Я-то считаю, что Путин приговорен. Но ему виднее. Никогда не расхваливая эту фигуру и не считая, что сейчас наступает время запоздало вписаться в ряды ее почитателей, я хотел бы избежать и другой крайности. Тем более что ее уже – через край. И начинена она такой пошлостью, что тошнит.
Все, что касалось реальных контуров нынешнего путинизма – я описал. Я не надеюсь на то, что приговоренный Путин, хватаясь за жизнь, начнет спасать страну. Хватаясь за жизнь, делают другое. Я не хочу, чтобы приговоренный Путин впадал вместе со страной в самоубийственную истерику. Это лишь усугубит ситуацию и для Путина, и для страны.
Я просто считаю, что человек – не животное и не машина. А значит, он способен к фундаментальным изменениям. К тому, что я называю "самотрансцендентацией". Скажете, что это упование на чудо? И в этом нет ничего плохого. Но то чудо, о котором я говорю, – из особого разряда.
Пережив страшные потрясения, человек способен и страшно пасть, и невероятно взлететь. Любой человек. А рядом с Путиным, в силу его ответственности, его власти и всего остального, вертятся сейчас вихри особых энергий. И что они сотворят – не знает никто. Тут прогнозировать нельзя – вредно, бессмысленно, непрофессионально.
Тут можно только что-то зафиксировать. Штрихами, без конкретизации, без деталей.
Россия действительно угасает. И в том, что она угасает – виноваты все мы. А власть в первую очередь. В самую первую очередь – конечно же, глава этой власти Владимир Путин.
Вина Путина не в том, что он злоумышляет против России. У Путина есть свое представление о благе страны. И он пытается действовать в соответствии с этим своим представлением. Представление это может кому-то нравиться, а кому-то нет. Мне оно достаточно чуждо. Идеал Путина – не мой идеал. Но я достаточно отчетливо понимаю, что мог бы разместить себя в пределах путинского идеала. А преобразование этого идеала в нечто другое, более мне дорогое и близкое – отложить до лучших времен. Завещать своим ученикам, реализовывать спокойно и постепенно.
Путинский идеал, как я его понимаю, – это не кристалл с очерченными гранями. Это нечто аморфное. Но нечто – не есть ничто.
Путинский идеал – это незатейливый и непроработанный субстрат. Он состоит из разных ингредиентов. Из реальной страсти. Из предрассудков. Из наивностей, общих мест. Из "заморочек", лукавства и элементов здравого смысла.
Что меня в этом не устраивает? Я говорил об этом много раз в ситуации, когда все "писали кипятком" от гениальности Владимира Владимировича. В нынешней ситуации скажу о том, что устраивает.
Устраивает то, что Россия в этом идеале фигурирует. Стоп. Как именно Россия фигурирует в данной гетерогенной аморфности, описать достаточно трудно. Пусть это делают люди, более близкие к Путину, или сам Путин.
Я могу это определять только апофатически. То есть через описание того, как именно Россия НЕ фигурирует в путинском идеале. Этого, конечно, недостаточно. Но это уже кое-что.
Так как же она НЕ фигурирует?
Она, безусловно, НЕ фигурирует как "сука" и предмет беспощадного истребления.
Она НЕ фигурирует как нечто АБСОЛЮТНО безразличное, АБСОЛЮТНО вторичное по отношению к личному благополучию (что вовсе не означает, что Путин об этом благополучии не думает).
Иначе говоря, Россия в путинском идеале КАК-ТО НАЛИЧЕСТВУЕТ. И это для меня вовсе не мелочь. Потому что я знаю многих, для которых Россия в их идеале АБСОЛЮТНО ОТСУТСТВУЕТ. И если эти многие начнут очень уж сильно кричать, как Путин губит Россию, то можно будет поднять их собственные высказывания, из коих явственно вытекает, что их негодование по данному поводу – "от лукавого". Как минимум, они лгут. Как максимум – негодуют, что Россию Путин губит не так, как надо. И что не им поручено это почетное дело.
Итак, меня не устраивает то, в каком именно качестве путинский идеал предполагает НАЛИЧИЕ России. Но меня устраивает то, что этот идеал предполагает НАЛИЧИЕ России, а не ее ОТСУТСТВИЕ.
Пусть Россия – это корабль. И пусть этот корабль капитан по фамилии Путин ведет курсом, который меня не вполне устраивает. Или абсолютно не устраивает.
Но, во-первых, для меня гораздо важнее корабль, чем курс. Я не хочу жить по принципу – или мой курс, или взрываем все к чертовой матери. Я хочу жить здесь. И реализовывать здесь свои согласия и несогласия. А значит это "здесь" для меня важнее всего. И уж, тем более, важнее собственных амбиций и представлений о должном.
Во-вторых, споры о курсе имеют смысл, пока есть корабль. Если корабль взорван, и все мы барахтаемся в бурном море и цепляемся за обломки, то какой смысл имеет само это слово "курс"? То бишь идеология, проект. Что это такое в отсутствие предмета? Русский проект в ситуации исчезновения русского государства – что это? Жалкие амбиции сумасшедшего.
Счастье Путина, что у него есть идеал. Беда его, что этот идеал... как он там любит говорить? "Мухи отдельно, котлеты отдельно"?
Счастье и беда Путина в том, что степень аморфности его идеальных позывов практически полностью совпадает со степенью аморфности идеальных позывов нынешнего российского населения. Это беда – потому что лидер обязан быть впереди. И это счастье, потому что есть – очень условный – шанс на то, что Путин поумнеет и вырастет вместе с народом.
Каков этот шанс? Опять 30 процентов, 70 процентов? Нет, ни в коем случае! Тут речь идет о единицах процентов. Но отнять их, вырвать их аналитическими клещами из нынешней ситуации я не хочу. По одной лишь причине – это будет слишком правильно, и потому неверно.
Но главное – России придется вырастать и умнеть. С Путиным или без – совершенно неважно. Придется понять масштаб катастрофы – и постараться выжить.