И он показывает мне имена игроков. Ни одного не знаю! Все имена неизвестные. И я говорю: "Бобби, а зачем ты смотришь такие партии?". А он говорит: "Каждый человек, даже мелкий и незначительный, может иметь свои пять минут озарения и выдать колоссальные идеи. Он может не сыграть так всю партию, но пять минут гениальных идей могут встретиться в каждой партии. И он исследовал вот так каждую партию. Он был скромный. Не хотел смотреть только, как играют гроссмейстеры, он изучал шахматные партии каждого. Это скромность, понимаете?
Е.СУРОВ: И плюс – вера в человеческий интеллект, если полагать, что даже слабый шахматист способен рождать какие-то идеи.
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Да. Фишер считал, что любой человек может иметь пять минут своих гениальных идей. И вот тогда он мне преподнес такой урок скромности. Потому что он был старше, он был чемпионом мира, а я – молодой гроссмейстер. И он меня научил: "Надо уважать всех. У каждого есть гениальные идеи". И он смотрел партии, чтобы увидеть и взять себе на вооружение идеи этих слабых шахматистов.Е.СУРОВ: Я вас благодарю, большое спасибо! Вы вначале сказали, что каждый прожитый день сейчас – радость.
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Да, каждый новый день – это новая радость для меня.
Е.СУРОВ: Вот я желаю вам еще побольше таких радостей.
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Дай бог, увидимся еще! И привет всем вашим слушателям!
Е.СУРОВ: Вас все помнят, любят и тоже желают всего наилучшего.
Л.ЛЮБОЕВИЧ: Дай бог, чтобы все так и было! И чтобы мы все наслаждались шахматной игрой.
Если Вам было интересно это прочитать - поделитесь пожалуйста в соцсетях!